Г. НАЗАРОВ

ВАХТАНГОВ В ВЛАДИКАВКАЗЕ ¹

¹ "Вахтанговец", 1939, 29 мая.

Еще зимой 1908 года, разъезжаясь после рождественских каникул в университетские города, мы, постоянные участники гимназического, а потом студенческого драматического кружка во Владикавказе, решили поставить дело серьезно и летом организовать крепкий студенческий драмкружок под хорошим руководством. Москвичи, уже работавшие с Женей Вахтанговым в поездках под Москвой, выдвинули его кандидатуру, единодушно принятую.

Летом 1909 года Владикавказский художественный драматический кружок" дал 6 спектаклей: "Зиночка" С. Недолина, пьеса из студенческой жизни (3 раза, из них 1 раз -- в г. Грозном, по приглашению грозненских студентов, на их вечере), "Грех" Д. Пшибышевской и "Забава" Шницлера (в один вечер), "У врат царства" К. Гамсуна, "Дядя Ваня" Чехова. Режиссером всех спектаклей был Вахтангов.

Сам он сыграл в "Зиночке" студента Магницкого -- злого, саркастического эгоистичного человека; в "Грехе" -- Леонида, "сильного", "неотразимого" мужчину (мефистофельская бородка), в "Забаве" -- студента Фрица, в "У врат царства" -- Ивара Карено, в "Дяде Ване" -- Астрова.

Вахтангов в это время был целиком под обаянием Художественного театра. Все -- декорации, мизансцены, характеристика ролей, манера разучивания ролей на репетициях, звуковые эффекты, технические детали -- все было "по Художественному театру".

В "Дяде Ване" в первом акте устраивали на сцене настоящий цветник, дорожки посыпали настоящим песком. Уж не говоря о том, что все участники спектакля энергично шлепали себя по лбу, по щекам, по рукам, "убивая" комаров.

Астрова Женя исполнял "под Станиславского" ("...Вы хи-т-рая!..."), Ивара Карено -- "под Качалова". Исполнителям других ролей также давал указания соответственно исполнению их в Художественном театре.

Не помню, как Жене удалось это сделать, но только очень быстро он ввел у нас строгую дисциплину -- не только во время спектакля, но и на репетициях. Это было явлением совершенно необычным в нашей "любительской" практике.

Всем этим мы гордились.

На одном студенческом вечере Женя выступил с монологом Анатэмы из одноименной пьесы Л. Андреева. Женя исполнял монолог целиком "под Качалова" {"Анатэма" Л. Андреева, постановка В. И. Немировича-Данченко и В. В. Лужского, 1909 год. Вахтангов прекрасно имитировал В. И. Качалова, игравшего в спектакле заглавную роль. См. в настоящем сборнике воспоминания Н. В. Петрова (с. 81). Об этом также упоминается у В. В. Лужского (с. 73) и в записной книжке Вахтангова 14 марта 1911 года (с. 87).}... Но это не было простым копированием. Женя читал так, что мы были взволнованы. Перед нами был художник.

На одной из репетиций Жене по ходу пьесы надо было произнести "Да"... Эту реплику он стал повторять на разные лады, придавая голосу самые разнообразные интонации, пока не добился нужного. Потом он объяснил нам, что так вот Леонидов подбирал интонации на репетициях.

Порой применялись и более "домашние" средства. Подходил к концу последний акт "У врат царства". Студент К., играющий Бондезена, собирается уйти со сцены за извозчиком, чтобы увезти фру Карено. Женя, играющий Ивара Карено, стоит рядом со мной за кулисами и злится, глядя как недостаточно темпераментно ведет роль К. Но вот К. выходит за кулисы. И пока фру Карено на сцене трогательно, в последний раз, пришивает пуговицы к жилетке оставляемого ею мужа, за кулисами происходит следующее: Карено, который придя домой, не застанет уже своей жены, набрасывается на вышедшего за кулисы похитителя и, взяв его за плечи, встряхивает несколько раз, стукая при этом спиной о кирпичную стену и приговаривая:

-- Настраивайся! Настраивайся!

И запыхавшегося, слегка растерянного, выталкивает злополучного "любовника" на сцену. Конец сцены у К. прошел с заметным подъемом.

Но был, конечно, у нас и сверчок запечный, был и лай собак за сценой, были и бубенцы за кулисами "у крыльца" к моменту, например, отъезда Астрова домой...

Даже в афишах у нас было "необычное": не "Начало в 8 1/2 часов", а "Занавес будет поднят в 8 1/2 часов".

Несмотря на хороший художественный успех и очень благоприятные рецензии в местной газете, несмотря на в общем приличные сборы, расходы по постановке спектаклей не оправдались, и наше студенческое землячество (чистый сбор должен был поступить в пользу материально необеспеченных студентов) вместо дохода понесло убыток (правда, очень небольшой).

Из режиссерской тетради ¹

¹ Записи из режиссерской тетради публикуются впервые (Музей Театра им. Евг. Вахтангова). Тетрадь содержит планировки мизансцен и рисунки декораций, постановочные указания и т. д. к 11 пьесам, над которыми работал или собирался работать Вахтангов во Владикавказском художественном драматическом кружке: "Зиночка" С. Недолина, "Забава" А. Шницлера, "Грех" Д. Пшибышевской, "Около жизни" И. Новикова, "Всех скорбящих" Г. Гейерманса, "Сильные и слабые" Н. Тимковского, "Праздник мира" Г. Гауптмана, "У врат царства" К. Гамсуна, "Привидения" Г. Ибсена, "Дядя Ваня" А. Чехова, "Благодетели человечества" Ф. Филиппа, "Голос крови" Я. Бергстрема. Наиболее подробно разработана пьеса "Зиночка". Здесь даны точные указания по разделам: план, обстановка, костюмы, грим, походка, привычки и особенности, свет, голоса за кулисами, перемены в обстановке, реквизит, занавес, мизансцены.

В тетради также записаны правила внутреннего распорядка поведения участников кружка во время репетиций и спектаклей, требования строгой дисциплины и т. п. Уже в те ранние годы режиссер-любитель относился к своей работе в драматическом кружке не как к развлечению в часы досуга, а как к серьезному и ответственному делу.

О высокой требовательности к искусству свидетельствует и относящаяся к тому же времени рецензия Вахтангова "На спектакле Артистического кружка" (см. с. 66).

Владикавказ, 1908 г.

"ЗИНОЧКА" С. НЕДОЛИНА

Привычки и особенности

Прыщов -- вечно пьян. Много и нелепо жестикулирует. Говорит хриплым баском.

Его жена -- всего стесняется. Бесконечно добрая. Суетливая. Зиночка -- голосок слабенький, наивненький. Движения легкие. Часто в речи слышны слезы. Иногда кокетлива (не надо водевильного кокетства).

Кречетов -- говорит тенорком. Много движений. Впечатлительный. Добрый. Всегда искренен.

Березовский -- курит (папиросы свертывает сам). Часто держит руки в карманах. Стоит, расставив ноги. Говорит с шутливым пафосом. Часто резонерствует.

Магницкий -- близорук. За чтением надевает очки. Желчный, раздражительный. Всегда как бы начеку. Не говорит, а огрызается. Очень редко искренен.

Варакин -- носит очки. Если смотрит на кого-нибудь долго, то глядит поверх очков. Если стоит задумавшись, руки держит позади, рот открыт, корпус наклонен вперед. Заикается, болтает руками. Очень искренен и добр.

Бандура -- немного акцентирует: он малоросс. Прост. Совсем без пафоса.

Ф. Штеккер -- говорит очень медленно, степенно, с сознанием важности своей персоны. Движения неторопливы, аккуратны.

Иванова -- живая, быстрая речь. Не столько искренности, сколько рисовки (надо избегать карикатурности).

Петрова -- вторит Ивановой.

Дворник -- держит повестку грубо, неумело.

Походка

Прыщов -- неуверенная, с развальцем. Комичная. Шаркает.

Его жена -- обычная старушка. Частенько пятится назад. Отходит бочком, как бы боясь повернуться.

Зиночка -- легкая (не нужно излишней грациозности). Ступни параллельно. Чуть заметный отпечаток простоты и "несветскости".

Кречетов -- у него все зависит от настроения. Обычная походка быстрая, скачущая.

Березовский -- ходит большими, твердыми шагами, спокойно п уверенно.

Магницкий -- старается держаться прямо, чтобы скрасить свою невзрачность. Иногда забывает об этом. Шаркает в моменты проявления услужливости и вежливости.

Варакин -- всегда быстрый, нелепый шаг, из стороны в сторону. Будто он не знает, куда нужно идти. Носки внутрь.

Бандура -- обыкновенная, безо всяких особенностей.

Ф. Штеккер -- ходит медленно, степенно, держится прямо.

Иванова -- большой и быстрый мужской шаг.

Петрова -- быстрая, маленькими шажками походка.

Дворник -- грубый, тяжелый шаг. В комнате ходит нерешительно, стараясь не стучать каблуками.

Занавес

I акт. Поднять быстро. Опустить средним темпом.

II акт. Поднять медленно, опустить быстро.

III акт. Поднять медленно. Опустить очень медленно.

На спектакле артистического кружка ¹

¹ "Терек", Владикавказ, 1909, 8 июля.

Когда в синематеатре придется услышать куплеты "имитатора" Арнольдини, куплеты, которым не может быть места в базарных балаганах,-- то, прикрывшись тогой сентиментальности, мы умолчим о слышанном: этому имитатору также нужно есть. Мы понимаем это и не пытаемся дать оценку таланту Арнольдини.

Когда в благотворительном спектакле мы видим своих чад и домочадцев, разыгрывающих водевильчик, мы настраиваемся еа снисходительный лад:

-- Что ж,-- благотворительность.

-- Ведь они же любители...

-- Что ж можно требовать...

И мы не даем рецензии об их спектакле.

Когда у вас во дворе под шарманку голодный человек поет "Ласточку", вы далеки от критики: вы кидаете ему монету не за наслаждение, доставленное вам пением...

Но когда перед вами выступает группа, поставившая своей задачей художественное развитие своих членов, когда на ваш суд выносится плод долговременной работы кружка, члены которого объединены не желанием сделать сбор, а "любовью к искусству", тут уж нет места ни чувствам снисходительности и жалости, ни "жалким словам" по адресу лиц, в пользу которых делается сбор.

В субботу 4-го июля мы видели труд Артистического кружка.

Прежде всего мы искали хоть намека на отпечаток того, что называется любовью к делу.

И ни в чем не нашли.

Ни французские туфельки китаянок! ни их европейские веера, ни балаганные фонарики ни зеленые абажуры на головах хористов, ни шутовской костюм г-жи В., ни колоннадный зал богдыхана в стиле Людовика XIV -- не могли убедить нас, что это спектакль людей, любящих искусство.

Ни бесконечные жесты г-жи Полозовой, ни ее мотанье по сцене, ни отсебятины г-жи Вериной, ни польский акцент китайского богдыхана, пи смехотворная грация Сан-Тоя, ни жалкий вид хора,-- не могли показать и крупицы этой любви.

Для чего же, собственно, выступил кружок?

Уж не для того ли, чтобы поиздеваться над зрителем?

Может быть, Артистический кружок хотел блеснуть голосами и потому закрыл глаза на "мелочи", которые называются постановкой?

Не с вульгарным ли старческим голосом г-жи В., не с носовыми ли вибрациями г-жи Полозовой, не с придушенным ли тенором жениха Сан-Тоя, не с младенческим ли лепетом игравшего роль Ли, не с безголосием ли г-на Константиныча -- хотели познакомить публику Артистического кружка?

Побольше уважения к публике! Нельзя так злоупотреблять ее долготерпением.

Побольше внимания к своей работе, побольше любви, господа члены Артистического кружка!

Не ради аплодисментов и сборов выходите вы на сцену; вы показываете, что вами сделано за такой промежуток времени.

И что вы показали?

Глумление над автором оперетки {Название "оперетки" установить не удалось.}, глумление над публикой, глумление над тем, что стоит на вашем знамени: "Любовь к искусству!"

Надо работать.

Надо думать над каждой мелочью, над каждым шагом, над каждым жестом.

Гаерство мы видели и видим достаточно.

Ни одного отрадного пятнышка...

Ни одной светлой точки на протяжении трех актов.

И единственное, на чем можно было отдохнуть -- это голосок г-жи Щекиной и... голубая лента г-на Назарова.

Мило и просто пела г-жа Щекина.

Чистенько и красиво покоилась голубая лента на жилете г-на Назарова...

В.

Дата добавления: 2015-08-20