Введение. Содержание

Содержание

I. Введение.

II. Белый Ключ – чудесное село.

III. «Я рожден в деревянном задумчивом доме».

1. Детство и юность Ивана Харабарова.

2. Книга «Туесок» – визитная карточка поэта.

3. Путешествие по Волге.

4. Тема родной природы и истории в лирике Ивана Харабарова.

5. «Я славлю ветер обновления».

6. Святыня для поэта – память.

IV. Вывод. Сбережём уголки на нашей планете, которые хранят для нас память о прошлом.

Введение

Во время экскурсии в поселок Бельск я узнала о самобытном поэте, родившемся и выросшем недалеко от Бельска. Моя работа посвящена изучению творческого пути Ивана Харабарова. Для этой цели я использовала материалы газет, журналов, книг, имеющихся в фонде областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского, архивные материалы, собранные литературным критиком Владимиром Артёмовым и переданные его женой в фонд библиотеки посёлка Михайловка. А летом 2002 года посетила место, где родился и вырос поэт.

Не сможет гармонично развиваться общество, если люди потеряют связь с прошлым, если они не будут чтить память о тех людях, которые так много сделали для нашей родины.

Богат такими людьми и наш край. Путешествуя по Белой, в селении, находящемся недалеко от Бельска, от одного из старожилов я узнала о том, что когда – то здесь жил поэт Иван Харабаров. Мне захотелось поближе познакомиться с судьбой и творчеством нашего сибирского поэта.

Для этого я просмотрела каталоги библиотек и по крупицам собрала небольшой материал. Сначала я хочу рассказать о том месте, где родился и вырос поэт.

В конце XIX века каторжане, оставленные на вечное поселение в Сибири, основали рядом с трактом поселок Белый Ключ, в пятидесяти верстах от села Бельского. Но сегодня этот тракт стал не нужен, так как эти места заболочены, и Белый Ключ опустел, несколько домов осталось, в сенокос прибывает население, да летом на отдых приезжают бывшие белоключинские жители. Красота кедровых и сосновых чащ, чистых родников, веселой речонки не поблекла и завораживает людей, освобождает душу от накипи будничных тягот, как и в давние времена.

На каторгу в Сибирь попадали люди разные, но выживали в суровых условиях только крепкие телом и духом, не обделенные смекалкой и сноровкой. Их дети и внуки с малолетства учились понимать тайгу, язык звериных следов, рано вставали на лыжи, брали в руки ружье, впитывали законы таежников, осуждающие обман, несправедливость, насилие, поощряющие силу, ловкость, взаимопомощь. Многие выучились в больших городах, стали рабочими, преподавателями, и ни один не забывает маленькой деревни. Не забыл о ней в своих стихах и Иван Митрофанович Харабаров.

Богата черемховская земля талантами. Одним из них является замечательный поэт – Иван Митрофанович Харабаров.

Судьба отпустила ему короткую жизнь – всего тридцать один год. Но и за это время он успел выпустить шесть поэтических сборников, которые вышли в разных издательствах России. После его смерти вышло ещё несколько книг. Его переводят за рубежом. Это ещё раз подтверждает, что творчеству поэта предстоит долгая жизнь.

Родился поэт 19 января 1938 года, он был шестым ребенком в семье белоключинского охотника. В 1940 году, когда Ване исполнилось два года, умерла мать. Мачеха была доброй женщиной, но больше всего ему уделяли внимание старшая сестра Варвара и учительница Мария Николаевна Мелентьева. Отец, Митрофан Яковлевич, был книгочеем, имел лучшую в деревне библиотеку. В Ване очень рано пробудился интерес к книгам, в шесть лет он пошел в школу, любил стихи и сам пытался сочинять. В конце сороковых и в начале пятидесятых годов Иван Митрофанович учился в третьей школе города Черемхово. В это же время в газете «Черемховский рабочий» были опубликованы первые его стихи. После окончания школы работал бетонщиком на строительстве Иркутской ГЭС.

В Белых Ключах мальчик пережил очарование таежной красотой, пережил и невзгоды военных лет. Много из его детства вошло в стихи. Где бы он ни жил – в Москве, Ярославле, Красноярске – душа его оставалась в милой сердцу деревне.

Я рожден в деревянном задумчивом доме,

Где лениво дымит труба,

Где русская печь

В своих жарких ладонях

Румяные держит хлеба.

Где под навесом гнездятся птицы

И щебечут на сто голосов.

Коричневых лиственниц голубые ресницы

Мне мигают из дальних лесов.

Я рожден в деревянном задумчивом доме

С желтым вечерним огнем.

Все неотчетливей, все отдаленней

Память моя о нем.

Потому мне и хочется хоть на мгновение

Возвратиться в сельскую тишь.

Потому все и снится родное селенье

С очертаниями темных крыш.¹

В 1955 году поступил учиться в Литературный институт имени М. Горького. Для него это были самые прекрасные и плодотворные годы. Вместе с ним учились теперь известные поэты Юрий Панкратов, Фазу Алиева, Николай Анциферов, Вячеслав Кузнецов, Бэлла Ахмадулина, Владимир Фирсов… В то же время там учился Евгений Евтушенко. Незадолго до этого, в 1958 году, в Иркутске издается первая маленькая книжка стихов Харабарова «Туесок».

Об этой книге хочется сказать особо. Разыскивая материал, натолкнулась на упоминание именно этой книги, единственной книге Харабарова, встретившейся мне в центральной областной библиотеке-архиве имени Молчанова-Сибирского. А она самая подробная в родном краю поэта. Кроме этой книги мною были обнаружены небольшие заметки в газетах: «Советская молодежь», «Москва», «Черемховский рабочий», сборнике «Молодая Ангара».

В книге «Туесок» помещены ранние стихи Харабарова о природе, солнце, любви к родной деревне.

Вся земля – как спящий сад,

Полны свежести и света.

Звуки мокрые висят,

С синих свешиваясь веток.

Темноты черничный сок

В тишине тягуч и сладок.

Небо - желтый туесок,

Полный спелых красных ягод.²

В каждом самом маленьком стихотворении слышится нежность к таежным чащам, суровой тайге.

Я пришел из тайги,

Тяжелы и темны мои руки,

Мои корни – туги,

Мои ветви – упруги,

А в нездешних очах –

Слезы жгучи и солоны,

На смолистых плечах

Дремлют черные соболи!

Принесу я весну

Лесам пожелтевшим и редким

И прохладу верну

Замутненным и теплым рекам,

Я плохого не сделаю,

Вам не быть на меня в обиде,

Я всего лишь – зеленое дерево,

Не рубите меня – любите!³

За этими словами автора угадывается полемика, свежесть, богатство поэтических образов и чувств, задушевность и трогательность. «В «Туеске» собрались, радуясь друг другу, и тайга, и героика времени, и нежность юношеского мира, и философия взаимосплетения всего живого, таинственность зримого и незримого.»⁴ Иван Митрофанович расположил стихи в сборнике так, чтобы мы смогли увидеть становление поэта, обретение им лирического голоса. Три первых стихотворения («Я родился и рос в кедровом лесу», «Летят в ночи самолёты», «Где жил я…») отмечены тем общим выраженьем, тою обнажённой призывностью, которые были приметою многих произведений молодых авторов. Сам поэт по этому поводу говорил: «Я с этого начинал, но не пойду старою тропою».

Где столько хожено, столько езжено,

Где идут любители лёгких дорог,

Где грязь перетоптана, грязь перемешена

И без меня уже множеством ног!⁵

В следующем стихотворении возникает образ отца.

…Ты не спишь, отец, и не гасишь огня.

Не тревожься. Конечно, мне трудно порою.

Но я горд, что я сын твой, что ты с детства меня

Научил обращаться с топором и пилою!⁶

Отец научил совести, труду, доброте, человечности, справедливости.

И поэт идёт к своему таёжному, превозмогая есенинские интонации, обращаясь к народной песенности.

Эта книга стала визитной карточкой молодого сибирского поэта в столице, когда он, выдержав невероятный конкурс, стал студентом литературного института. Он вживался в непривычную роль московского студента под покровительством друга – однокурсника поэта Юрия Панкратова. В студенческой среде его окружали такие поэты, как: Евтушенко, Б. Ахмадулина. Застенчивому сибиряку было неуютно на шумных столичных проспектах. Очень хотелось узнать Россию, почувствовать ее прошлое и настоящее. Вместе с другом он отправился в путешествие по Волге. Шли они мимо овеянных славой городов и по проселочным дорогам, видели строящиеся гидроэлектростанции, разрушенные церквушки. Подымались в душе вопросы, росла боль, рождались сомнения и – стихи о судьбе многострадальной русской деревни:

Деревни русские мы все у вас в долгу –

Перед высокой вашей правотою,

Перед святою вашей чистотою,

Перед росой на утреннем лугу.

Деревни русские, мы все у вас в долгу –

Мне никуда от ваших глаз не деться.

Лишь я услышу, как звенит ручей,

Увижу крыши, сизый дым печей,

И заболит, и вдруг заноет сердце!

Испытанные бедами и грозами,

Умытые и ливнями, и росами,

Глядите вы из-под густых ветвей

Июльским утром, вечерами долгими

На нас глазами мудрыми и добрыми,

Как матери глядят на сыновей.⁷

Строки Харабарова по выразительности лирической интонации, искренности не теряют с годами ни своеобразия, ни актуальности.

Он ощущал себя звеном в исторической цепочке судеб, потомком и наследником русских, по доброй и недоброй воле осваивавших сибирскую глухомань. Поэт проследил свою родословную, так похожую на родословную многих бельских.

Какая сила в даль, тайгу кромешную

В ту пору деда моего вела?

От домиков под белыми черешнями

Почти что с самых берегов Днестра?

Неурожай, нужда ль тому причиною?

Иль удалое сердце ямщика,

На пятачке земли печаль-кручинушка

И по простору смертная тоска?⁸

Он своим творчеством привлёк к себе внимание таких мастеров поэзии, как А. Твардовский, Н. Асеев, Б. Пастернак, М. Светлов и другие. Большую помощь в становлении Ивану оказал иркутский поэт Молчанов-Сибирский. Иван Митрофанович писал о себе:

Я плохого не сделаю,

Вам не быть на меня в обиде,

Я всего лишь зеленое дерево,

Не рубите меня – любите!⁹

Позже это стихотворение вошло в сборник «Зеленое дерево», выпущенное издательством «Молодая гвардия» в 1956 году. Позднее увидели свет книги поэта «Утро в Ярославле», «Синие камни», «Черемша», «Белый ключ» и другие.

После окончания института Иван не остался в Москве. Он по натуре был человеком-непоседой, всегда находился в центре событий. Он работал на целине, на новостройках, вёл большую работу по воспитанию молодежи, активно сотрудничал в молодёжных издательствах, за что был награждён почётными грамотами обкомов, крайкомов ВЛКСМ за создание высокохудожественных произведений, воспитывающих молодёжь.

Работая в издательстве «Советский писатель», Иван Митрофанович не прекращал ездить по стране. Он изъездил ее, можно сказать, вдоль и поперек. Он был неутомимым открывателем нового в жизни, ищущим зримые и прекрасные приметы своего времени.

Не все, не все в людской хранится памяти:

Что привело – никак я не узнал –

Другого деда моего – по матери –

В далекий Александровский централ.

Да, шли они путями не окольными,

Рискованные звали их пути.

Вот почему такое беспокойное

И бьется сердце у меня в груди –

Во мне слилось: и кровь царёва узника,

Неведомая боль его и страсть,

Ямщицкий нрав – удалый, необузданный,

И вечный зов заснеженных пространств.¹⁰

Трудно поэту писать о прошлом, о годах бедствия, о военном бесхлебном детстве, когда «Постный суп с черемшой нам на первое был, черемша – на второе и третье.»¹¹. На всю жизнь запомнил Иван и приезд на побывку из госпиталя старшего брата, воина, и сказочный подарок соседа ребятишкам – он привез из Германии чемодан блокнотов, лощеной бумаги и цветных карандашей.

Но насколько труднее писать о будущем земли, на глазах теряющей первозданность, земли, на которой вырубают деревья, вычерпывают её богатства, губят малые селенья и реки. Не под силу поэту и эту землю укрыть, уберечь от болезни и хвори.

Все чаще он вспоминает свою деревню и думает:

Что я отвечу им –

За каждый день, который зря я прожил,-

Сибирякам, таежникам моим,

Коль не свершу, что я свершить был должен.¹²

Что он хотел сделать мы, наверное, никогда не узнаем. Несмотря на то, что в его стихах преобладала тема родной природы и истории, хорошо разбирался он и в политике. Харабаров приветствовал наступившую в 1956 году «оттепель».

Я славлю ветер обновленья,

Летящий по моей стране,

Я отдаюсь без сожаленья

Его стремительной волне!

Я твой! Прими меня с собою,

Я буду стоек до конца,

И мы возьмём – я верю – с бою

Людские души и сердца!

Но не простится нам беспечность.

Смотрите: только рассвело –

Из нор своих выходит нечисть,

Почуяв солнце и тепло!

Она теперь не та, что прежде,

Не распознать её подчас,

Она теперь в другой одежде,

Под сенью «смелых» слов и фраз,

Она к нам властно рвется в души,

И ей сам черт уже не брат:

То модной песней лезет в души,

А то стихом звучит с эстрад!¹³

Он приветствует ветер обновления, веря, что он отразится на судьбе народа. Кажется, что эти стихи написаны именно для нашего времени. Они перекликаются с событиями последних лет.

Иван Харабаров словно предвидел их:

Мы до сих пор не бережем святынь,

Легко меняем древние названья,

Нас до сих пор не мучит горький стыд

За все, что мы сгубили – по незнанью.¹⁴

Святыня для Харабарова – это память. Память о прошлом, которая обязательно будет полезна нам же самим в будущем. Мы должны сохранить не только книги, но и памятники архитектуры. Если взять для примера ближайшие к месту рождения поэта памятники архитектуры, то окажется, что Бельская церковь – здание, имевшее необъяснимую акустику, построенное уникальным образом, где крестил детей поэт – разрушена почти наполовину, а дом декабриста Громницкого, расписанный самим жильцом, не без помощи самих жителей утратил свои прежние очертания. Свою надежду на будущее поэт вкладывает в строки:

Но, как и прежде, в час, когда светает,

Поют зарю в деревне петухи.

Так молоды ещё мы!

Потому – то вокруг такая тишь, такая синь!

И кажется: у нас пока что утро,

А день ещё настанет на Руси!¹⁵

Иван Митрофанович Харабаров, как я уже говорила, сожалеет о деревне. Наш век захлестывает её, смывая волной всю силу в лице молодых людей. А кто же на этой земле останется?

Кто же будет выращивать хлеб то,

Если разъедемся все мы отсюда?

Но эта грусть сменяется надеждой:

Дата добавления: 2015-08-02