Читайте также:
|
Снова нахлынул стыд за пропущенную Вселенскую родительскую субботу. Еще вспомнила, что свекровь с днем рождения не поздравили… Старика-соседа уже давно рыбкой не угощали… Чувствую «горячо»…. Так горячо, что жжет в груди невыносимой болью. Нет, это не боль в воспаленных сосудах, это боль совести, и она неугасима. Ее слезами не омоешь. Тут надо что-то делать. В заботах о быте и удобствах я совсем оскотинилась, позабыла все и вся! Что же теперь делать?!
Совсем больная и обессилевшая, в пятницу я читаю канон Покаянный Господу нашему Иисусу Христу: «Я, делами и мыслями осквернившись, ни капли слез не имею от жестокосердия! О безумный человек! Доколе увязаешь, яко пчела, собирая богатство своё? Ведь вскоре погибнет оно, как прах и пепел… Душа моя! Зачем грехами богатеешь? Зачем волю диавола исполняешь? На что надежду возлагаешь? Перестань так поступать и обратись к Богу, с плачем взывая: "Милосердный Господи, помилуй меня, грешного!" Ныне воспрянь от земли, душа моя, и раскайся в злых делах твоих!»
В душе горячо и слезно от ощущения появившегося света в тоннеле и предчувствия свободы и радости. Как в детстве, ищешь подарок, и тебе уже кричат: «Горячо! Горячо!» Но подарка пока нет. Понятно, что рука уже тянется в правильном направлении, но еще не ухватилась за искомое.
Суббота. День покоя, усопших и Богоматери. Виновато и запоздало молюсь о родителях своих небожителях, варю соседу борщ, как он любит, чтоб ложка стояла. Читаю Канон молебный Пресвятой Богородице: «Меня, болящую телом и душою, удостой божественного посещения и попечения Твоего… ибо все мы после Бога к Тебе прибегаем, как к нерушимой Стене и Заступнице … Ты меня направь, как кормчий, к пристани Твоей…»
Весь день я повторяю слова канона: «Ты меня направь, как кормчий, к пристани Твоей…»
И с этими словами пришли ко мне воспоминания… Вспомнила, как Господь поднял меня со смертного одра. Как дал мне силы. Как одарил жаждой писать книгу. И как я все это с легкостью забыла и отринула, стоило лишь чуть оправиться телом. Это и было мне подарком – глубокое раскаянье. Глазами инока Фикары смотрю на себя словно со стороны и мерзко мне то, что я вижу: «Моя наружность принимает вид благоговения в присутствии других, но душа остается скованною непристойными помыслами; по внешности я тщательно стараюсь казаться благоговейным, а по душе – я мерзок в очах Божиих...Я уподобился купцу ленивому и нерадивому, который с каждым днем теряет свой капитал и проценты; так и я, страстный, сам себя лишаю небесных благ среди многих искушений, влекущих меня на зло... Я сам чувствую, как враги окрадывают меня ежечасно, и вопреки желанию моему вовлекаюсь в постыдные помыслы, которые ненавижу...»
Я принимаю эти щедрые подарки очищения души, и меня не покидает стойкое чувство, что это еще не все, что я заслужила. И вправду! Вдруг вспоминаю недавний звонок племянника: «Ждал, ждал, тетушка, и решил сам напомнить, что у меня сегодня день рождения…» Мучимая стыдом, я думала, что зазорнее уже быть не может, ан нет, снова совестно перед племянником стало до невозможности. И до беспредельности заболела душа, когда вспомнила, что не только племянника я забыла поздравить, а и подругу, и сестру свою духовную забыла помянуть, и старенькую названную маму свою научную – научного руководителя…
Нет мне прощения! И нет предела моей благодарности к Богородице! Ведь это Она, Преблагая, «навела» меня на эти мысли о грехах моих, это Ее скорая помощь пришла душе моей погибающей.
«Горы, падите на меня, - словно не с диска, а с самих гор, окруживших наш дом, звучали слова песни иеромонаха Романа. Память озвучила и другие его слова: «Я за все свое получил сполна, И у пропасти взял за правило: Не глядеть на дно, а испить до дна, Укрепи меня, Боже Праведный…»
Благодарность к Богородице и стыд перед ближними помогли мне снова вернуться на стези Господни. Я получила сполна. И по заслугам! И снова оказавшись в шаге от пропасти небытия, все-таки вспомнила и осознала грехи свои. Устыдилась. Раскаялась. Исправила оплошности. И Господь меня услышал.
Он повернулся ко мне, и помощь Его обильно потекла ко мне руками и сердцами моих друзей. Сначала соседка-Галя принесла масло лаврового листа для моих ног, потом я получила письмо с дельными советами от моего ангела земного Сирины, а потом прибыла помощь и от моего доктора – Зульфируши. Ее посылочка, переданная с земляками, растрогала до слез. Бальзамы, прополис и родной башкирский мед тут же пошли в ход.
Чем я лечилась до этого, не было Господними лекарствами, это были мои собственные самонадеянные потуги, и они не принесли мне облегчения. Теперь же мне полегчало настолько, что в субботу я смогла отправиться на всенощную службу, а в воскресенье исповедалась и причастилась. Слава Богу!
Мои поздравления и подарки (лучше поздно, чем никогда) полетели к моим наставникам, друзьям и родным, мои молитвенные слезы начали очищать не только мои раны и язвы, но и согрешившую душу…
И как награда – звонок. Объявилась, наконец, матушка Алла, любимая наша донецкая странница.
- Маринка, - закричала она в трубку, - ангел мой, и гдеж ты есть?
Все тело мое еще ныло и болело, ноги еще отказывались передвигаться, и сердце при каждом шаге и наклоне все еще выпрыгивало из груди, но я с радостью ухватилась за ее предложение ехать на престол в Мярхяул, в женский монастырь до игуменьи Серафимы.
- Поеду, - решила, – теперь я с Богом, и потому мне теперь все только на пользу!
И мы поехали. День солнечный, яркий. Юные монашки все такие же удивительно румяные и осиянные. Батюшка все такой же голосистый. Служба все такая же богодуховенная и возвышенная. А монастырская еда все такая же вкусная и целебная. Крестный ход и соборные молитвы мученице Параскеве Пятнице, а особенно еще одна моя исповедь Господу в присутствии незнакомого мне батюшки – стали для меня не меньшим бальзамом на раны, чем тот, что прислала мне моя Зульфира из далекой Башкирии. Но сердце болело, так болело и билось, что мне приходилось его придерживать рукой, воспаление во всем теле не утихало, но я уже не отчаивалась. Я радовалась. Радовалась всему, что со мной происходило. И благодарила Бога за все: за боль, за стыд, за солнце, за воркование матушки, за моего родного Василича, за моих друзей и за вновь дарованную мне жизнь для покаяния.
Три исповеди – «холодно-тепло-горячо» – вернули меня к жизни и к Богу.
- Надо что-то делать, - снова думаю я.
И понимаю, что не могу. Сегодня понедельник, день уборки в Сухумском храме, надо бы поехать… Но не могу. Сил нет. Все болит.
- Поехать-не поехать, - рассуждаю судорожно. Словно на весах взвешиваю свою душу. Способна она отречься от немощей телесных или так и будет в рабстве у больной плоти томиться?
– Поеду! - Решаю вдруг и бесповоротно. - Поеду, чего бы мне это не стоило! Умру, но поеду!
И тут матушка Алла дарует мне напрокат какую-то корейскую штуковину. То ли лампу, то ли горячий массажер, вобщем штуковину. Иначе не скажешь. Эта штука благополучно включилась от преобразователя в машине, и через час прогрева своего организма с головы до пят, я уже ковыляю в храм на уборку. Господь и намерения целует… Стоило мне принять решение, и помощь пришла.
Василич пылесосит ковры. Я чищу подсвечники, мету углы. Мне становится лучше с каждой минутой, и в довершение мы еще и двор вместе с батюшкой Давидом взялись выметать. Спаси Господи, дорогую мою матушку Аллу, видела бы она меня сейчас!
Дома мои помыслы уже не об обустройстве своего быта, я уже вся в планах об огороде в драндском монастыре, о кружевной накидке на крестильную купель… И, видимо, в поощрение за эти мои думы Господь посылает мне еще один дар: присланную другом Виктором книгу Т. Свищевой «Профилактика рака возможна!», из которой я извлекаю новые и очень действенные средства к своему врачеванию.
А самый действенный дар Божий (настоящий контрольный выстрел!) я получаю от моей тезки Марины. Это Канон за болящего и добрые слова: «Канон очень сильный. Пусть Васильич читает за тебя, и сама читай, и я читать буду. И мы победим!» Спаси Господи, Марина, дай, Боже, тебе всех благ. Такой горячий подарок могла сделать мне только моя Валюшка…
И вот я уже готовлю угощение приехавшим погреться на абхазском солнышке землякам, которые с упоением помогают нам собирать мандарины и заготавливать дрова. И читаю присланный Мариной Канон. Но не за себя, а за болящую рабу Божью Людмилу, Катину маму… А за меня, я уверена, читает Марина. И после моей четвертой исповеди в Драндах, после причастия у вернувшегося, наконец, из России, батюшки Андрея, я понимаю, что снова зацепилась за жизнь, бесы начинают сдавать позиции и отступают. Это победа! Други мои! Все возвращается на круги своя: мы едем в Дранды, сажать огород, везем дрова батюшке Андрею, мандарины трудничкам, кисейное покрывало на купель и добрые (очень добрые) помыслы
Господь Всемогущий, слава Тебе, Промыслитель наш и Господин!
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭЛИТЫ | | | От редакции |