Дитя гнева

Он умеет говорить и писать, хотя никто никогда не учил его этому. Он знает имя, которое ему хотели бы дать родители, хотя он видел их раз в жизни. Знаний, вложенных в его разум при рождении, достаточно, чтобы сдать экзамен на физика-ядерщика или магистра биологии. Его одежда – меха диких зверей, их мясо – его пища. Ему двадцать лет, и он ни разу не видел живых людей с момента своего рождения.

Его зовут Балиан Кхарн, и он – дитя гнева.

Медуза – жестокий мир. Бесконечный лес с одним большим морем, где деревья подступают к самой воде, может казаться раем. Здесь живут люди – в деревянных крепостях, деревянных домах. Рай ли это? Он знает, что нет. Люди живут в крепостях потому, что за стенами их ждет смерть. Десятки, сотни хищников, которые берутся невесть откуда и мечтают лишь об одном – убить людей. Убить их как можно больше. Медуза – проклятый мир, но для человека это лишь вызов.

Балиан родился здесь. На Медузе. Еще при рождении он был не таким, как остальные. Вместо того, чтобы заплакать, он встал на ноги и пошел. Весь поселок удивился бы его появлению, но у людей не было времени. Стены захлестнули стаи хищников, и в поселке царил хаос. Он родился среди бойни – это уже многое значило. Вокруг происходила бойня, и Балиан впитал в себя всю ее жестокость. Тогда, когда дверь комнаты выломили, и шипастый волк разорвал его отца на части. Когда внутренности его матери выпали на пол, вырванные тем же зверем. В комнате остались двое – новорожденный мальчик и волк, покрытый окровавленными шипами. Балиан видел все и понимал, что ему конец. Но он решил бороться.

Возможно, это было колдовство. Возможно, Балиан родился с мутацией. Существует миллион разных возможностей, но никто никогда так и не узнает, какая же из них истинна. Мальчик в мгновение ока стал юношей, с треском растущих костей и влажным хлюпом набирающих массу мышц. Он схватил отцовский топор и кинулся на хищника. Удар был достоин бога, а от скорости воздух свистел, не успевая уступить дорогу зверю. Волк свалился рядом со своими жертвами, рассеченный на две части. Над ним стоял его победитель, но в какой-то мере он уже не был человеком.

Это был зверь. Хищник, равных которому нет и не будет целых двадцать лет.

Тогда Балиан открыл счет своим убийствам. Он не успел никого спасти из своего поселка, но совершил акт возмездия, перебив всех зверей. Из их шкур он сделал себе плащ, в чужих домах нашел одежду, которая износится уже через месяц. В его руках был боевой топор отца, в глазах – вечная грусть, доставшаяся от матери. Он не должен был рождаться, но родился. Аномалия. Хищник в облике человека. Балиан не мог искать людей. Его разум был способен лишь на простейшие операции.

Причиной тому стал чистый, первозданный гнев, который выжигал его разум изнутри. Жажда убийств мешала трезво мыслить, и единственный вывод, который смог сделать Балиан с чистым рассудком – ему не место среди людей. Каждый день он чувствовал зов, и шел на него. И убивал. Его разум мог конструировать сложнейшие механизмы, но частые приступы безумия не позволяли реализовать этот потенциал. Балиан так и остался зверем. Чрезвычайно умным, расчетливым и жестоким зверем.

Он гонит стаю все тех же шипастых волков по лесу уже больше часа. Балиан не устает, для него важна лишь цель – уничтожить их всех. В его руках все тот же боевой топор. На теле – шкуры убитых зверей. В глазах горит все тот же гневный огонь, который он испытал двадцать лет назад. Он одновременно и человек, и нет. Человек по рождению, он живет как животное, но Балиан благороден. Его душа чиста, как чисты те эмоции, что сжигают ее.

Навстречу Кхарну кидается волк. Крепкие костяные шипы, острые стальные клыки, горящие желтые глаза – все это давно стало привычным для Балиана. И в то же время он понимает, что животное не может быть таким. Это нечто иное. Словно из чужой памяти, всплывает лишь одно слово.

Демон.

Балиан срубает голову волку еще в прыжке, и продолжает погоню. Его не остановить. Гнев – это сила возмездия. Он отомстит за все. За каждого погибшего. За отца, который так и не научил сына метко стрелять. За мать, которая не показала сыну, что такое простые человеческие чувства, такие, как любовь и счастье.

И он вновь бежит. Небо над его головой ярко-голубое, в нем светят два солнца. Воздух кристально чист. Где-то вдалеке поют птицы. Под дуновениями ветра шелестит трава и листья на деревьях Медузы. Кхарн не чувствует ничего из этого. Эти таинства сокрыты от него гневом. Он – его кости, плоть и кровь, и плотный плащ, укрывающий от красот родного мира.

Стая в тупике. В десятке метров за деревьями – скала, и сверху она напоминает кувшин. В его горловине стоит Балиан с топором в руках. Между ним и скалой – два десятка хищных зверей. Они скалятся и рычат, и Кхарн отвечает им тем же. Стая встретила сильного противника.

Волки кидаются вперед. Они – стая, но волчья натура говорит, что каждый из них сам по себе. Это их ошибка. Кхарн убивает их одного за другим, по одному. Срубает голову. Рассекает на две части. Пригибается и вспарывает живот. Разрубает череп, разбрызгивая в разные стороны остатки мозга. Повсюду брызги крови и вой. Он сам покрыт красной жидкостью с головы до ног, он она не мешает ему. Кровь – лишь приправа к его гневу. Слабая пища для его неуемного голода. Коготь одного из волков вспарывает его плащ и кожу на спине. Кровь остановится через несколько секунд, рана заживет за день. Кхарн знает это. Такое уже бывало.

Он слышит рев. Это – не волки. Он опознает зверей как медведей. Эти хищники – гиганты, и покрыты толстой чешуей. Победить одного такого – удача.

Вот только за спиной Кхарна дюжина медведей.

Последний волк убит. Остатки разума пробиваются через кроваво-красную пелену, сковывающую Кхарна, и говорят ему, что он в тупике. Из него можно выбраться только по трупам убитых медведей. Гнев шепчет ему, чтобы Балиан атаковал. Разум вторит ему.

Внезапно Кхарн осознает, что его месть рано или поздно должна закончиться. И наилучшим концом будет его собственная смерть. Это одновременно откровение и облегчение. Он готов умереть в любой момент. Он не боится смерти, наоборот – встретит ее с облегчением.

Балиан с ревом кидается на ближайшего медведя. Топор отскакивает от толстой чешуи, медведь опускает когтистую лапу – но Кхарна уже нет под ударом. Он изворачивается и всаживает топор глубоко под чешую. С рыком он использует топорище как рычаг, и вырывает кусок плоти из туши медведя. Ему нет времени смотреть, как из грудной клетки зверя выпадает сердце – он атакует следующего врага. Тот молодой, а значит более ловкий, но и чешуя его тоньше. Вложив всю силу в удар, кричащий Кхарн сносит противнику голову с плеч.

Его толкают сзади. На спине расплывается пятно – когти медведя опять рассекли спину. Балиан перекатывается и наносит удар по незащищенной лапе другого зверя, разрубая кости и валя того на землю. Тот зверь, что повалил его, наступает на Балиана и начинает медленно давить. Другой зверь наступает на топор Кхарна, и тот безвозвратно ломается.

Нет, они не звери. Возможно, когда-то были ими, но что-то извратило их. Хищник просто убил бы его, но этот наслаждается убийством. На такое способны лишь немногие существа. Человек, к примеру. Или демон.

Кхарн чувствует, как нарастает давление. Его ребра скоро треснут и раздавят внутренности. Он умрет не самой приятной смертью, но Балиан всегда игнорировал боль. Боль – ничто. Лишь результат важен.

Вдалеке слышится рев. Он не похож ни на что из того, что раньше встречал Кхарн. Рев полон силы, но в нем чувствуется что-то, чего раньше не доводилось знать Балиану. Его разум ищет ответ, и находит его.

В этом реве есть надежда.

Медведи, как один, разворачиваются в сторону новой угрозы. Уходит и тот зверь, который почти убил Кхарна. Балиан поворачивает голову и смотрит на происходящее. Он ослаблен, но все еще живой, и хочет видеть, что же произойдет.

Из леса вылетает фигура. Это человек, на нем черная одежда, в руках – раскаленный клинок. В его глазах пылает пламя, и этот человек ужасен в своем великолепии. Он с легкостью разрубает одного хищника. Второго. Человек слишком ловкий и быстрый, чтобы попасть под удар медлительных медведей. Его меч рассекает все, что угодно. Даже камень, и тот поддается натиску. Кхарн видит в нем родственную душу. В человеке кипит такая же яростная буря, как и в нем самом, но есть что-то еще в этом огненном воине. Балиан как будто заглядывает в его душу, и среди бушующего пламени ярости видит бездну спокойствия.

Они столь же похожи, насколько и разны. Как братья.

Воин убивает последнего медведя и подходит к Кхарну. Пламя в его глазах тухнет, но Кхарн видит, что оно лишь ушло внутрь. Спряталось за маской плоти. В любое мгновение оно может вернуться и выжечь всю эту планету. Воин долго смотрит на него и протягивает руку.

Кхарну знаком этот жест. Он хватается за эту руку и встает на ноги, хотя раны отзываются сильной болью. Балиан смотрит на землю, на свой топор, служивший ему верой и правдой столько лет – рукоять треснула, металл погнулся. Его не спасти. Теперь Кхарн безоружен.

- Ты ранен, - говорит воин, и эта речь шокирует Балиана. – Позволь помочь тебе.

Человек дотрагивается до плеча Кхарна, и вмиг все его раны исцеляются. Он переживает еще больший шок.

Гнев. Он утих. Впервые за свою жизнь Балиан стает тем, кем он был в самом начале. Человеком. Его разум чист, а безудержная буря приручена и тихо бурлит где-то на окраинах сознания.

- Кто ты? – спрашивает он.

Воин игнорирует ответ.

- Твой топор уже не вернуть. Я выкую тебе новый.

- Ты уклоняешься от ответа.

Человек вздыхает.

- Я надеялся найти здесь избранного, достойного вести за собой людей. Я нашел куда больше, брат.

Его слова – именно то, чего хочется Кхарну. Он чувствует тягу к этому человеку. Он должен быть рядом. Он многому научит Балиана, и Балиан сможет сразиться рядом с ним. Плечом к плечу.

- Да, брат. Ты нашел зверя.

- Ты сможешь контролировать свою агрессию, - говорит воин. – Как боги древней Медузы, воевавшие с демонами. Смиренные в своих обителях, и полные гнева в бою.

- Как их звали?

- Морлоки.

Кхарн усмехается.

- Тогда я стану Морлоком.

- Как тебя зовут? – спрашивает воин.

- Меня зовут Балиан Кхарн, и я – хищный зверь, взращенный в лесах Медузы. А кто ты?

Воин улыбается, и в этой улыбке Кхарн находит мрачную иронию.

- Меня зовут Артур Праэтор, и я тоже не человек.

Дата добавления: 2015-08-02