Еще о патриархе Иакове

1. Что лучше всего и Богу приятнее всего то, чтобы мы стремились к Божественным словесам и более всего жаждали научиться чему–либо полезному, в этом кто мог бы усомниться? А что это дело достойно всякого внимания и приведет нас к полезному концу, в том убеждает нас и сам Спаситель, так говорящий: подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее (Мф. 13, 45–46). Итак, нам необходимо прежде искать хороших жемчужин, потому что таким образом мы найдем единый и многоценный бисер, то есть Христа. А кто могли бы быть хорошие жемчужины, обладание которыми достойно внимания и искание которых приводит к нахождению того единого (бисера, жемчужины), так это, сказал бы я, во всяком случае и всячески — святые, о которых сказано устами пророка, что подобно камням в венце, они воссияют на земле (Зах.9,16). Итак, весьма тщательно должно исследовать сказанное и сделанное в отношении к каждому из древнейших в особенности. Ибо в них мы увидим глубокую тайну благочестия, то есть Христа, премудро и искусно сеннописуемого как бы в образах. А кроме того найдем и в Нем умопредставляемое домостроительство, хотя и неясностью некоторою прикровенное, однако же не совсем темное по указанию на него. Поэтому и теперь будет предлежать нашему исследованию сказанное о божественном Иакове, причем сказано будет и о том, как и каким образом он жил. И образ всего домостроительства, разумею евангельского, мы покажем как бы в нем, наподобие пчел облетая самые цветущие ветви истории, и что на каждой из них есть полезного, собирая для разъяснения нашей речи. Если же не все написанное о нем подведено будет под умозрения, то пусть никто оттого не приходит в затруднение, принимая в соображение то, что одно некоторым образом принадлежит собственно совершившемуся исторически, а другое имеет внутреннейший смысл и преобразуется в силу таинства.

2. Итак, написано еще следующим образом: И встал Иаков и пошел в землю сынов востока. И увидел: вот, на поле колодезь, и там три стада мелкого скота, лежавшие около него, потому что из того колодезя поили стада. Над устьем колодезя был большой камень. Когда собирались туда все стада, отваливали камень от устья колодезя и поили овец; потом опять клали камень на свое место, на устье колодезя. Иаков сказал им: братья мои! откуда вы? Они сказали: мы из Харрана. Он сказал им: знаете ли вы Лавана, сына Нахорова? Они сказали: знаем. Он еще сказал им: здравствует ли он? Они сказали: здравствует; и вот, Рахиль, дочь его, идет с овцами. И сказал: вот, дня еще много; не время собирать скот; напойте овец и пойдите, пасите. Они сказали: не можем, пока не соберутся все стада, и не отвалят камня от устья колодезя; тогда будем мы поить овец. Еще он говорил с ними, как пришла Рахиль с мелким скотом отца своего, потому что она пасла. Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей. И поцеловал Иаков Рахиль и возвысил голос свой и заплакал. И сказал Иаков Рахили, что он родственник отцу ее и что он сын Ревеккин. А она побежала и сказала отцу своему. Лаван, услышав о Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему навстречу, обнял его и поцеловал его, и ввел его в дом свой; и он рассказал Лавану всё сие. Лаван же сказал ему: подлинно ты кость моя и плоть моя. И жил у него [Иаков] целый месяц (Быт. 29, 1–14). Только после чрезвычайного оного Боговидения и откровения (он видел лествицу, достигающую до неба, а Господа стоящим на ней, и Ангелов, восходящих и нисходящих, слышал ясно, что Бог будет с ним и распространит семя его в безмерное множество народов), и только после того как он поставил камень в столп в прообраз Христа, только тогда он дерзновенно и с твердою надеждою на Бога относительно будущего устремляется к цели своего путешествия в чужую страну и отправляется в землю, лежащую к востоку. И тотчас же по прибытии туда делает себя известным многим пастухам, так как и сам был один из весьма опытных в пастушеском деле. А что дело это было ему знакомое, ясно из его слов: не время собирать скот; напойте овец и пойдите, пасите (ст. 7). Становится он известен также и дочери Лавана, обнаруживая пред нею как бы первый плод и начаток свойственного ему добронравия в том, что позаботился о пасомых ею овцах и напоил их. Ибо он, как воспитанный в наилучших правилах жизни, естественно понимал, что было бы совсем неприлично Рахили, которая была девица и притом в брачной поре, ожидать собрания пастухов, чтобы после того как они сдвинут камень, она могла напоить овец, уступая другим как по причине слабости, так и по причине приличествующей девице стыдливости. С другой же стороны, и закон любви побуждал его к тому, чтобы оказать полезное родственным ему по крови и близким людям. Так напоил он овец Рахили, один отвалив камень от колодца. При этом нужно припомнить, что и божественный Моисей, убегая из страны Египетской, прибыл в страну мадианитян; затем, встретившись с пастухами и нашедши дочерей Иофора, оскорбляемыми от них, сделал себя известным чрез такие же дела человеколюбия. Написано же о нем так: Моисей убежал от фараона и остановился в земле Мадиамской, и сел у колодезя. У священника Мадиамского [было] семь дочерей. Они пришли, начерпали [воды] и наполнили корыта, чтобы напоить овец отца своего. И пришли пастухи и отогнали их. Тогда встал Моисей и защитил их, и напоил овец их. И пришли они к Рагуилу, отцу своему, и он сказал: что вы так скоро пришли сегодня? Они сказали: какой–то Египтянин защитил нас от пастухов, и даже начерпал нам воды и напоил овец. Он сказал дочерям своим: где же он? зачем вы его оставили? позовите его, и пусть он ест хлеб. Моисею понравилось жить у сего человека (Исх. 2, 15–21). Итак, понимаешь ли, как родственны некоторым образом мысли того и другого (Иакова и Моисея) и как сходно обозначаемое ими. Именно божественный Моисей, устранив насилие и обиду со стороны других пастухов, начерпал воды и напоил стада Иофора. И Иаков один отвалил камень, хотя обыкновенно это делали многие, да и то не без труда, и подобным же образом напоил скот Лавана. И как Моисей вошел в дом человека идолослужителя, так и божественный Иаков, потому что Лаван был еще идолопоклонник и идолослужитель. Поелику же наше слово приписало уже Иакову лицо и образ верующих народов, то скажем теперь о внутреннейшем и сокровенном, снимая наружный покров с истории.

3. Поколение грядущее, по слову Псалмопевца (Пс. 101, 19), могут быть, думаю, не иные какие, как только новые и во Христе, то есть народ, который чрез веру возведен в достоинство первородного, после того как отвергнут был и пал первый, Израиль. Ибо оказался хвостом тот, который был главою (ср.: Втор. 28, 13), то есть преимуществующим, и тот, который был познан прежде других в отношении к призванию, теперь называется последующим, так как израильтяне поставлены позади и идут после язычников. Так народ, который в Христе чрез веру, подлинно есть запинатель и считается в таком же положении, как божественный Иаков. Как начаток этого рода, может быть понимаем лик святых Апостолов, которые были из племени и рода Израилева; когда же они обогатились верою во Христа и как бы неким венцом украсились благодатью Святого Духа, то стали подвергаться оскорблениям от сродников своих. Поэтому они покидают убивающих их и дикую ярость питающих к ним, и едва не поднявшись из отцовского дома и с самой родной земли, разумею Иерусалим, или страну Иудейскую, обращают стопы свои в страну язычников, имея Христа помощником и пособником на все доброе, а сопровождающими — Ангелов, утвердившись в надеждах на Небесное и ожидая, что будут отцами множества народов (Быт. 17, 4), и что распространится к востоку и западу, к северу и югу семя их, то есть возрождаемые чрез веру в Духе и оправдываемые во Христе. К этим–то последним они и взывали, говоря: Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий во Христе (1 Пет. 2, 9–10). А что «отцами народов» в Божественном Писании называются те, которые поставлены учить их, в этом кто мог бы усомниться? Итак, удалились они из страны Иудейской и, оставив народ надменный и дерзкий, обратились к язычникам, по заповеди Спасителя нашего (Мф. 28, 19). Но что они суть пастыри духовные и люди сведущие в детоводительстве к Богу, это они показывают тотчас, не дозволяя себе недеятельности в том, что им было всего приличнее; ибо тотчас же предлагают слово учения о Христе и убеждают делать то, что способно приносить пользу, как несомненно и божественный Иаков делал ясным для пастухов из Харрана, что и сам он был пастух, говоря: вот, дня еще много; не время собирать скот; напойте овец и пойдите, пасите (Быт. 29, 7). Слышишь ли, как приказывает пастухам, чтобы они пасли своих овец? Это же самое и премудрый ученик заповедовал делать пресвитерам народа или епископам. Пастырей, говорит он, умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас Христово (1 Пет. 5, 1–2). Разошедшись же по странам и городам, они повелевали народам поставлять и других весьма многих пастырей и иметь заботу о словесных овцах, а пасти как бы на пастбище добром и на месте тучном и выводить как бы на самую цветущую траву, — на богодухнонное Писание; потому что слово Божие есть удовлетворительная для жизни души пища. Итак, пусть оказано будет пастырям духовным следующее: заботься о зелени в поле, коси траву и собирай в свое время сено, чтобы иметь себе овец для одежды. Но Божественные ученики и в ином смысле были учителями народов, принося слушателям гораздо более истинное наставление, нежели какое доставляли им их собственные пастыри, то есть мудрецы и учители. А что они были также и сильнее, и превосходнее тех, это всякий может весьма легко узнать, обратив внимание на следующее: камень на кладезе лежал очень тяжелый, так что его с трудом сдвигало большое собрание пастухов; а между тем это самое сделал один Иаков. Итак, что же такое означать может кладезь и что — камень? Об этом мы скажем теперь, как можем. Ибо таким образом мы узнаем и различие силы пастухов, и преимущество, и превосходство учеников Спасителя в разуме.

4. Писанию обычно уподоблять воде знание о Боге. А что это знание животворно, об этом свидетельствует Спаситель, говоря Отцу Небесному: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17, 3). И к жене самарянке обращался Он некогда с такою речью: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую (Ин. 4, 10). Я думаю, что животворным называет Он свое слово и учение. Сам же Владыка взывал и к иудеям: кто жаждет, иди ко Мне и пей (Ин. 7, 37). Равно также и устами пророка укоряет некоторых, после научения в законе невежественно уклонившихся к тому, чтобы принимать других учителей, и обратившихся к учениям и заповедям человеческим. Сказал же так: Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды (Иер. 2, 12–13). Итак, вода животворная — это Божественное слово. Но только она находится в великой глубине, и не думаю, чтобы кто–либо мог когда–нибудь достать ее без труда. Она не дает себя взять тем, которые хотят сделать это просто. Над нею как бы положен камень тяжелый и нелегко отваливаемый, это — окружающая слово Божие неясность, препобеждающая немощь разума нашего. И подлинно много нужно труда и усилия пасущим духовных овец к тому, чтобы освободить слово Божие от неясности и таким образом наконец почерпнуть воды, как бы из глубины вынести ее наверх и наружу, и ясно предложить ее слушателям для животворного вкушения от нее. Но бывшие у эллинов пастыри, то есть многие их мудрецы и избранные писатели, разнообразием своих учений о Боге как бы отодвигают назад истину. Ибо они не право учат о Нем, признавая естество Божие, но разделяя славу Божества кому захотят. А между тем и один из пастырей Христовых достаточен для того, чтобы отодвинуть от кладезя хотя бы и совсем тяжелый камень, то есть облегающий мнения о Боге покров и неясность, после чего ясною представляют народам истину и не оставляют показывать им единого, по естеству и истинно Бога. Так и блаженный Павел, пришедши в Афины, предлагал тамошним мудрецам живую воду, говоря: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны, говорит он далее, Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано `неведомому Богу'. Сего–то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам (Деян. 17, 22–23). Смотрите, как они, хотя были и вожди народов, пастыри и учители, однако едва лишь с трудом отодвигают от кладезя тяжелый камень, полагая, что благочестиво действуют, оказывая уважение Божеству, а между тем весьма удаляясь от истины. Построив жертвенник, они вырезали на нем надпись: Неведомому Богу, то есть еще не известному демону. Но они полагали, что превосходно думали о Боге. А божественный Павел мудро истолковывает эту надпись и весьма искусно ведет их к полезному, говоря, что непознанный ими Бог есть Христос. Которого, говорит, не зная, чтите, я проповедую вам (ст. 23). Видишь ли, как открыл он кладязь, отвалил камень и показал им животворное знание? Таким образом несравнимо различие проницательности пастырей. Одни, хотя их и очень много, не имели истинного мнения о Боге и побеждаемые неясностью учения, увлекаются к тому, что им нравится. Другой же, хотя он был и один, однако предлагал истину. Ибо и один Иаков отвалил камень и напоил овец, приведенных Рахилью. Кроме того он считал отроковицу и достойною любви: поцеловал, сказано, Рахил ь, и тотчас стал известен Лавану (Быт. 29, 11) который наконец и в дом свой принял его, любви и объятий удостоил сына сестры своей и считал его в числе ближайших родных; потому что сказал: ты кость моя и плоть моя (ст. 14). Затем имя Рахиль толкуется как «овца Божия». К ней может быть приложен, и весьма справедливо, образ Церкви из язычников. Ибо Церковь сия есть овца Христова, соединенная с древнейшими стадами и заключенная во дворы Спасителя. Посему Он и говорил: Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10, 16). Пасли же и Божественные ученики Церковь Христову или подразумеваемых под нею словесных овец, питали к ней любовь и были женихами ее, представляя ее Богу как чистою девою, не имеющею пятна, или порока, или чего–либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (2 Кор. 11,2; Еф. 5, 27).

5. А что и начало рода и как бы первые ростки корня израильтяне имели от язычников, это мы можем уразуметь из слов Лавана. Ибо он, будучи идол ослу жителем, лобызал Иакова и говорит, что он родился от единокровной ему, то есть от Ревекки; называл он его также и плотью, и костью своею. Божественный Авраам, как известно, призван был в необрезании, будучи воспитан в земле Халдейской в нравах и законах языческих, печать праведности через веру, которую [имел] в необрезании, согласно написанному (Рим. 4, 11). Таким образом и первородный Израиль сроден тем, которые происходят из язычников, хотя законом он и различается настолько, что кажется иным. Но во Христе соделавший из обоих одно. Ибо Он разрушил стоявшую посреди преграду, закон заповедей в письменах его и обрезание, разделявшее их (Еф. 2, 14–15). Мы обновлены в одного нового человека (ст. 15), и язычники стали как бы одним телом и одной душою с израильтянами, даже наконец представляются едва не приведенными к тождеству с ними чрез общение в духе. Ибо сказал в одном случае Христос Небесному Отцу и Богу: хочу, да будут едино, как Мы едино, и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 24, 22 и 21). Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду (Еф. 2, 14), как я говорил недавно, удаливший то, что разделяло нас, и связующий нас как бы в единство чрез духа. Итак, весьма ясным знамением единения обоих народов в вере и духе служит то, что Лаван обнял Иакова и признался, что он есть кость и плоть его. А что, кроме этого, было другое, о том мы скажем теперь, извлекая слова из самих Священных Писаний. Сказано И Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты родственник? скажи мне, что заплатить тебе? У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия; имя младшей: Рахиль. Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицем. Иаков полюбил Рахиль и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою. Лаван сказал: лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня. И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее. И сказал Иаков Лавану: дай жену мою, потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней. Лаван созвал всех людей того места и сделал пир. Вечером же взял дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней [Иаков]. И дал Лаван служанку свою Зелфу в служанки дочери своей Лии. Утром же оказалось, что это Лия. И сказал Лавану: что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? зачем ты обманул меня? Лаван сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей; окончи неделю этой, потом дадим тебе и ту за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других. Иаков так и сделал и окончил неделю этой. И [Лаван] дал Рахиль, дочь свою, ему в жену. И дал Лаван служанку свою Валлу в служанки дочери своей Рахили. [Иаков] вошел и к Рахили, и любил Рахиль больше, нежели Лию; и служил у него еще семь лет други (Быт. 29, 15–30).

6. Исторический смысл сего повествования не требует ничего для своего изъяснения; потому что в нем совершенно ничего нет трудного. Впрочем, если кто из привыкших взвешивать каждое слово сказал бы, что у нас считается за весьма несообразное жить в одно и то же время в брачном союзе с двумя женами, да притом с сестрами, тому мы скажем на это, что для древнейших вся цель жизни состояла в многочадии. И это последнее считалось высшим счастьем, причем отнюдь не считалось пороком разделять ложе не только с двумя, но и с большим числом жен, лишь бы они увеличивали род до безмерного множества. И чадородие они принимали как знак благословения Божия. Да и сам Владыка всяческих обетовал подавать этот дар как древним и прежде Моисея жившим святым, так и самим получившим наставление чрез закон. Ибо Он говорит, не будет ни бесплодного, ни бесплодной вдова среди сынов Израилевых (Втор. 7, 14). И не как закон будем мы принимать это изречение, а скорее назовем его обетованием; потому что зависящее от нас подводится под закон, и весьма справедливо, а не зависящее от нас, но совершающееся по законам природы, не имеет закона своим распорядителем. Итак, ясно, и ни для кого не сомнительно, что не повеление дал Зиждитель, чтобы не было неплодной или бесчадной среди сынов Израилевых, но что если они будут хранителями закона, то окажутся плодоносными, как обетовал Бог. Таким образом и предметом великой заботливости и высшей славы в глазах древнейших считалось дело многочадия. Мы же во Христе прелагаемся к тому, чтобы более плодоносить в духе, не обесчестивая этим брак, но избирая то, что гораздо выше сего и венчается высшею похвалою в богодухновенном Писании, разумею то, чтобы прилепляться Богу, не развлекаясь ничем и не разделяясь между Богом и миром. Ибо неженатый, говорит Павел, заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1 Кор. 7, 32–33).

7. Итак, о сем довольно сказано нами. Обратим теперь ум наш к духовным умозрениям, принимая во внимание, и вполне справедливо, то, что не без награды был труд, предпринятый святыми Апостолами по делу проповеди, и не остался неувенчанным их подвиг. Ибо Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне (Быт. 29, 15). И Божественные ученики основанием славных своих деяний и похвалы поставляли множество верующих в начале. Так Павел взывал к ним: радость и венец мой (Флп. 4, 1). Но необходимо должно, полагаю, припомнить с великою пользою предположенное нами в начале. Я сказал, что в лице Иакова в духовных умозрениях представляется, с одной стороны, лик святых Апостолов, как соделавшийся начатком освященных в Духе и оправданных в вере, а с другой, также и Сам Христос, как начаток возобновляемого в нетление человечества, как первородным между многими братиями (Рим. 8, 29), как второй Адам и второй после первого корень рода. Итак, речь всегда изменяет цель умозрений, к которой должно было бы стремиться; потому что ошибка в надлежащем рассуждении делает изъяснение тех умозрений более нелепым. Так в настоящем случае в лице Иакова будет представляться Еммануил, этот Небесный Жених, как бы без труда взявший дщерей Лавана. Ибо высочайшему из всех существу свойственно без труда совершать то, что бы оно ни захотело сделать. Ибо сказал о Нем в одном месте и блаженный пророк Исаия что Оно не утомляется и не изнемогает, разум Его неисследим (Ис. 40, 28), так как Божество никоим образом не есть имеющее в чем–либо недостаток, но есть всесовершенное в себе самом, не обладает могуществом как привзошедшим отвне и не имеет жизненного напряжения, усиливаемым с помощью пищи или пития по закону телесной жизни, но само по природе есть могущество. Посему–то Оно и утверждает небеса и разделяет могущество со властью, кому хочет. Но не имея способности печалиться, Оно опечаливается, по словам Священного Писания; потому что говорит в одном месте матери иудеев, очевидно синагоге: и опечалила мя еси во всех сих (Иез. 16, 43). Пишет также еще и божественный Павел: и не оскорбляйте Духа Святаго Божия, живущего в вас (Еф. 4, 30; 1 Кор. 6, 19). Подобно сему хотя и говорится, что Оно утруждается, однако это мы говорим не в смысле чувственного труда, но в том смысле, что Оно трудится, если ему обычно, совершая превеликие и изрядные дела, притом даже такие, в которых вероятно подъемлет важнейшие и труднейшие из всех, какие мог бы подъять кто–либо из нас. Итак, от человеческих соображений восходя к высочайшим, мы усматриваем попечение бессмертного естества о нас, едва не обремененным посредством труда и подвига. И потому необходимо должны мы будем освободить Его от труда в том смысле, что Оно не как мы, но напротив, будучи превыше всякой твари, пребывает и твердо стоит в этом своем превосходстве. Таким образом не без награды, но и не без труда руководил Христос первую синагогу иудейскую, которую мы примем в образе Лии. Ибо имя последней толкуется как трудящаяся и возобновляемая. Трудилась же синагога, будучи отягощена преобладанием египтян и обременена неудобоносимым игом рабства. Но также и обновлена была, когда возвратила себе праотеческое достоинство. Она как бы пременена была от неистового служения идолам к познанию того, кто есть по природе и истинно Бог. Ибо Он взывал к ним чрез Моисея: Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть (Втор. 6, 4), и еще: да не будет у тебя других богов пред лицем Моим (Исх. 20, 3. Втор. 5, 7). Но Христос вначале желал иметь супругою Рахиль, то есть Церковь из язычников. Посему Он и говорит о синагоге иудейской священнотаиннику Моисею: И сказал мне Господь: вижу Я народ сей, вот он народ жестоковыйный; не удерживай Меня, и Я истреблю их, и изглажу имя их под твердию небесною, а от тебя произведу народ, [который будет] сильнее и многочисленнее их (Втор. 9, 13–14). Но было необходимо, чтобы имеющие в себе самих ум еще легкомысленный и удобопреклонный к дурному не тотчас переходили к совершенству и к наставлению, превышающему их ум и мысль, то есть к евангельскому, но лучше наперед наставляемы были в низших науках и как бы предварительным упражнением к жизни во Христе имели жизнь подзаконную. Итак, от начала желал иметь супругою Небесный Жених младшую, то есть Церковь из язычников. Но и сожительства со старшею достиг некоторым образом не без труда. Ибо работал Иаков за Лию. А что Израиль избавлен был от многих и великих трудов, освободившись от рабства египетского, это не сомнительно. Ибо вся тварь воевала с ними. Так знамением того, что Израиль искуплен был не без труда и стал напоследок принадлежать Богу чрез служение в законе, было рабство Иакова, которое во всяком случае совершаемо было не без труда. Когда же исполнились седмины работ за старшую, он вступил в супружество и с Рахилью, то есть с младшею, которую он уже сначала желал иметь супругою. Ибо второю после первой призвана была Церковь из язычников, это овца Божие: так толкуется имя Рахиль, о чем я уже и прежде сказал. А что потрудился некоторым образом и за нее Христос, на это указал нам опять божественный Иаков, подъявший семилетние труды и за Рахиль. Ибо если Сыну, хотя и Богу по естеству, возможно было трудиться, то разве не было для Него трудом то, что вначале Он потерпел гонение от Ирода, затем терпел наветы от фарисеев, ябеды от начальствующих, оплевания, заушения, по плечам ударения, оскорбления от воинов и напоследок самую смерть на древе? Между тем Лия и Рахиль были дщери Лавана, человека идолослужителя, потому что из язычников призваны были как синагога иудейская, праотец которой божественный Авраам происходил от корня и рода эллинского, так и вторая, и младшая после первой, то есть Церковь. Далее, очи Лии были поражены болезнью и слабы; Рахиль же была красива на вид и прекрасна лицом. И об иудеях сказал однажды святым Апостолам Христос: оставьте их: они — слепые вожди слепых. Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат (Мф. 15, 14; 13, 16). Таким образом бессилие иудейской синагоги к тому, чтобы видеть Бога, по справедливости могло быть знаменуемо очами Лии, а мудрость и благоразумие, и полная зрелость разума верующих во Христе, а также и украшение их в делах преднаписуемо было красотою Рахили. И к матери иудеев пророческое слово взывало: се не суть очи твои, ниже сердце твое благо (Иер. 22 17); Церковь же из язычников будет звать Христос и говорить о ней словами: очи твои голубине (Песн. 4, 1); потому что возжелал Он доброты ее, по слову Псалмопевца (Пс. 44, 12). Итак, сначала Христос сделал сожительницею своею синагогу иудейскую, причем другом жениховым был Моисей, а посредниками Ангелы; а после той как бы вторую — Церковь из язычников, причем некоторого рода посредником взят был блаженный Креститель. Посему и говорил он, обозначая нам этот мысленный и Божественный брак: Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия–то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться (Ин. 3, 29–30). Милость же и вера составляют приданое невесты; потому что сказал в одном месте устами пророков грядущий свыше и с неба Жених Церкви из язычников: И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа (Ос. 2, 19–20). Ибо прежде Церкви из язычников Он вступил в брак с старейшею ее. Но способ сего обручения и сила брачного союза сего не были вечными; потому что в одном месте опять Он говорил о ней, яко та не жена моя, и Аз не муж ея (ст. 2). И еще: дах ей книгу отпущения в руце ее (Иер. 3, 8; Ис. 50, 1), так как она отвержена, как предавшаяся блуду и изобличенная в делах весьма непотребных. Он сказал о ней в одном месте: если муж отпустит жену свою, и она отойдет от него и сделается женою другого мужа, то может ли она возвратиться к нему? Не осквернилась ли бы этим страна та?' А ты со многими любовниками блудодействовала, — и однако же возвратись ко Мне, говорит Господь. Подними глаза твои на высоты и посмотри, где не блудодействовали с тобою? У дороги сидела ты для них, как Аравитянин в пустыне, и осквернила землю блудом твоим и лукавством твоим. За то были удержаны дожди, и не было дождя позднего; но у тебя был лоб блудницы, ты отбросила стыд. Не будешь ли ты отныне взывать ко Мне: `Отец мой! Ты был путеводителем юности моей! Неужели всегда будет Он во гневе? и неужели вечно будет удерживать его в Себе?' (Иер. 3, 1–5.) Но в сем обличаема была старейшая; Рахиль же младшую, то есть Церковь из язычников, Он обручает себе, и уже навсегда. Выражение же: Себе (Ос. 2, 19) должно быть понимаемо следующим образом: Он обручился с синагогою иудейскою, но чрез посредство Моисея; с Церковью же из язычников как бы вступил в супружество, собственным гласом призывая ее к сему и являясь как один из живущих на земле людей. Ибо Он выражал свое согласие невесте, взывавшей: покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой (Песн. 2, 14). Притом древние слышали Его говорящим, но только чрез Моисея или пророков; в последние же времена века возглаголал нам Сам Сын уже чрез Себя Самого, как засвидетельствовал и премудрый Павел (Евр. 1,2).

8. Кроме того достойно исследования и рождение проис-; шедших от Иакова сынов; достойно рассмотрения то, сколько их родилось и от кого именно произошли они. Первая родила Лия четырех сынов: Рувима, Симеона, Левия и Иуду. Поскольку же Рахиль была еще неплодна и бездетна, то весьма печалясь и недоумевая о сем, обдумывала способы к избавлению себя от бездетства. Она убеждает Иакова, говоря: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее (Быт. 30, 3). Когда это приведено было в исполнение, то родились Иакову еще два сына: Дан и Нефеалим. Затем Лия, приведши на ложе Иакова свою служанку Зелфу, делает его отцом двух иных сыновей, Гада и Асира. А что после сего? Сказано, Рувим пошел во время жатвы пшеницы, и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии: дай мне мандрагоров сына твоего. Но она сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего. Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне; ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего Быт. 30 (14–16). Когда желание Лии было исполнено, она еще ила Иссахара, а за ним — Завулона (ст. 17–20). Когда же число сынов Израиля достигло такого количества, то сказано Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина. И вспомнил Бог о Рахили, и услышал ее Бог, и отверз утробу ее. Она зачала и родила сына (ст. 22–24). Кроме сего родила она еще Вениамина. Написанное же о ней опять читается так: И отправились из Вефиля. И когда еще оставалось некоторое расстояние земли до Ефрафы, Рахиль родила, и роды ее были трудны. Когда же она страдала в родах, повивальная бабка сказала ей: не бойся, ибо и это тебе сын. И когда выходила из нее душа, ибо она умирала, то нарекла ему имя: Бенони. Но отец его назвал его Вениамином (Быт. 35, 16–18). Итак, с трудом родив дитя, Рахиль смертью избавилась от самих подобных нашим страданий. Таково было рождение сынов Иакова; а какой мог бы быть внутреннейший смысл написанного, это может знать сам Тот, Кто все ведает, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения, как написано (Кол. 2,3). Мы же будем рассматривать сие тонким взором, и пытаясь, сколько возможно, рассеять густоту мрака, оное облегающего, обратимся к умудряющему слепцов с следующими словами: Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего (Пс. 118, 18). Итак (возвращусь к сказанному в начале и напомню опять то, что говорил прежде) Лию, старшую, очень легко можно уподобить синагоге иудейской; Рахиль же мы будем принимать в смысле самой Церкви из язычников; и, положив наперед как бы в основание своей речи веру в сие, будем теперь строить остальные части рассуждения.

9. Первая, как мы знаем, родила Лия четырех сынов. В дальнейший промежуток времени родились еще четыре сына от двух служанок, Валлы и Зелфы. А после того как найденные Рувимом в полях мандрагоры разделили между собою Лия и Рахиль, они обе стали матерями: и Лия рождает, кроме тех четырех, еще Иссахара, что значит: «награда» (Быт. 30, 18), потом Завулона, имя которого можно истолковать в значении «благословения» и «доброго пути». И Рахиль также родила Иосифа, что значит: «прибавление Божие» (Быт. 30, 24); и после него наконец Венони (Вениамина), что значит: «сын болезни». Первая родила Богу множество иудеев старейшая по времени, то есть синагога. А что рожденных от нее детей Бог называл сынами, это ты очень хорошо можешь понять из Его слов к Моисею: сын Мой первенец Израиль (Исх. 4, 22), а также и из сказанного устами Исаии: Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня (Ис. 1, 2). Потом, что они родились от свободных, так как на отцах их не лежало иго закона, на это указал нам и сам божественный Павел, говоря: Я жил некогда без закона (Рим. 7, 9). Слово: аз он прилагает при сем к корню рода и приписывает главам отцов. А что они, хотя и от свободных родились, однако же имели подпасть игу рабства по закону, на это гадательно указывает нам соседственное тому и с ним сопряженное рождение четырех сынов, происшедших от служанок. Но есть некоторая и в них тайна. Ибо рождение от Валлы, Дан и Неффалим, приписываются Рахили, а рожденные от Зелфы, Гад и Асир, приписываются Лии; и притом эти последние родились позже рожденных от Валлы. Но, думаю, кто–либо, конечно, может возразить, и вполне справедливо: каким образом рожденные от рабы, разумею Валлу, приписываются Рахили, тогда как они должны представлять собою образ Церкви из язычников? Что мы на это скажем? — То, что и блаженные пророки в начале сопричисляемы были к чадам рабствовавшего Иерусалима, а между тем они некоторым образом суть сыны Церкви из язычников. Ибо они мыслили о том, что относится к ней, говоря, что по времени явлено будет и воссияет таинство Христово, и в бесчисленных видах предызображая сие таинство, даже едва не пред самыми очами древних людей поставляя его. А те, которые были после них, рождены были еще опять для рабства и не приняли Христа, подателя свободы. Но что первые лучше тех, которые были после них, это без труда можно видеть из слов Бога, сказанных устами Исаии: Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь — убийцы (Ис. 1, 21.) Понимаешь ли, как говорит, что Иерусалим или Сион был полн суда, то есть правоты, и был обителью праведных; впоследствии же наполнился убийцами?

10. И из самих имен всякий может, если хочет, видеть, и весьма ясно, что рожденные от Валлы суть питомцы Церкви, а рожденные от Зелфы напротив — враги ее. Ибо имя Дан значит: «суд», а Неффалим, — «широта». Это и было содержанием проповеди для пророков. Что Христос имел судить вселенную в правде, и осудить сатану, как тиранствовавшего над нами и умерщвлявшего нас, а нас спасти и из весьма великой тесноты вывести сердце наше как бы на широту, это опять не трудно доказать. Ибо блаженный Псалмопевец воскликнул, говоря как бы от лица тех, которые во Христе и освящены в Духе: Потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое (Пс. 118, 32). Премудрый же Павел к тем из Коринфян, которые, уверовав, хотели носить иное ярмо, писал, говоря: Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно. В равное возмездие, — говорю, как детям, — распространитесь и вы. Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными (2 Кор. 6, 11–14). А что суд Христов есть правый и справедливый, это уяснит опять сам блаженный Давид, принимающий на себя вид терпящих насилие от тирании и говорящий Спасителю всяческих Христу: Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой! (Пс. 34, 23). Да и сам Спаситель ясно представляет это, говоря: Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин. 12, 31–32). Видишь ли, что пророки предвозвещали имевший произойти с нами суд праведный и широту сердца, указывая этим на таинство Христово. Итак от Валлы родились Дан и Неффалим, что значит: «суд» и «широта»: а от Зелфы Гад и Асир: Гад означает «искушение», Асир же — «богатство». Разве не таков был последний вслед за первым народ Иудейский? В каком отношении это подлежит сомнению? Это всякий может видеть уже из самого совершившегося в отношении ко Христу. Ибо одни из них искушали Его вместе с так называемыми иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому–либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? (Мф. 22, 16–17.) Приступили же, искушая, как бы уловить Его в словах, как свидетельствует божественный Евангелист (ст. 15). А другие ради прибытка и любостяжания не принимали Сына; потому сказали друг другу, сказано, это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его (Мф. 21, 38; Лк. 20, 14, Мк. 12, 7). А что были очень привязаны к богатству и любостяжательны фарисеи и нечестивое скопище книжников, это может видеть всякий, и очень легко, обратив внимание то, что о них написано. Господь наш Иисус Христос говорит, что желающие помышлять о небесном должны продавать земное богатство и раздавать имение свое нищим, дабы приобрести вышнее сокровище. Но, как говорит Евангелист, слушали это книжники и фарисеи, бывшие сребролюбивыми, и осмеивали Его. А что они доходили в этом даже до самых ничтожных вещей, с величайшею заботливостью относились и к мелочам, ничего не упуская из установленных законом десятин, хотя о самом законе и мало заботясь, это совершенно ясно выставляет им на вид Господь, говоря: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру (Мф. 23, 23). Итак, Гад означает «искушение», Асир же — «богатство». И оба они родились от служанки Зелфы, после Дана и Неффалима, которые произошли от Валлы. Но в них для нас преднаписано было время пришествия Спасителя нашего, в которое Рахиль, то есть Церковь из язычников, была еще неплодна. А что она имела родить многих и быть питательницею бесчисленных народов, это предвозвестил Исаия, говоря: Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа (Ис. 54, 1; сн.: Гал. 4, 27). Разъяснял это и сам божественный Давид, говоря: неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях (Пс. 112, 9). Сказал ей также в одном случае и Владыка всяческих и Бог: Возведи очи твои и посмотри вокруг (Ис 49, 18; сн.: 60, 4). И еще: Вот, одни придут издалека; и вот, одни от севера и моря, а другие из земли Синим (Ис. 49, 12) Посмотрим же теперь, если угодно, когда и каким образом родила неплодная. После рождения тех, которые произошли от служанок, Рувим, первородный сын Иакова, находит в поле мандрагоры и приносит матери своей Лии. Она же дает просившей их Рахили. И Лия, получившая мандрагоры, рождает еще двух сынов, Иссахара и Завулона. Затем вспоминает Бог и Рахиль: разверзлась утроба ее, и она родила Иосифа и, умирая, Вениамина. Что Лия гадательно указует на синагогу иудейскую, а Рахиль — на Церковь из язычников, об этом мы часто уже говорили прежде в нашем рассуждении. Поэтому, оставив бесполезное повторение одного и того же, объясним теперь, чего прообразом могли бы служить мандрагоры, найденные первородным Рувимом, а также что могло бы значить разделение их между общими поровну, потому что Лия дала Рахили; и что, кроме того, значит самое рождение детей, в самих знаменованиях имен заключающее тайну.

11. Мандрагоры растут в полях; видом же похожи на яблоко. А что они имеют способность усыплять и наводят как бы опьянение и глубокий сон на тех, которые вкушают их, это, я думаю, не требует для своего доказательства многих слов, так как чтобы превозмочь бессонницу больных, врачи на опыте пользуются естественным действием мандрагоров. И гадательно они указывают нам на таинство Христа, некоторым образом усыпающего за нас и допускающего себя до истощания даже до смерти (ср.: Флп. 2, 7), хотя Он и ожил опять. Ибо Он был Бог по естеству, хотя и соделался плотию. А где вообще смерть принимается в значении сна, там должно искать и восстания к жизни. В этом как бы заключается все таинство Христово. Так и божественный Павел упрекает тех, которые легкомыслию увлекаются инородными мнениями, говоря: а после всех явился и мне, как некоему извергу, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию (1 Кор. 15, 8 и 4). И немного спустя: Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? (ст. 12.) Ибо после того как Христос первый между людьми показал, что смерть есть сон (потому что Он был по естеству жизнь), Он соделался для естества человеческого как бы некою дверью и путем к тому, чтобы мужественно бороться и с самою смертью. Поэтому и премудрый Павел умерших повсюду называет «усопшими» (1 Кор. 11, 30; 15, 20 и 18 и др.1), как еще только чрез Христа имеющих быть оживленными! Именно он сказал: если мы веруем, что Христос умер и воскрес, то и Бог воздвигнет умерших с Иисусом и представит вместе с нами (1 Сол. 4, 14). Итак, мандрагоры суть знамение сна. И их находит первородный Рувим, затем приносит матери; а она уделила из них несколько сестре своей. Ибо первые по времени израильтяне уразумели Перворожденного и усвоили таинство Христово и, принесши славное изобретение присущего им остроумия своей матери, разумею Иерусалим, доставили ей чрез то радость. Прежде призвания язычников Божественные ученики тайноводствовали живших по всей Иудее. Ибо если и не все уверовали, то однако же для всех возможно было принять слово о Христе. [Только] остаток спасен, по Писаниям (Рим. 9, 27; Ис. 10, 22). А что иудеи приняли веру прежде язычников, это для всякого ясно. Итак, получив мандрагоры, Лия родила двух сынов, Иссахара и Завулона. Иссахар значит «награда», а другой, то есть Завулон, «добрый путь» и «благословение». Ибо, как я сказал уже, синагога иудейская, чрез святых Апостолов, как бы от чад своих приняв таинство Христово, явилась матерью чад, напутствуемых воздаянием (наградою) и благословениями от Бога. Что вера во Христа не остается без награды, это прямо уже доказывает отпущение грехов. В том же уверит, кроме сего, и сам Господь наш Иисус Христос, говорящий: Истинно, истинно говорю вам верующий в Меня имел жизнь вечную (Ин. 5, 24; 6, 35,40). Не менее того и блаженный Павел: Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, то есть слово веры, которое проповедуем. Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10, 8–10) Какая же награда больше и приятнее, как не спасение души? Что это весьма важно и всякого внимания достойно, в том убеждает нас и сам Спаситель, говоря: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26. сн.: Мк. 8, 36–37.) Итак, славна и спасительна для верующих награда. А что оправданных во Христе во всяком случае будет сопровождать и благословение, в этом также не может быть сомнения. Ибо мы освящены в Духе. И блаженный Давид говорит: благословение Господне на вас; благословляем вас именем Господним! (Пс. 128, 8; 113, 23). Сказал в одном месте Бог матери верующих, разумею Церковь, и устами Исаии: излию дух Мой на племя твое и благословение Мое на потомков твоих (Ис. 44, 3). Посему и премудрый Павел пишет к оправданным в вере, говоря: Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением (Еф.1, 3). А богатно причастившиеся благословения свыше каким образом не будут направляемы на хороший путь во всяком добром деле? Путь праведника, сказано, прям; Ты уравниваешь стезю праведника. И на пути судов Твоих (Ис. 26, 7–8). Об иудейской синагоге Бог сказал в одном месте: Я загорожу путь ее…, и она не найдет стезей своих (Ос. 2, 6). Нас же впуская в вышние обители легким и открытым путем, Он повелевает святым служителям: Отворите ворота; да войдет народ праведный, хранящий истину (Ис. 26, 2). И еще: Ровняйте, ровняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народов! (Ис. 62, 10), чтобы претыкаясь о соблазны, встречающиеся на пути, они не имели замедления в добрых стремлениях своих. Итак, напутствуемых наградою и благословениями от Бога родила Лия; Рахиль же подобным образом получив мандрагоры, родила Иосифа. Ибо Церковь, Как бы приняв таинство Христово чрез святых Апостолов некоторым образом от подобной же сестры, от синагоги иудейской, явилась матерью народа, постоянно прибывающего и доходящего до неизмеримого множества, так как Иосиф значит: «применив Божие». Прибавилась же к множеству обращенных из израильтян Церковь из язычников. Посему и говорит Христос: Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10, 16). Итак, прибавилось, как я сказал недавно, стадо из язычников к древнейшим стадам, и теперь имеет непрекращающимся большее и большее прибавление, до тех пор пока в последние времена как бы не родится и самый Вениамин, то есть народ, именуемый «сыном болезни».

12. Но кто же есть этот, после рождения которого наконец и сама матерь прекратит свое существование и как бы преселится в другую жизнь? Ибо Рахиль скончалась при самих муках рождения Вениамина. С точностью знать это мы предоставим Богу и тем, которые разумнее нас; но вреда никакого не будет, если мы скажем то, что пришло нам на ум. Итак, я думаю, что под «сыном болезни» можно разуметь по справедливости общество верующих в последние времена века; так как в то же время будет и сын человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога (2 Сол. 2, 3–4). Он ополчится на святых и ничем не будет отличаться от неукротимых зверей, как и сам Спаситель сказал: ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет (Мф. 24, 21). А что не столько на иного кого, сколько на святых обрушится жестокость и бесчеловечие его, на это опять указал Сам Христос, прибавив: И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни (ст. 22). Ибо, так как гонение будет направлено против веры всякого избранного и истинного христианина, так как насилие будет слишком ужасно и невыносимо, так что будет угрожать некоторым даже опасностью: то поэтому, конечно, и сократится это время, потому что милосердый Бог соразмеряет, полагаю, искушение с силами подвергающихся последнему. Так мыслить убеждает и премудрый Павел: верен Бог, говорит он, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1 Кор. 10, 13). Итак, с рождением Вениамина, то есть имеющего быть в конце и в болезнях народа, престанет существовать и Рахиль. Ибо прейдет, как я сказал недавно, в другую жизнь Церковь, то есть мы чрез веру во Христа обогатившиеся даруемым чрез Духа единением с Богом. И не удивляйся, если смерть освободила Рахиль от вещей сего мира; потому что она страшит иногда некоторых, обращающихся к созерцанию давно минувшего. Кто–либо пожалуй скажет: прекратит по времени свое существование Церковь и со смертью своею некоторым образом угаснет: это ли есть перемена к лучшему? На это мы ответим следующее: когда услышишь название Церкви, то знай, что речь идет о святом обществе верующих, коего смерть по отношению к жизни в мире и плотской есть путь к приращению жительства и жизни во Христе и вид перемены к лучшему и превосходнейшему. Поэтому и блаженный Павел делает сильнейший упрек некоторым, говоря: если умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений (1 Кол. 2, 20.) Он же пишет опять отвергающим жизнь плотскую и сластолюбивую: Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Итак, Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе (Кол. 3, 3–4). Ясно говорил он также и о том, что должно нам умерщвлять члены наши, з емные, разумея блуд, нечистоту и сродное сему (ст. 5). Итак, смерть Рахили во всяком случае означает умопредставляемую во Христе смерть общества верующих, то есть Церкви, переносящую его как бы в другую жизнь, если только истинно то, что мы пременены будем от тления в нетление, от смерти к жизни, от немощи в силу, от бесчестия в славу, от измеряемого времени в долговечную жизнь. Ибо таким образом мы всегда будем и с Самим Христом, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава и держава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Дата добавления: 2015-08-10