Восстание Болотникова

Человек, оказавшийся волею судьбы на московском престоле, не пользовался ни авторитетом, ни народной любовью. Главным качеством характера Шуйского было лицемерие, любимый способ борьбы - интрига и ложь. Подобно Годунову, он успешно усвоил все уроки правления Ивана Грозного, был недоверчив, коварен, однако не обладал ни государственным умом, ни опытом царя Бориса. Его слову нельзя было верить: при правителе Борисе Годунове Шуйский, глава следственной комиссии в Угличе, клялса, что царевич Дмитрий закололся сам; затем, при Лжедмитрии I, что царевич жив и, значит, Годунов - узурпатор; наконец, что царевич был заколот людьми Годунова и царь Дмитрий - самозванец. Умственную ограниченность Шуйский пытался восполнить хитростью. Замена была плохая. Этот человек не был способен остановить развал государственности и преодолеть раскол социальный.

С самого начала Шуйский не пользовался широкой поддержкой. Легитимность его избрания признали далеко не все. Не случайно о своем избрании даже царь Василий писал, что принял Мономахов венец по выбору "всяких людей Московского государства", а не "всех людей всех государств Российского царствия". В этом определении - косвенное признание оппозиции, возникшей во многих регионах страны.

Знаменем оппозиции вновь стало имя царя Дмитрия Ивановича, который, по слухам, спасся от заговорщиков и на этот раз. Шуйский срочно организовал церемонию перезахоронения мощей царевича, объявленного святым. В Углич за гробом отправился Ростовский митрополит Филарет Ф. Н. Романов, возвращенный из ссылки еще Лжедмитрием I. Царь, по-видимому, сулил ему патриаршество. Но по возвращении обманул, испугавшись встретить в Романове личность независимую. Вместо низведенного патриарха Игнатия, ставленника самозванца, на патриарший престол был избран Казанский митрополит Гермоген - человек фанатичный и твердый в вере.

Против Шуйского выступило население порубежных уездов, опальные сторонники Лжедмитрия, такие, как воеводы Путивля князь Г. Шаховской и Чернигова князь А. Телятевский. Оппозиционные настроения охватили дворянские корпорации, среди которых особенно была сильна Рязанская, возглавляемая энергичным кланом Ляпуновых и Сумбуловым, и веневская Истомы Пашкова. Летом 1606 г. движение стало приобретать организованный характер. Появился и руководитель - Иван Исаевич Болотников.

Холопство было неоднородным институтом. Верхи холопов, приближенные к своим владельцам, занимали достаточно высокое положение. Не случайно многие провинциальные дворяне охотно меняли свой статус на холопий. И. Болотников, по-видимому, принадлежал к их числу. Он был военным холопом А. Телятевского и скорее всего дворянином по своему происхождению. Впрочем, не следует придавать этому слишком большого значения: социальная направленность взглядов человека определялась не одним только происхождением. "Дворянством" Болотникова можно объяснить его военные дарования и качества бывалого воина.

Есть известия о пребывании Болотникова в крымском и турецком плену, гребцом на галере, захваченной "немцами". Существует предположение, что, возвращаясь из плена через Италию, Германию, Речь Посполитую, Болотников успел повоевать на стороне австрийского императора предводителем наемного казацкого отряда против турок. В противном случае трудно объяснить, почему именно он получил полномочия "большого воеводы" от человека, выдававшего себя за царя Дмитрия.

Восставшие, собравшиеся под знаменами "царя Дмитрия Ивановича", представляли собой сложный конгломерат сил. Здесь были не только выходцы из низов, но и служилые люди по прибору и отечеству. Едины они были в своем неприятии новоизбранного царя, различны в своих социальных устремлениях. После успешной битвы под Кромами в августе 1606 г. восставшие заняли Елец, Тулу, Калугу, Каширу и к концу года подступили к Москве. Сил для полной блокады столицы не хватило, и это дало возможность Шуйскому мобилизовать все свои ресурсы. К этому времени в стане восставших произошел раскол и отряды Ляпунова (ноябрь) и Пашкова (начало декабря) перешли на сторону Шуйского.

Сражение под Москвой 2 декабря 1606 г. окончилась поражением Болотникова. Последний после ряда сражений отступил к Туле, под защиту каменных стен города. Сам В. Шуйский выступил против восставших и в июне 1607 г. подошел к Туле. Несколько месяцев царские войска безуспешно пытались взять город, пока не перегородили реку Упу и не затопили крепость. Противники Шуйского, положившись на его милостивое слово, отворили ворота. Однако царь не упустил возможности расправиться с вождями движения.

Достаточно сложно дать оценку характера восстания Болотникова. Представляется односторонним взгляд на движение исключительно как на высший этап крестьянской войны. Для нас остается неизвестной "программа движения": все сохранившиеся документы, по которым можно судить о требованиях восставших, принадлежат правительственному лагерю. В интерпретации Шуйского, восставшие призывали москвичей к уничтожению "вельмож и сильных", разделу их имущества. Патриарх Гермоген объявлял, что болотниковцы "велят боярским холопем побивати своих бояр, и жены их, и вотчины, и поместья им сулят", обещая "давати боярство, и воеводство, и окольничество, и дьячество". Известны случаи так называемых "воровских дач", когда имения сторонников царя Василия передавали сторонникам "законного государя Дмитрия Ивановича". Таким образом, борьба была направлена не столько на разрушение существующей социальной системы, сколько на перемену лиц и целых социальных групп внутри нее. Участники выступления, бывшие крестьяне, холопы, стремились конституироваться в новом социальном статусе служилых людей, "вольных казаков". К повышению своего статуса стремилось и дворянство, недовольное воцарением Шуйского. Налицо была острая, достаточно сложная и противоречивая социальная борьба, выходящая за рамки, очерченные концепцией крестьянской войны. Эта борьба естественно дополняла борьбу за власть - ведь только победа одного из претендентов обеспечивала закрепление прав его сторонников. Само это противоборство вылилось в борьбу вооруженную, целыми армиями.

В социальном противоборстве принимали участие и низы общества. Однако антикрепостнический запал находил свое выражение прежде всего в ослаблении, а в последующем и в прогрессирующем разрушении государственности. В условиях кризиса всех структур власти все труднее было удержать крестьян от выхода. Стремясь заручиться поддержкой дворянства, Шуйский 9 марта 1607 г. издал обширное крепостническое законодательство, которое предусматривало значительное увеличение срока урочных лет. Сыск беглых становился должностной обязанностью местной администрации, которая отныне должна была каждого пришлого человека "спрашивати накрепко, чей он, и откуда, и когда бежал". Впервые вводились денежные санкции за прием беглого. Однако Уложение 1607 г. носило скорее декларативный характер. В контексте событий для крестьянства актуальной становилась проблема не выхода, восстанавливаемого явочным путем, а поиска владельца и места нового жительства, которые бы обеспечивали стабильность бытия.

События начала XVII в. большинством историков трактуются как гражданская война со всеми ее признаками - острейшей борьбой за власть, масштабным политическим и социальным противостоянием, борьбой с опорой на армию и создаваемые властные институты. Несомненно, что по ряду параметров эта гражданская война сближается с крестьянской войной. Иное едва ли было бы возможно в крестьянской стране, только что сделавшей важный шаг в сторону крепостничества. Представляется, однако, что самое удачное определение происходящего, включая все своеобразие социального и политического противоборства, дали сами современники в названии смута, смутное время.

"Тушинский вор"

В этих условиях поражение Болотникова не могло стать полным торжеством Шуйского. Необходим был лишь новый центр притяжения оппозиционных сил, и он скоро явился в лице нового Лжедмитрия, обосновавшегося в Стародубе.

Вокруг самозванца объединились разные силы. С самого начала он был орудием польских "рокошан" (участников выступления против короля), которые после поражения от Сигизмунда III решились на новую авантюру. Вдохновленные историей с Лжедмитрием I, они надеялись на богатое вознаграждение. К самозванцу примкнули польские отряды Лисовского, гетмана Рожинского и, позднее, Сапеги. Быстро росло число русских сторонников Лжедмитрия II. К нему потянулись разбитые отряды Болотникова, "вольное казачество" во главе с атаманом Иваном Заруцким, все недовольные Василием Шуйским.

Признала своего "супруга" и Марина Мнишек, освобожденная по настоянию короля. Но она не вернулась на родину и присоединилась к Лжедмитрию II, закрепив политический союз тайным браком.

Не успев соединиться с Болотниковым, Лжедмитрий отступил в Путивль, откуда в начале 1608 г. двинулся на Москву. В июне 1608 г. он расположился станом в подмосковном селе Тушино, откуда пошло его презрительное прозвище "Тушинский вор". Началась еще одна осада Москвы.

Постепенно власть Лжедмитрия II распространилась на значительную территорию. По сути, в стране установилось своеобразное двоевластие, когда ни одна из сторон не имела сил для того, чтобы добиться решающего перевеса. Два года существовали "параллельные" системы власти: две столицы - Москва и Тушино, два государя - цари Василий Иванович и Дмитрий Иванович, два патриарха - Гермоген и Ростовский митрополит Филарет, которого силой привезли в Тушино и "нарекли" патриархом. Функционировали две системы приказов и две думы, причем в тушинской было немало людей знатных. Это было время так называемых "перелетов" - зримого проявления нравственного оскудения общества, когда дворяне по нескольку раз переходили из одного лагеря в другой ради получения наград и сохранения за собой при любом исходе нажитого.

Военные действия вели к разорению и потерям. В 1609 г. гетман Сапега осадил Троице-Сергиев монастырь. Героическая оборона монастыря способствовала укреплению национального чувства и сильно повредила самозванцу, покровителю поляков - разорителей православных святынь.

Однако Шуйский более полагался не на патриотические чувства, а на реальную силу. В 1609 г. он заключил договор со Швецией, по которому в обмен на уступленную Корельскую волость шведы оказывали военную помощь московскому государю. На практике дипломатическая акция царя принесла ему больше минусов, чем плюсов: договор нарушал прежнее соглашение с поляками и давал Сигизмунду III повод для открытого вмешательства в московские дела и преодоления внутренней оппозиции, выступавшей против войны на Востоке. Осенью 1609 г. польские войска осадили Смоленск. Сигизмунд III надеялся, что в условиях всеобщей "шатости" он не встретит сильного сопротивления: было объявлено, что он пришел в Московское государство для прекращения смуты и междоусобия. Однако жители города во главе с воеводой, боярином М. Б. Шеиным, в течение 20 месяцев оказывали упорное сопротивление. Героическая оборона Смоленска, сковав короля и вдохновив русских людей, оказала большое влияние на исход смуты.

В условиях открытой интервенции Речи Посполитой "Тушинский вор" уже не был нужен полякам. Часть их потянулась под Смоленск, другая продолжала действовать самостоятельно, совершенно не считаясь с самозванцем. Большие опасения вызывали новгородские полки молодого воеводы, племянника царя М. Скопина-Шуйского, которые вместе со вспомогательными отрядами шведов двинулись освобождать столицу от тушинцев. В окружении Лжедмитрия II назревал кризис. Осенью 1609 г. самозванец бежал в Калугу. Это ускорило распад тушинского лагеря. Часть "русских тушинцев", которая не желала никакой договоренности с Шуйским, стала искать выхода из политического и династического кризиса в сближении с польским королем. В этом они видели единственный способ достижения консолидации и сохранения собственных позиций, одоления той же тушинской казачьей вольницы, которая объединилась вокруг самозванца в Калуге.

В феврале 1610 г. "русские тушинцы" во главе с М. Г. Салтыковым заключили под Смоленском с Сигизмундом III соглашение о призвании на престол его сына, королевича Владислава. Авторы договора стремились сохранить основы русского строя жизни: Владислав должен был блюсти православие, прежний административный порядок и сословное устройство. Власть королевича ограничивалась Боярской думой и даже Земским собором. Ряд статей должен был защитить интересы русского дворянства и боярства от проникновения "панов". Примечательно, что тушинцы оговорили право выезда для учебы в христианские земли. Договор был новым шагом в конституировании прав господствующих сословий по польскому образцу.

Камнем преткновения для "русских тушинцев" оказался вероисповедальный вопрос. Они настаивали, чтобы Владислав принял православие. Сигизмунд, ревностный воспитанник иезуитов, не соглашался. В перспективе он мечтал о династической унии Речи Посполитой и Московского государства. Но польским королем не мог быть некатолик. Казалось, легче заставить пойти на уступки русскую сторону. В итоге этот вопрос так и остался открытым.

Между тем М. Скопин-Шуйский в марте 1610 г. торжественно вступил в освобожденную столицу. Молодой князь пользовался необычайной популярностью. Но в апреле Скопин-Шуйский скоропостижно скончался. Ходили слухи, что он был отравлен братом бездетного царя Д. Шуйским из-за опасения, что тот займет престол. Смерть князя погубила Шуйских. Они лишились единственной личности, которая могла бы сплотить все слои русского общества.

В июне 1610 г. гетман Жолкевский нанес поражение царским войскам под командованием бездарного Д. Шуйского у с. Клушино близ Можайска. Сражение не отличалось упорством: иноземцы изменили, русские не собирались стоять насмерть за Василия Шуйского. Жолкевский двинулся на Москву. В это время из Калуги к городу приблизился Лжедмитрий II, обратившийся к жителям с призывами открыть ворота "природному государю". Сложилась крайне неопределенная ситуация. 17 июля 1610 г. бояре и дворяне во главе с Захарием Ляпуновым, братом Прокофия Ляпунова, свергли В. Шуйского с престола. Два дня спустя во избежание попыток реставрации он был насильственно пострижен в монахи. Официальное объяснение низвержения царя гласило, что служилые люди, услышав о том, что государя "на Московском государьстве не любят... и служити ему не хотят, и кровь межусобная льется многое время", били челом Шуйскому "всею землею", чтобы тот "государство оставил". Заговорщики обещали выбрать государя "всею землею, сослався со всеми городы". В этом заявлении ощутимы уроки царствования Шуйского, изначально не получившего поддержки многих городов и земель.

До выборов царя власть переходила к правительству из семи бояр, так называемой семибоярщине.

Выступая против Шуйского, участники заговора надеялись, что так же поступит с Лжедмитрием II и его окружение, - в удалении этих двух одиозных фигур виделось главное условие для преодоления розни. Но обещание не было выполнено. Самозванец по-прежнему угрожал захватом Москвы, анархией и переменами в составе правящих лиц и социальных групп. Не имея реальной силы, семибоярщина искала стабильности. В этих условиях в августе 1610 г. был заключен договор о призвании королевича Владислава на русский престол. Договор во многом повторял соглашение, заключенное ранее "русскими тушинцами". Но если там вероисповедальный вопрос остался открытым, то Москва стала присягать новому государю Владиславу с обязательным условием, что "ему, государю, быть в нашей православной вере греческого закона".

Договор позволил правительству семибоярщины ввести в столицу польские войска. Лжедмитрий II вместе с Мариной Мнишек и "вольными казаками" под предводительством Ивана Заруцкого отступили в Калугу.

Поляки, оказавшись в Кремле, вели себя как завоеватели. Королевич не появлялся. От его имени правил наместник Александр Гонсевский, опиравшийся на узкий круг русских "доброхотов" польского короля - боярина М. Салтыкова и "торгового мужика" Ф. Андронова. Нарушались статьи августовского договора. Продолжалась осада Смоленска. Для урегулирования разногласий и окончательного достижения договоренности в королевский лагерь было направлено Великое посольство. В его состав, по настоянию поляков, включили лиц влиятельных, способных возглавить оппозицию и даже претендовать на престол, - князя В. В. Голицына и бывшего тушинского "патриарха" Филарета. Переговоры, однако, вскоре зашли в тупик. Сигизмунд отказывался снять осаду и отпустить пятнадцатилетнего Владислава в Москву. Неизменной оставалась его позиция относительно православия Владислава. Больше того, скоро стало понятным тайное намерение короля самому взойти на русский престол. Стороны были в неравном положении: столкнувшись с неуступчивостью великих послов, король попросту приказал арестовать их. Маска была сброшена: путь переговоров оказался ненужным и невозможным.

Дата добавления: 2015-08-10