Призрачный» взгляд

Предисловие

Я никогда не видел призраков, но моя по­друга Ричи уверяет, что она видела. Ричи выросла в Новом Орлеане, и, по ее сло­вам, в их доме обитал призрак. Она видела его всего несколько раз, окутанного серебристым свечением, и ей совсем не было страшно. Я ска­зал:

— Может, тебе и не было страшно, но как вы от него избавились? Смутили его взглядом? Прогнали его?

Ричи покачала головой:

— Избавиться от него мы не смогли. При­шлось нам самим переехать.

Я вспомнил об этом разговоре, когда писал этот рассказ. Как можно победить призрак, ко­торый хочет вселиться в тебя? Можно ли сму­тить его взглядом? Что будет, если попробо­вать?

***

На самом деле нам с Марком не хотелось идти с классом на экскурсию по кладбищу. Но экскурсия давала возможность пропустить уроки, а это всегда приятно.

Кладбище Грейстоун находится в конце на шей улицы. Мы проходим мимо него два раза в день — когда идем в школу и когда возвраща­емся домой. Это очень старое кладбище. Гово­рят, здесь хоронили еще первых переселенцев. Могильные камни на нем все растрескались, покосились или развалились. Ходят слухи, что на этом кладбище обитают призраки.

Мы с Марком в призраков не верим. Но мы всегда ходим по другой стороне улицы. Зачем зря рисковать?

Мы с Марком близнецы. Пытаясь шутить, люди всегда спрашивают: «А вы близнецы или двойняшки?» Очень смешно. Марк мальчик, а я девочка. Мы Марк и Лорен, близнецы Гудман. Мне быть одним из близнецов нравится, если бы не эти дурацкие шутки.

Ночью прошел снег, но небольшой. Он лишь припорошил землю тонким слоем. Скрипя бо­тинками по снежным островкам, наш класс по­дошел к старинным чугунным воротам кладби­ща, чтобы провести там социальные исследова­ния.

Мы шли, слушая, как ветер завывает в дере­вьях и заставляет гнуться голые ветки, осыпая нас снежной крупой. Я подняла капюшон пухо­вика и натянула новые перчатки.

Я обожала эти перчатки. Моя любимая тетя подарила мне их на день рождения, когда мне исполнилось двенадцать. Они были очень кра­сивые — снаружи мягкая коричневая кожа, а внутри какой-то мех. Поэтому они теплые, как печка.

— Надеюсь, никто из вас не забыл прихва­тить с собой репеллент «Антипризрак»? — по­шутила наша учительница, мисс Эпплбаум.

Как только ей могла прийти в голову эта сумасшедшая идея — пойти на старое кладбище в самый холодный день года, чтобы изучать надписи на могильных камнях!

— Вы знаете, что надо делать, если увидите призрак? — спросила Рейчел Миллер, втираясь между мной и Марком.

— Ага. Бежатъ! — ответил Марк.

— Нет, как раз этого делать не надо, — воз­разила ему Рейчел. — Меня бабушка научила: надо ответить призраку долгим «призрачным» взглядом.

Я закатила глаза.

— «Призрачный» взгляд — это что же такое, скажите на милость?

Рейчел остановилась. Схватив меня за пле­чи, повернула к себе. Потом вскинула брови и широко открыла глаза. Так широко, как только могла.

— Вот, Лорен, что такое «призрачный» взгляд.

— У тебя сейчас такое лицо, будто ты спяти­ла, — засмеялся Марк.

— Не смейся, — оборвала его Рейчел. — Мо­жет, это спасет тебе жизнь. Моя бабушка в этом разбирается. Она сказала: никогда не убегай. Вместо этого встань и посмотри в гйаза призра­ку. Так пристально, как только сможешь. Как будто смотришь ему в самую душу.

— Почему же это должно сработать? — спро­сила я.

— Потому что призраки мертвые, — ответи­ла Рейчел, продолжая смотреть на Марка. — У них души нет. И твой взгляд проходит через них насквозь. Они ничего не могут поделать. Начинают съеживаться, съеживаться и исчеза­ют совсем.

Рейчел всегда трещит как пулемет. Она счи­тает, будто знает все обо всем. Мне Рейчел не очень нравится. Она только притворяется моей подругой. Но я знаю, что все это из-за Марка. Она в него втрескалась.

Можно, я буду твоей парой, Лорен? — спросила Рейчел. — Мисс Эпплбаум сказала, чтобы мы разбились на пары. Ты веришь в при­зраков? Я — да. Мне бабушка сказала, что она видела, как один вставал здесь из старой мо­гилы.

— Ты помнишь собаку Клэванов? — спро­сил Марк. — Она раньше часто шныряла по кладбищу, а потом однажды исчезла. Хиллари Клэван сказала, что из могилы вылезла рука призрака и утянула ее под землю. Хиллари сама видела! Из-за этого она и начала заикаться.

Сдвинув брови, я посмотрела на Марка. Этой истории я никогда раньше не слыхала. Думаю, он сочинил ее на ходу, чтобы произвести впе­чатление на Рейчел.

Мисс Эпплбаум открыла железные ворота, и мы прошли за ней на кладбище. Черные и се­рые могильные камни выступали рядами из не­глубокого снега.

Эти старые камни торчали вкривь и вкось, как неровные зубы. Большинство было в тре­щинах и выбоинах. Некоторые даже упали и ле­жали теперь плашмя, покрытые снегом.

Мы прошли мимо нескольких простых кам­ней и крестов без всяких надписей. Наклоняясь против ветра, мисс Эпплбаум повела нас вверх по склону холма к нескольким большим кам­ням. На многих из них надписи сгладились от времени. На других виднелись длинные выби­тые строчки.

— Для призраков сегодня слишком холодно, чтобы выходить! — пошутила мисс Эпплба­ум. — Так, все приступаем к работе!

Мы разбились на пары. Рейчел и я обошли холм. Я надеялась, что на другой его стороне не так ветрено, но, как оказалось, ошиблась. Силь­ный порыв отбросил назад капюшон куртки, и мои длинные рыжие волосы флагом взметну­лись в воздух.

Мы скрипели по снегу, изредка наклоняясь, чтобы прочесть надписи на камнях. Некоторые из них были шестнадцатого века.

— Ничего особенно интересного нет, — по­сетовала Рейчел. — Давай посмотрим вон те старые памятники.

Мы остановились у первой могилы. Неболь­шой старый камень в трещинах и выбоинах. Присев, я прочла надпись: «Эбигайл Уилли 1680 — 1692. Спи на небесах, детка».

— Ух ты! — воскликнула я, вглядываясь в даты. — Рейчел, она была нам ровесница!

Рейчел тоже наклонилась над камнем.

Интересно, Лорен, отчего она умерла? В то время почему-то все так рано умирали. — Рейчел расстегнула свой рюкзак и достала блок­нот с листами кальки. — Давай эту надпись переснимем. Она такая классная!

Холодный ветер завывал вокруг нас. Рейчел с трудом удавалось прижимать бумагу к камню, чтобы я могла сделать копию. Но бумагу то и дело сдувало сильными порывами.

— Давай я помогу держать, — предложила я.

Стянула с рук перчатки и положила их вмес­те на верхушку камня. Потом присела на кор­точки рядом с Рейчел, и мы вдвоем принялись копировать надпись.

Мы как раз заканчивали, когда увидели, что мисс Эпплбаум торопливо спускается с холма, скользя по заснеженной траве.

— Мне жаль, что приходится вот так преры­вать работу, но, пожалуй, нам лучше уйти, —- сказала она, убирая с лица разлохмаченные вет­ром волосы. — Пожалуй, зря я все это затеяла. Слишком сегодня холодно и ветрено. Мы тут все закоченеем, если немедленно не вернемся в школу.

Мы с Рейчел сложили наши принадлежнос­ти. Я опять натянула на голову капюшон курт­ки. Меня пробирала дрожь, ноги замерзли, лицо щипало от мороза. Я бросилась догонять остальных, радуясь, что можно будет спрятать­ся от этого холода.

И только после обеда я вспомнила, что за­была свои перчатки на кладбище. Мама и отец обсуждали прочитанные книги. А нам с Мар­ком полагалось делать уроки, но мы смотрели те­левизор. Только что сообщили о погоде в городе.

Я вскочила, одернула свитер.

— Марк, мне придется вернуться на кладби­ще за своими перчатками.

Оторвавшись от учебника алгебры, он вски­нул на меня глаза.

— Ты это серьезно?

— Это мои лучшие перчатки! — сказала я. — Самые теплые. Самые любимые. Я не могу ос­тавить их там.

Марк опять уткнулся в свой учебник.

— Сходим за ними утром.

— Нет уж! Только что по телевизору сказали, что скоро пойдет снег. Они испортятся.

Я открыла гардероб и достала свою куртку.

— Ты идешь со мной или нет?

Марк раздумывал, покусывая кончик каран­даша. Наконец он положил карандаш.

— Ладно уж, иду. Не отпускать же тебя одну.

Молодец, Марк, вот это по-мужски!

Ветер уже стих, но ночной воздух был сырым и промозглым. Узкий серпик луны мор­гал нам в просветы между черными тучами. Тонкий слой снега покрылся коркой и стал твердым, как лед.

Переходя улицу, мы без конца поскальзыва­лись. Вскоре показалась низкая ограда кладби­ща Грейстоун.

— Ты хоть помнишь, где их оставила? — спросил Марк.

Его лицо пряталось под большим меховым капюшоном. Он освещал фонариком снег впе­реди нас.

Я поежилась.

— На могильном камне одной девочки. Мы мигом за ними сбегаем.

Я взялась за ручку кладбищенских ворот и потянула. Ворота заклинило смерзшимся сне­гом. Я снова потянула изо всех сил, и они со скрипом отворились.

Мы с Марком стали подниматься по склону холма. Желтый кружок света плясал по могиль­ным камням. Черные тучи закрыли луну, и плотная темнота окутала нас. Стало еще холод­нее.

Я потерла ладонью нос. Он уже занемел.

— Теперь вниз с этого холма, — сказала я.

Вокруг деревья скрипели и стонали. Вой

ветра звучал как-то жутко, напоминая тихие че­ловеческие вздохи.

Скользя по твердой ледяной корке, я прове­ла Марка к могиле Эбигайл Уилли.

— Здесь, — сказала я.

Марк посветил фонариком. Остановившись, я взглянула на камень.

— Их нет! — вскрикнула я, хватаясь руками за замерзшие щеки. — Перчаток здесь нет! Я их оставила на верхушке камня!

Марк провел лучом по передней грани камня.

— Может, их ветром сдуло. Поищи на земле.

— Да, правильно. Наверное, они на земле, — пробормотала я.

Потом двинулась вокруг могилы, оглядывая заледенелый наст. Ветер вздохнул опять. Дере­вья застонали, раскачиваясь. Я услышала прон­зительный крик где-то далеко. Наверное, кошка.

Наклоняясь к земле, я обогнула могилу. Где же они?

— Может, их сдуло вниз по склону, — вы­сказал предположение Марк. И еще глубже на­тянул меховой капюшон.

Потом медленно пошел вниз по склону, проводя фонариком из стороны в сторону.

— Ну, где же они? Где же они? — повторяла я, потирая мой замерзший нос и щеки.

И тут чуть было не столкнулась с этой девоч­кой. Ее длинные темные волосы спадали ей на лицо, скрывая его. На ней было всего лишь тоненькое платьице с длинными рукавами и юбкой в складку до пола. Она стояла очень прямо и неподвижно, спрятав руки за спину.

— Кто ты? — спросила я.

В этот момент порыв ветра сдул волосы с ее лица.

Я посмотрела...

...посмотрела в ужасе... на ее голый череп вместо лица. Без кожи. Без губ над щербатыми зубами. Без глаз. Лишь пустые глазницы, тем­ные и глубокие.

— Я Эбигайл, — хрипло произнесла она го­лосом сухим, как наждачная бумага, сухим, как опавшие листья.

Вдруг она подняла обе руки. На них тоже не было кожи. Одни только кости. И на концах этих серых костлявых рук — мои перчатки!

Она бесшумно шагнула ко мне. А я стояла, окаменев от ужаса.

— Я замерзла, — простонала она сквозь щер­батые зубы. — Здесь так холодно, Лорен...

— П-пожалуйста... — прошептала я, глядя на свои перчатки.

Мои перчатки на этих костлявых руках...

Отдай мне твое пальто! — простонала она, потянувшись ко мне руками в перчатках.

Глубокие пустые глазницы... голый череп, наклоняющийся ко мне, летящие по ветру во­лосы...

— Лорен, отдай мне твое пальто...

— Нет! Не надо!

Я обернулась, ища глазами брата.

— Марк! — крикнула я, увидев его.

Он несся со всех ног, выставив вперед руки, убегая от высокого скелета в развевающемся черном пальто.

«Беги! — скомандовала я себе. — Лорен, беги скорее!»

Но ноги мои дрожали. И отказывались под­чиняться мне.

— Лорен, отдай мне твой свитер...

— Нет! Перестань!

Пальцы в моих перчатках потянулись ко мне.

-— Лорен, отдай мне твою одежду... Лорен... здесь так холодно... Отдай мне твое пальто... Отдай мне твой свитер...

— Нет! Отстань от меня! Убирайся! — крик­нула я.

— Лорен, отдай мне твои туфли...

Руки в перчатках схватили меня за волосы.

— Лорен, отдай мне твою кожу!

Пальцы в перчатках, вцепившись мне в во­лосы, начали тянуть.

— Отпусти! Отпусти меня!

— Лорен, отдай мне твою кожу. Лорен, от­дай мне твое тело!

— О-о! — вопль ужаса вырвался из моего горла.

И тут в голове мелькнули слова Рейчел: «при­зрачный» взгляд!

Тот совет, который дала Рейчел ее бабушка: не убегай. Посмотри пристально в глаза при­зраку. Посмотри так, будто ищешь его душу.

Сработает ли?

Выбора у меня не было. Призрак Эбигайл подтаскивал меня к себе все ближе... ближе...

Я рывком откинула назад голову, подняла глаза и уставилась в ее пустые глазницы. Не мигая, я смотрела широко открытыми глазами в эти глубокие черные дыры. Так смотрела, будто искала душу Эбигайл.

Она перестала тянуть меня за волосы. Мы обе замерли, как кладбищенские статуи. Ее кос­тяная челюсть отвисла, издав сухой треск. Рас­трепанные темные волосы слетели с черепа.

— Лорен... — простонала она. — Лорен...

Тут ее руки в перчатках отпустили мои воло­сы и бессильно повисли вдоль туловища в полу­истлевшем клетчатом платье.

А я все смотрела и смотрела, не мигая. Смот­рела в глубь этих пустых дыр, где когда-то были ее глаза.

Смотрела «призрачным» взглядом.

Она начала погружаться в землю... глубже... глубже...

Волосы вновь упали на ее голый череп. Кос­ти скелета с треском посыпались вниз. На моих глазах она скрылась за могильным камнем... вернулась в могилу, уйдя под землю...

— Лорен... — в последний раз прошептала она мое имя.

И исчезла.

Я опять смогла дышать, глубоко втягивая в себя холодный воздух.

А потом я побежала! Мои туфли громко сту­чали по заледенелому насту. С облегчением я услышала, что чуть сзади от меня бежит Марк. Наши ноги топали в такт, как два барабана.

Я не останавливалась и не замедляла бег, пока мы не добежали до дома. Я ввалилась в па­радную дверь. Сердце бешено колотилось, в боку кололо.

Проковыляв в свою комнату, я наклонилась вперед, опершись ладонями о колени, пытаясь отдышаться.

— Взгляд... — проговорила я вслух. — Неве­роятно, но это сработало! «Призрачный» взгляд. Марк! Ты ведь тоже его использовал, да?

Все еще тяжело дыша, я обернулась к моему брату.

И вскрикнула.

Пронзительный крик ужаса вырвался у ме­ня, когда я увидела рваное черное пальто, лицо скелета, жирных коричневых червей, выползав­ших, извиваясь, из открытого беззубого рта. Голый, в рытвинах череп. Глубокие пустые глаз­ницы.

— А где Марк? Что ты с ним сделал? — за­кричала я. — Убирайся отсюда! Где Марк?

Челюсти со скрипом раздвинулись, и облако зловония вырвалось из глубины гниющего чре­ва призрака.

— Где мой брат?! — орала я. — Он что, ос­тался там, на кладбище? Чего тебе надо? Чего ты хочешь'?

Прежде чем я успела двинуться с места, при­зрак скользнул к стене. Протянул костлявую руку к выключателю — и свет погас.

Теперь мы были в полной темноте.

— 3-зачем ты это сделал? — шепотом спро­сила я.

— Лорен, пристально смотреть в упор не вежливо! — злобно произнес он.

И я почувствовала, как его твердые костля­вые пальцы сомкнулись на моем горле.

— Лорен, мне так холодно... — прохрипел он — Лорен... отдай мне твой свитер... Лорен, отдай мне твои волосы. Лорен... отдай мне твою кожу!

[1] Хэллоуин — 31 октября, канун Дня Всех Святых, когда по традиции люди наряжаются в страшные маски кол­дунов и призраков. Из тыкв с прорезями для глаз и носа дела­ют фонари, вставляя внутрь свечки. Дети ходят по домам и поют особые песенки, за что им положено давать сладос­ти. В противном случае хозяин дома рискует нарваться на не­приятную шутку.

[2] От амер. сленг. Willy-boy — маменькин сынок.

Дата добавления: 2015-08-02