Окно возможностей: Мег Джей о том, как жить двадцатилетним

Клиническому психологу Мег Джей есть что сказать тем, кому сейчас 20 с лишним. Мы стали позже вступать в брак, начинать карьеру и заводить детей, но это отнюдь не значит, что мы не можем готовиться к будущей жизни и строить планы прямо сейчас, считает ученый. В своей лекции она рассказывает о том, как молодые взрослые могут с умом провести определяющее десятилетие и изменить свою жизнь.

Когда мне было 20 с небольшим, я приняла своего первого пациента. Тогда я училась в аспирантуре по клинической психологии в университете Беркли. Этой пациенткой стала девушка по имени Алекс, которой было 26 лет. Она пришла на первый прием в джинсах и мешковатом топе, бухнулась на диван в моем кабинете, скинула балетки и заявила, что хочет обсудить проблемы, возникшие у нее с бойфрендом. Услышав это, я испытала огромное облегчение. Первым пациентом моей сокурсницы был поджигатель. А мне же досталась девушка 26 лет, которая хотела поговорить о парнях. Мне казалось, что с этим я могу справиться легко. Но я не справилась. Алекс рассказывала забавные истории, а я слушала и кивала головой. Тем временем проблемы накапливались как снежный ком.

«Тридцать — это новые двадцать», — говорила Алекс, и, насколько я могла судить, она была права. Мы позже находим серьезную работу, позже женимся, позже заводим детей и даже умираем позже. У тех, кому за двадцать, как мне и Алекс, было полно времени. Но вскоре мой руководитель посоветовал мне дать пациентке некоторые наставления по поводу ее любовных дел. Я не поддалась. Я сказала: «Конечно, она снизила планку, спит с придурком, но ведь она не собирается за него замуж». На что руководитель ответил: «Может, за этого-то и нет, но за следующего. Лучшее время помочь человеку вступить в успешный брак — как раз до того, как он в этот брак вступит». Это то, что психологи называют моментом прозрения.

Мы знаем, что от первых десяти лет карьеры экспоненциально зависит то, сколько вы будете зарабатывать в будущем. Мы знаем, что более половины американцев женятся, живут или начинают встречаться с тем, с кем вступят в брак, до 30 лет. Мы знаем, что второй и окончательный этап развития мозга наступает после 20 лет, когда мозг преобразуется в преддверии зрелости.

В тот момент я осознала, что 30 — это не новые двадцать. Да, сейчас молодежь остепеняется позже, чем когда-либо, но это совершенно не значило, что Алекс должна бездарно растратить свой третий десяток. Этот период — золотое время для развития, а мы провели его абсолютно бесцельно. Именно тогда я поняла, что «благотворное невмешательство» — это настоящая проблема, которая пагубно сказывается не только на Алекс и ее личной жизни, но и на карьерах, семьях и будущем всех тех, кому за 20. Сейчас в США 50 миллионов людей, которым за 20. Мы говорим о 15% населения или даже обо всех 100%, если учитывать, что никто не достигает зрелости, не пережив тот самый третий десяток.

Я специализируюсь на работе с молодыми взрослыми, потому что верю, что каждый из этих 50 миллионов двадцатилетних заслуживает того, чтобы знать то, что уже давно известно психологам, социологам, неврологам и репродуктологам: предъявлять в этом возрасте высокие требования к себе — это самое простое и самое важное, что ты можешь сделать для своей карьеры, для личной жизни, счастья и даже, возможно, для всего мира. Это не мое мнение, это факты. Мы знаем, что 80% решающих моментов наступают в возрасте до 35 лет. Это означает, что 8 из 10 решений, событий и моментов прозрения, которые определяют вашу жизнь, произойдут между 30 и 40 годами.

Мы знаем, что от первых десяти лет карьеры экспонециально зависит то, сколько вы будете зарабатывать в будущем. Мы знаем, что более половины американцев женятся, живут или начинают встречаться с тем, с кем вступят в брак, до 30 лет. Мы знаем, что второй и окончательный этап развития мозга наступает после 20 лет, когда мозг преобразуется в преддверии зрелости. Это значит, что, если вы хотели бы что-то изменить в себе, сейчас самое время. Мы знаем, что в этом возрасте склад характера претерпевает больше изменений, чем в какой-либо другой период. Нам известно, что репродуктивная функция у женщин достигает пика к 28 годам, а после 35 все становится очень сложно. Так что третий десяток — самое время для самообразования на тему вашего тела и ваших возможностей.

Когда мы говорим о развитии ребенка, мы все знаем, что период до пяти лет является решающим для развития языка и предрасположенностей к чему-либо. Это период, когда обычная, повседневная жизнь оказывает огромное влияние на то, кем ты станешь. Но мы знаем намного меньше о таком явлении, как развитие взрослого человека, и о том, что третий десяток является решающим для становления личности взрослого. Но вряд ли двадцатилетним кто-то говорит об этом. В газетах пишут о смещении временных рамок взросления. Исследователи называют этот возраст продолжением подросткового периода. Журналисты выдумывают глупые прозвища для тех, кому за двадцать — вроде твикстеры или кидалты (вечные дети, взрослые дети). Это правда.

Я люблю работать с теми, кому за 20. Им очень легко помочь. Они словно самолеты в аэропорту Лос-Анджелеса, готовые к отлету куда-то в западном направлении. Сразу после взлета небольшие изменения в курсе могут занести вас либо на Аляску, либо на Фиджи. В 21, в 25 или даже в 29 лет одна беседа, один прорыв, одно выступление на конференции TED могут оказать огромный эффект на то, что случится годы спустя или даже в грядущих поколениях.

Наша культура до смешного упростила период, который по сути является важнейшим десятилетием в жизни взрослого человека. Леонард Берштейн говорил: «Чтобы совершить великие дела, нужны две вещи: план и недостаток времени». Так и есть, не правда ли? Как вы думаете, что происходит, когда вы, поглаживая по голове того, кому 20 с хвостиком, приговариваете: «У тебя есть в запасе еще 10 лет, чтобы начать жизнь»? Ничего не происходит. Вы крадете у этого человека его честолюбие и осознание безотлагательности — и не происходит абсолютно ничего. Каждый день люди, которым за 20, интересные и умные — такие, как вы или ваши сыновья и дочери, — приходят ко мне и говорят: «Я знаю, что мой парень идиот, но эти отношения не в счет. Я просто коротаю время». Или: «Все говорят, если я найду свое призвание к 30 годам, то все будет в порядке». Но потом тон меняется: «Мне почти 30, а я еще ничего не доказал самому себе. Мое резюме выглядело лучше сразу после окончания университета». Или: «Когда мне было 20, любовь больше походила на игру в музыкальные стулья: все просто переходили от одного к другому и получали удовольствие. Но ближе к 30 музыка словно закончилась и все стали рассаживаться. Я очень не хотела остаться той, кто так и остался стоять. Иногда мне кажется, что я вышла за своего мужа только потому, что он оказался ближайшим ко мне стулом».

Откладывая все на четвертый десяток, вы загоняете себя в тесные рамки, когда надо срочно начать карьеру, выбрать город для проживания, найти вторую половину и завести двоих или троих детишек в гораздо более сжатые сроки. Многие пункты из этого списка просто несовместимы друг с другом. Как показывают исследования, сделать все это, когда тебе уже за тридцать, гораздо тяжелее. В новом тысячелетии кризис среднего возраста проходит без покупок красных спортивных машин. Он проходит через осознание того, что у тебя нет любимой работы; детей, которых тебе теперь так хочется, или что ты не можешь подарить своему ребенку братика или сестричку. Очень много людей, которым сейчас за 30 или за 40, переосмысливают себя, сидя у меня на приеме, и вспоминают себя, когда им было 20: «Чем я занимался? О чем я только думал?» Я хочу изменить то, чем занимаются, и то, о чем думают, те, кому за 20.

Я расскажу историю о том, как это возможно сделать. Это история о женщине по имени Эмма. В 25 лет Эмма пришла в мой кабинет, потому что у нее, по ее словам, был кризис личности. Она подумывала о работе в области искусства или индустрии развлечений, но еще не сделала выбор и поэтому последние несколько лет работала официанткой. Чтобы сэкономить, она жила со своим парнем, у которого норова было больше, чем честолюбия. Ее жизнь после 20 лет была тяжелой, но детство и юность были еще сложнее. Она часто плакала на наших сеансах. Но затем брала себя в руки со словами: «Семью не выбирают, но друзей выбрать можно». Однажды, придя ко мне, Эмма проплакала почти целый час. Она купила новую записную книжку и провела все утро, внося туда всех знакомых. Но потом она остановилась, глядя на пустую графу под словами: «Если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, позвоните…». Ее всю трясло, когда она взглянула на меня и спросила: «Кто придет ко мне на помощь, если я попаду в автокатастрофу? Кто позаботится обо мне, если у меня обнаружат рак?» В тот момент мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не сказать: «Я». Но Эмме нужен был не психолог, которому не все равно. Эмме нужна была лучшая жизнь, и я знала, что это ее шанс. Со времен работы с Алекс я слишком многому научилась, чтобы просто сидеть и смотреть, как важнейшие года Эммы проходят мимо. В последующие недели и месяцы я рассказала Эмме о трех вещах, которые должен знать каждый, будь то парень или девушка, кому сейчас за 20.

Дата добавления: 2015-08-17