Глава двадцать первая. Все хотят добра

Все хотят добра. Не отдавайте его.

С.Е. Лец

Прекрасное лицо Повелителя страдальчески исказилось, по щеке скатилась слеза. Арден закусил губу… Я б его даже пожалела, если б не знала, что гримаса на физиономии эльфийского кронпринца выражает не муку, а попытку удержать рвущийся наружу хохот от нашего с Тиану вида. Шон уже давно сполз по стенке на землю и, уткнув нос в колени, всхлипывал и хрюкал. Ржать в голос он больше не мог, сил не было.

Поиздевались над нами знатно. В моем поле зрения маячил нос картошкой, заставляя все время скашивать глаза. А под носом начиналась борода. Черная. С сединой. Судя по всему, мой возраст теперь исчислялся не в годах, а в веках.

Тиану выглядел не лучше — псиво-рыжий, шкафообразный, на коротких ногах, с бровями как у филина и бородой до пупа. Может, среди гномов он был бы красавцем, но во мне его вид никакого энтузиазма не вызывал.

Когда мы уселись на двух приведенных вчера Арденом наемных одров пенсионного возраста с говорящими именами Хребет и Селедка и приторочили к багажу эльфийские луки, истерика пошла по второму кругу.

— Ой, гномы верхом, да еще с эльфийскими луками…

— А бороды-то, бороды!

— Два богатыря-я… — завыл Шон, сложился и рухнул на землю, прижав коленки к животу.

— Сейчас мы вам луки под кирки замаскируем! — потер руки в предвкушении Арден.

— Стрелять из кирки?

— А гном с луком?

— Нет, ну верхом с киркой? Это как?

— А с чем? Могу сделать лопату!

— Грабли сделай!

— Какие грабли? Зачем гномам — грабли?

— Может, топор?

— Стрелять из топора?

Я поняла наконец, зачем нужна борода. Ее надо грызть, когда ржать уже не можешь. Но, похоже, мое озарение пока не стало всеобщим достоянием.

— Бель, вынь бороду изо рта! Что ты, как маленькая, всякую гадость в рот тянешь? Чай не моль какая!

— Это не гадость, — оскорбилась я. — Это — моя борода!

— Хочешь, оставим ее тебе насовсем?

— Рррр! — Разозлили! Как бы отомстить? Аа-а! По кубику льда в штаны чересчур веселым, чтобы отвлечь внимание, а пока они с воплями прыгают выше головы, создаю за их спинами фантом черного волкодлака, который присоединяет свое басовитое «Рррр!» к моему. Сколько радости можно подарить ближним, затратив ничтожно мало усилий!

Ой, я и забыла, что мы верхом сидим! И что лошади, даже преклонного возраста, на волкодлаков реагируют нервно. Хребет и Селедка выпучили глаза, заржали и рванули спасаться… Со двора Тиану мы вылетели галопом, чуть не вынеся ворота.

* * *

Галарэн скрылся за поворотом дороги. Даже башни Академии исчезли за деревьями и отрогом горы, наползающим на долину, по которой извивался наш путь. Я оглянулась в последний раз… а потом стала смотреть вперед.

Верхом нам предстояло трястись два дня. Потом дорога заканчивалась, и начинались горы, которые тут называли Драконьими. У конца торного пути стояла небольшая деревушка с чудным названием Сэгов Зад — последний приют для путешественников, охотников и старателей, рискующих углубляться в нехоженые места. Не знаю, кем был этот Сэг, но память он о себе оставил странную. Вообще, раньше люди пытались селиться в Драконьих горах, но не по-южному суровые зимы, лавины и сели, а пуще того непонятная жуть выгнали всех переселенцев назад, в цивилизованные места. Кто не ушел — тот пропал.

Я покосилась на жениха — ужас бородатый! Парни постарались, сплетая морок из трех видов магии — не знаю, как там ректору Академии, а мне разглядеть Ти под личиной не удавалось. Судя по тому, что и жених избегал смотреть в мою сторону, мое «волшебное преображение» тоже изрядно действовало ему на нервы. Ничего, пару дней потерпим. Старатели, в том числе и гномы, были здесь не редкостью. На случай встречи с собратьями по кирке у нас даже была заготовлена легенда, подкрепленная длиннющей родословной из моей любимой «Генеалогии славнейших родов Подгорного народа». Кстати, Ти уже обрадовал меня новостью, что Шон записал сей монументальный труд пера неизвестного мученика на один из кристаллов.

Тут, в предгорьях, уже царило лето. На обочинах пестрели цветы, которые у нас, в Ларране, распускаются только в июле. Ти сказал, что если пошарить в траве, наверняка можно найти уже поспевшую землянику. Солнце палило немилосердно. Я задумалась — если сотворить зонтик от солнца, будет ли гном верхом под зонтиком выглядеть страннее просто гнома верхом? Хихикнув, кинула Тиану картинку рыжего бородача под зонтиком в ромашках, верхом на мосластом одре. Жених захохотал и прислал мысль-воспоминание о том, как мы спали с ним на вершине сосны. А потом представил то же самое, но с двумя гномами в главных ролях. Теперь я чуть не свалилась с Селедки от смеха — дендро-гномо-сексуализм, тьфу!

— Сворачиваем, привал! — просигналил Ти, по-прежнему избегая смотреть мне в лицо. Вот интересно, Арден это случайно учудил или специально постарался, чтобы мне его поцелуи дольше помнились? Это ж надо соорудить такие образины! Как бы то ни было, но представить себе, как мы с Ти в таком виде целуемся, путаясь бородами, мне не удавалось никакими силами.

Заехав под деревья, мы спешились. Расседлали лошадей — пусть отдохнут как следует, достали припасы. Ти извлек котелок и занялся конденсацией воды из воздуха — искать водоем неведомо где не хотелось. Мы приспособились заваривать тайру, а потом охлаждать ее, добавляя лимон и кубики льда. Такой напиток отлично утолял жажду в любую жару. Есть совсем не хотелось, но Ти заставил меня сжевать полоску вяленого мяса с куском хлеба. Потом, пока не разморило совсем, пошли к лошадям — на каждом привале мы понемножку подлечивали им суставы. Коники же не виноваты, что они старые и заезженные? Я любила лошадей и радовалась, глядя, как зарастают трещины на копытах этих старичков, спадают опухоли на бабках и коленях, возвращается молодая легкость движений. К концу двухдневного пути Хребет с Селедкой сбросят пяток лет. Вот только сделать что-либо с их тряским аллюром было не под силу даже эльфийскому целительству. Это было врожденным.

Покосилась на сидящего у лошадиной ноги на корточках Ти и в который раз вздрогнула. Нет, ну я так не могу…

— Ти, как думаешь, Ар это нарочно? Чтобы мы с тобой не целовались?

— Гм-м… Не думаю, что он это специально.

— Ага, само вышло, интуитивная гадость, от меня заразился, — хмыкнула я. — И что теперь? Три дня терпеть? Я еще как-то могу поцеловать бородатого тебя. Но невеста с бородой?! — Я представила себе красавца эльфа, в белых одеждах стоящего у алтаря под ручку с нынешней шкафообразной мной с черной бородой до пупа и белой фатой до попы. Задумалась — я должна быть в платье или штанах? Наверное, в платье. Белом. С оборочками.

Ти, с интересом следивший за ходом моих мыслей, осел на землю и сунул в рот клок бороды, чтобы не заржать в голос.

— Аа-а! Вот теперь ты понимаешь! Удобно же ее кусать, да?! А то «моль, моль»…

Нет, если у нас хватит чувства юмора, чтобы пережить эти три дня, то потом нашей семейной жизни уже ничего страшно не будет!

Позже — когда я начала метать кинжалы — оказалось, что у личины есть еще один минус. Вид размахивающих перед моим носом волосатых лапищ быстро довел меня до состояния, которое Арден ласково именовал «родимчиком». До меня никак не доходило, что это — мои собственные конечности. Нет, при первой же встрече наколдую белобрысому гаду неснимаемые рога и крокодилий хвост!

К вечеру мы проехали больше сорока лиг — подлеченные лошадки бодро трусили вперед. Дорога была почти пуста — нам попались только пяток встречных возов с дровами и свежим сеном да несколько одиноких путников. Остановились на ночлег на поляне, отделенной от дороги густыми кустами. Сначала, как обычно, пустили пастись коней в охранном круге, развели костер. Потом начались приколы. Ти нежным голосом предложил мне помочь расчесать бороду, уверяя, что благородным девицам негоже ложиться спать с нечесаной бородой. А сам кто? — эльф бородатый! В результате мы затеяли потасовку, дергая и таская друг друга за бороды. Закончилось все неожиданно — поцелуем в губы, после которого мы дружно захлопали друг на друга глазами. Похоже, преврати нас хоть в зеленых гоблинов в шляпах из мухоморов, хоть в верблюдов, кончится тем же самым!

* * *

К деревне имени филейной части незабвенного Сэга мы добрались к следующему вечеру. Уже бывавший тут Ти сказал, что за семь лет поселок ни капли не изменился. Те же покосившиеся, обшитые дранкой деревянные домишки, загоны с тощими коровенками — скот на выпас здесь не выпускали из-за близких гор и водившихся там хищных тварей. Еще имелись в наличии водяная мельница со скрипучим колесом на берегу говорливой речки, лабаз на пригорке и двухэтажный трактир с оригинальным названием «Последний приют», у ворот которого дорога и заканчивалась. Жителей не было видно, только по лужам, оставшимся от ночного дождя, шлепала, подоткнув юбку, какая-то селянка с хворостиной в руках. От бабы, чинно и лениво переставляя лапы, неспешно удирали четыре серых недовольных гуся.

Мы вздохнули и направились к воротам трактира. Нужно было, как договорился Арден при найме лошадей, оставить в стойлах «Приюта» наших Селедку с Хребтом. Тут же, в корчме, мы собирались переночевать, чтобы завтра спозаранку двинуть к перевалу. Другого выхода из приведшей нас сюда из Галарэна долины не было. А вот за перевалом горные цепи раскладывались плиссированной юбкой, и двигаться можно было в четырех различных направлениях. Еще где-то на день пути существовали карты, а дальше начинались чудеса: местность менялась от похода к походу непредсказуемым образом. Там, где вчера текла река, сегодня мог обнаружиться холм. Причем выглядело это так, будто и река текла здесь всегда, и холм стоял вечность. Ориентироваться тут можно было только по солнцу. Или по зову, если ты его чувствовал.

В конюшне у лошадиных денников средних лет гномка выгружала из тачки сено. Я сглотнула — как с ней объясняться-то? С моим произношением и словарным запасом легенда и пяти минут не продержится! Ти покосился на меня, хмыкнул и пошел вперед — здороваться с соплеменницей. Через минуту я узнала, что меня год назад сильно контузило в шахте, и с тех пор я забываю слова, заикаюсь и, хуже того, иногда начинаю считать себя собственной сестрой Матильдой и говорить о себе в женском роде. Удивительно, но женщина приняла рассказ Ти за чистую монету. И рассказала о себе — она прибыла сюда год назад вместе с мужем и его другом. Те отправились за перевал в надежде намыть в горных реках ценных камней или золота, да так и не вернулись. Трактирщик приютил Эстиду — так звали гномку, — и теперь за чисто номинальную плату она на него работала. Готовила, ходила за лошадьми, пасла коров, доила, убирала… и ждала мужа. Только к складу и торговле йор Садер никого не подпускал — занимался этим сам.

Расседлывая Хребта с Селедкой, я краем уха слушала, как Ти и Эстида выясняют, не родственники ли они. Пока копание в корнях дошло до шестого колена, но хорошему делу нет предела. Попутно выяснилось, что достойная женщина — дальняя родственница мастера Фаррштара ар Треббуша из Марен-Кара. Так, буду говорить с Аром, пусть свяжется с гномом — те своих в беде не бросают.

Устав слушать перечисление двенадцатисложных имен, я кашлянула басом, послав попутно мысль: «Пошли ужинать, а то тебя покусаю!» Подействовало. Ти огладил бороду, отвесил церемонный поклон всхлипывающей Эстиде, и мы отправились в трактир.

Ну, тут были и цены! И на еду, и на товары! Похоже, трактирщик отлично понимал, что за забытой лопатой или мотком веревок в Галарэн никто возвращаться не станет, а значит, можно смело запрашивать втрое. Увидев наши баулы, йор Садер — нестарый еще крепкий мужчина со светлыми волосами и острыми глазами — разочарованно вздохнул — понял, что покупатели из новых постояльцев никакие. Мы сели за дальний стол, уткнулись в глиняные миски со вполне съедобной картошкой с мясом, потом расплатились горкой медной мелочи и дружно потопали наверх — в отведенную нам комнату. Решили лечь спать пораньше и по утренней прохладе начать путь к перевалу.

Перед сном я связалась с Аром. Посмешила рассказом о своих впечатлениях от Сэгова Зада и попросила передать мастеру Треббушу просьбу забрать из этой троллевой дыры Эстиду. Договорившись выходить на связь как можно чаще, мы распрощались.

— Знаешь, трактирщик носит действительно крутой амулет от ментального считывания, — задумчиво протянул лежащий на спине Ти.

— Я заметила. Тоже ткнулась и не смогла… Зачем ему такой мощный? Может, потому, что в горы идут драконы, и не все — добрые? Вон Шэрн, например, какой был гад.

— Шэрн к озеру и не ходил. Вроде бы оно таких не очень любит. Может, ты и права… но охранки на двери, окна, стены, пол и потолок я навесил. Давай сейчас спать — завтра вставать рано.

— Вдвоем бы мы его смогли прочитать? — снова заворочалась я.

— Наверное. Но он бы это понял. Пара гномов-менталистов — это уже из ряда вон.

— Угу, — пробормотала я, устраиваясь под боком жениха.

— Бель, голову поверни — борода щекочется!

Утром мы помахали всхлипывающей у околицы Эстиде и бодро зашагали по тропинке, ведущей в горы. Почти сразу начался лес — сосны и ели в два обхвата, заросли ежевики, можжевельника и лещины. И огромные серые валуны вокруг. Иногда тропа ныряла в темные поросшие папоротниками и бузиной лощины. Не прошло и пары часов, как до меня дошло — то, что я до сих пор считала путешествием, им не являлось. Оказалось, ехать верхом и идти пешком — это две большие разницы. Можно сказать — фундаментальные. Несмотря на наложенное на гору груза за моими плечами заклинание левитации и усиливающий «панцирь» на нижних конечностях, я начала спотыкаться на корнях, колдобинах, булыжниках и валунах, которые с удручающим постоянством попадались под ноги. Ти обернулся:

— Еще час, и сделаем привал. А как пройдем перевал и снимем мороки, я поучу тебя ходить по горам. Это не улица, тут по-другому ступни ставить надо.

Я согласно помотала бородой — кажется, я к ней уже привыкла — и, стиснув зубы, поперла вперед с целеустремленностью муравья, тянущего гусеницу. Мое паломничество — значит, буду идти, пока не приду!

К вечеру ноги гудели и ныли, мышцы икр дергало. Я еле доползла до расстеленных Ти в расщелине между двумя камнями одеял и рухнула. А я-то верила, что танцы и тренировки с мечами держат меня в отличной форме! Ти, кряхтя, приземлился рядом и, покопавшись в сумке, извлек знакомую банку с зеленоватым кремом:

— Первые несколько дней в горах всегда так. Через неделю и не вспомнишь. Давай, снимай штаны, я тебе массаж сделаю.

Я уставилась на Ти круглыми глазами — ведь если ноги гномовы, то они — волосатые!

— Бель, да хоть бородатые! Какая сейчас разница! Переворачивайся на живот — второй раз предлагать не стану!

Я улеглась на живот и стала мечтать о том, что сделаю через два дня, когда мы снимем мороки…

* * *

Утром я на практике оценила сапоги на подметке из шкуры виверны. Шагать в них по крутой каменной тропе, еще скользкой от утренней росы, было намного легче, чем в обычной обуви. Пятка отлично фиксировалась, давая надежный упор, а ступня не скользила вовсе. Подошва была удобно гибкой, но в то же время всякая попадающая под ноги каменная мелочь не сбивала ступню. Ти шел впереди, иногда протягивая мне руку, чтобы помочь вскарабкаться на очередной крутой пригорок.

— Если повезет, ночевать будем на той стороне. А дальше пойдем, следуя твоему зову. Ну, давай, еще три сотни локтей, и окажемся на перевале!

Я запыхтела, как стая перегруженных ежиков, и поползла вверх.

Тропа постепенно сужалась, втягиваясь в серое ущелье с пологими склонами. Это и был перевал. Вот, последний крутой подъем, сейчас подтянемся, отдышимся… и будет легче. Ти, прежде меня влезший наверх, протянул мне руку, помогая. И тут откуда-то сверху и сбоку ему под лопатку ударила стрела.

Ти клюнул носом, в последний момент упав на колено и удержавшись наверху валуна. Вторая стрела попала ему в ногу на уровне бедра. Третья полетела ко мне, целясь, кажется, прямо в глаз. Стрелок, похоже, был один, но бил метко и очень споро. Я еле успела дернуться в сторону. Стрела ударилась о камень, и из нее что-то брызнуло. Что за тролль горбатый?

Выброс адреналина помог мне прыжком взлететь к Ти. Гоблинов мешок за плечами, мешает же! Отпрыгнув за валун у тропы, стала выпутываться из наплечных лямок. Рядом возился со своим багажом Ти.

— Бель, не лезь под стрелы — они разбрызгивают парализующий яд. На меня почти не действует, я — дракон, а тебе на кожу попадет — беда будет! Никакой щит не спасет!

— То есть этим можно вырубить даже тех, кто идет в паломничество? — округлила я глаза.

Раскинув сеть, попыталась засечь стрелка — не вижу — одни кролики да птички вокруг! Почему?! Маскировка ауры?

— Бель, вот тот слабенький огонек, что как будто мерцает… думаю, он и есть. Давай его льдом, а? Можем достать отсюда?

— Ага, сейчас. — Я сосредоточилась, фиксируя цель. Если там невинный зайчик, значит, ему не повезло. Отморожу потом — поскачет дальше. Похоже, не зайчик, потому как стрельба прекратилась. И, только я перевела дух, как послышалось мощное «БУМ! БУМ! БУМ!». Земля содрогалась от тяжелых шагов кого-то, приближавшегося к нам со стороны перевала. Я высунула голову из-за валуна и поняла, что цепенею от ужаса — что это? Гигантская серая фигура, слепленная из булыжников и остроугольных обломков гранита, венчалась непропорционально маленькой уродливой головой, рассеченной почти надвое щелью скрежещущей каменной пасти. Глаз не было вовсе — может, эта горная тварь вообще ориентируется в пространстве не с помощью зрения, а как-то иначе?

Огромные шаги массивных ног пожирали пространство — «БУМ! БУМ! БУМ!». Этот грохот не давал думать, сосредоточиться в поисках спасения. Я только понимала — от этой штуки не убежишь. И не улетишь — собьет камнем. И впервые засомневалась — выдержит ли мой драконий щит удар ТАКОГО кулака? Как будто прочтя мои мысли, монстр походя врезал по гранитному валуну с лошадь размером — тот рассыпался каменной крошкой.

— Каменный тролль! — выдохнул, поднявшийся, наконец, на ноги, Ти. Похоже, попавший через штаны на кожу парализующий яд все же замедлил реакцию эльфа. — Магия на них не действует. Бель! Быстро! Топи до жидкого состояния вон ту плиту перед ним. А как наступит на нее — накрепко морозь!

Я уставилась туда, куда сказал Ти, выкладывая весь мой резерв драконьей магии, заставляя частицы базальтовой плиты колебаться быстрее, нагревая их, ослабляя связи, чтобы камень мог плавиться, течь, бурлить, пузыриться, как жидкая грязь. Ну, еще, еще… не хватает времени! Нога тролля поднялась над плитой — шагнула — и ушла в расплав по колено. Есть! Тролль споткнулся, и вторая ступня, вместо того чтобы сделать широкий шаг, опустилась рядом. А теперь морозить — быстро, очень быстро! Схвачено! Неужели все?!

Если бы! Попав в ловушку, монстр рванулся вперед. И еще. И опять. И снова. Сила в нем была заключена неимоверная. Застывший базальт горного отрога — Ти верно выбрал место для ловушки — тролля не отпускал. Но тот не сдавался. Похоже, боли тварь не чувствовала совсем. Нога гиганта изогнулась в каком-то невозможном направлении, а потом с каменным хрустом сломалась.

— Ти?

— Бель! Выбери самый большой камень, какой сможешь поднять, левитируй. Заведи троллю за спину. И когда скажу — лупи со всей силы!

Я кивнула. Пугаться и ужасаться буду потом. Сейчас надо прикончить это каменное чудо-юдо, пока оно не прикончило нас. Подняла гранитный валун локтей трех в диаметре, завела за спину твари и стала ждать команды Тиану.

Вторая нога тролля хрустнула, оставив ступню и голень вплавленными в базальт. Монстр зарычал и, помогая себе руками, рванул к нам.

— Давай! — заорал Ти.

Тролль двигался к нам кратчайшим путем, расшвыривая обломки скал, и сейчас он, мы и валун находились на одной прямой. Так что с прицелом проблем не было. Я напряглась и, вложив в удар всю силу, всю злость, весь испуг, звезданула камнем по спине монстра. Тот потерял равновесие, нырнул вперед и с грохотом скрылся из вида.

— Бель, давай мне силу! Все, что есть! — Ти схватил меня за руку. Я открылась, вливая в него все, что могла наскрести в резерве после того, как сама колдовала на пределе. Зарычала, помогая и отдавая что-то свое, Нара. Ах ты, умница моя чешуйчатая! Голова кружилась…

— Все, сделали, — выдохнул белый как мел Ти и осел на землю.

— Где он?

— Вплавлен в камень внутри ямы, которую я сотворил, пока ты его задерживала. И залит сверху раскаленным базальтом. Теперь не выберется. Он там замурован навечно. Ты как? Сильно испугалась?

Я ткнулась головой в плечо жениха. Говорить сил не было. Их вообще не было. Ноги были как вареные макароны, руки тряслись. То, что мы сумели выбраться из двойной ловушки, казалось чудом. Если б нас забрызгало ядом, мы бы не смогли сопротивляться. А если б мы даже как-то увернулись от стрел, тролль бы нас догнал и добил.

И место засады было выбрано с умом — нападение следовало в тот момент, когда путнику, выложившемуся на подъеме, казалось, что цель достигнута и все трудности позади. Метко пущенная стрела — и не владеющий волшебством летит, ломая шею, вниз на камни, а магически защищенные оказываются забрызганными ядом и парализованными, чтобы быть убитыми чуть позже. Мы переглянулись — сейчас отдышимся, придем в себя, немного восстановим резерв и пойдем познакомимся со стрелком.

Стоя на вершине скалы, мы разглядывали замершего с луком в руках владельца «Последнего приюта» йор Садера. Тиану движением пальца поднял трактирщика в воздух и переместил на несколько локтей вправо, отодвинув от края. Обошел вокруг, посмотрел, подумал. Достал из колчана стрелу и протянул мне. Хитро — вместо обычного граненого наконечника к стреле была приделана запечатанная воском снаружи полая трубочка, наполненная ядом. Древко при ударе служило поршнем, выталкивая и разбрызгивая снадобье. Мне повезло, что после выстрела по Ти я посмотрела в нужную сторону, заметила летящую в меня стрелу и рефлекторно успела шарахнуться.

— А это что? — Жених сунул руку за пазуху трактирщика и сорвал с шеи два амулета. — Ага, вот тот, что блокирует чтение мыслей. А вот этот, между прочим, управлял нашим каменным другом.

— Но на тролля же не действует магия? — удивилась я.

— Нет, не действует. Но тролль может добровольно пойти в услужение за что-то для него ценное. Что дали этому, боюсь, мы уже не узнаем. Интересно другое — откуда у захолустного трактирщика на шее амулеты такого уровня? И где тела погибших? — ведь их должно быть немало. В какой-нибудь пропасти? Надо разыскать, сама понимаешь…

Я понимала. Боюсь, Эстида уже никогда не дождется своего мужа. Но хорошо бы, чтоб она смогла его хотя бы похоронить и оплакать.

— То есть йор Садер сначала продавал товары путникам, а потом подкарауливал и убивал их, возвращая добро назад, — начала проговаривать я вслух. С одной стороны, было очевидно, что так все и происходило, но с другой — казалось немыслимым, что кого-то могли убить из-за кирки и нескольких мотков веревок. Впрочем, если учесть присутствие каменного тролля, все ценное, найденное в горах, тоже оседало в жадных руках корчмаря «Последнего приюта».

— Бель, посмотри магическим зрением — ничего странного не чувствуешь? — прервавший мои раздумья Ти был странно напряжен, как пес, почуявший запах крови.

Я закрыла глаза. Сначала кинула магическую сеть — странно, вон там дыра-не-дыра, но что-то непонятное. Потом посмотрела эльфийским зрением — потоки магии в одном направлении были странно замутнены, казались тусклыми, как будто их ела какая-то ржа. Что за дела? Обернулась к Тиану:

— В той стороне что-то непонятное. И неправильное. Пойдем, поглядим?

Ти скупым жестом поднял трактирщика в воздух, и мы двинулись по тропинке, уводящей вниз и куда-то вправо.

— Эх-х, сапоги не те, — вздохнула я, чуть не поскользнувшись. Сменить не успела…

Идти пришлось недолго. Пара сотен шагов, и мы спустились в закрытый котлован, в дальнем конце которого чернел вход в пещеру. Оттуда несло смертью. Похоже, мы нашли место захоронения пропавших путешественников.

Оставив замороженного Садера снаружи отдыхать на травке, мы, взявшись за руки, ступили в сумрак расщелины, ведущей в глубь горы. Щелкнув пальцами, зажгли магических светлячков. Вскоре коридор расширился, приведя нас в утопавшую во тьме огромную пещеру. Шаги под темными сводами рождали гулкое эхо. Светильник Ти, повинуясь жесту эльфа, ярко вспыхнул и взлетел под потолок.

— Брых вызгатый! — выдохнула я, забыв про обещание никогда в жизни больше не материться.

Ти стиснул мою руку.

В середине большого зала стоял залитый кровью алтарь.

Дата добавления: 2015-08-02