Болезнь и смерть

Основная статья: Смерть Вольфганга Амадея Моцарта

Возможно, самый последний прижизненный портрет Моцарта, написанный в 1790 году в Мюнхене. Художник Иоганн Георг Эдлингер

В связи с премьерой оперы «Милосердие Тита», Моцарт приехал в Прагу уже больным, и с этих пор его состояние ухудшалось. Ещё во время завершения «Волшебной Флейты» у Моцарта начались обмороки, он сильно пал духом. Как только «Волшебная флейта» была исполнена, Моцарт с энтузиазмом занялся работой над Реквиемом. Эта работа настолько сильно занимала его, что он собирался даже, до тех пор пока Реквием не будет закончен, не принимать больше учеников^{[К 8][69]}. По возвращении из Бадена Констанция сделала всё, чтобы удержать его от работы и навести на более веселые мысли, но он всё равно остался грустным и унылым. По свидетельству Констанции, во время одной из прогулок в Пратере он со слезами на глазах сказал, что пишет Реквием для себя. Кроме того, он говорил: «Я слишком хорошо чувствую, что долго не протяну; конечно, мне дали яд — не могу отделаться от этой мысли»^{[К 9]}. Потрясённая Констанция пыталась всячески успокоить его; в конце концов она забрала у него партитуру Реквиема и вызвала лучшего в Вене врача, доктора Т. Ф. Клоссе^[71].

Действительно, благодаря этому состояние Моцарта настолько улучшилось, что он смог 15 ноябрязавершить свою масонскую кантату и продирижировать её исполнением. Он чувствовал себя настолько хорошо, что назвал мысли о своём отравлении результатом депрессии. Он велел Констанции вернуть ему Реквием и работал над ним дальше. Однако улучшение продолжалось недолго: 20 ноября Моцарт слёг. У него началась слабость, руки и ноги распухли до такой степени, что он не мог ходить, затем последовали внезапные приступы рвоты. Кроме того, у него обострился слух, и он велел убрать из комнаты клетку со своей любимой канарейкой — он не мог выносить её пения^[71]. 28 ноября состояние Моцарта ухудшилось настолько, что Клоссе пригласил на консилиум доктора М. фон Саллаба, в то время главного врача Главной венской больницы^[72].

В течение двух недель, проведенных Моцартом в постели, он оставался в полном сознании; он постоянно помнил о смерти и готовился встретить её с полным самообладанием. Всё это время за лежачим Моцартом ухаживала его свояченица Софи Хайбль (англ.)русск.. Она рассказывает:

Когда Моцарт заболел, мы обе сшили ему ночную сорочку, которую Он мог одевать спереди, потому что из-за отёчности он не мог поворачиваться, и так как мы не знали, как тяжело он болен, мы сделали также ему подбитый ватой шлафрок […] чтобы ему можно было хорошо закутаться, если бы ему нужно было встать. Таким образом мы прилежно посещали его, он также проявил сердечную радость когда получил шлафрок. Я каждый день ходила в город проведывать его, и когда однажды в субботний вечер я пришла к ним, Моцарт сказал мне: «Теперь, милая Софи, скажите маме, что я чувствую себя совсем хорошо, и что через недельку после её именин (22 ноября) я ещё приду поздравить её»^[72].

«Последние часы жизни Моцарта»

Клоссе и Саллаба диагностировали у Моцарта «острую просовидную лихорадку» (такой диагноз был указан и в свидетельстве о смерти)^{[К 10]}; доктор Э. Гульднер фон Лобес, впоследствии главный врач Вены, называл эту болезнь «ревматической воспалительной лихорадкой», её эпидемия была отмечена в Вене осенью 1791 года^[74]. По свидетельству Гульднера, Клоссе с самого начала опасался смертельного исхода и доктору Саллаба говорил: «Моцарта не спасти, уже невозможно сдержать осложнение»^[75][76]. «Болезнь, — писал Гульднер в 1824 году, — приняла свой обычный оборот и имела свою обычную продолжительность. Клоссе столь правильно наблюдал и постиг её, что предсказал её исход с точностью до часа. Подобное заболевание атаковало в то время большое количество жителей Вены и для многих из них имело столь же фатальный исход и при тех же симптомах, что и у Моцарта»^[75][77]. В любом случае, считал Г. Аберт, болезнь Моцарта была осложнена общей ослабленностью организма — следствием тяжелых заболеваний, перенесённых в детстве и юности и в большинстве своём связанных с чрезмерным напряжением, с трудом, не знавшим отдыха^[78]. Впоследствии многие учёные-медики пытались уточнить диагноз, поставленный лечащими врачами Моцарта^{[К 11]}, и всё более склонялись к тому, что причиной смерти композитора стала хроническая болезнь (суставный ревматизм, почечная недостаточность, болезнь Шёнлейна—Геноха), осложнённая острым инфекционным заболеванием, каковым, помимо «ревматической воспалительной лихорадки», могла бытьстрептококковая инфекция или инфекция верхних дыхательных путей^[80][81]. Многие врачи считают, что пагубными для пациентов, не только для Моцарта, могли оказаться и принятые в те времена методы лечения^[82].

Как считают современные исследователи, более точно установить причины смерти композитора уже невозможно^[83][84]. У. Стаффорд сравнивает историю болезни Моцарта с перевёрнутой пирамидой: на очень небольшом количестве документальных свидетельств громоздятся тонны вторичной литературы^[84]. При этом объём достоверных сведений за последние сто лет не увеличился, а сократился: учёные с годами всё более критически относились к свидетельствам Констанции, Софи и других очевидцев, обнаруживая в их показаниях немало противоречий^[84][85].

4 декабря состояние Моцарта стало критическим. По свидетельству Софи, он чувствовал приближение смерти и даже просил Констанцию сообщитьИ. Альбрехтсбергеру о его смерти прежде, чем о ней узнают другие, чтобы тот успел занять его место в Соборе Святого Стефана: Моцарт всегда считал Альбрехтсбергера прирожденным органистом и полагал, что должность помощника капельмейстера по праву должна быть его^[86]. В тот же вечер к постели больного был приглашён священник церкви Святого Петра.

Поздно вечером послали за врачом^{[К 12]}; Клоссе распорядился сделать холодный компресс на голову. Это подействовало на умирающего Моцарта так, что он потерял сознание^{[К 13]}. С этого момента Моцарт лежал пластом, беспорядочно бредя. Примерно в полночь он приподнялся на кровати и неподвижно смотрел в пространство, затем склонился к стене и задремал. После полуночи, без пяти минут час, то есть уже 5 декабря, наступила смерть^[90].

Уже ночью в доме Моцарта появился барон ван Свитен, и, пытаясь утешить вдову, распорядился, чтобы она на несколько дней переселилась к друзьям. Одновременно он дал ей настоятельный совет устроить погребение как можно проще: действительно, последний долг умершему отдали по третьему классу, который стоил 8 флоринов 36 крейцеров и ещё 3 флорина за катафалк. Вскоре после ван Свитена приехал граф Деим и снял с Моцарта посмертную маску. «Чтобы одеть господина», рано утром был вызван Дайнер. Люди из похоронного братства, покрыв тело чёрной тканью, на носилках перенесли его в рабочую комнату и поставили его рядом с фортепиано. В течение дня туда приходили многие друзья Моцарта, желающие выразить соболезнования и ещё раз увидеть композитора^[90].

Дата добавления: 2015-08-17