Авфидий. Все города ему сдались без боя,

Все города ему сдались без боя,

А в Риме и сенаторы и знать

Его друзья. Трибуны — не солдаты.

Народ же призовет его обратно

Еще поспешней, чем изгнал. И Рим

Он схватит, как морской орел рыбешку,

Которая сама к тому всплывает,

В ком видит прирожденного владыку.

Сперва он верно родине служил,

Но устоять не смог под грузом славы.

Быть может, в том была повинна гордость,

Которая нас портит в дни успеха,

Иль вспыльчивость, которая мешает

Использовать разумно цепь удач,

Иль то, что от рождения ему

Присущи непреклонность и упорство,

Из-за которых на скамьях сената

Он шлема не снимал и оставался

В дни мира столь же грозен, как в бою.

Из этих свойств любого (обладает

Он ими всеми, хоть не в полной мере)

Довольно, чтобы на себя навлечь

Изгнание и ненависть народа.

Он сам свои заслуги свел на нет,

Твердя о них кичливо. Наша слава

Лишь мнением народным создается.

Тому, кто стал у власти (пусть по праву),

Вернее нет могилы, чем трибуна,

С которой слышит он хвалу.

Гвоздь выбивается другим гвоздем,

Ломает силу сила. Ну, идем.

О Кай, как только Рим возьмешь ты свой,

Я верх возьму, несчастный, над тобой.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Рим. Площадь.

Входят Менений, Коминий, Сициний, Брут и другие.

Дата добавления: 2015-08-02