Штрассера прибирают к рукам

Чтобы удержаться на своей позиции, Гитлеру нельзя было выступать арбитром во всех этих неулаженных в лоне партии спорах. Он не в состоянии был истребить оппозицию как таковую, но он мог дать ей в зубы, как только она их покажет. А она не замедлила это сделать. В Германии началось в то время широкое политическое движение – борьба против уплаты так называемых компенсаций бывшим государям. В действительности это была борьба против консервативных сил, не тронутых революцией; с помощью легальных средств, допускаемых новым государством, эта борьба могла бы стать завершением революции: республика находилась тогда на вершине власти, президент маршал Гинденбург салютовал ее флагу, немецкая национальная оппозиция управляла с помощью закона о защите республики и через несколько лет даже торжественно подтвердила изгнание бывшего кайзера. Движение против уплаты «компенсаций» нашло приверженцев также среди национал-социалистов в северной Германии.

Особенно горячился и протестовал против уплаты компенсаций д-р Отто Штрассер. Он требовал, чтобы национал-социалисты тоже приняли участие в плебисците. Это стало той петлей, с помощью которой Гитлер удавил северонемецкую оппозицию.

14 февраля в Бамберге состоялась конференция главарей партии. Из северной Германии приехали только Штрассер и Геббельс – у прочих якобы не хватило денег на дорогу. Руководители областных организаций выполняли тогда свою партийную работу еще безвозмездно; они выезжали в другие места только в том случае, если могли надеяться сколотить себе средства на проезд денежными сборами на собраниях. Гитлер уже мог быть щедрее по отношению к себе, да и не только по отношению к себе; руководители организаций Тюрингии, Саксонии и Баварии легко могли приехать в Бамберг, лежащий между этими тремя провинциями.

Гитлеру не стоило большого труда нанести поражение защитникам экспроприации государей. Это была их ахиллесова пята. Агитация против государей, заявил он, покоится на лжи; экспроприируйте сначала «государей» биржи, денег, торговли. Чтобы прикрыть свою борьбу против экспроприации государей, национал-социалисты внесли в рейхстаг предложение, первый параграф которого гласил: «Безвозмездно отчуждается на благо общества все состояние князей банков и биржи, иммигрировавших в Германию с 1 августа 1914 г., восточных евреев и прочих представителей других национальностей, затем также прирост имущества, последовавший с этого момента в результате наживы на войне, революции, инфляции и дефляции».

Кроме приведенного выше главного возражения у Гитлера было припасено еще несколько пустых, но благозвучных «мотивировок». Мы, заявлял он, не намереваемся давать государям то, что не принадлежит им, но не следует также отнимать у них то, что им принадлежит, «так как мы стоим на почве права». Никто, продолжал он, не в праве заключать из этого о пристрастии нашей партии к монархии; вопрос о форме государственного управления имеет такое же второстепенное значение, как вопрос о цвете солдатских мундиров.

Это было не очень почтительно по отношению к монархам, но фактически помогло Гитлеру справиться с фракцией сторонников экспроприации. Месяц спустя партийное руководство открыто декретировало: «Члены национал-социалистической партии должны воздержаться от участия в инсценированном евреями плебисците».

Надо полагать, в северной Германии вряд ли было известно в то время, что Гитлер 9 ноября намеревался довести до конца свой путч с помощью баварского кронпринца. Там была известна только официозная партийная версия – легенда, будто Гитлер должен был предупредить монархический государственный переворот. Так или иначе отказом от плебисцита Гитлер отстранил свою партию от участия в самом мощном народном движении, имевшем место в Германии со времени революции. В основном это движение было враждебно государям, но в нем отчасти сказалось также возмущение верноподданных, разоренных инфляцией, – таких людей было немало; Гитлер мог бы привлечь их в свою партию, выступая за экспроприацию, но он отказался от этого.

Итак, северонемецкая оппозиция была убита при помощи королевского скипетра. Ганноверское «сотрудничество» было распущено. Однако Гитлеру не удалось заставить Штрассера отречься и по другим пунктам. Штрассер остался при своем тезисе, что не следует смущать умы и сердца национальной молодежи антибольшевизмом, лишенным правильного инстинктивного чутья. Это, заявил он, – можно сказать, классический пример искусной работы капитализма: ему удается запрячь в свою борьбу против антикапиталистического большевизма и такие силы нации, которые не имеют ничего общего с капиталистической эксплуатацией.

Гитлер резко возражал: тот, кто, совершенно не понимая нынешней России, высказывается сегодня в пользу германо-русского союза, упускает из виду, что подобный союз означает немедленную большевизацию Германии. Гитлер высказывался за союз с Италией; вообще, по его мнению, на первый план во всей внешней политике должен стать вопрос о союзах. Южный Тироль не должен играть никакой роли, вопрос о нем не должен мешать возможности соглашения с Италией. Все равно, отвоевание южного Тироля силой – утопия, так как слишком много пришлось бы поставить на карту для этой цели. Никаких сентиментальностей! Кроме того Муссолини – железный человек, свергнувший демократический режим и заслуживший этим ненависть масонов всего мира.

Дата добавления: 2015-08-02