Защищение Кирилла. Много раз мы восклицали против тех, которые не хотят ведать

Много раз мы восклицали против тех, которые не хотят ведать, что Еммануил есть поистине Бог и что Святая Дева есть Богородица, потому что родила по плоти Бога Слово, когда Оно сделалось плотью, т. е. человеком. А клеветнику на эти справедливые слова, если не знал, что Еммануил есть поистине Бог, если не родилось по плоти от святой Девы Слово Божие, сделавшееся плотью, по писаниям, — для чего лучше не сказать ясно: «Что делаешь, благородный муж? Ты изрыгаешь странные и противные истине слова. Для чего ты извращаешь догматы истины? Еммануил поистине не есть Бог, и Святая Дева не есть матерь Божия!» Благоразумно основываясь на Священном Писании, мы должны убедить его в незаконности и нечестности его усилий и еще более в бесстыдном сопротивлении слову Божию, противопоставляя его возгласам и учение преданию апостольской и евангельской Церкви, и исповедание отцов, собиравшихся некогда в Никее. Но ловкий и коварный повествователь оставляет в стороне то, о чем прилично и необходимо было говорить, и, нисколько не размышляя об этом, избирает иные пути. Ибо тотчас говорит о необходимости доказывать, что Божественное Слово выше превращения и не пременялось в естество плоти, как будто это именно утверждает и хочет показать анафематство. Итак, пусть выслушает он, не умеющий опровергать того, с чем не хочет согласиться: ты говоришь слишком пространной речью и опровергаешь то, что нам самим ненавистно. Мы знаем, что Божественное и превысшее естество не допускает и тени превращения, но Слово Божие приняло естество плоти, не переставая быть тем, что Оно есть. А как он сказал, что образ Божества восприял образ раба, то в учении своем уже не должен касаться того, сходствуют ли между собой эти образы сами по себе, независимо от своего существа. Я думаю, он тут же опровергает сам себя. Не нужно сходства, без труда отыскиваемого, и соединения образов, сообразных между собою, чтобы верить в действительность воплощения, а нужно соединение сущностей. Таким образом, когда говорим, что Слово стало плотью, то разумеем, что тут произошло не слияние, не смешение, не превращение, не заменение, но неизреченное и неописуемое соединение Его с плотью, имеющею разумную душу. Что до слова соединение, то оно не означает тотчас смешение, а преимущественно значит восприятие другого. После всего этого утверждаем, что Слово, которое от Отца происходит, восприняло святую и одушевленную плоть, соединилось с ней поистине неслиянно, и из того и другого произошел человек, пребывающий в то же время истинным Богом, а отсюда — и Святая Дева есть Матерь Божия. Я считаю неуместным думать, это ее должно называть матерью человека. Если бы нашлись такие, которые, по великому безумию своему, стали бы говорить, что плоть составляет как бы источник для естества Слова Божия и начало Его бытия, то, пожалуй, было бы у желающих называть ее человекородицею некоторое не совсем нелепое и презренное основание. Но как это мнение для всех гнусно и ненавистно, то Святую Деву и не представляют иначе, как Богородицею, исключая разве того, кто верит, что Слово, от Отца происходящее, стало в собственном смысле плотью, т. е. человеком. Святая Дева действительно, как я сказал, родила не одно Божество; какая же отсюда польза в настойчивости говорящих, что ее должно называть и человекородицею? Но, как видно, у них изобретено ядовитое злоухищрение против Христа. Они не позволяют мыслить или говорить, что Сам, который прежде веков был Сын Бога и Отца, в последние дни века без смешения и без изменения для Себя, во чреве соединившийся с оживленною разумной душой плотью, сделался подобным нам человеком; но стараются проповедовать, что Он носил обитающего в Себе Бога, как какой–нибудь праведник, и убеждают так думать, не помышляя о том, что и во всех нас обитает Бог благодатью Духа (Святого), как во святых храмах? Писано: Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог: храм бо Божй свят есть, иже есте вы (1 Кор.3:16–17). Но хотя мы и должны называться храмами Божиими, так как силою Духа носим в себе обитающего Бога, однако же во Христе мы видим другой образ тайны: утверждаем, что с Богом Словом истинно соединилась плоть, одаренная разумною душою. Я бы охотно спросил, что он признает — то ли, что поистине произошло присоединение Слова к человечеству, или, что то же, к святому телу, одушевленному разумною душою, или, как и другие (думают), связь служебного и несущественного образа с существенным образом Божества, как в ношении человеком Божества, или еще иной какой–нибудь способ соединения, выводимый из различных видов усыновления при равенстве достоинств, если он допускает что–нибудь, кроме союза (ношения). Но, как оказывается, я напрасно докучаю и предлагаю излишний вопрос — передо мной его слова и открытое исповедание. В первой главе он говорит следующее: «Родившийся младенец называется Еммануилом — и Богом, не отделенным от человеческого естества, и человеком, не чуждым Божества». Ему следовало сделать тщательное и точное изложение этих предметов. Однако же это следует заметить, ибо вот в этом месте он называет Бога не отделенным от человеческого естества, ясно выражая единство, даже признает при этом, что Христос вместе Бог и человек, ибо знает, что Он един по соединению промыслительному (???????????). Как же он не краснеет, осуждая то, что мы говорим?

Дата добавления: 2015-08-10