Все мы — странники на земле!

«Не имамы зде пребывающего града, но грядущаго взыскуем» (Евр. 13; 14)

Авраам праотец, странствуя по земле, обетованной Богом ему и его потомству, не имел в ней ни одного уголка собственного, как о нем говорил иудеям святой первомученик Стефан: «Пресели его Бог в землю сию, на ней же вы ныне живете, и не даде ему наследия в ней ни стопы ногу» (Деян. 7; 4, 5). Праведник даже и не заботился о сем, он переходил с места на место, из города в город, по чуждой земле, среди чужого народа, и жил как странник и пришелец, полагаясь во всем единственно на Промысл Божий. А когда ему оказалась нужда погрести мертвеца своего, свою возлюбленную супругу Сарру, он не захотел воспользоваться даром чуждой землей, но купил себе за деньги в полную собственность место, на котором можно было бы похоронить и Сарру, и его самого, и его детей. Вот нам два поучительных урока: первый — что вся наша жизнь есть только странствование, а отечество и наследство для нашего тела есть гроб; второй — что все, что бы мы не имели в сей жизни, все это — чужое, не наше, а наш только гроб, в котором истлеем.

Да, наша жизнь, действительно, есть только странствование, она непрерывно течет и изменяется: из младенца человек становится отроком, из отрока юношей, потом — взрослым мужчиной, наконец, дряхлым стариком; нет ни одного часа, когда бы наша жизнь остановилась в своем течении, нет ни одного мгновения, когда бы она стояла, она течет быстро, хотя мы сего и не замечаем, течет скоро, как пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий (Иак. 4; 14), как тот прохожий странник, которого мы видим, пока он идет мимо нас, а потом уходит и скрывается от наших очей. Жизнь наша есть странствование и потому еще, что она непостоянно одинакова: сегодня человек богат, а завтра — нищий, сегодня весел, а завтра печален; сегодня его почитают, а завтра будут бесчестить. И как странник проходит мимо города и селения, горы и дола, поля и леса, и лишь только посмотрит на красоту места, идет дальше, — так и жизнь наша проходит мимо всех благ земных, хотя и кажется нам, что мы ими наслаждаемся, их при себе удерживаем... Вот почему и Давид молится Богу и говорит: «...пресельник аз есмь у Тебе и пришлец, якоже вси отцы мои» (Пс. 38; 13). Хорошо увещевает святой апостол Петр: «... возлюбленный, молю вы, яко пришельцы и странники огребатися (удаляться) от плотских похотей, яже воюют на душу» (1 Пет. 2; 11). Где же для смертного человека его родина? Где его наследство? Родина для человека — я разумею по плоти, по телу, а не по духу, — его родина — гроб, земля, персть; тело наше из земли сотворено, там и его родина, туда и возвращаемся все по Суду Божию: «... земля еси, и в землю отыдеши» (Быт. 3; 19). И как душа, от Бога человеку данная, по исшествии из тела возвращается, если она праведна, к Богу, как своему Отцу, на небо, как в родную страну, — так и тело, от земли взятое, возвращается в землю, как к своей матери. Вот почему и святой апостол Иоанн Богослов, войдя в ископанную для него могилу, сказал своим ученикам: «Привлекше землю, матерь мою, покрыйте мя». Если сей великий Апостол назвал землю своею матерью, как же нам, грешным, не сказать, что все мы пойдем к ней же? Какое нас ожидает в земле наследство? Никакого другого, как только тление и черви. «Егда умрет человек, — говорит Иисус сын Сирахов, — насладит гады и звери, и червие» (Сир. 10; 13).

Если вся жизнь наша есть только странствование, а родина наша — могила, то и все, чем владеем мы в сей жизни, у нас чужое; гроб — вот наша единственная собственность, как и для Авраама, жившего странником и пришельцем в чужой земле, все было чуждое: и города, и веси, и нивы, и рощи, — вся земля была чужая, одна только пещера для погребения умерших была куплена им в полную собственность. А странник, путешествующий в далекую страну, никакого места не называет своим, хотя бы и отдыхал на одном, никакого дома не присваивает, хотя бы и случилось ему жить в нем, а если видит где богатство, не говорит — это мое, а скажет, что чужое. Он не носит с собою ничего лишнего; необходимая одежда, кусок хлеба — вот и все его богатство; у него одно желание — как бы дойти поскорее до места, куда идет. Так и в жизни нашей все у нас — на время, дом у нас — на время, имение — тоже. Все временно, сегодня — это наше, завтра пошло в другие руки. Хлеб насущный, необходимая одежда и жилище — вот и все, что нам нужно здесь на пути в будущую блаженную жизнь со Христом. Люди привыкли многое в мире сем считать своею собственностью, всякому хочется иметь свой дом, свое имение, но поистине все, что бы ты, человек, не имел здесь — все это не твое, а чужое, ничего этого у тебя на веки не останется, все уйдет в чужие руки, даже в руки тех, кого ты вовсе не знаешь. Есть у тебя дом? А вечно ли жить в нем будешь? Ведь если не прогонят оттуда тебя живого, то вынесут мертвого и закопают в землю! Есть ли у тебя имущество, поля, сады? А долго ли будешь господином их? Ведь если у тебя не отнимет их, кто сильнее тебя, то ты сам все оставишь, когда в гроб вселишься! Есть у тебя злато и серебро или другие сокровища, но уверен ли ты, что их не лишишься? Ведь если их не украдут воры, не похитят разбойники, не сожжет огонь, не затопит вода, то придет смерть и все это отнимет у тебя, и ты пойдешь в могилу, неся с собой только погребальные одежды... Все покинет тогда человек, не пойдет с ним в могилу слава его. «Уснуша, — говорит псалмопевец, — сном своим, и ничтоже обретоша все мужие богатства в руках своих» (Пс. 75; 6), «... и оставят чуждим богатство свое» (Пс. 48; 11). Итак, нет у нас здесь ничего своего, — все чужое! Ты скажешь: "Это мое, пока я жив или, по крайнем мере, пока это у меня в руках". А я говорю тебе: и в таком случае все это не настоящая твоя собственность; ведь ты не родился с этим, ты не принес с собой ничего из утробы матери твоей, все это со стороны тобой получено и все — только на время. Если твоя одежда шерстяная, то она заимствована у овец, если шелковая, то — у червей; твоя рубашка — из льна или другого растения, твоя обувь — из кожи животных, злато и сребро — из недр земных, а многое еще нажито тобой от неправедного прибытка, от чужих трудов, — можно ли все это назвать твоим? Наг ты вышел из чрева матери, наг и отыдешь!

Что же твоя собственность? Только могила и гроб, вот твой дом, вот твое место! «Гроби их жилища их во век» (Пс. 48; 12),— говорит Псалмопевец. В этом доме ты, действительно, будешь оставаться неисходно, до гласа Архангельского и трубы последней, никто тебя оттуда не погонит, никто тебе не позавидует, никто не похитит твоего имения —- червия и тления, никто не скажет: это мой гад ползет из твоего гроба. Нет, это твой, твой собственный, никому, кроме тебя, не принадлежащий! Гроб — наше собственное место, все остальное — не наше, ничего мы не принесли в мир сей, ничего и не возьмем с собой отсюда! А если так, то нам следует и думать всегда об этом нашем месте, об этой нашей родине — о гробе и могиле, надобно всегда помнить о смерти. И как Авраам купил себе на деньги погребальную пещеру, так и нам должно добрыми делами покупать себе у милосердия Божия кончину христианскую, смерть непостыдную, преставление праведническое... Кто хочет получить такую кончину? Прежде телесной своей смерти — умри греху смертию духовной, погреби ум свой в пещере сугубой, в прободенном ребре Христовом, в своем собственном гробе, то есть всегда помни о вольном страдании за нас Христа Спасителя, о крестной Его смерти, и свою собственную смерть всегда в памяти держи — вот тогда и твоя смерть будет пред Господом честна и кончина твоя блаженна!

(Из "Летописи" святителя Димитрия, митрополита Ростовского)

Дата добавления: 2015-08-10