Читайте также:
|
Пояснение мифа: Западное школьное образование одно из самых высококлассных в мире, оно охватывает все аспекты психологического и умственного развития ребенка. Дети, оканчивая западную школу, поступают в лучшие учебные заведения с мировыми именами.
Германия. Для начала мы бы хотели внести ясность и подробно остановиться на структуре школы в Германии. Эта структура сформировалась около двух столетий назад и с тех пор практически не видоизменялась. Она значительно отличается от нашего представления о том, какой должна быть школа, и в этом кроется, пожалуй, основная трудность понимания вопроса.
В возрасте 6–7 лет все немецкие дети поступают в начальную школу и учатся там четыре года. По окончании сдается экзамен, который и определяет дальнейшую судьбу десятилетнего ребенка — в какую из школ он пойдет учиться дальше. Результаты экзамена складываются из двух составляющих — количества баллов и характеристики классного руководителя. Он, впрочем, и выносит окончательное решение. Причем, при желании получения впоследствии высшего образования, ребенку важно попасть именно в гимназию, так как только при наличии аттестата гимназии (Abitur) у него появляется реальный шанс поступить в высшее учебное заведение (см. схему). Со сдачей экзамена тоже не все так просто. Уровень подготовки в начальной школе не дотягивает до гимназических требований. У ребенка остается два варианта — заниматься дополнительно частным образом либо дома с родителями, в противном случае придется навсегда забыть о высшем образовании, а в дальнейшем об интересной, высокооплачиваемой работе. Теперь давайте представим себе семью, где папа ребенка — слесарь, а мама — домохозяйка без профессии. Что ждет его в жизни? Вот как описывает сложившуюся ситуацию один из корреспондентов немецкой газеты «Время» («Die Zeit») Стефан Леберт:
«До третьего класса баварской начальной школы все ее учащиеся имеют равные возможности. И даже в четвертом ситуация похожа. Но потом все меняется. Временами очень трудно сказать, почему жизнь складывается так или иначе. Но иногда этому есть вполне четкое объяснение. Так, например, случилось с моими школьными товарищами Юргеном и Максом, дальнейшая судьба которых окончательно определилась в тот жаркий июльский день, 15 лет назад. Оба были моими лучшими школьными друзьями — настоящими друзьями. В ту пятницу мы последний раз стояли все втроем на школьном дворе где-то на юге Мюнхена, потом шли все вместе домой, получив свои табели с оценками, и никто из нас тогда не мог даже подумать, что мы никогда больше не увидимся. Этот день ничем не отличался от предыдущих дней накануне летних каникул. Три самых обычных ученика, со средней успеваемостью, бежали из школы домой с чувством радости об окончании еще одного учебного года — в этот раз четвертого класса.
Юрген и Макс оказались, как говорится, в похожей ситуации. Наш классный руководитель решил, что чем учиться в гимназии, лучше им пойти в среднюю школу (Hauptschule). Несмотря на то, что оценки наши были одинаковыми, классный руководитель вынес вердикт, по которому оба они были малообучаемы и по зрелости очень отставали от одноклассников. Возмущенная мама Юргена тут же отправилась к учителю со словами, что ее сын обязательно должен пойти в гимназию. «Раз вы так этого хотите.» — был его положительный ответ. Отец Макса, по профессии фермер, тоже пришел поговорить с учителем. Он был согласен с решением о средней школе, в которой его сын мог приобрести настоящее ремесло и позже помогать ему работать в поле.
Итак, наши пути разошлись. Уже в зрелом возрасте я однажды встретил Макса. Он получил аттестат об окончании школы, но должен был оставить профессию столяра, которую получил в этой самой школе, из-за несчастного случая, лишившего его нескольких пальцев на руке. Позже он работал продавцом и маляром. Но, несмотря ни на что, он был таким же милым и жизнерадостным, каким я знал его и раньше. Неудача не заставила его свернуть с намеченного жизненного пути. Через некоторое время наш разговор перестал быть напряженным, и Макс спросил меня о моей жизни: неоконченное высшее образование, школа журналистов. Внезапно он поменялся в лице и добавил: «Да, твоя жизнь должна была сложиться иначе». Он не забыл спросить и о Юргене. Неоконченное высшее образование, затем другая специальность и опять неоконченное образование, школа актера, и вот уже долгое время, как он живет в Париже. Я чувствовал себя ужасно, когда заканчивал рассказ о Юргене совершенно неподходящими словами: «Ему так и не удалось по-настоящему найти себя».
Последний день школы — серьезный перелом в жизни учащихся. До этого времени все они равны, после их судьбы предопределены. Тысячи Максов и Юргенов оканчивают начальную школу ежегодно по всей стране. И с каждым годом ситуация только ухудшается».[129]
Программы обучения гимназии и обычной школы построены совершенно по-разному. При попадании в обычную школу у ребенка остаётся очень мало возможностей получить образование, формирующее целостную картину мира. В итоге, такое распределение приводит к тому, что дети в десять лет уже поставлены на определенную ступень социальной лестницы и двигаться вверх по этой лестнице практически не представляется возможным. С. Г. Кара-Мурза в своей книге «Манипуляция сознанием» так описывает западную школу:
«Новое, буржуазное общество нуждалось в школе для «фабpикации субъектов», ^rapb^ должны были заполнить, как обезличенная pабочая сила, фабpики и кош^ь:. В этой школе Бог был заменен наукой, а в ум и даже в оpганизм ученика внедpялось новое, нужное для фабpики ^едставление о вpемени и ^ос^ащ^ве, разделённых на маленькие, точные и контpолиpуемые кусочки.
На такие же контpолиpуемые частицы pазделялась масса самих учеников — всем укладом школы, системой оценок и ^емий, поощряемой конкуренцией. Школа, «фабpикующая субъектов», не давала человеку целостной системы знания, которая учит человека свободно и независимо мыслить. Из школы должен был выйти «добpопоpядочный гражданин, работник и потребитель». Для выполнения этих функций и подбирался запас знаний, который заранее раскладывал людей «по полочкам». Таким образом, эта школа оторвалась от университета, суть которого именно в целостности системы знания. Возникла «мозаичная культура» (в противовес «университетской»). Возник и ее носитель — «человек массы», наполненный сведениями, нужными для выполнения контpолиpуемых операций. Человек самодовольный, считающий себя образованным, но образованным, именно чтобы быть винтиком — «специалист».. И вот, на мой взгляд, важнейшее наблюдение: «ученики этих классов не имеют книг, только тетради. Здесь не изучают математику или литеpатуpу, а только счет, диктанты и словарь…
Отсутствие книги, первейшего инструмента школьной работы, не случайно. В системе полной средней школы исповедуется настоящий культ книги: действительность здесь познается через книгу, со всеми отклонениями, связанными с абстракцией, неминуемой при такой практике. В полной средней школе ничто не считается слишком абстрактным. Напротив, «неполная» отворачивается от книги и от абстрактного мышления ради «изучения вещей».
Но, было бы ошибкой считать, что все буржуазное общество формируется в мозаичной культуре. Господство через манипуляцию сознанием предполагает, что есть часть общества, не подверженная манипуляции или подверженная ей в малой степени. Поэтому буржуазная школа — система сложная. Здесь для подготовки элиты, которая должна управлять массой разделённых индивидов, была создана небольшая по масштабу школа, основанная на совершенно иных принципах. В ней давалось фундаментальное и целостное, «университетское» образование, воспитывались сильные, уважающие себя личности, спаянные коpпоpативным духом. Так возникла раздвоенная, разделенная социально школьная система, направляющая поток детей в два коpидоpа (то, что в коpидоp элиты попадала и некоторая часть детей рабочих, не меняет дела). Это — «школа капиталистического общества», новое явление в цивилизации».[130]
«Уровень математической подготовки даже в развитых странах вызывает тревогу. Академик Владимир Игоревич Арнольд, например, считает, что школьное образование Франции, Англии и Америки просто гибнет в результате непродуманных реформ, проведенных там во второй половине XX века. Умение пользоваться калькулятором привело к неумению мыслить аналитически и логически, понимать суть физических и математических задач».[131]
Ирландия. «От невежества подавляющего большинства западной (и нашей постсоветской) молодежи просто за голову хочется схватиться. Когда видишь, как впустую пропадает человеческий интеллектуальный потенциал, насколько неразвиты здесь от природы весьма неглупые дети, становится просто больно.
И, когда я увидела, как в Ирландии (Северной) мучают детей, заставляя их «выбирать свое будущее», сдавая экзамены, которые определят, где они будут продолжать образование, уже в 11-летнем (!) возрасте <.>, у меня просто мурашки по коже пошли. И это при том, что первые три года они в начальной школе играют в игрушки и чуть ли не с сосками туда ходят! Оно понятно, конечно: зачем буржуазному государству тратиться на полноценное образование детей каких-то работяг или, тем более, безработных?…»[132]
Организация экономического сотрудничества и развития (Organization for Economic Co-operation and Development, OECD) в 2003 году стала инициатором международной программы оценки образовательных достижений учащихся «PISA». 41 страна принимала участие в этом исследовании, было опрошено около 250 ООО школьников по всему миру. Германию представляли 4660 учеников из 216 школ. Результат неутешительный. Математика — 503 балла, чтение — 491 балл, естественные науки — 502 балла. (Прим. — Китай в последние годы достигает максимума — 600 баллов.) Для сравнения ниже приведены показатели оценки других стран:
Данные Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) о результатах Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) за 2003 год.
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 68 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Из воспоминаний авторов. | | | Результаты Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся PIS |