Минское гетто

Через неделю после нападения на Советский Союз 28 июня 1941 г. Минск был оккупирован немцами. В период с июля 1941 по октябрь 1943 они создали в северо-восточной части города на территории размером 2 км² изолированный район.

Минское гетто было одним из самых крупных в Европе, а на оккупированной территории СССР занимало второе место по количеству узников после Львовского, которое насчитывало 136 тысяч человек. На нескольких улицах, обтянутых колючей проволокой, находилось вначале 80 тысяч, а потом более 100 тысяч узников.

Согласно архивным данным и показаниям свидетелей, в годы войны в Минске было три гетто:

Первое ("большое") гетто существовало с августа 1941 по 21 - 23 октября 1943 года (39 улиц и переулков в районе Юбилейной площади).

Второе ("малое") гетто находилось в районе завода им. Молотова (теперь завода им. Ленина) с 1941-го до конца июня 1944 года.

Третье - это "зондергетто" (часть гетто по ул. Сухой и Обувной). Здесь были помещены тысячи евреев, депортированных нацистами из семи стран Западной, Центральной и Восточной Европы. "Зондергетто" существовало с ноября 1941-го по сентябрь 1943 года.

Решение о создании концлагеря смерти было принято 19 июля 1941 года - через три недели после захвата Минска вермахтом.

Гетто было огорожено по периметру забором из колючей проволоки. Оно круглосуточно охранялось силами военизированного формирования Национал-социалистической немецкой рабочей партии совместно с белорусскими и литовскими полицаями. Всем узникам гетто под страхом смерти было приказано постоянно носить специальные опознавательные знаки — матерчатые «латы» желтого цвета диаметром 10 см и белые нашивки с номерами домов на груди и спине.
Жизнь евреев была обложена множеством запретов, за любое нарушение которых для евреев была только одна мера наказания — расстрел. Например, запрещалось покидать гетто без разрешения, появляться без опознавательных знаков, иметь и носить меховые вещи, менять вещи на продукты у неевреев. Евреям запрещалось ходить по центральным улицам и по тротуарам — но только по мостовой, а при встрече с немцем еврей был обязан ещё за 15 метров снять головной убор. Запрещалось здороваться со знакомыми неевреями. Запрещалось заходить в сады и другие общественные места. Зимой, даже в сильные морозы, в гетто запрещалось проносить хотя бы даже щепку для отопления.

Оккупационная власть накладывала на гетто несколько «контрибуций». Первый раз — 2 миллиона рублей, 200 килограмм серебра и 10 килограмм золота. Второй раз у евреев потребовали 50 килограмм золота и серебра, а в третий ещё больше.

Все имевшиеся хоть сколько-нибудь ценные вещи были в короткое время обменены на продукты — вначале неевреям разрешалось привозить в гетто муку для обмена, но вскоре это запретили, и менять вещи на еду удавалось только тайком через ограждение из колючей проволоки.Рассол из селедочных бочек считался деликатесом, обычной едой были оладьи из картофельной кожуры, в пищу употреблялось сало, которое удавалось соскоблить на кожзаводе со старых шкур. Евреям из гетто, используемых на принудительных работах, один раз в день давали миску пустой баланды.
Никаких легальных путей поступления продуктов в гетто не было, и главным источником существования для евреев стали нелегальные, смертельно опасные обмены с нееврейским населением через рабочие колонны и через проволоку на границе с русским районом. Также «черный рынок» действовал и внутри гетто, причем участие в нём принимали и некоторые из немцев, имевших туда доступ. Примером обменной ценности вещей на продукты может служить такой — за буханку хлеба и 3 луковицы узники отдавали золотые часы.

На протяжении всего времени существования гетто, от момента его создания и до уничтожения, нацисты поддерживали чрезвычайно высокую плотность заселения — в одноэтажный дом на 2-3 квартиры втискивали до 100 человек, в аналогичный двухэтажный — до 300 человек, из расчета 1,2-1,5 м² на человека без учёта детей. В одной комнате обычно ютилось минимум несколько семей.
Невыносимая скученность, голод и абсолютная антисанитария вызывали в гетто повальные болезни и эпидемии. Опасность распространения инфекций была настолько серьезной, что в 1941 году немцы разрешили открыть на территории гетто две больницы и даже детский сиротский приют (уничтоженный в апреле 1943 года).Больница в гетто при почти полном отсутствии медикаментов и оборудования была укомплектована блистательным врачебным персоналом.

Вначале нацисты уничтожали тех, кто не мог работать, затем начались крупномасштабные погромы. В истории минского гетто было множество погромов — дневных и ночных. Обычной практикой были массовые убийства оставшихся в своих жилищах обитателей гетто в то время, когда трудоспособных уводили на работу. Непосредственно в гетто после ухода трудоспособных узников въехали грузовые автомобили с немцами и полицаями, которые устроили очередное массовое убийство на всей территории гетто. Тела убитых — примерно 5 000 человек — сбрасывали в бывший карьер, на месте которого сейчас находится мемориал «Яма».

На начало апреля 1942 года, по официальным данным оккупационного генерального комиссариата, в Минске были зарегистрированы 20 000 работоспособных евреев. Уже к концу сентября 1942 года это число сократилось наполовину. Всего к концу 1942 года в гетто были убиты более 90 000 евреев, и к началу 1943 года в живых осталось от 6 000 до 8 000 узников.
21 июня 1943 года нацистская верхушка приняла решение о полном уничтожении всех гетто на оккупированных землях. Последним днём существования минского гетто считается 21 октября 1943 года — день начала последнего погрома. В течение 21-23 октября 1943 года нацисты убили всех ещё живых к тому времени узников, кроме 500 квалифицированных мастеров, вывезенных в Германию. На территории Минского гетто, как потом выяснилось, в живых осталось только 13 человек, которые прятались на протяжении нескольких месяцев в подвале дома около еврейского кладбища на улице Сухой, и смогли выйти из убежища только в день освобождения Минска в июле 1944 года

Дата добавления: 2015-08-17