Глава 16. Когда пошли разговоры о возможном возвращении Майкла Джексона на сцену

Когда пошли разговоры о возможном возвращении Майкла Джексона на сцену, на горизонте все так же маячил конечный срок для спасения «Неверленда» от продажи за долги. Срок этот истекал 19 марта. За несколько дней до этой даты адвокат Джексона Лонделл Макмиллан сделал заявление для Associated Press о «секретной сделке» для предотвращения продажи. На самом деле эта «сделка» заключалась в очередном продлении срока: Джексон получил еще два месяца для поисков инвестора, желающего проспонсировать его.

В апреле брат Майкла, Джермейн, познакомил его с человеком по имени Томе Томе, ливанским бизнесменом неизвестного происхождения. Томе представлялся «доктором Томе Томе», хотя определенно не имел никакой докторской степени и уж точно не был врачом. Томе выступал посредником в переговорах, у него были обширные связи, благодаря которым он мог устроить любые сделки в сфере недвижимости и развлечений. После встречи с Майклом Томе воспользовался своими связями и свел певца с миллиардером Томом Барраком, владельцем и исполнительным директором частной фирмы Colony Capital.

Баррак и Джексон встретились в Лас Вегасе и договорились о выкупе задолженности Джексона на сумму 23 млн. долларов в обмен на 50% прав собственности на ранчо. Баррак считал, что при надлежащем восстановлении «Неверленд» может стоить до 60 млн. долларов или даже больше. Colony Capital брала на себя затраты по восстановлению ранчо, а затем они бы продали его сообща и поделили выручку. Томе Томе поначалу претендовал лишь на комиссионные, причитающиеся посреднику, но вскоре начал требовать куда больше.

Скорость, с которой была заключена сделка по «Неверленду», убедила Джексона, что Баррак и Томе – достойные люди, с которыми можно вести бизнес. В то лето он нанял Томе на место Раймоны Бэйн и сделал его своим менеджером. Увидев состояние финансовых дел Джексона, Томе принялся настойчиво и даже агрессивно подталкивать певца к возвращению на сцену. Том Баррак тоже видел в его возвращении некий потенциал. Он знал, что восстановление имиджа певца повысит стоимость «Неверленда» при продаже. Помимо прочей недвижимости, Colony Capital владела отелем Las Vegas Hilton, где Элвис Пресли когда-то дал серию исторических концертов, вернувшись на сцену в 1969 году после длительного перерыва. Баррак всеми силами проталкивал эту идею, но Джексон отказывался участвовать в этом.

Баррак позвонил своему другу, миллиардеру Филипу Аншутцу, владельцу Anschutz Entertainment Group (AEG), надеясь, что ему удастся свести Джексона и AEG для организации шоу на Арене О2 в Лондоне. Он не знал, что AEG уже обдумывала этот вариант. Промоутер очень хотел заполучить Майкла Джексона, еще с тех пор, когда Раймона Бэйн организовала Джексону встречу с Рэнди Филлипсом год назад. Во время той встречи Джексон сомневался, стоит ли ему соглашаться на предложение AEG. Теперь обстоятельства изменились.

Билл:
Передав все дела Майклу Амиру, я уже не настолько владел информацией о том, что происходит в бизнесе. Я и не хотел знать. Кто был его новым менеджером? Мне все равно. Кто его новый адвокат? Без разницы. Все это меня уже не касалось.

Я пару раз имел дело с этим новым человеком, Томе Томе. Его фирма попыталась заставить меня и Джавона подписать договор о неразглашении. Поскольку мы пришли работать на мистера Джексона в ситуации, когда охраны отчаянно не хватало, никто и не подумал заставить нас подписать этот договор тогда. Очень скоро мы сами подсовывали его другим людям на подпись. А теперь этот Томе Томе пытался всучить его нам и говорил, что иначе мы не получим все, что нам задолжали по зарплате. Наши чеки использовались как рычаг давления. Я не соглашался. Для меня это было признаком неуважения. Я знал, что такой приказ исходил не от мистера Джексона, он бы никогда не потребовал от меня такого. Я считал, что заслужил его доверие, пока работал на него. Поэтому, когда на меня стали давить, я счел это признаком очередных неурядиц в организации: новые люди все так же манипулировали отношениями, чтобы получить контроль, и пытались влезть между мной и мистером Джексоном.

После этого я уже не сталкивался непосредственно с людьми Томе Томе. Всем этим занимался Майкл Амир, но до меня порой доходили кое-какие вещи. В июне мы возили мистера Джексона на встречу с Томом Барраком в Las Vegas Hilton. Они ужинали в японском ресторане «Бенихана». Баррак хотел обсудить планы по спасению «Неверленда» и серию концертов в отеле Hilton. Подобные разговоры о различных отелях в Вегасе велись уже больше года, но в то лето стали говорить не только о концерте в Вегасе, но, возможно, и о туре где-нибудь заграницей. Возможно, в Лондоне. Впрочем, к тому времени я уже успел узнать о массе различных планов насчет концертов и всего прочего, которые так и не были реализованы, так что я уже не верил во все эти разговоры.

Джавон:
Я не чувствовал, что он хочет этого. Он не подавал ни единого признака желания возвращаться на сцену. Когда он был с нами, то, казалось, вообще не скучал по всему этому. Он гораздо больше волновался о том, как начнет новый этап в своей жизни, со своими детьми. Он отказался от выступлений в отеле Wynn, а ведь ему сделали очень выгодное предложение. В обсуждениях музыки и танцев он рассматривал их чисто с творческой точки зрения. Едва разговоры касались бизнеса или коммерческой стороны, он терял энтузиазм.

Билл:
Время от времени мы, разумеется, видели эту другую часть него. Например, на той фотосессии для Ebony. Я всегда называл это «режимом Короля поп-музыки». В нем обитали две личности: Майкл Джексон, семейный человек, отец, и Король поп-музыки. Майкл Джексон жаждал уединения. Он хотел жить обычной жизнью; но в то же время, если ты лучший в чем-то, и тебя знают во всем мире, думаю, очень трудно отказаться от этого. Он говорил: «Пусть меня все оставят в покое». Но когда мы везли его в город, нас окружали его фанаты, и он чувствовал их любовь… О, да. Он обожал это. Он буквально сиял. Когда приходил стилист, причесывал его, делал ему макияж, он надевал новый костюм от Роберто Кавалли, мы ехали на ужин в Wynn и шли через казино, а люди вокруг выкрикивали его имя и признавались ему в любви – он наслаждался всем этим.

Джавон:
Как-то вечером, пока мы жили в отеле Palms, он захотел пойти в один из ночных клубов при отеле, но так, чтобы не светиться. Он собирался по-тихому проскользнуть туда, посмотреть на людей. В этом клубе был закрытый балкон, выходивший на общую площадку, поэтому мы договорились с администрацией обустроить его там.

Мы находились в клубе всего пару минут, когда диджей внезапно начал крутить одну из его песен. Он миксовал трек с песнями других исполнителей. Мистер Джексон покачивал головой в такт:
– Классно. Я даже не знал, что они все еще крутят мою музыку.

Мы переглянулись в недоумении.

– Мистер Джексон, они всегда играют вашу музыку. В барах, клубах. Она повсюду.
– Правда? – удивился он. Казалось, это и впрямь изумило его. Думаю, он считал, что его все забыли или что он уже непопулярен. Он был счастлив услышать свои песни вот так, в клубе.

Билл:
Люди часто обращались к нему за разрешением использовать какую-нибудь мелодию из его песен. Такими запросами обычно занимался Питер Лопез. Он звонил мне и говорил:
– Билл, передай Майклу, что Канье Уэст хочет взять сэмпл из такой-то песни. Сколько это будет стоить?

Я передавал его сообщение мистеру Джексону, а тот отмахивался:
– Нисколько. Скажи ему, пусть берут. Пока они используют мою музыку, она живет.

Он мог бы содрать с них кучу денег, но не делал этого. Он просто хотел, чтобы его музыка звучала по всему миру. Для него было очень важно сохранить титул Короля поп-музыки. Чтобы его помнили.

Как-то я вез его по городу, радио было включено, шло какое-то утреннее ток-шоу со звонками от слушателей. В этот день они спрашивали слушателей: «Как вы думаете, кто был круче – Майкл Джексон или Элвис Пресли? Позвоните нам и скажите свое мнение».

Я сделал погромче. Мне было интересно послушать его реакцию на такое. Люди звонили, рассказывали, почему им нравится тот или другой артист. Какое-то время мистер Джексон молчал, но я видел, что он внимательно слушает. А затем он взорвался:
– Да куда Элвису до меня! Я продал больше альбомов, чем он и «Битлз» вместе взятые! Они никогда не смогут превзойти меня!

Он до сих пор сохранил свое артистическое эго. Время от времени оно прорывалось наружу.

Джавон:
Он был подобен доктору Джекиллу и мистеру Хайду. Он не хотел справляться с негативной стороной славы, требовал, чтобы его оставили в покое, когда дело казалось негатива, но жаждал сохранить позитивную часть. Когда он говорил о возвращении на сцену, то добавлял, что хочет сделать это для своих поклонников, поскольку был в большом долгу перед ними. Какой же ты артист, если не учитываешь пожелания своих поклонников? Если он не ездил с концертами, не выпускал альбомы, значит, он повернулся к своим фанатам спиной. А он обожал их. Они всегда поддерживали его. И поэтому это был мощный фактор воздействия. Он говорил:
– Я должен сделать это для них.

Билл:
А еще он говорил, что должен сделать это для своих детей. Мол, они уже достаточно взрослые, чтобы оценить, кем является их отец. Он хотел, чтобы они увидели все сами, хотел показать им, как он выступает с братьями, чтобы они увидели, с чего все началось. Но дальше разговоров дело не шло. Когда подворачивалась какая-либо возможность выйти на сцену, он отступал и придумывал различные отговорки.

Какая-то его часть хотела снова быть на сцене, но, как нам казалось, он не так уж стремился к этому. Он вернулся к работе не потому, что хотел этого. Эти концерты были организованы из-за его финансовых обязательств. Не «мы могли бы устроить концерт», а «мы должны устроить концерт, надо организовать что-нибудь, чтобы выбраться из этой ямы». Да кто бы захотел? Он был перфекционистом. Он хотел делать все тогда, когда почувствовал бы, что пришло время. И тогда он вложился бы по полной. А кто бы смог работать под таким давлением?

У меня были свои сомнения по поводу того, почему все вокруг так подталкивали его именно к такому решению. У него были и другие варианты. Он все еще владел половиной каталога Sony. Почему бы не продать его, не расплатиться с долгами, уехать и начать все сначала? Если он действительно хотел, чтобы его оставили в покое, почему бы не поступить именно так? Отчасти он не хотел продавать, потому что ненавидел Sony. Если позволить им завладеть каталогом, это будет означать, что они победили его. Однако судя по тому, что я слышал, у меня было ощущение, что люди как раз и не хотели, чтобы он продавал каталог. Если Майкл Джексон продаст каталог, то никто, кроме него, не получит денег. Если Майкл Джексон вложит деньги в какой-то проект, никто не получит прибыли, кроме него. Но если Майкл Джексон устроит концерт – тогда деньги получат все.

Вот откуда давление. Они швыряли огромные цифры ему в лицо и говорили: «Это полностью покроет твои долги. Это полностью покроет все судебные разбирательства». И именно так он хотел разобраться с проблемами. «Разберись с этим». «Избавься от этого». «Пусть оно уйдет». Он свято верил, что может справиться со всем этим, если у него будет достаточно денег, чтобы всем заплатить – и тогда они уберутся прочь. Но это не работает. Если ты на вершине, люди все равно тебя преследуют. Чем больше денег, тем больше проблем. Такова игра. Ты это знаешь, и я это знаю, но не думаю, что он понимал это. Он ведь все еще жил как в аквариуме, вспоминая старые добрые деньки.

Когда вышел альбом Thriller, он был хозяином положения в глазах людей. Да какие у него могут быть проблемы? Чем еще он мог быть озабочен, кроме создания крутецкой музыки? Никакого негатива тогда не было. У него было достаточно денег, чтобы выбраться из любой передряги. Он мог купить «Неверленд» и сбежать от всех. И именно поэтому он так хотел купить тот дом в Вегасе. Это поместье напоминало «Неверленд» – такое огромное, что вы не увидите его там, а он не увидит вас. Он хотел вернуться обратно в те времена и думал, что при помощи денег сумеет это сделать. Его опыт подсказывал, что именно деньги являются решением. Если у тебя их будет достаточно, ты сможешь сбежать.

Думаю, именно поэтому он согласился на эти концерты. Но зная его и то, как разлетаются его деньги… И все эти чемоданчики с наличкой. Поэтому и он согласился на концерты заграницей. Если он даст концерт в Вегасе, все, кто судится с ним, могут потребовать залоговое право на такое шоу. А если сделать это в Лондоне, то будет гораздо сложнее наложить лапу на эти деньги. Мне кажется, что большая часть денег осталась бы заграницей. На различных счетах. В виде налички в банковских сейфах. Можно спрятать эти деньги от всех, включая его адвокатов и менеджеров. Он верил в это. И вот почему он решился на эти концерты. Он думал, что если заработает достаточно денег там, то сможет сбежать вместе с детьми, и весь этот кошмар со стервятниками, исками и трагедиями наконец-то закончится. Но на самом деле такие вещи так просто не заканчиваются. Пока он – Майкл Джексон, это не закончится никогда.

Дата добавления: 2015-08-17