Глубокий сон 11 страница

Я наклонился над бутылкой и слегка вдохнул, одними легкими. Кроме запаха алкоголя чувствовался еще и другой, слабо пробивающийся запах, запах горького миндаля. Гарри Джонс, умирая, вырвал себе на плащ. Цианистый калий.

Осторожно обойдя стол, я взял в руки телефонный справочник, лежавший на подоконнике. Потом положил его, отодвинул от трупа телефон и набрал номер справочного. Ответил чей-то голос.

- Сообщите мне, пожалуйста, номер телефона в комнате номер триста один на Корт-стрит, 28.

- Ожидайте. - Голос донесся до меня как бы рожденный запахом горького миндаля. - Номер телефона, который вы просили: Вентворт 2528.

Я поблагодарил и набрал этот номер. Длинный гудок прозвучал три раза, прежде чем кто-то поднял трубку. Через микрофон ворвался грохот радио, потом кто-то убавил звук. Послышался низкий мужской голос.

- Алло.

- Агнесса дома?

- Нет здесь никакой Агнессы, дружище. Какой номер вы набрали?

Я повторил полученный из справочного номер.

- Номер правильный, но с девушкой что-то не в порядке. Вот незадача, да? - говоривший рассмеялся.

Я положил трубку, снова взял телефонный справочник и нашел номер администрации в доме Агнессы. Своим мысленным взором я видел Кэнино, сквозь дождь спешащего на очередную встречу со смертью.

- Управляющий Скифф. Я вас слушаю.

- Уоллес из регистрационного отдела полиции. У вас прописана девушка по имени Агнесса Лозелль?

- Как вы сказали ее зовут?

Я повторил.

- Если вы сообщите мне свой номер, я вам позвоню...

- Бросьте ломать комедию, - проворчал я. - У меня нет времени. Живет или не живет?

- Нет, не живет, - голос стал жестче.

- Там есть такая высокая блондинка с зелеными глазами, в этих ваших прокатных комнатах?

- Это никакие...

- Кончайте, - рявкнул я голосом разозлившегося полицейского. - Если вы хотите, я пошлю к вам сержанта, чтобы он как следует перетряхнул все ваше логово. Знаю я эти ваши дома, дорогуша. Особенно те, что с секретными номерами телефонов.

- Я хочу вам помочь, - сказал управляющий. Не сердитесь. Конечно, у нас тут есть несколько блондинок. А где их нет. Но я не проверял цвет их глаз. Ваша блондинка одна?

- Одна или с низеньким парнем, не более метра пятидесяти ростом, проницательные черные глаза, в двубортном сером костюме, серой шляпе и сером твидовом плаще. По нашим сведениям она занимает апартамент триста первый, но там на мой звонок ответил какой-то весельчак.

- Это и понятно. В этом номере живет пара торговцев автомобилями.

- Спасибо, я приеду поглядеть.

- Не можете ли вы сделать это незаметно? Приехать прямо ко мне?

- Благодарю вас, мистер Скифф, - сказал я и положил трубку.

Я вытер вспотевший лоб. Подошел к стене и остановился, ударив в нее руками. Потом повернулся, чтобы взглянуть на малыша Гарри Джонсона, сидящего на стуле с изменившимся лицом.

- Значит, ты пустил его по ложному следу, Гарри, - громко сказал я. Мне казалось, что я говорю не своим голосом. - Ты обманул его и выпил свою порцию цианистого калия бесстрашно, как рыцарь. Ты умер от яда, как крыса, но для меня ты вовсе не крыса, Гарри.

Мне необходимо было обыскать его. Это была отвратительная работа. Я не нашел в его карманах ничего, связанного с Агнессой, вообще ничего, что могло бы пригодиться. Я и не надеялся, что найду что-нибудь такое, но надо было убедиться. Мистер Кэнино мог вернуться. Мистер Кэнино принадлежал к тем самоуверенным джентльменам, которые не боятся вернуться на место преступления.

Я выключил свет и уже хотел открыть дверь, как вдруг зазвонил телефон. Я вернулся, включил свет и взял трубку.

- Да.

Раздался женский голос. Ее голос.

- Мне нужен Гарри.

- Сейчас его здесь нет, Агнесса.

Она немного помолчала, затем медленно спросила:

- Кто говорит?

- Марлоу. Заноза в вашем глазу.

- Где Гарри? - резко спросила она.

- Я пришел сюда, чтобы заплатить ему две сотни за одно сообщение. Предложение все еще в силе. Эти деньги у меня. Где вы сейчас находитесь?

- Он вам не сказал?

- Нет.

- Может будет лучше, если вы спросите у него. Где он?

- Я не могу спросить у него. Вы знаете некоего Кэнино?

Послышался ее вздох, такой отчетливый, словно она находилась здесь же, рядом со мной.

- Вам нужны эти две сотни или же нет?

- Я... Они мне очень нужны, мистер.

- Тогда ладно. Скажите, куда мне их привезти.

- Я... - ее голос замер, а через мгновение зазвучал еще громче, словно ею овладела паника: - Где Гарри?

- Испугался и убежал. Скажите, куда я должен придти. Мне все равно куда. Эти деньги у меня при себе.

- Я не верю, что Гарри убежал. Это ловушка.

- Глупости! Я давно мог заставить Гарри дать мне ваш адрес. Но у меня не было для этого особых причин. Зачем мне ставить вам ловушку? Кэнино отыскал Гарри. У него что-то было к нему, и Гарри улизнул. Я хочу покоя, вы тоже хотите покоя и Гарри хотел того же. Вот и все.

Гарри уже нашел покой. И никто не нарушит больше его покоя.

- Уж не думаете ли вы, что я работаю на Эдди Марза, ангел мой? спросил я.

- Н-не-ет... Думаю, нет. Я могу встретиться с вами через полчаса. У входа на стоянку, возле Буллокс-Уилшир, восточное крыло.

- Прекрасно, договорились.

Я положил трубку на рычаг. Волна запаха горького миндаля, смешанная с вонью рвоты, снова нахлынула на меня. Маленький мертвый человек молча сидел на стуле, не боясь уже ничего, не ожидая никаких перемен.

Я вышел из бюро. В грязном коридоре никого не было, ни за одной дверью из листового стекла не горел свет. Я спустился по противопожарной лестнице на первый этаж и посмотрел оттуда на освещенный верх лифта. Затем нажал на кнопку вызова. Кабина медленно и со скрежетом двинулась. Я сбежал вниз по лестнице. Когда я покидал здание, кабина лифта остановилась на первом этаже.

Снова лило как из ведра, тяжелые капли били в лицо. Одна из них попала на язык, и я вдруг понял, что рот у меня открыт, да так широко, что в челюстях ощущалась боль. Совершенно неосознанно, помимо своей воли я скопировал посмертную гримасу, исказившую лицо Гарри Джонса.

- Дайте мне деньги.

Ее голос пробивался сквозь рокот мотора серого "плимута" и звуки барабанящего по крыше дождя. Вдалеке, над зеленоватой массой зданий, виднелась фиолетовая световая дымка, - светлое пятно в темноте над промокшим городом. Она протянула руку, затянутую в черную перчатку. Я вложил в нее банкноты. Она пересчитала их в слабом свете, льющемся от приборной панели. Раздался щелчок замка - сумочка открылась, потом опять щелчок - сумочка закрылась. Женщина испустила глубокий, медленный вздох и наклонилась ко мне.

- Я уезжаю, коп. Это деньги на дорогу. Одному богу известно, как они мне были нужны. Что с Гарри?

- Я же сказал, что он сбежал. Кэнино следил за ним. Забудьте о нем. Я вам заплатил и жду сведений.

- Вы их получите. На прошлой неделе мы с Джо ехали по Футхилл-бульвар. Было уже поздно, и мы включили свет, так как толчея была порядочная. Мы проехали мимо коричневого автомобиля. Я увидела за рулем женщину. Рядом с ней сидел низенький брюнет. А женщина была блондинкой. Я ее уже видела раньше. Это была жена Эдди Марза, а мужчина был Кэнино. Их нельзя не узнать, если уже видел хоть раз. Джо следил за ними, держась впереди их машины. Такой способ слежки был его профессией. Кэнино ехал в качестве охранника, он вывозил ее на свежий воздух. Примерно в миле к востоку от Реалито дорога поворачивает к холмам. На юге находятся апельсиновые плантации, а на севере фабрика, производящая цианистый калий и разные другие ядохимикаты. Возле шоссе расположен небольшой гараж и магазин, торгующий лаками и красками, владельцем которого является некий Арт Хак. По всей видимости гараж служит тайным местом, где прячут краденые автомобили. За гаражом стоит большой дом. Вокруг пустынно, а фабрика ядохимикатов находится на расстоянии в добрых пару миль. Там, в том доме, ее и прячут. Джо повернул, но мы видели, как их автомобиль поехал в сторону мастерской. Мы подождали полчаса, наблюдая за проезжавшими мимо нас машинами. Коричневый автомобиль больше не появился. Когда стемнело, Джо подкрался туда, чтобы посмотреть поближе. Дом был освещен, слышно юыло, как играет радио, а возле дома стоял только один автомобиль: коричневый. Мы убедились, что наши догадки верны.

Она замолчала. Я прислушался к шелесту шин на мокрой дороге.

- С тех пор они могли сменить район, - сказал я, - но что ж, вы продали мне то, что у вас было для продажи. Вы уверены, что узнали ее?

- Если вы увидите ее хоть раз, то не забудете ее лица. Ну, прощай, сыщик и пожелай мне счастья. До сих пор мне не везло.

- Большого счастья, - сказал я и направился через улицу к своей машине.

Серый "плимут" тронулся и, увеличив скорость, исчез за углом. Звук мотора стих вдали, а вместе с ним исчезла и пепельноволосая Агнесса, стремящаяся к новой жизни. Убиты трое мужчин - Гейгер, Броуди и Гарри Джонс, а Агнесса неслась сквозь дождь с моими двумя сотнями в сумочке, целая и невредимая, и вне всяких подозрений. Я завел мотор и поехал в центр, чтобы подкрепиться. Там я угостил себя хорошим обедом. Мне еще предстояло совершить сорокамильную вылазку под проливным дождем.

Я поехал на север по направлению к Пасадене. Выехав за город, я оказался среди апельсиновых плантаций. Дождь создавал густую завесу над дорогой. "Дворники" не успевали устранять потоки воды со стекол машины.

Меня с шумом обгоняли автомобили, разбрызгивавшие струи воды. Автострада пролегала через маленький городок, состоящий из больших магазинов и большого железнодорожного разъезда. Апельсиновые посадки редели, дорога поднималась вверх, воздух охладился, а черневшие на севере холмы становились все ближе. С их вершин дул пронизывающий ветер. Наконец я увидел слабо просвечивавшие сквозь темноту два больших желтых фонаря и светящуюся неоновую надпись: "Добро пожаловать в Реалито". Деревянные дома были разбросаны далеко от главной улицы, потом вдруг появился комплекс каких-то магазинов, свет за туманными стеклами бара, несколько автомобилей, стоявших перед кинотеатром, темное здание банка и группа людей, глядевших сквозь дождь в его окна, как будто это было что-то достойное внимания.

Миновав все это я продолжал свой путь и скоро опять оказался в чистом поле.

Примерно через милю за пределами городка дорога сворачивала. Дождь ослепил меня, так что я взял поворот слишком круто. Машина резко стукнулась о бетонную предохранительную полосу. Переднее колесо со свястом спустило. Я не успел затормозить и пробил также правую заднюю шину. Пришлось остановиться на обочине. Я вылез из машины и зажег электрический фонарик. Два спущенных колеса. А запасное у меня было только одно. Из передней шины торчала головка большого гвоздя. Вся обочина была усыпана гвоздями. Кто-то смел их с дороги, но, к сожалению, недостаточно далеко.

Погасив фонарь, я стоял, вдыхая влажный воздух и глядя на желтый свет, горевший в стороне от автострады. Казалось, он пробивается сквозь стеклянную крышу. Стеклянная крыша могла быть только крышей мастерской, владельца которой звали Арт Хак, а рядом с гаражом должен был быть дом. Я уткнул подбородок в воротник плаща и сделал шаг вперед. Но потом вернулся, вынул бумаги из ящика в машине, сунул их в карман и нагнулся к рулю. У меня был там тайник, прямо под педалью газа, точно в том месте, где во время езды находилась моя правая стопа. В нем лежали два револьвера. Один принадлежал доверенному слуге Эдди Марза, Лэнни, - другой - мне. Я взял револьвер Лэнни. Он был лучше пристрелян, чем мой. Сунув его во внутренний карман пиджака, стволом вниз, я направился в сторону гаража.

Он находился на расстоянии ста метров от шоссе и был повернут к нему глухой стеной. Я на мгновение включил фонарик и прочел: "Арт Хак. Ремонт и покраска автомобилей". Радостная улыбка появилась на моих губах, но вдруг передо мной возникло лицо Гарри Джонса, и улыбка исчезла. Я кашлянул. Дверь гаража была закрыта, сквозь щель просачивался свет.

Я обошел гараж и увидел деревянный дом. Светились лишь два окна с фасадной стороны, остальные были темные. Дом находился на значительном расстоянии от дороги и его прикрывали деревья. Возле входа стояла машина без стояночных огней и без номерных знаков, но она могла быть коричневой и принадлежать Кэнино.

Время от времени он, вероятно, позволял ей подышать свежим воздухом, вероятно, сопровождая ее при этом и держа наготове оружие. Женщина, на которой должен был бы жениться Расти Риган и которую Эдди Марз не смог удержать, женщина, которая вовсе не убежала с Расти Риганом.

Я потащился назад к гаражу и забарабанил в деревянную дверь концом фонарика. Наступила гнетущая тишина. Свет внутри погас. Я стоял, дрожа и облизывая с губ дождь. Потом снова забарабанил в дверь. Из-за нее послышался грубоватый голос.

- Что надо?

- Откройте, пожалуйста. По дороге у меня лопнули две шины, а запаска только одна. Мне нужна помощь.

- Очень жаль, мистер. Мастерская закрыта. Реалито отсюда не более мили. Попытайтесь там.

Мне это не понравилось. Я сильно заколотил в дверь. Раздался другой голос, рокочущий как маленькое, работающее где-то за стеной динамо. Я обожал этот голос.

- Он не отвяжется. Открой ему, Арт.

Заскрипел засов и одна створка двери открылась внутрь. Свет моего фонаря на мгновение осветил худое лицо. Что-то блеснуло и последовал удар, выбивший фонарь из рук. На меня был наставлен револьвер. Я наклонился и поднял фонарик.

- Выключи это, парень, - произнес грубоватый голос. - Вот так фраера и зарабатывают себе шишки.

Я погасил фонарик и выпрямился. В гараже кто-то включил свет. Он осветил высокого мужчину в комбинезоне. Тот отошел от двери, по-прежнему держа меня на прицеле.

- Войди и закрой дверь, незнакомец. Посмотрим, что с тобой делать.

Я вошел в гараж, закрыл дверь и посмотрел на худощавого мужчину, не глядя на другого, стоявшего в тени возле станка. Воздух в гараже имел сладковатый привкус, дышать было тяжело. Везде чувствовался запах быстросохнущего лака.

- У вас что, не все дома? - выругал меня долговязый. - Сегодня в Реалито ограбили банк.

- Прошу извинить. - Мне вспомнились люди, под проливным дождем глазевшие на банк. - Я не знал об этом. Я здесь проездом.

- Факт остается фактом, - произнес он. - Люди говорят, что это были двое сопляков и они прячутся, где-то в горах.

- Идеальная ночь для ограбления, - заметил я. - Думаю, это они разбросали гвозди. Пара из них воткнулись мне в шины. Похоже, вам придется поработать.

- Тебе еще никто не давал в зубы? - спросил тощий.

- Никто в вашем весе.

Рокочущий голос произнес из темноты.

- Кончай с этими угрозами, Арт. У этого человека неприятности. В конце-концов у тебя авторемонтная мастерская, верно?

- Спасибо, - сказал я, не взглянув на него даже сейчас.

- Ладно, - согласился мужчина в комбинезоне и спрятал револьвер в карман.

Вонь лака напоминала мне нездоровый запах эфира. В конце помещения под слабо светившей лампой стоял обновленный лимузин, на его крыле лежал револьвер.

Только теперь я посмотрел на мужчину, стоявшего возле станка. Он был низкий, мускулистый и плечистый, с холодным, жестким лицом и холодными темными глазами. На нем был коричневый пиджак, порядком промокший от дождя, на голове коричневая шляпа, лихо сдвинутая на затылок. Спиной он опирался на станок и смотрел на меня бесстрастно, как на кусок мороженого мяса. Возможно, он вообще не умел смотреть на людей иначе.

Он медленно опустил темные глаза и осмотрел свои ногти, один за другим, с таким внимание, как будто показывал рекламный фильм о том, как надо делать настоящий маникюр.

- Два колеса? - Он говорил, не выпуская сигареты изо рта. - Вот не повезло. Я думал, эти гвозди уже убрали.

- Меня немного забросило на повороте.

- Так вы говорите, что проезжали мимо?

- Я путешествую. Еду в Лос-анджелес. Это далеко отсюда?

- Сорок миль. Но в такую погоду кажется больше. Откуда вы едете?

- Из Санта-Розы.

- Долгий путь. Через Тахо и Лоун-Пайн?

- Нет. Через Рено и Карсон-сити.

- Все равно далеко. - Мимолетная фальшивая усмешка скользнула по его губам.

- Это противоречит каким-нибудь законам? - спросил я.

- Что? Ну что вы! Не думайте, что мы чересчур любопытны, это все из-за того ограбления банка... Возьми ключ и почини ему шины, Арт.

- Я занят, - заворчал долговязый. - У меня еще много работы. Надо закончить лакировку. Кроме того, идет дождь, ты не заметил?

Мужчина, одетый в коричневое, вежливо произнес:

- Сейчас слишком сыро для лакирования. Берись за работу, Арт.

- Переднее и заднее колесо с правой стороны. Если у вас много работы, то поставьте мое запасное.

- Залатаешь оба, Арт, - сказал мужчина, одетый в коричневое.

- Послушай... - шумно начал Арт.

Человек в коричневом повел глазами и, прищурившись внимательно посмотрел на него. Он не произнес ни слова. Арт согнулся как будто его ударила мощная воздушная струя, подошел к стене, снял прорезиненный плащ, надел его на комбинезон и натянул на голову зюйвестку. Потом взял монтировку и домкрат.

Вышел он молча, оставив дверь открытой. В нее ворвался дождевой вихрь. Человек в коричневой одежде закрыл дверь и быстро отошел к станку, опершись на него точно в том же месте, что и перед этим. Мы были одни. Он не знал, кто я. Скользнув по мне взглядом, он бросил окурок на цементный пол и затоптал его, не глядя вниз.

- Ручаюсь, вам надо глотнуть чего-нибудь покрепче, - сказал он. - В такую погоду неплохо промочить горло.

Он взял стоявшую сзади бутылку и поставил ее на край станка вместе с двумя стаканами. Потом наполнил их до половины и подал один мне. Двигаясь как манекен, я подошел и взял его у него из рук. На лице у меня все еще были следы дождя. Воздух в гараже был наполнен тяжелым запахом лака.

- Этот Арт, - пояснил мужчина в коричневом, - такой же, как и все механики. У него всегда полно работы на вчера. Вы путешествуете по делу?

Я осторожно понюхал стакан. Запах был нормальный. Я поглядел, как мужчина отпил глоток из своего, и только тогда выпил сам - медленно растягивая удовольствие и наслаждаясь спиртным. Нет, в нем не было цианистого калия. Опорожнив стакан, я поставил его и отошел.

- Да, частично это путешествие по делам, - сказал я и подошел к наполовину отлакированному лимузину. Дождь барабанил по плоской крыше мастерской. Арт, должно быть, проклинал все на свете.

Человек в коричневом посмотрел на большой автомобиль.

- Честно говоря, над ним пришлось порядочно поработать, - осторожно произнес он своим рокочущим голосом, теперь немного смягченным алкоголем. - Но владелец богатый человек, а его шофер нуждался в деньгах. Вы же знаете, как это бывает.

Губы у меня горели. Разговаривать не хотелось. Я закурил. Если б мои шины были уже готовы!

Минуты тянулись. Мужчина в коричневой одежде и я были парой мимолетных знакомых, только смерть Гарри Джонса стояла между нами. Пока что мужчина в коричневом не знал об этом.

Раздались шаги и дверь гаража раскрылась от толчка. Свет вырвал из темноты дождевые струи, отбрасывавшие серебристые искры. Арт резким движением вкатил два колева, пинком закрыл дверь и со злостью посмотрел на меня.

- Ну и прелестное же местечко вы нашли себе для стоянки, - проворчал он.

Мужчина в коричневом рассмеялся, вынул из кармана рулончик монет и начал подбрасывать его в руке.

- Не болтай так много, - сухо посоветовал он. - Латай эти камеры.

- Я же латаю, верно?

- Не устраивай вокруг этого столько шума.

- Ха! - Арт снял прорезиненный плащ и зюйдвестку и бросил их в угол. Затем поднял колесо, поставил его на металическую плиту и раздраженно принялся за работу. Он демонтировал шину, вытащил камеру и заклеил ее холодным способом. С ухмылкой отошел к стене за моей спиной, взял шланг для подачивоздуха и немного надул камеру.

Я стоял и смотрел, как рулончик монет подпрыгивает на руке Кэнино. Прошла минута напряженного ожидания. Я повернул голову, наблюдая за тем, как долговязый механик подбросил надутую камеру и подхватил ее расставленными по сторонам руками. Кисло осмотрел ее, взглянул на большую жестяную ванну с грязной водой, стоявшую в углу, и крякнул.

Должно быть, они здорово сыгрались между собой. Я не заметил никакого сигнала, никакого обмена взглядами. Долговязый держал круглую камеру высоко в воздухе и пристально смотрел на нее. Потом вдруг совершил полуоборот, сделал длинный шаг вперед и через голову надел камеру мне на плечи, так что резиновый круг плотно стянул меня.

Долговязый прыгнул мне за спину и повис на камере. Под его весом она стягивала мне грудь и придерживала предплечья прижатыми к телу. Я мог двигать руками, но не мог достать из кармана револьвер.

Человек в коричневой одежде подошел ко мне почти пританцовавыя. Его рука сомкнулась на рулоне с мелочью. Он подошел ко мне бесшумно, с каменным выражением лица. Я наклонился вперед, пытаясь поднять Арта, сзади стягивавшего на мне камеру.

Кулак с рулоном мелочи пронесся между моими вскинутыми руками, как камень сквозь облако пыли. В глазах у меня засверкали тысячи искр, но сознания я еще не потерял. Он повторил удар. Я уже ничего не почувствовал. Ослепительный свет в моей голове вспыхнул еще ярче и превратился в пронзительную боль. Некоторое время я находился в темноте, где что-то кружилось, словно бактерии под микроскопом. Потом была уже только тьма и пустота, шум ветра и треск огромных падающих деревьев.

Это была женщина, сидевшая близко возле торшера и освещенная его светом. Какой-то другой, резкий свет падал мне на лицо, так что я прикрыл глаза и смотрел на нее сквозь опущенные ресницы. Волосы ее блестели так, что казалось, будто у нее на голове серебряная ваза из-под фруктов. Она была в зеленом, ручной вязки, платье с белым широким воротничком. На полу возле ее ног стояла блестящая сумка с металлическими уголками. Женщина курила сигарету. Высокий, наполненный янтарной жидкостью бокал поблескивал возле ее локтя.

Я осторожно чуть-чуть поднял голову. Она болела, но не сильнее, чем можно было ожидать. Я был связан, как индюк, которого засовывают в духовку. Руки за спиной и в наручниках, от наручников тянулась веревка, стягивавшая ноги. Конец веревки был прикреплен к тяжелой тахте. Я сориентировался во всем этом сразу же, как только попытался двигаться.

Тогда, не делая резких движений, я широко открыл глаза и сказал:

- Добрый день.

Женщина послала мне взгляд, словно из-под облаков, повернувшись ко мне маленькой щечкой. Глаза у нее были как два голубых горных озера. Где-то вверху все еще шел дождь, до меня доходил его отдаленный шум, а может, это было что-то другое, не дождь.

- Как вы себя чувствуете? - спокойный серебристый голос, прекрасно гармонирующий с серебристым цветом ее волос. В нем проскальзывало что-то металлически мягкое словно звоночек у двери кукольного домикап. Я понял, что поглупел, если думаю об этом.

- Отлично, - ответил я ей. - Только кто-то сбросил мне на голову огромную цистерну.

- А чего вы ожидали, мистер Марлоу? Букета орхидей?

- Только соснового сундука, - ответил я. - Не беспокойтесь, пожалуйста, о фонаре из бронзы или серебра и не бросайте мой прах в голубые воды Атлантики. Я предпочитаю червей. Вы знаете, что червяки двуполые и что один червяк может полюбить другого?

- Вы бредите, - сказала она, серьезно глядя на меня.

- Вас не очень затруднит, если вы отодвинете эту лампу немного в сторону?

Она встала и подошла к стене за тахтой. Свет погас. Я почувствовал большое облегчение.

- Не думаю, что вы так уж опасны, - произнесла она.

Она была высокая, но не как жердь. Очень худощавая, но не как засушенная курица. Она снова села на стул, на котором сидела перед этим.

- Значит, вы знаете, как меня зовут?

- Вы прекрасно спали, так что времени было достаточно, чтобы просмотреть содержимое ваших карманов. Собственно, они сделали все, только забыли забальзамировать вас. Итак, вы детектив...

- И это все, в чем могут меня упрекнуть ваши друзья?

Она не ответила. Дым ее сигареты медленно поднимался вверх. Она разогнала его рукой. У нее были красивые руки, а не просто кости, покрытые кожей, как это бывает у современных женщин. Она искоса глянула сквозь облачко дыма на запястье.

- Который час? - спросил я.

- Семнадцать минут одиннадцатого. У вас свидание?

- Это было бы не так уж удивительно. Мы находимся в доме, расположенном возле гаража Арта Хака?

- Да.

- А что делают ребята? Копают могилу?

- Ушли куда-то.

- Вы думаете, что они оставили нас одних?

Она медленно повернула ко мне голову и с улыбкой повторила.

- Не похоже, что вы были очень уж опасны.

- Я думал, вы здесь такая же узница, как я.

Пожалуй, она не удивилась. Скорее это ее слегка развеселило.

- Почему вы так думаете?

- Я знаю, кто вы.

Голубые глаза блеснули так резко, что в них вспыхнули искорки, холодные и колючие, как блеск кинжала. Она сжала губы, но тон ее голоса не изменился.

- Тогда боюсь, вам придется плохо. А я ненавижу убийства.

- И это говорите вы, жена Эдди Марза? Стыдитесь!

Ей это не понравилось. Она посмотрела на меня внимательнее.

- Если вы не можете снять мои браслеты, чего впрочем, я не советовал бы вам делать, то могли бы, по крайней мере, уделить мне немного этого напитка, которым вы пренебрегаете.

Она взяла бокал. Пузырьки поднялись вверх и исчезли, как несбыточные надежды. Она склонилась надо мной, ее дыхание было нежным, как глаза лани. Я сделал глоток, немного жидкости потекло у меня по шее. Она отодвинула бокал от моих губ. Кровь быстрее заструилась в моих жилах. Она снова наклонилась надо мной.

- Ваше лицо похоже на поле битвы, - сказала она.

- Придется с этим пока что примириться, но пройдет немного времени и я снова буду выглядеть так же, как и раньше.

Она вдруг повернула голову, прислушиваясь. В мгновение ока ее лицо побледнело. Слышен был только шум бьющего в стену дождя. Она прошла через комнату, стала боком ко мне, глядя в пол, и спокойно спросила:

- Зачем вы сюда пришли и зачем рисковали головой? Эдди не причинил вам никакого зла. Вы прекрасно знаете, что если бы я не скрывалась, полиция была бы уверена, что Эдди убил Ригана.

- А он это и сделал, - сказал я.

Она не шевельнулась, не изменила положения тела ни на миллиметр, лишь втянула в себя воздух с прерывистым хрипом. Я оглядел комнату. Две двери, расположенных на одной и той же стене, одна из них приоткрыта. Красный ковер, голубые занавески на окнах, обои в ярко-зеленую елочку. Мебель, производящая впечатление, что кто-то как попало сложил ее в кучу.

- Эдди не сделал ему ничего плохого, - мягко сказала она. - Я уже несколько месяцев не видела Расти. Эдди не такой.

- Вы ушли от него, от его стола и ложа. Ваши соседи узнали на снимке Расти.

- Это ложь, - холодно заявила она.

Я попытался вспомнить, сказал ли мне это капитан Грегори или кто другой, но в голове у меня царил полнейший хаос. У меня не было уверенности.

- А кроме того, это не ваше дело, - добавила она.

- Конечно, мое. Меня наняли для того, чтобы выяснить это дело.

- Эдди не такой.

- Ага, он совсем другой в отличие от остальных его собратьев по профессии.

- Пока будут люди, любящие играть, будут существовать и места, где они смогут играть.

- Вы сами себя обманываете, - сказал я. - Стоит один раз нарушить закон, и навсегда остаешься по другую сторону баррикады. Вы думаете, что он занимается только азартными играми. Я же думаю, что он массово распространяет порнографию, занимается шантажем, торгует краденными автомобилями, является убийцей, поручающим грязную работу другим, и дает взятки коррумпированным полицейским. Он делает лишь то, что ему в данный момент выгодно, и то, из чего можно выжать деньги. Не рассказывайте мне, пожалуйста о грабителях-джентльменах. Такие существуют только в кино!

- Он не убийца! - ее нозди трепетали.

- Лично - нет. Ведь у него есть Кэнино. Кэнино сегодня вечером по его приказу убил человека, беззащитного маленького парня, который хотел кое-кому помочь бежать. Я видел это почти своими глазами.

Она устало засмеялась.

- Прекрасно, - продолжал я. - Можете не верить этому. Если Эдди такой замечательный человек, я охотно поговорю с ним, но чтобы в это время где-нибудь поблизости не было Кэнино. Вы же отлично знаете, что сделал бы Кэнино: повыбивал бы мне все зубы, а потом заехал бы ногой в живот, если бы я еще смог что-нибудь произнести.

Она откинула голову и стояла, задумавшись, будто принимая какое-то решение.

- Мне казалось, что платиновый цвет волос уже не в моде, - продолжал я лишь затем, чтобы в комнате не царила тишина, лишь затем, чтобы она слышала мой голос.

- Ну и глупый же вы! Ведь это же парик. Пока не отрастут мои собственные. - Она сняла его. Волосы у нее были коротко острижены, как у мальчика. Она снова надела парик на голову.

- Кто это с вами сделал?

Она испуганно взглянула на меня.

Дата добавления: 2015-08-02