Сказание о чуде, как святой Архистратиг Михаил избави отрока от потопления

Во дни благочестивых царей Болгарских бе некий нарочитый муж богат и славен, зовомый Дохиар, от палаты царевы. Сей некогда пришед в страх Божий, восхоте быти инок и, взем множество злата от сокровищ своих, пойде во Святую Гору посетити монастыри и поискати себе места такова, в немже бы ему благоугодно было вселитися. Обшед убо многая монастыри и многую милостыню дав, идяше от лавры блаженного Афанасия по брегу моря, еже от Солуня, и обрете место зело красно, воды сладки имущее. Возлюбив убо то место, умысли вселитися на нем и монастырь создати, и вскоре желаемое соверши: первее церковь прекрасну во имя святого архиерея Николая воздвиже, таже монастырь стенами каменными огради, и вся по чину, якоже подобает, устроив, и сам в нем во иноческий облечеся образ. Но многого ради строения иждивену (издержал) бывшу всему сокровищу его, не доста злата, во еже украсити церковь подобающим благолепием, обаче име надежду на Бога, глаголя: "Аще восхощет Бог прославите место сие, то имиже весть судьбами, промыслит о украшении церковном, Его воля да будет". Есть же остров противу Святыя Горы, Луг именуемый, к немуже чрез море путь единого дне: тамо пастуси живяху со скоты, яко злачно место то (приятное), и пажить скотом добра. Бе же во острове том столп каменный, на месте пусте, зело высок, на столпе же идол и написание еллинско сицево (таково): "Всяк, иже ударит мя во главу, обрящет злата множество". Того ради мнози покушахуся уведати, аще истинная есть вещь, и бияху в главу идола, но ничтоже обретаху. Случися же некоему отроку пасти волы близ столпа того, той прочет написанная на столпе словеса, ударяше идола во главу, якоже и прочии, да обрящет злато, обаче ничтоже обрете. Таже помысли быти сокровищу в земли сокровену, и заходящу солнцу, смотряше идеже стень (тень) столпа того скончавашеся, и тамо, верху главы идоловы, стению изобразуемыя, копаше землю, ищя сокровища, и не обрете. Таже возсиявшу солнцу, паки смотряше, идеже стень столпа того скончавашеся, и тамо копати нача. Копающу же ему, услышася звук некий на месте том, и поразумев, яко тамо есть сокровище, нача прилежнее копати, и обрете камень жернов велик, яко немощи ему подвигнута его. Простер же руку сквозь скважню камене, обрете злата много, и недоумеяше, что сотворите, глагола бо в себе: "Аще повем кому сокровище сие, то боюся, да не убиет мя злата ради". Бог же, послушая молитвы предреченного старца, и промышляя о украшении святого храма, вложи во ум отроку, да идет во Святую Гору к единому от монастырей, и повесть игумену о обретенном сокровищи, еже и сотвори: взем неколико златниц, на извещение обретенного сокровища, прииде в село близ моря лежащее, и наят человека, да привезет его к Святой Горе. По Божию же смотрению приста в пристанищи прежде помянутого новосозданного монастыря, нарицаемого по имени строителя своего Дохиар. Человек, убо превезый отрока, возвратися к селу своему, а отрок пойде к монастырю и, видев игумена, поведа ему вся подробну о обретенном сокровищи. Игумен же, разумев, яко Божие есть дело, призва трех иноков и, сказав им поведанную от отрока вещь, посла их с ним, да принесут в монастырь обретенное злато.

Они же скоро шедше, седоша в ладию, и приставше к острову тому, достигоша столпа оного и сокровища, и отваливше жерновный камень, обретоша котел исполнен злата, и возрадовашася о нем зело. Ненавидяй же добра враг всея в сердце мысль неприязненну единому от иноков тех, и рече той к другому иноку: "Брате, кая есть нужда, да несем ко игумену обретенное злато; Бог нам посла сие, да сами себе сотворим жилища и монастырь воздвигнем". Он же рече: "Како убо возможем утаити сие злато?" Отвеща той: "В нашей воли есть сие, можем бо отрока вовреши (бросить) в море, и не будет никогоже свидетельствующа на нас". И сице (так) совещавшеся, сказаша совет свой третьему иноку. Он же, имея в себе страх Божий, рече к ним: "Ни, братие, не дерзайте сего сотворити, и не погубляйте отрока, вкупе же и души своя злата ради". Они же не послушающе его, нудиша много (принуждали), да пристанет к совету их, наконец реша: "Аще не будеши с нами за едино, то и тебе со отроком погубим". Видев же брат непреложное их злое намерение, убояся, да не и он погублен будет от них, того ради рече им: "Аще вам сице изволися, творите еже хощете, вы узрите: аз же кленуся именем Божиим, яко никомуже о том повем, и ни злата требую". И тако клятвою утвердив, молчаше. Они же, вземше злато и камень той, имже злато покровено бе, внесоша в ладию, таже, вседше со отроком, начата к монастырю плыти. Бывше же посреде пучины, нападоша на отрока, и начата обешати камень на выю (шею) его. Он же, видя, еже хотят ему творити, нача с плачем и рыданием молити их, да не погубляют его: обаче (однако) ничтоже успе. Окаяннии бо тии черноризцы, окамененное имуще сердце и златолюбивую душу, не убояшася Бога, ни умилишася, зряще отроческия слезы, и не послушаша прилежного его моления, но, вземше его, с каменем ввергоша в море, и абие (сразу) погрязе в пучине. Бе же нощь, егда таковое злодеяние от безбожных тех человеков совершашеся. Милосердый же Бог с высоты смотревый на горькое рыдание отрока, и неповинное его потопление видяй, посла хранителя рода человеческого, святого Архистратига Михаила, да от дна моря вземши потопленного, принесет его жива в церковь. И бысть тако: внезапу бо обретеся отрок в церкви близ святыя трапезы со обешенным на выи его камнем. Приспевшу же часу утрени, вниде екклисиарх (ключарь церковный) в церковь, яко да возжжет свещи, и услыша глас во олтаре, яко глас человека стеняша, и убояся зело: тек же возвести игумену. Игумен же страшлива и малодушна его нарек, паки отсла в церковь. Он же, вшед вторицею, той же глас слыша, и паки тече ко игумену. Тогда иде игумен с ним в церковь и, слыша глас отрочь, вниде в олтарь, и узре отрока, лежаща близ святыя трапезы, и камень на выи его, и вода морская течаше от одежды его. И познав его, вопроси: "Что случися тебе, чадо? И како зде пришел еси?" Он же, яко от сна возбудився, рече: "Лукавии онии иноцы, ихже послал еси со мною по обретенное зЛато, тии, привязавше камень сей на выю мою, ввергоша мя в море, и, погрязши аз во глубине на дно, узрех два человека, светоносна якоже солнце, и слышах их, беседующих к себе. Рече же един ко другому: «Архангеле Михаиле, принеси сего отрока в монастырь, Дохиар глаголемый». Сия аз слышав, абие начах нечувствовати себе, и не вем, како зде обретохся". Игумен же, послушая глаголемых от отрока, удивляшеся зело и прославляше Бога, дивная и преславная чудеса творящаго. Таже рече ко отроку: "Пребуди, чадо, на месте сем до утрия, дондеже (до тех пор, пока) обличена будет злоба". И изшед, затвори церковь, и екклисиарху запрети, да никомуже что поведает, а утреню повеле пети в притворе. Екклисиарху же глаголя: "Аще кто речет, что се новое; почто не в церкви, но в притворе утреня поется, отвещай, яко отец сице повеле"'. Тако заповедавши екклисиарху. игумен отъиде на столп верху врат, стреши прихода скверных тех убийцов. Бывшу же утру, се грядяху к монастырю убийцы онии, а злато негде в ином месте скрыша. Видев же их игумен, изыде с прочиими братиями в сретение им и вопроси их, глаголя: "Что се есть? Четыри вчера отъидосте, а ныне три возвратистеся? Где убо есть четвертый?" Они же, яко гневающеся, рекоша: "Отче, и тебе и нас прельсти отрок, поведавый, яко обрете сокровище; не показа бо нам ничтоже, ибо и сам ничтоже весть, того ради усрамився нас, скрыся; мы же, искавше, его не обретохом, и единии возвратихомся к тебе". Игумен же рече: "Воля Божия да будет". И тако внидоша в монастырь, приведе же их в церковь, идеже юноша оный лежаше, еще воде текущей от одежды его, и показа им его, глаголя: "Кто есть сей?" Они же, ужаснувшеся, яко изумлени (как лишенные ума) стояху, не могуще ничесоже отвещати на мног час. Последи (после) же и не хотяще, исповедаша свое злое дело, и обретенное злато где скрыша сказаша. Игумен же вернейшую братию послав, принесе е в монастырь, и слышано бысть сие преславное чудо во всей Горе Святей, и стекошася вси иноцы от всех монастырей на видение того чудесе, и собор составиша, и преименоваша церковь тую во имя святаго Архистратига Михаила, а во имя святого чудотворца Николая иную церковь создаша. Лукавых же тех двух убийцов прокляша, и от обители изгнаша; а третияго, иже злодеяния отвратися, неповинна сотвориша. Отрок же той, избавленный от моря, во иноческий одеявся образ, добр бысть подвижник и искусен инок. Игумен же тем обретенным златом церковное все благолепие сооружи, и камень оный, с нимже юноша в море ввержен бысть, в стену водрузи к ведению всем. Преставльшуся же игумену тому, вместо его поставлен бысть избавленный от моря, богоугодно же и той пожив, прейде ко Господу, носимый руками святаго Архистратига Михаила, имже первее от моря в церковь принесен бысть. О всех же сих славим Отца и Сына и Святаго Духа, и святаго Архистратига Михаила величаем во веки, аминь.

(Из "Четии Минеи")

Дата добавления: 2015-08-10