Тенденции к недолговечности проявляются даже в архитектуре, той части материальной среды, которая в прежние времена главным образом порождала в человеке чувство постоянства. Девочка, которая сдает свою куклу Барби, конечно же, видит недолговечность домов и других больших зданий в своем окружении. Мы перекраиваем городские территории. Мы сносим целые улицы и города и с умопомрачительной скоростью воздвигаем на их месте новые.
«Средний возраст жилища неуклонно уменьшался, — писал Э. Ф. Картер из Стэнфордского исследовательского института. — В пещерные времена он, в сущности, был безграничен... составлял примерно сто лет для домов, построенных в Соединенных Штатах в колониальный период, а в наши дни он около сорока лет».2 А вот мнение англичанина Майкла Вуда: «Американец начал строить свой мир совсем
недавно, он хорошо знает, как хрупок этот мир и непостоянен. Здания в Нью-Йорке внезапно пропадают, и облик города за год может полностью перемениться»3.
Писатель Луис Очинклос сердито жалуется: «Ужас жизни в Нью-Йорке в том, что это город без истории... Все мои деды и прадеды жили в этом городе... но из домов, которые они занимали, сохранился лишь один. Как раз это я и имею в виду, рассуждая об исчезающем прошлом»4. У некоренных ньюйоркцев, чьи предки прибыли в Америку не так давно из кварталов Пуэрто-Рико, сел Восточной Европы или южных плантаций, совсем иное восприятие этого города. Однако же «исчезающее прошлое» — реальное явление и, судя по всему, оно получает все большее распространение, захватывая даже многие пропитанные историей города Европы.
Бакминстер Фуллер, архитектор-философ, однажды охарактеризовал Нью-Йорк как «непрерывный эволюционный процесс освобождения, сноса, вывоза, временно пустующих участков земли, новых сооружений и повторение того же порядка. Этот процесс в принципе сходен с ежегодным циклом земледельческих работ на ферме — вспашка, посев семян, уборка урожая, выкорчевывание... и переход на другую сельскохозяйственную культуру... Большинство людей относятся к строительным работам, преграждающим улицы Нью-Йорка... как временным неудобствам, на смену которым вскоре придет покой. Они по-прежнему считают обязательным сохранение незыблемости, что является пережитком ньютонова взгляда на мир. Те, кто жил в Нью-Йорке и с Нью-Йорком с начала века, на опыте получили представления об эйнштейновском принципе относительности»5.
В том, что дети в самом деле усваивают «эйнштейновскую относительность» по окружающей жизни, я убедился на собственном опыте. Некоторое время назад моя жена послала дочь, которой тогда было 12 лет, в супермаркет, находящийся в нескольких кварталах от нашего дома в Манхэттене. До этого девочка была там пару раз. Через полчаса она вернулась домой растерянная. «Должно быть, его
снесли, — сказала она, — я не могла найти его». В действительности это было не так. Еще плохо ориентируясь в новом районе, Карен пришла не туда. Но она — дитя эпохи недолговечности, и ее предположение, что дом снесли и на егоместе построили другой, было вполне естественным для! двенадцатилетней девочки, живущей в Соединенных Штатах в наши дни. Подобная мысль, возможно, никогда бы не, пришла в голову ребенку, столкнувшемуся с похожей ситу- ' ацией полвека назад. Материальная среда была более долговечной, наши связи с ней не столь краткосрочными.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 56 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| БУМАЖНОЕ СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ | | | ЭКОНОМИКА НЕУСТОЙЧИВОСТИ |