Хэнк Ортега

Упавшие с вертолёта

В настоящее время я работаю фельдшером "скорой помощи" в одном городке на западе штата Техас. А во время войны во Вьетнаме с февраля 1968 по февраль

1969 я был старшим санинструктором в роте "С" (3-й роте), 1-го разведывательного батальона "Tiger Force"(1*), 327-го полка, 101-й воздушно-десантной дивизии (101st Airborne Division)(2*).

В один из дней наше подразделение покинуло артиллерийскую базу(3*), имевшую кодовое название "Вэгел Файербэйс" (Veghel Firebase), и двигалось по гористой местности на запад в сторону долины А-Шо (A Shau)(4*). Нашим командиром был артиллерист капитан Уэстбрук, который только что был переведён к нам из другой части. C прежнего места службы он имел положительные отзывы и ему оставалось прослужить всего один месяц, чтобы получить очередное звание и уйти на повышение. Те, кто были со мной там, и возможно сейчас читают этот рассказ, могут подтвердить, что так оно всё и было.

Неожиданно наш путь преградила река, которая протекала в узком, но довольно глубоком ущелье. Пока мы искали способ, как переправиться через это препятствие, кто-то обнаружил несколько обветшалых тростниковых хижин, стоявших на самом краю обрыва. Тут же несколько наших солдат, очевидно решив поиграть в "войну", стали забрасывать эти жалкие, давно покинутые лачуги гранатами. Это баловство могло произойти только с молчаливого согласия нашего нового командира. Видя, что происходит, взводный сержант приказал командиру отделения, в чьём подчинении находились эти "любители повоевать", чтобы тот утихомирил этих, не в меру разошедшихся бойцов. Но было уже поздно - двое из тех озорников уже успели получить осколочные ранения в спину от своих же гранат.

Их раны были поверхностными, и я принял решение не извлекать осколки из них прямо сейчас, поскольку нами были обнаружены ещё несколько хижин, а также несколько бункеров, заполненных боеприпасами (не буду описывать, как мы поступили с этими находками). Я смог бы заняться их ранами ночью, когда мы устроимся на ночлег. Ранения у тех двоих были пустяковыми и не создавали угрозы для их жизней, поэтому с извлечением маленьких кусочков металла, неглубоко засевших в их спинах, можно было и обождать. Через какое-то время наш отряд продолжил свое движение, и уже, после того как мы спустились в каньон, в котором протекала река, ко мне подошёл капитан Уэстбрук вместе со взводным сержантом, в чьём подчинении находились раненые бойцы. Они сказали мне, что те двое хотят, чтобы их отправили в госпиталь. Основанием для этого, по утверждению нашего командира, являлось то, что боевые ранцы со снаряжением, висящие за их спинами натирают их малюсенькие ранки, этим самым, причиняя им боль, и они не могут больше этого терпеть. Капитан добавил, что когда мы переберёмся через реку и окажемся на ближайшем гребне горы, то оттуда сможем вызвать "вертушку", чтобы на ней эвакуировать пострадавших. Было видно, что, несмотря на мои возражения и возражения своих заместителей лейтенантов, он был полон решимости поступить именно так. В конце концов, у меня больше не оставалось никаких доводов, и я ответил своему командиру: "Ну что же, вызывайте".

Пройдя метров семьдесят пять по ущелью, в котором протекала река, мы стали подниматься в гору. Наш подъём происходил по пологому склону горного хребта, в то время как его обратная сторона была чрезмерно крутой. У самой вершины наш боевой разведывательный дозор обнаружил на обоих скатах по одной огромной воронке от авиабомб. Вокруг них значительная территория была расчищена от джунглей. И на этом пустом пространстве, если смотреть вниз по косогору, у края расчистки одиноко торчал обломанный ствол мёртвого дерева высотой 10-15 метров и диаметром в поперечнике приблизительно в один метр. Этот здоровенный обрубок был когда-то одним из лесных гигантов, которые возвышались вокруг нас в этом трехъярусном влажном тропическом лесу.

Наш отряд приблизился к этой пустоши и стал занимать позиции по периметру этого расчищенного участка. В самом центре расчистки расположился КП (командный пункт) 3-го взвода. На этом КП я, лейтенант Тоберман, радиотелефонисты Уайли и Флюэри, а также ожидавшие отправку в тыл Койн и Иезекия Ширли подготовили и выполнили весь комплекс мероприятий, чтобы обеспечить проведение эвакуации по воздуху. Неподалёку от нас в боевых порядках нашего подразделения, расположившихся по периметру, находился командный пункт нашей роты. Вот уже как четыре или пять дней у нас не было ни одной стычки с противником, и от этого наш капитан находился в отменном расположении духа, чего нельзя было сказать о лейтенанте Тобермане и других офицерах, которые были чем-то сильно обеспокоены.

Наконец весь личный состав, занявший боевые позиции окопался - мы были готовы принять санитарную "вертушку" на нашу посадочную площадку. Вскоре задолго до того как что-либо увидеть мы услышали глухой звук вращающихся лопастей вертолёта, доносящийся с юго-востока. Это был вертолёт "Хьюи"(5*), который, приближался к нам со стороны каньона, где протекала река.

Спустя некоторое время прилетевший к нам "Смахиватель пыли" (Dust Off) (прозвище медико-эвакуационного вертолёта в американских войсках прим. переводчика) взмыл вверх и повис у нас над головой, после чего с него стал опускаться "эвакуатор для джунглей"(6*). Перед этим Уайли сообщил по радио пилоту вертолёта о том, что большое мёртвое дерево у края расчистки не позволит произвести полную посадку, вот поэтому "вертушка" зависла в воздухе над нами на высоте около 25 метров. Нас, находящихся под ним, омывало мощным потоком воздуха от вращающегося винта, и мы знали, что длины троса "эвакуатора" вполне хватило бы и на большую высоту. Я обождал, пока опускавшийся крюк не ударится о землю (этим самым снимался имевшийся статический заряд), затем рядом с ним нагрёб в кучу опавшую листву, чтобы на ней смогли усесться те, кого будут поднимать на борт. Потом я усадил одного из эвакуируемых на это возвышение, а второй сел к нему на колени таким образом, что они оказались лицом друг к другу. После этого я стал обвязывать их специальным ремнём, пропустив и затянув его у них подмышками. Привязав их к крюку, я отступил полшага назад и посмотрел вверх на командира экипажа вертолёта, который наполовину высунулся из грузовой кабины. Его правая нога стояла на посадочном шасси-лыже. Я подал ему сигнал "вира", чтобы он включил лебёдку и начал подъём. Когда трос стал подниматься вверх, то в момент поднятия я сначала придерживал ребят за их плечи, потом на уровне пояса, затем уже за ноги. Наконец, парни поднялись достаточно высоко, но я всё ещё удерживал одного из них за ногу, которая, в конце концов, выскользнула из моих рук.

Всё шло хорошо: командир экипажа смотрел вниз и одной рукой контролировал поднимающийся трос, один из поднимаемых солдат обратил свой взор на меня, а другой глядел вверх на вертолёт. Но вдруг, откуда-то из-под покрова тропического леса, совсем неожиданно, небольшим облачком вылетела струя зелёных трассирующих пуль, которая прошла прямо сквозь десантное отделение "Хьюи". Следующая трассирующая очередь пронеслась рядом с болтавшимися в воздухе людьми. Они тут же начали дёргаться, и по гримасам на их лицах было видно, что они кричат от боли и от охватившего их ужаса. Как выяснилось потом, у одного из них отстрелило несколько пальцев на ноге. Очередная стайка трассеров прошила висевшую надо мной винтокрылую машину, отчего её тряхнуло один или два раза. В тот же самый момент и вокруг меня, стали шлёпаться пули. Я мгновенно пригнулся, совершенно не зная, что произойдёт в следующую секунду. Мне почему-то пришла в голову мысль, что находившаяся в воздухе махина вот-вот рухнет прямо нам на головы.

Сквозь грохочущий звук вертолётного двигателя и шум лопастей я расслышал, что с той стороны, откуда к нам прилетели эти злосчастные очереди, на боевых позициях, находившихся в том секторе периметра, раздаётся стрельба. Я разглядел, что оба радиотелефониста что-то кричат в трубки своих радиостанций. Я видел как рядовой Уолт Джексон (после войны он дослужился до майора и в настоящий момент находится в отставке) выстрелил из ручного гранатомёта LAW и его ракета, пролетев вдоль склона, ударилась прямо туда, откуда исходили огоньки зелёных трассеров.

Судя по звуку, движок вертолета стал работать как-то иначе. Санитарная "вертушка" по-прежнему висела над нами. Я поднял глаза вверх и увидел члена экипажа, жмущего на кнопку сбоку лебёдки, подающую электрический импульс на механизм обрубки троса. Ему не терпелось побыстрее убраться отсюда, поэтому он снова и снова с интервалом в несколько секунд жал на эту кнопку, но трос, на котором болтались двое солдат, всё никак не перерубался. Видя, что механизм не срабатывает, я всё ещё надеялся на то, что вертолёт всё-таки сможет перелететь через хребёт, и использовав его в качестве защиты, закончить подъём наших людей на борт. Но вместо этого "стальная стрекоза" уклонилась от огненных струй в сторону, и набирая скорость, быстро полетела прочь вдоль склона, постепенно опускаясь вниз. Вследствие этого манёвра, висевшие на конце троса Койн и Ширли стали раскачиваться как огромный маятник. Если до этого, пока они висели надо мной, от них до меня было приблизительно метров десять, то через несколько секунд они находились уже в ста метрах от земли. Очень скоро "Хьюи" оказался ниже нас по высоте, и под ним по-прежнему взад и в стороны раскачивались двое наших ребят.

Неожиданно трос отделился от вертолёта - это, должно быть, сработал механизм обрубки. Я отчётливо видел эту картину, так как мы находились выше, и винтокрылая машина всё время заваливалась на левый борт, делая "полубочку". Двое людей с угрожающей скоростью падали вниз на густые кроны тропических гигантов. Один из них, видя приближающиеся верхушки деревьев, дико визжал от страха. Другой, оглянувшись в нашу сторону, и вытянув руку, как бы призывая меня, пронзительно кричал: "Санитар!" Через мгновение джунгли поглотили их. А санитарный вертолёт уходил всё дальше и дальше, и по звуку можно было догадаться, что он возвращается туда, откуда прилетел. Я услышал, как рядом со мной кричат Уайли и Флюэри, ведущие переговоры по рации. Один из них требовал, чтобы "вертушка" вернулась назад, другой запрашивал артиллерийскую огневую поддержку. И в этот самый момент, ниже по склону я услыхал страшный треск - это, ломая сучья и ветви деревьев стремительно падали вниз два человеческих тела, за которыми словно хвост тянулся длинный трос. После треска раздался сильный удар, который означал, что их падение закончилось.

Я выскочил из воронки от авиабомбы, и очертя голову побежал в сторону черневшего леса. Одновременно со мной со стороны восточного сектора боевого периметра в том же направлении бежало несколько человек. Оказавшись в густых зарослях джунглей, и спустившись вниз по склону, я встретил дока(7*) Фрица Персийна, вместе с которым мы и отыскали Койна и Ширли. Они лежали на земле и были буквально обмотаны всей длиной троса, на котором их поднимали, и стеблями вьющихся ползучих растений. Их руки непонятным образом переплелись, и по внешнему виду они выглядели так, словно их кто-то сильно избил. Оба находились в полубессознательном состоянии. У них были множественные переломы и разрывы мягких тканей. У одного из парней большой палец на руке был почти полностью содран, и как мне кажется, это был Койн. Освободив ребят от обвивавших их стеблей лиан и троса "эвакуатора", мы оказали им первую медицинскую помощь и произвели иммобилизацию их конечностей путём вытяжения и последующего наложения шин и повязок. К нам подоспела небольшая группа наших солдат. Вместе с ними мы изготовили импровизированные носилки из своих плащ-палаток "пончо" и длинных стволов молодых деревьев, с помощью которых потащили раненых обратно вверх по склону, и принесли их туда, откуда только что производилась их эвакуация. А в это самое время двое сапёров из нашего отряда, собрав воедино всю имевшуюся в наличии взрывчатку С-4 и добавив к ней мин "Клеймор" ("Claymore"), изготовили заряд, для того чтобы установить его на том мёртвом дереве, которое мешало произвести полную посадку вертолёта, в надежде на то, что, повалив его, следующая прилетевшая "вертушка" сможет, наконец, приземлиться.

Когда я возвращался на позицию, где находился лейтенант Тоберман, и уже вплотную подобрался к ней, то услышал обрывки переговоров, которые велись радиоэфире. Из них мне стало ясно, что прилетавший к нам "Хьюи" не вернётся: кто-то из членов его экипажа был ранен, да и сама машина получила повреждения и теперь "на одном честном слове" возвращалась на базу. В голосе говорившего чувствовалось напряжение, которое означало только одно - этот человек прилагает все усилия, чтобы заставить подбитую винтокрылую машину всё ещё находиться в воздухе. Я услышал также, что радиотелефонист Уайли связался с пилотом одного транспортного вертолёта, который сообщил, что выполнил все запланированные рейсы на этот день, но его "вертушку" только что заправили топливом, и он не против прилететь к нам, если мы сможем расчистить место для посадки. Ещё он сказал, что по пути сюда он захватит с собой несколько "ганов".

Под сильным вражеским огнём наши сапёры установили взрывчатку на стволе мешавшего для посадки дерева и соединили её проводами. Они поместили заряд возле самой вершины, для того чтобы взрывом придать боковой импульс, который наверняка повалит эту высокую корягу. Одновременно с этим, пехотинцы, используя мачете для джунглей, неистово молотили толстое основание этого мёртвого лесного гиганта, тщетно пытаясь его срубить. Всё это время по всему боевому периметру велся ответный огонь, целью которого было подавление невидимой для нас огневой точки, откуда исходили зелёные трассирующие очереди. Эти огненные трассы прилетали к нам со склона соседнего холма в 450 метрах от нас.

Для усиления сектора периметра находившегося под вражеским огнём, по приказу наших лейтенантов личный состав произвёл перегруппировку и смену огневых позиций. Нескольким человекам было приказано подняться выше по склону, и уже оттуда открыть шквальный огонь по противнику. Одновременно с этим радиотелефонист Мэйер передавал по радио команды артиллерийского передового наблюдателя лейтенанта Кристиана, запрашивавшего беглый огонь 105-мм и 155-мм орудийных батарей с поддерживающих нас артиллерийских баз.

В конце концов, мы понимали, что нашим главным врагом было время - оно работало не на нас, ведь Койн и Ширли были тяжело ранены, и порой они ненадолго приходили в себя и снова теряли сознание. Мы старались поддерживать у них нормальное кровяное давление но, похоже, вдобавок ко всем повреждениям у этих ребят были ещё и черепно-мозговые травмы. Кроме всего прочего начинало темнеть.

Прошло сколько-то времени, и в сгущающемся сумраке мы услышали звук множества турбин и шум вращающихся лопастей, которые доносились до нас с востока. Со стороны каньона, вверх вдоль склона, в нашу сторону летела транспортная "вертушка", у которой по обоим бортам были установлены пулемёты М60. Она летела в окружении тех, кого говоривший до этого по радио пилот, называл "ганами"(8*). Это были три вертолёта, которые летели в боевом порядке: один из них летел впереди, а два других по бокам от "транспортника". Эти винтокрылые машины совсем недавно появились на театре военных действий и имели название "Кобра ганшип" (вертолёт огневой поддержки "Кобра" прим. переводчика)(9*). Они представляли собой видоизменённый "Хьюи" с двумя двигателями и очень узким фюзеляжем, отчего в полете, со стороны они были похожи на акул или даже на стрекоз, вылетевших из преисподней. Вертолёты взмыли вверх над нами; их лопасти монотонно рассекали жаркий воздух раннего вечера. От этого у всех сразу поднялось настроение, и вокруг стали раздаваться одобрительные возгласы. В тот момент, когда "транспортник" завис у меня над головой, прогремел взрыв - это сработал установленный заряд, который должен был целиком повалить набок торчавший ствол мертвого дерева, но взрывом обломило лишь какую-то его часть.

Стало немного лучше, но не так как хотелось бы. Пространства для полного приземления по-прежнему не хватало. Несмотря на это транспортная "вертушка" пошла на снижение. Она опускался до тех пор, пока её правое посадочное шасси-лыжа не замерло надо мной на расстоянии поднятой вытянутой руки. И в тот же миг на переднем плексигласовом стекле кабины в нескольких местах, одна за другой, появились отметины в виде звёздочек - это означало, что передняя полусфера получила несколько пулевых пробоин. Находившийся по левому борту стрелок пулемёта поливал огнём джунгли из своего М60. Он стрелял туда, откуда сплошным потоком вылетали зелёные трассеры.

В момент прибытия вертолётов во всю заработала наша артиллерия, и после первых залпов прилетевшие "ганшипы" стали кружиться вокруг расчищенного участка посреди джунглей с воронками от авиабомб, на котором, собственно говоря, мы и находились. Каждая из "Кобр" периодически открывала огонь из своих "миниганов", которые при стрельбе издавали звук похожий на стрекотание швейных машинок. Также в момент движения по кругу за пределами наших боевых позиций, они время от времени изрыгали огненные залпы из автоматических гранатомётов. (10*).

Неприятель неоднократно обстреливал зелёными трассами зависший в воздухе "транспортник" и наши боевые порядки. Вражеские пули буравили землю вокруг нас. Но вертолёты огневой поддержки, несмотря на то, что мы сами вели сильный огонь на подавление противника и плотный ответный огонь, который вёлся по ним с земли, не прекращали вести огневую обработку вокруг посадочной зоны.

Казалось, вокруг гремит и сверкает гроза, а с неба сыплется град - град из свинца. И вот в самом эпицентре этой разбушевавшейся стихии я встаю в полный рост, и взявшись за ручки носилок, на которых лежал один из наших раненых, поднимаю их над головой. Затем вытянувшись, протягиваю эти носилки нагнувшемуся члену экипажа транспортной "вертушки", на котором был страховочный пояс, стоявшему на шасси-лыже, но в конечном итоге, я не смог даже дотянуться до этого самого шасси. Я попытался ещё и ещё раз, но всё безуспешно. Вдруг неожиданно передо мной возник лейтенант Тоберман. Он был выше меня, и его рост был более 185 сантиметров. Распрямившись, он перехватил у меня ручки носилок и, подняв их над головой, докоснулся ими до посадочной лыжи, на которую перед этим, подпрыгнув, успел вскарабкаться подбежавший радиотелефонист Уайли. Одной рукой он держался за что-то внутри вертолёта, а другой, помогал наклонившемуся члену экипажа затаскивать раненого внутрь грузового отсека. После того как Тоберман в последний раз подтолкнул снизу носилки, мы попадали навзничь на землю и стали наблюдать, как винтокрылая машина сделала наклонный манёвр и укрылась за гребнем горы в восточном направлении. Мы пристально смотрели за тем, что происходило в воздухе: "вертушка" с разворотом спустилась вниз вдоль склона в каньон, затем развернувшись в нашу сторону, начала подъём в обратном направлении. Мы видели, что рядом с членом экипажа в страховочном поясе находится наш Уайли, крепко уцепившийся правой рукой за посадочное шасси-лыжу. Они оба наклонились внутрь грузовой кабины, чтобы их не сдуло потоком воздуха во время быстрого подъёма.

Когда транспортный вертолёт снова пошёл на снижение и опустился к нам, то вдвоём с лейтенантом Тоберманом мы подняли на посадочное шасси носилки со вторым раненым, а Уайли вместе с членом экипажа затащили их внутрь. И, перед тем как "вертушка" ещё раз осуществила уже знакомый нам манёвр, наш радиотелефонист, сделав взмах рукой, отдал честь помогавшему ему вертолётчику, после чего с высоты трёх метров сиганул вниз и приземлился на "пятую точку" рядом с нами.

Выполнившие свою задачу вертолёты очень быстро улетели, и враг прекратил стрельбу. Вслед за этим замолчали и наши боевые позиции. В наступившей тишине мы с изумлением смотрели друга на друга, не издавая ни звука. Это безмолвие, наступившее после того, что нам пришлось только что пережить, можно было объяснить тем, что мы перестали ощущать прилив адреналина, до этого поступавшего в нашу кровь в огромном количестве.

В скором времени нам был дан приказ выдвигаться, и один за другим мы спустились в восточном направлении вниз по горному склону, для того чтобы провести предстоящую ночь в том самом ущелье, в котором протекала река. На следующий же день мы нашли тридцать три 2,5-тонных грузовика, которые были спрятаны в джунглях, но это уже совсем другая история. Что же касается Ширли и Койна, то я их больше никогда не видел.

ЭПИЛОГ

Я узнал, что Ричард Койн находится в добром здравии и проживает в Лас-Вегасе штат Невада. Как сообщают, он женат на женщине, которая во Вьетнаме была медсестрой в госпитале. На сегодняшний день эта информация остаётся неподтверждённой. Об Иезекии Ширли до сих пор нет никаких сведений.

Хэнк Ортега,

санинструктор отряда специального назначения "Tiger Force",

101-й воздушно-десантной дивизии.

Проходил службу во Вьетнаме с 1968 г. по 1969 г.

5 сентября 1998 года

Дополнение к эпилогу.

Четверг, 3 февраля 2000 года, 17.00

Дон(11*), у меня есть для тебя небольшая новость. Упавший с вертолёта брат Койн, в прошлом году копался в Интернете и случайно наткнулся на мой рассказ, повествующий о нём, опубликованный на твоём сайте (War-Stories.com). Он связался со мной и рассказал о себе. Рассказал, что смог выжить после того падения и на следующий год снова вернулся во Вьетнам, но уже в составе дивизии "Америкал" ("Americal" - символическое название 23-й пехотной дивизии прим. переводчика). Он отслужил 20 лет в войсках; был сержантом учебного подразделения и закончил свою службу в звании первого сержанта. Он посвятил свою жизнь обучению "салажат" тем вещам, которым нас в своё время не учили. Он обучал их в надежде на то, что полученные ими знания помогут им выжить. В настоящий момент он находится в отставке и живёт в Лас-Вегасе. (Это так здорово!) Зайди на мой Web-сайт (http://www.tigerforcerecon.com) и ознакомься с новыми материалами. У меня также есть подборка фотографий, рассказывающая о подразделении "Tiger Force", собранная за последние три года.

Хэнк Ортега, e-mail: [e-mail]

________________________

Примечания и комментарии переводчика:

(1*) "Tiger Force" ("Сила тигра") - символическое название 1-го батальона 327-го полка 101-й вдд. Это название присутствует на эмблеме подразделения, а также на нашивках личного состава, и к нему добавляется слово "recon", означающее разведывательный.

(2*) 101st Airborne Division - 101-я воздушно-десантная дивизия имеет символическое название - "Клекочущие орлы" (Screamig Eagles) и девиз - "В любое время готовы следовать в любое место и сражаться". В июле 1965 года 101-я воздушно-десантная дивизия, находившаяся в Южном Вьетнаме, была преобразована в аэромобильную. В начале 70-х годов эта дивизия была преобразована в воздушно-штурмовую, как сочетавшая аэромобильность со значительно возросшей огневой мощью. Поэтому сегодня правильнее будет её назвать - 101-я воздушно-штурмовая дивизия (вшд). Для справки: в настоящее время дивизия дислоцируется в Форт-Кэмпбелл (30 км южнее города Хопкинсвилл, штат Кентукки). Численность дивизии свыше 17 тыс. человек. (По материалам журнала "Зарубежное военное обозрение").

(3*) Артиллерийская база (Fire Base) - временная огневая позиция, на которой, как правило, находилась батарея гаубиц (четыре орудия и их расчёты), а также пехотная рота, осуществлявшая боевое охранение. Подобные базы были созданы на всей территории Вьетнама. Они создавались для проведения так называемых артиллерийских рейдов. Суть этих рейдов заключалась в том, что артиллерийские подразделения перебрасываются на вертолётах на избранные огневые позиции (артиллерийские базы), с которых артиллерия в течение определённого времени ведёт огонь по заданным целям. После этого артиллерийские подразделения опять же вертолётами перебрасываются на новые огневые позиции (артиллерийские базы).

(4*) Долина А-Шо (A Shau) находится в провинции Туатьен вблизи Лаосской границы (в период Вьетнамской войны эта провинция входила в зону ответственности 1-го корпуса). Эта долина знаменита тем, что в ней проходила небезызвестная "Тропа Хошимина".

(5*) "Хьюи", "Пройдоха Хьюи" (Huey Slick) - прозвище американского вертолёта Bell UH-1В.

(6*) "Эвакуатор для джунглей" (jungle penetrator) - специальный трос на лебёдке с помощью которого производился подъём людей или грузов на борт вертолёта. Применялся в тех случаях, когда необходимо было произвести эвакуацию из джунглей, зависнув над деревьями, не производя посадку.

(7*) Док (Doc) - прозвище санитарных инструкторов в армии США. Подобным образом в американских войсках называли и медиков.

(8*) Ган (англ. gun - орудие, пушка, пулемёт, стрелок) - в данном случае это слово употребляется как сокращение от слова "ганшип" (gunship), означающего бронированное воздушное судно с установленным по бортам стрелковым или пушечным вооружением.

(9*) "Кобра" - вертолёт АН-1G "Huey Cobra" - первый специально сконструированный вертолёт, предназначенный для огневой поддержки сухопутных войск, сопровождения транспортный вертолётов, огневой подготовки района десантирования и его десантирования. Он начал поступать в войска в конце 1967 г., создан на базе вертолёта UH-1D "Ирокез" и имеет 85% общих с ним деталей. Диаметр поперечного сечения фюзеляжа уменьшен почти в три раза, фюзеляжу придана обтекаемая форма.

(10*) Здесь идёт речь о специальной установке ХМ28 с 7,62-мм пулемётом "Миниган" и 40-мм гранатомётом ХМ129 (боекомплект 4000 патронов и 279 гранат), которая устанавливалась на вертолётах огневой поддержки "Кобра".

(11*) Данное дополнение было адресовано Дону Поссу (Don Poss) - администратору сайта War-Stories.com на котором размещёна оригинальная версия рассказа "Упавшие с вертолёта" ("Dropped from helicopter").

Перевёл с английского Андрей Казаринов ([e-mail])

Оригинал - http://www.war-stories.com/dropped-from-a-helicopter-ortega-1968.htm

Дата добавления: 2015-08-02