О трех знамениях, бывших чрез Моисея

1. Увидеть Божественное естество, каково оно есть, никто не может. Ибо оно совершенно невидимо и превыше всякого ума и слова превозносится силою: оно одно познается само лишь собою. И узнать сие можно из того, что вопиет Христос: не знает никто, говорит Он, кто есть Сын, кроме Отца, и кто есть Отец, [не знает] [никто], кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Лк. 10, 22; Мф. 11, 27). Итак, показал нам изрядную красоту Бога и Отца Единородный, представляя Собою как бы светлый образ. Посему и говорит: Видевший Меня видел Отца (Ин. 14, 9). Видим же Сына и очами сердца, и очами плотскими, когда Он, низведши Себя до истощания (Флп. 2,7), снизошел до нашего состояния, хотя и во образе и равенстве с Богом и Отцем будучи Бог и от Него по естеству рожденный. И Варух говорил, указуя на самое, думаю, Слово: сей Бог наш, не вменится ин к Нему. Изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку своему, и Израилю возлюбленному от Него. Посем на земли явися, и с человеки поживе (Вар. 3, 36–38). Предвозвещал нам ясно и божественный Давид: Бог Богов, Господь возглаголал и призывает землю, от восхода солнца до запада. С Сиона, который есть верх красоты, является Бог, грядет Бог наш, и не в безмолвии (Пс. 49, 1–3). Ибо Он сошел в виде огня на гору Синай. Но что оное было образом и ничем иным, в этом убеждает Христос. Народ Иудейский думал, что он истинно видел неизреченное естество, когда Моисей был посредником между им и Богом, предстоял с ним на Хориве и собирал его на собрание под горою Синайскою. После же того как шумный звук труб, восходивший на высоту, устрашил слушавших, они думали сами в себе, что и глас Божественный слышали. Но что так думали они по–детски, в этом ясно убедил Бог, так говоря: глас Его вы слышасте, и образа Его не видесте (Втор. 4, 12). Я и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал (Ин. 5, 38). Итак, мы, уверовавшие видели в Сыне Отца и потому приняли слово Его. Им мы и искуплены; потому что спас нас ни ходатай, ни Ангел, ни закон, данный чрез Моисея, но сам Господь, как написано (Тит. 3, 5). А что истинно то, что я говорю, то мы можем узнать и из написанного в слове Божием Написано же так: и сказал, сказано: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога (Исх 3,6). Усматривай слабость закона: Бог всяческих являет Себя; но когда Он стал виден, Моисей отвращает лице. И это может быть для нас ясным признаком того, что даже и сами сыны не видят боголепной славы Сына, если только сам Он не являет Себя и, так сказать, не приводит к познанию Себя. Посему Он и говорил устами Исайи: Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. `Вот Я! вот Я!' говорил Я народу не знали Меня. Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям (Ис. 65, 1–2). Итак, не видят славы Христа отвращающие очи ума своего. И это, думаю, значит сказанное о них устами пророка: ибо они оборотили ко Мне спину, а не лице (Иер. 2, 27). Пишет также и божественный Павел: то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их (2 Кор. 3, 14–17). Мы же уверовавшие не боимся взирать прямо в лице Господа, но как опять тот же божественный Павел сказал: Мы же все открытым лицем … на славу Господню взираем (ст. 18). Итак, отврати, сказано, Моисей лице (Исх. 3, 6). Затем, когда Бог говорил, что ему, вместе с старейшинами сынов Израилевых, надлежит идти к исступленному фараону и объяснить последнему, что Бог призывает израильтян к принесению Ему жертвы в пустыне, и к тому добавил, что должно будет взять добычу от египтян, причем женщина пусть возьмет каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд (ст. 22): тогда отвечал, сказано, Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь? И сказал ему Господь: что это в руке у тебя? Он отвечал: жезл. [Господь] сказал: брось его на землю. Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него. И сказал Господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост. Он простер руку свою, и взял его; и он стал жезлом в руке его. Это для того, чтобы поверили, что явился тебе Господь, Бог отцов их, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова (Исх. 4, 1–5). Моисей боялся, как бы не показаться пред сынами Израилевыми лжецом и пустословом, если он скажет, что ему явился Бог всяческих и повелел взять добычу от египтян и силою выйти из Египта. Посему повелевал и чудотворить и совершать дела, превышающие естество человеческое, причем Бог превращает жезл в змия, дабы уверовали чрез это, что Моисей не был изменник, но истинный носитель повелений, полученных свыше и от Бога. Ибо истинное знамение, которому мы все веруем, есть снисшествие Слова на землю в подобном нашему виде, которое знаменуется чрез падение жезла на землю. А как это и каким образом, я опять попытаюсь сказать, на сколько могу.

2. Жезлу богодухновенное Писание уподобляет рожденное от Бога Слово, по той причине, что все Им утверждается: Словом Господним, сказано, небеса утвердишася (Пс. 32, 6). И: утверждает праведныя Господь (Пс. 36, 17). И мы приведены в подчинение Отцу чрез Сына: на это Он сам, сый Истина, указует, говоря: и проведу их под жезлом моим (Иез. 20, 37). В ином смысле жезл есть и знамение царства: царствует же чрез Сына Бог всяческих и Отец. Его может означать жезл Ааронов, прозябший во Святом Святых. Его же означает жезл из корене Иессеова (Ис. 11, 1) и жезл, всех нас утешающий духовно и, кроме утверждения, поддерживающий право верующих согласно тому, что в псалмах воспевается в отношении к Богу всяческих и Отцу: жезл Твой и палица, та мя утешиста (Пс. 22, 4). Итак, под жезлом разумеется Сын. Но доколе Он находился как бы в руке Отца и на высоте Божества, еще не соделавшись подобен нам, мы несчастные проводили жизнь в мире как безбожные: мы находились в заблуждении, служа твари и будучи подчинены, насилию нечистых духов. Когда же Он, — будем говорить более плотским языком для пользы умозрения, — как бы оставив высоту славы своей и, так сказать, Руку Отца, спустился с неба на землю, тогда соделался подобен нам и сообразен живущим на земле, которые исполнены лукавства. Ибо лукавыми назвал их Сын, так говоря: Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 11). Мы даже утверждаем, что Он как бы превратился в змия, по той причине, что соделался подобен нам и явился в одинаковом с нами виде. Человек лукав, если сравнивать с благостностью Божиею. Итак, жезл перешел в змия потому что Единородный соделался человеком и со беззаконными вменися (Ис. 53, 12) и вместе с нами наименован был лукавым, хотя по естеству и есть благий, даже более того, — есть самоблагость. Но что соделавшегося подобным нам Единородного мы приняли, а иудеи не возлюбили (они как бы убежали от Него), это может быть ясно из Священных Писаний. Ибо побежал, сказано, Моисей от него (Исх. 4, 3). Подумав, что Он лукавый, они побоялись веровать в Него, более того, даже убили Его и распяли вместе с злыми людьми. Впрочем, что по времени они уловлены будут от Христа и познают, что Он отнюдь не лукав, а напротив, есть утверждение и духовная крепость верующих, о том мы можем узнать из бывшего с Моисеем. Отбегающего Моисея Бог возвращает. Когда же он ухватился за змия, то последний стал опять жезлом в руке его. Таким образом для не ведущих Его (Христа) Он кажется лукавым, по причине уподобления нам; а если кто ухватится за Него верою, то находит Его жезлом и утверждением. Так достопримечательно Божественное знамение над жезлом и способно убеждать израильтян, или же и всех живущих на земле в том, что Бог призирает на них. Поелику же для тех, которые очень недуговали непослушанием и утратили надежду на то, чтобы можно было избавиться от тяжкого зла, им угрожавшего, нужно было как можно больше чудес, то таковые с трудом призываемы были к послушанию.

3. Опять сказал Бог священному Моисею: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег. [Еще] сказал: положи опять руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху; и вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его (Исх. 4, 6–7). Более всего приличествует Богу возможность избавить от проказы. Страдания, достигшие такой жестокости, что не уступают и самым опытам врачебного искусства, нуждаются уже в иной помощи, в помощи одной власти свыше, которой противостоять ничто не может, но все доступно и удобоисполнимо. А проказа принадлежит к числу неизлечимых болезней. Но что безнадежно по мнению людей и невозможно у них, то возможно у Него. И что в отношении к Богу всяческих ничего вообще нельзя представить, чего Он не мог бы совершить, это Он показал в исцелении прокаженной руки Моисея, дабы отсюда ведали званные, то есть израильтяне, что хотя они и терпели неизбежное зло, находясь под игом злобных египтян и как бы страдая самою тяжкою болезнью, рабством у них, однако у них есть весьма искусный врач, умеющий и легко могущий отгнать самые безнадежные из страданий, и сделать это легко и скоро. Ибо как только вложил Моисей руку в недро (за пазуху), он избавился от болезни. Ни на что иное, как я думаю, не указует прикровенно дело это: потому что многие из израильтян, долгое время живя в Египте, удалялись от преданной им свыше и от отцов умеренности, сживаясь, напротив, с местными нравами и все глубже и глубже падая, и, по слову пророка, и служили твари вместо Творца (Рим. 1, 25; ср.: Пс. 105, 20). Они впали во всякий вид нечистоты и наконец как бы умерший и бездыханный имели ум. Ибо проказа есть знамение нечистоты и мертвосте. Но чрез это чудо они тайноводствуемы были к тому, что если Бог снова воззовет их и утвердит в разуме, то они признают удобоотвратимою нечистоту свою и весьма легко отринут скверну, приразившуюся от мысленной мертвости. И вот об этом именно и сказано нами. А что и таинство Христово сеннописуемо было в свою очередь также в поражении проказою и вторичном очищении руки Моисея, об этом я теперь попытаюсь сказать. Что вся быша чрез Сына, без Него ничто не начало быть, об этом весьма ясно свидетельствует нам божественный Евангелист Иоанн (Ин. 1,3). Поелику же Отец все, что бы ни делал, делает чрез Него, то посему и богодухновенное Писание именует нам Сына рукою, мышцею и десницею Отца. Так, например, божественный Исайя говорит: Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? (Ис. 53, 1.) Ибо жестокосердыми и необузданными и весьма недугующими непокоривостию пребыли несчастные иудеи. И Словом Господним самые небеса утвердишася, говорит Давид (Пс. 32, 6). Устами же пророков Бог и Отец утверждал, говоря: рука моя утверди небо (Ис. 48, 13). Взывал Он к тому еще и в иных местах: Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей (Ис. 41, 10). Таким образом, рукою богодухновенное Писание обыкновенно называет Сына. Теперь смотри же, как рука Моисея то сокрывается в недре его, то затем износится наружу и видится в проказе, потом опять влагается в недро его и тотчас является избавленною от недуга. Созерцая мысленно таинство и образ вочеловечения и стараясь усмотреть, в чем он состоит и как совершился, мы найдем совершившимся следующее. Сын был в недрах Бога и Отца, и чрез Него Отец все сотворил; потому что Он есть мышца высокая, всесильная рука и досточудная десница. Когда же Он некоторым образом вышел из своего места, соделавшись человеком, и принял на себя немощи наши, по слову пророка (Ис. 53, 4), то подвергся подозрению и нечистоте. Ибо нечисто пред Богом естество человеческое, если истинно то, что говорит пророк Исайя: Все мы сделались — как нечистый, и вся праведность наша (Ис. 64, 6). Итак, снисшедши до человеческого естества, подвергся подозрению в нечистоте Всечистый и живущий во свете непреступном. И подлинно так заблуждались несчастные иудеи, что именовали Его и винопийцею (Мф. 11, 19) и самарянином (Ин. 8, 48) и рожденным от блуда (ст. 41), а кроме того и грешником, потому что они говорили исцеленному слепому от рождения: воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник (Ин. 9, 24). Но никогда они, я думаю, не дошли бы до такого безумия, чтобы говорить таковое и раскрывать необузданные уста на Него, если бы ведали, что Он есть Бог по естеству. Когда же Он, бывший в подозрении нечистоты как человек, доведши до конца премудрое домостроительство спасения нашего, восшел ко Отцу и возвратился в недра Его: тогда, и только тогда, устранил подозрение в том, что был одинаково с нами в мертвости и нечистоте. Славословится же как Бог, славословится от всех как Господь, как Святый святых, как просвещающий тварь и духам человеческим и живущим на земле Сам подавая силу, чтобы побороть могущего все осквернять. А что Сын воспринял человечество по домостроительству ради нас, что Он был под законом и со беззаконными вменен был, но потом опять восшел в свойственную и присущую Ему от начала честь и славу, в этом Он убедит сам, говоря Небесному Отцу: прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира (Ин. 17, 5). Видишь ли, что Он освобождается от привзошедшего временно и что не против воли совершил домостроительство с плотию, но при том как бы спешил возвратиться к славе Божества и все превосходящему достоинству? Посему и блаженный Павел говорит: если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5, 16), потому что Он воскрес из мертвых и восшел ко Отцу с плотию. Но если же, сказано, не знаем по плоти, то есть как подверженного плотским побуждениям, побуждениям, говорю, естественным и неповинным. Ибо прежде Честного Креста Он и алкал, как о Нем говорится (Мф. 4, 2), и утомлялся от пути (Ин. 4, 6) и огорчался (Мф. 26, 38), наконец претерпел ради нас и самую смерть на древе. Но ныне Его уже не знаем находящимся в таких состояниях. Однажды умерши, Он уже не умирает (Рим. 6, 9). Ибо нетленен Христос: Он есть жизнь по естеству и жизни податель, так как и произошел от жизни Отца.

4. После же неожиданно совершившегося над прокаженною рукою Бог и третьим знамением утверждает их. Ибо сказал опять: если же не поверят и двум сим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды [из] реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше (Исх. 4, 9). Смотри опять, как предуведено неверие иудеев. Всегда они выжидают и медлительны к разумению и нелегко восприимчивы к истине. Они не поверили вочеловечению и чудесам, совершенным во время земной жизни Христа. Поздно и с трудом поверили они только последнему знамению, да и то не все, а лишь по избранию благодати, сохранился остаток, как пишет блаженный Павел (Рим. 11, 5). Какое же это последнее знамение? — Смерть на древе и связанное со смертью и вскоре следовавшее за нею Воскресение Христа. А что в знамение сынам Израилевым дана Спасителева смерть и самое великое и досточудное таинство воскресения из мертвых, это может быть ясно из самих слов Спасителя. Ибо приступили некогда фарисеи, после совершения Им бесчисленных знамений, и с скрытою насмешкою говорили: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12, 38–40). Но Не трудно видеть и то, что смерть Еммануила приобрела многих не только из иудеев, но и из язычников. Ибо Он говорил опять, в одном случае: И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин. 12, 32); в другом же случае: Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (ст. 24). Видишь ли, как ясным примером Он показал нам плод от смерти? Итак, эти слова Спасителя были последним для нас знамением, которому дали веру не только одни израильтяне, но и сами представители, как я сказал, другого общества, разумею общество из язычников. Каким же образом это было знаменуемо? То возьми, сказано, воды [из] реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше (Исх. 4, 9). Вода есть образ или знамение жизни; она подлинно необходима для сего и весьма употребительна у живущих на земле. Итак, как бы от реки какой, от животворящего все Отца произошел Сын, Который сам есть поистине жизнь: потому что как свет происходит от света, так и жизнь от жизни. А что Он существует не вне, но есть от самого Бога и Отца по естеству, этому научаем был Моисей, но нисколько не менее и мы сами: ибо возьми, сказано, воды [из] реки. Затем ее повелевалось излить на землю. А это и есть, иносказательно, таинство вочеловечения; потому что Единородный, будучи жизнь, и рожденный как бы чрез излияние от жизни Бога и Отца, некоторым образом смесился с происшедшим от земли человечеством, как несомненно и вода с землею. Ибо во Христе в Нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9), даже как бы приобщилось человеческому естеству. И кто мог бы объять это разумом или выразить словом? Но кроме того вода превратилась в кровь: потому что жизнь по естеству, то есть происшедшее от Бога Отца Слово, по богоопределенному соединению, с плотию, говорю, или с всецелым человечеством и естеством нашим, казалось, претерпела и самую смерть. Разумеем то, что Христос и умер за нас, не в собственном своем естестве потерпев сие (потому что сам Он не умер бы никоим образом, будучи жизнь), но как бы усвоив Себе смерть собственной плоти. Заметь также, что если бы Моисей не излил воду на землю, то она не превратилась бы в кровь, что служит ясным знамением смерти. Ибо созерцаемое духовно вне плоти Слово есть жизнь и животворящее. Когда же Оно стало обитать во плоти, тогда, и именно тогда, стали говорить о Нем по человеческому рассуждению, что Оно умерло. Наконец, это есть чрезвычайное и явное знамение, чрез которое и уловлен в сети веры останок Израиля, и к ней же вместе с ним призван и народ языческий. Ибо кто не перейдет к вере, видя, что древле страшная и тягостная для живущих на земле смерть ослабела, тление упразднено и естество человеческое возведено к надежде нескончаемой жизни? Как вместе с Адамом мы умерли, так вместе и со Христом мы воздвигнуты из мертвых. Об этом засвидетельствует нам божественный Павел, который пишет: Как в Адаме все умираем, так во Христе все оживем (1 Кор. 15, 22); потому что Он искупил нас Своею Кровию и отдал в замену жизни всех Свою жизнь.

5. Но хотя столь много совершено было чрезвычайных и дивных чудесных дел, однако Моисей все еще недоумевал, боязнию объят был и не дерзал принимать на себя посольство. Когда Бог повелевал ему идти к фараону и прямо возвестить ему, чтобы он отпустил Израиля, имевшего принести Ему жертву в пустыне, то Моисей не мало страшился этого дела и прибавлял, открыто говоря, что он, как известно, не многоречив и имеет неправильный язык. Человек я не речистый, говорил он, [и] [таков был] и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен (Исх. 4, 10). И что он не способен для искупления находящихся под игом рабства, это он также ясно утверждал и говорил: Господи! пошли другого, кого можешь послать (ст. 13). Но и когда Бог обещал даровать ему язык и раскрывать уста и говорил, что Он сам может быть подателем мудрости и слова говорящему, Моисей все настойчивее отказывался, говоря, что должно поставить на место его другого, более способного. Этим он оскорблял Бога. И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить (ст. 14). И к тому еще добавляет, он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога (ст. 16). Видишь ли косноязычие слова, уже древле сеннописуемое как бы в божественном Моисее? Ибо закон не способен был к возвещению откровений и не столь искусен в слове или доброречив, чтобы преподать точное разумение служащего на пользу, как несомненно Христос, Который есть поистине Левит и образом Которого был Аарон. Закон, данный чрез Моисея, едва лишь приводит к начаткам словес Божиих и есть начальное учение для младенцев, наставник неразумных, посредством раза и сени едва доставляющий нам лишь весьма неясное ведение о том, что должно делать. А истинно способнейший и великий священник наш, могущий исполнять посольство, то есть Христос, явил истину уже свободную от теней, потому что он не косен или медлен языком и не краткоречив, как Моисей но напротив, весьма доброречив, и особенно потому, что есть Слово премудрости Бога и Отца. Смотри же, как закон не способен был бы к тому, чтобы изъять от рабства находящихся в подчинении у мысленного фараона, то есть у сатаны, и не принес бы никакой пользы на земле божественный Моисей, хотя и приобретший величайшую славу в добродетелях, если бы не был с ним и не помогал бы ему Христос. А что это так и неложно сказано нами, о том ты можешь узнать из присоединения Аарона к Моисею. И Моисей говорил, Аарон же изъяснял его речь: потому что если бы закон не был понимаем духовно, причем сокровенное в нем открывает нам Христос, то для слушателей оставалось бы темным и неясным означаемое Им. Так и иудеи, не имея того, кто изъяснял бы им Моисеевы писания, то есть Христа, пребыли в незнании их. Посему и говорил божественный Павел: то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3, 14–17). Итак, справедливо говорил Бог всяческих священнотаиннику Моисею о Аароне, и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога (Исх. 4, 14 и 16). И не говорим мы того, чтобы Богу был достойнее внимания и ближе Моисей, нежели Еммануил: потому что сей есть Сын и произошел от Бога Отца по естеству, а тот вместе с нами находится в числе слуг, хотя и может быть назван более близким и истинным слугою. Кажется, он был для него даже и вместо Бога: потому что Христос, как человек, был под законом и соблюдал заповеди Моисеевы. Он обрезан был в восьмой день по рождении и сделал взнос дидрахмы, вместе с другими, хотя и был свободен по естеству, как Сын. Он вкушал также и пасху, хотя опять Сам был истинным Агнцем, вземлющим грехи мира (Ин. 1, 29). В этом смысле и говорится, что Моисей был для него в вместо Бога. А что Израиль имел не веровать и самим чрез Христа совершаемым Божественным знамениям, на это мог предуказывать пример Моисея который не веровал описанным чудесам. Посему образ Моисея мы переносим и на израильтян, поелику они призваны чрез него и детоводимы были данными чрез него законами. Итак, что закон не достаточен был для искупления, но что для сего необходима нам Честная Кровь Христа (потому что только чрез Него одного побеждена смерть), это может быть весьма ясно и из последующего.

6. Поднялся божественный Моисей с земли Мадиамской, взяв с собою жену свою и детей, и отправился, наконец, в Египет, точно исполняя повеленное от Бога. Когда же он остановился недалеко от земли Египетской, тогда Бог всяческих сказал ему: когда пойдешь и возвратишься в Египет, смотри, все чудеса, которые Я поручил тебе, сделай пред лицем фараона (Исх. 4, 21). И немного спустя: И скажи фараону: так говорит Господь: Израиль [есть] сын Мой, первенец Мой; Я говорю тебе: отпусти сына Моего, чтобы он совершил Мне служение; а если не отпустишь его, то вот, Я убью сына твоего, первенца твоего. Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора, взяв каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него [Господь]. Тогда сказала она: жених крови — по обрезанию (ст. 22–26). Ангел в виде человеческом напал на него и покушался его убить и едва умилостивлен был тем, что Сепфора обрезала сына своего, разумею Гирсама, который был и первородный и имя которого толкуется «пришелец». Кого покушался умертвить губитель, этого Священное Писание ясно не указало; но может быть Моисея, за необрезание сына; и с трудом удален был Ангел. Этот образ ясно показывает, что в Крови Христа побеждена смерть. Спасен же и святой сонм Отцев, даже более того, весь старейший и прежде Его бывший род; потому что Он умер за всех и смерть всех разрешилась в Нем. Ибо не в крови пророков, но в крови самого младшего Христа и с Ним мы избегаем губителя. Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми (Рим. 14, 9). Но если сказать, что губитель нападал на Гирсама, а не на блаженного Моисея, то и тогда ты можешь усмотреть то же самое. Ибо не чрез обрезание по закону, то есть по плоти и чувственное отогнана смерть, но чрез обрезание во Христе Духом, которое совершила над первородным и новым народом, пришельцем на земле, приписанным же к вышнему и небесному граду, мысленная Сепфора, то есть Церковь, состоящая из мадианитян и язычников. Обрезала она своим камнем. Этот камень также может быть образом Духа, по причине крепости и несокрушимости, а также и потому, что он от скалы. Ибо Дух есть Христов; камень же есть Христос, как и премудрый Павел пишет (1 Кор. 10, 4). Должно также знать, что и после Моисея древле бывший вождем Иисус (Навин) ножами каменными обрезал сынов Израилевых (Нав. 5, 2–3), чрез таковое обрезание гадательно указуя нам на обрезание нерукотворенное, которым и побеждается смерть, и которое есть духовное обрезание злобы и отложение порочности и удовольствий. О плотском обрезании божественный Павел пишет нам: обрезание ничтожно (Гал. 5, 6; 6, 15). Премудрое же и священное слово взывает к нам: В Нем вы и обрезаны обрезанием… Христовым (Кол. 2, 11), чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Дата добавления: 2015-08-10