Каторжник

Представляется далеко не лишним сказать, что если в качестве свидетеля вызван человек, осужденный за тяжкое преступление, то нет смысла подрывать доверие к его показанию на основании его опороченного прошлого. Молодой адвокат всегда готов ухватиться за это; соблазн, конечно, велик. Но нечего идти на приступ, когда крепость сдана. Перед вами человек, коего полное нравственного падение признано и оглашено; было бы излишней жестокостью напоминать ему каждую ступень его на пути разврата и преступлений; среди присяжных это могло бы только вызвать некоторое сочувствие к нему. Они сами сумеют учесть показание такого свидетеля; но они также знают (и это именно то, что вам не следует забывать), что последний негодяй не лишен способности говорить правду. Мне случалось видеть каторжников, которые своими ответами на вопросы поверенного умели вызвать в присяжных расположение к себе и предубеждение против адвоката.

Такие обращения к присяжным, как: «Кто поверит присяге такого негодяя?» — суть жалкие остатки давно устаревших адвокатских приемов. Ответ на это — поверит всякий, потому что он дает показание против такого же низко павшего человека, присяги не принимавшего, и в этом показании заключаются те или иные улики; поверит, если вы не опровергнете этих улик; а этого, как бы вы ни старались, вы никогда не достигните личными нападками.

Он, может быть, покажется присяжным столь же малопривлекательным, как и вам; но подсудимый может оказаться еще менее привлекательным; и когда им приходится выбирать между двумя негодяями, из коих один — за свидетельской решеткой, а другой — за решеткой подсудимых, они в большинстве случаев отдадут предпочтение первому: он, хоть на этот раз, служит государству.

Личные нападки в вопросах сейчас же переходят в оскорбления; и если только свидетель обладает ловкостью, свойственной большинству профессиональных преступников, он окажется сильнее вас и будет «резать» вас, сколько захочет. Я так часто наблюдал это, что предлагаю здесь читателям не отвлеченные соображения, а просто факты.

Нет большего заблуждения, как думать, что человек, отбывающий наказание за совершенное им преступление и дающий свидетельское показание на суде, не может заслуживать доверия ради своего прошлого. Вы убедитесь, напротив того, что появление его вызывает некоторое сочувствие к его положению. Присяжные будут тщательно взвешивать его объяснения, и внимание их, естественно, сосредоточится на том, что в них покажется вероятным. Если вам не удастся подорвать его показание в этих частях, ваши постоянные напоминания о его преступном прошлом пропадут без следа.

В его положении соображения, побудившие его к даче показания, не могут внушать доверия. Допустим, что он руководится местью. Что из этого следует? Если мстительность не отразится на его показании, в усилении красок или в преувеличении, она останется незамеченной присяжными, и это нимало не поможет вам. Его показание может быть основано на расчете освободиться от законной кары (соучастник, изобличающий своих товарищей по преступлению, так называемый свидетель короны, в некоторых случаях освобождается от наказания), но и это обстоятельство не имеет большого значения. В обоих случаях вам все-таки придется считаться с приведенными им уликами; присяжные видят их, и надо разбить их или выслушать решение в пользу вашего противника.

Но если под влиянием скрытых побуждений он искажает факты, и искажение очевидно или весьма вероятно, тогда можно устранить из дела его свидетельство. Тогда, собрав вместе его запятнанное прошлое, возможные побуждения, преувеличенные или лживые объяснения, противоречие и вероятность, вы можете бросить их на весы против наружно правдивых частей его показания. Присяжные будут смотреть на него, как на рынке смотрят на плута, у которого оказались одна или две поддельные монеты среди других, с виду настоящих. С ним не торгуют не потому, что у него нет настоящих денег, а потому, что все, какие есть, кажутся подозрительными.

Повторяю, вам надо считаться не с личностью, а с показанием такого свидетеля. Несчастье остается несчастьем, в чем бы ни был его источник: в избытке добродетели или зла; и жестокость остается жестокостью, кто бы ни страдал от нее: святой или грешник. Чтобы справиться с ловким негодяем, нужно умение, а не крик.

Дата добавления: 2015-08-20