Глава 2. Рабская арена.

Имперский лагерь. «Защитник»

Когда я проснулся, первое что, я вспомнил, была попойка возле озера. Да и первые чувства были как с похмелья. Болела голова и ломота во всем теле. Провалявшись так какое-то время, я стал понимать, что я чем-то связан. Тогда я уже вспомнил, что уже просыпался с похмелья, которое вовсе не похмелье, а скорей бред во время горячки.

Попытки продрать глаза ни к чему не привели, они были завязаны. Тогда и началась паника. Первые мысли были, что меня все же поймали и везут на опыты. Такую образину, которую я сейчас собой представляю в другие места просто не могут засунуть в нашем мире.

Пошевелится я так и не мог, но прекрасно чувствовал, что хвост у меня остался и примотан к правой ноге. Это давало успокоение, хоть и немножко, но что-то на инстинктивном уровне говорило, что я нужен тем, кто меня поймал целый. А значит, они уже встречались с подобными существами. Оставалось только надеяться. Надеяться хоть на что-то хорошее.

Со временем я стал успокаиваться. С этим пришло и какое-то подвешенное состояние. Было чувство полета. Теперь я точно знал, что меня куда-то тащат, на чем-то мягком. Практически не чувствовалось качки или тряски, возможно, я еще не до конца пришел в себя. Но уже стали различимы звуки леса, щебетание птиц и треск веточек, шелест листвы при сильных порывах ветра. Потом меня снова окутала тьма.

Следующие пробуждение было еще более мерзким. На этот раз я все прекрасно помнил. И на этот раз голова болела еще сильней. Звуки мира вокруг я слышал отлично, даже громче и более раздражительными они казались. Макушка головы, ровно промеж ушей болела, как после встречи с «тупым тяжелым предметом», хотя как «как», она точно болела от того, что меня хорошенько приложили. С тела уже сошла, та немота, которая была, до этого. Теперь я чувствовал, наверное, каждую неровность на дороге, ямки, кочки, корни, камни, все они отдавались болезненным эхом во всем теле.

Через какое-то время над головой послышался голос, потом сзади второй, возможно ответ на первый. Прошло еще время, и снова заговорил первый. На этот раз говорил он долго. Обладателем голоса был мужчина и говорил он на непонятном для меня языке. В школе, университете, да и по жизни потом я часто встречался с разными языками и их носителями, но такова не встречал. Похожий язык я слышал однажды по телевизору, что-то из западной Европы.

После долгих речей первого, послышался второй голос. Он был мягче и глубже, и явно принадлежал женщине. Она говорила совсем немного и отрывисто. Но это подстегнуло мои воспоминания, в той давней передаче, где я слышал подобный язык, говорила именно девушка. Это было что-то вроде «Путешествие по Европе» или, что-то такое и рассказывали там про Испанию, с тамошней инквизицией. Мысли про Испанскую инквизицию меня совсем не радовали. Я утешал себя тем, что испанцам в наших краях делать нечего, и я сейчас не нахожусь в двенадцатом веке.

***

Время шло. По пути я пару раз засыпал и несколько раз слышал разговоры между моими «сопровождающими». Моих попыток шевелиться они явно игнорировали, что было и не удивительно, связан я на совесть, и самостоятельно даже укатиться не смогу.

Ухабистая лесная тропа сменилась более ровной вытоптанной дорогой, и мы стали двигаться быстрей, а потом и вовсе остановились.

Впереди послышался топот копыт и совсем рядом со мной, что-то заскулило и запахло псиной. Со стороны всадника кто-то залаял и та собака, что была возле меня, сорвалась с места в их сторону. «Сопровождающие» тоже подали голос, всего пару коротких фраз, все на том же непонятном языке. Когда подъехал всадник, мужчина их конвоиров стал отчитываться, его речь была именно отчетом перед всадником. Прослушав недолгую речь, тот сказал всего пару слов и меня снова поволокли.

Тащили совсем не далеко. Сначала послышался неразборчивый шум, а потом он плавно перерос в гомон множества голосов и других звуков, соответствующих большому скоплению народа.

Мы все приближались к тому месту, откуда было больше всего шума, после чего мне на шею нацепили что-тоьо тяжелое, вроде ошейника. После этого меня вздернули за этот ошейник и начали распутывать, понемногу ослабевали веревки. Вначале у меня освободились ноги, на которые сразу нацепили кандалы с цепью, они весели на моих онемевших ногах, и позвякивали в такт мелкой дрожи всего тела. Потом стали ослабевать путы на руках, их тоже заковали и, подняв вверх, к чему-то прицепили. Теперь я уже был свободен от пут, но все еще слеп.

После недолгого разговора между моими конвоирами и еще несколькими новыми персонажами, меня спустили вниз, и я сразу же упал всем телом в пыльную вытоптанную землю. Полежать мне не дали и сразу начали тыкать чем-то острым в бок. Я честно пытался встать, не чем другим эта «просьба» не могла быть, но все было тщетно. Я и раньше передвигался на четвереньках, но теперь я даже на них не мог подняться. От долгого путешествия в путах все тело онемело и сейчас отходило от этого состояния. По рукам и ногам начала идти судорога, кровь снова приливала к ним, появилась чувствительность, а с ней и боль.

Меня снова стали тыкать, и даже прокололи кожу, по спине стала медленно течь кровь, оставляя неприятное чувство слипшейся шерсти. Чей-то голос выкрикнул, что-то явно матерное, и снова ткнул в спину в другом месте. Терпеть это было еще хуже, чем ломоту в конечностях и я перевернулся на живот и подобрал под себя руки, потом и ноги.

Надо мной прозвучала «одобрительная» фраза и меня потянули вперед за цепь. С трудом переставляя руки, ноги и путаясь иногда в них, я брел как слепой котенок. Мое путешествие по большой части состояло их того что меня тянули на цепи, а я в свою очередь старался не упасть. Пока мы так двигались, я несколько раз попал во что-то мокрое и один раз в очень вонючие. Иногда под руки попадалось что-то острое, и я получил пару порезов. Но ползти пришлось не далеко. Справа подул легкий ветерок и я почувствовал запах псины. Потом меня потянули налево, и мы зашли в какое-то помещение. В нос ударила смесь запахов, железо, паленая шерсть и что-то кислое. Мы углубились в помещение, и цепь слабла, потом зазвенела и меня еще раз дернули и я упал.

Мне что-то сказал очень грубый голос. Потом в меня прилетел удар ногой, обувь была явно с металлическим носком, от удара в грудь я окончательно растянулся на полу. После еще нескольких ударов сверху во рту появился привкус крови, и стало больно дышать. Все тот же грубый голос еще что-то сказал, и с меня сорвали повязку. В глаза ударил яркий свет, немного привыкнув, увидел металлическую жаровню с углями и факел. Повернув голову, встретился с очень злобным взглядом человека. Этот человек был огромен. Ростом он был, раза в два больше меня, а в ширину мог быть в четыре. Еще раз что-то сказав, он, ударил меня прямо в лицо, и я вырубился.

***

Прошло три дня. Я прибывал в яме. Места здесь было только сидеть, встать было не возможно. Соседи оказались у меня разные, я мог их только слышать, но это дало мне некоторое представление о них. Двое «справа» были очень странные. Они только рычали, другие звуки от них были только в виде чавканья или сопения. Те, что были «спереди», оказались более разумными. Один из них иногда что-то напевал на все том же Испано-похожем языке. А второй или вторая, я так и не определился, что-то говорила на «чирикающем» языке, ему или ей отвечал кто-то еще дальше чем «разумная» парочка спереди. «Слева» был еще один рычащий и тип, которые им прикидывался. В первый день как меня привели, он пытался общаться со мной. Сначала на каком-то немного лающем языке, некоторые из слов бормотали ночью «рычащие» и похоже это был их язык. А я, возможно, был один из них. Больше никто не реагировал на эти слова, но я мог уловить их интонацию, что-то внутри меня говорило, что я должен это знать и отозваться. Но я не мог. После того удара в лицо я не только вырубился но и повредил челюсть. Меткий и явно натренированный удар выбил нижние клыки и сломал один верхний. Это не только не давало мне говорить, но я даже не мог есть. «Сзади» никого не было. Вчера от туда утащили кого-то, но других не привели.

Сегодня утром «гавкающий» сосед говорил на языке наших надзирателей. Его я так же не понимал, как и до этого. После того как я не отреагировал он тяжко вздохнул и замолчал.

Время уже двигалось к полудню, и пришел наш «кормилец». Это был тощий мужик с сединой в бороде и серой длиной рубахе подвязанной плохонькой веревкой. Сначала он брал ведро и ходил, поливал нас по очереди «спереди» - «назад» и «справа» на «лево». Вода была не сама свежая и теплая, но вполне утоляла жажду и немного смывала «отходы» хотя все равно было противно сидеть в грязи по щиколотку, кто знает, скольких тут держали до меня. Потом он ходил и раскидывал еду. «Чирикающим» он кидал какие-то овощи, а остальным рыбьи головы или птицы, вчера вечером мне попалась кость кусочками жареного мяса и хрящом. Эта кость все еще была со мной. Один ее конец был острым, и это можно было бы использовать как «Последний аргумент».

В этот раз вода была особенно мерзкая и затхлая, будто набранная из болота, даже присутствовал похожий запах. Ее я не стал пить да и начал от нее чесаться немного. В этот раз нас не кормили, только «чирикающим» что-то бросили. Тот, что дальний сказал, на Испано-подобном языке, что-то возмущенное и получил грубый ответ. Потом было что-то похожее на звук, будто кто-то мочиться, и последовало очень возмущенное «чириканье». Что произошло, гадать долго не приходилось.

***

Время приближалось к вечеру или второй «кормежки». За это время привели еще троих «рычащих», одного из них я заметил, пока его сажали в соседнюю яму. По общим чертам он был похож на меня, но поменьше и похудей, как дворовая собака. А это означало, что мои догадки были верны и таких как я тут много. Но все ли они попали сюда как я или всегда тут были?

В том, что это уже не мой родной мир я убедился еще в первый день. Тогда мимо моей ямы проходил человек в красном халате, по краям его одеяния бы причудливый орнамент из каких символов. Но удивительное было не в этом. Самым главным доказательством было то что над его головой был сгусток света. Этот шарик белого света просто летал за ним, а на одежде один из символов светился этим же светом. Здесь есть магия. Я как возможно и многие всегда мечтал оказаться в мире, где правит «Меч и Магия». Я часто со своими друзьями и знакомыми по играм говорил об этом, и они поддерживали меня. Моя мечта сбылась, только здесь я не герой этого самого меча и не могучий маг. Здесь я оказался в виде животного, которого сразу же поймали и посадили в яму.

Долго ждать кормежки не пришлось. Послышался топот шаров по решетке, но в этот раз за ним проследовали еще несколько. Похоже, новеньких привели. Тех, кого привили я не виде, но посадили их в оставшиеся ямы и сразу ушли. Один из новичков, что-то прочирикал и двое спереди ему ответили. Еще двое были из «рычащих» собратьев.

***

Наступила ночь. На улице была шумиха, люди что-то праздновали. Я больше не относил себя к человеческому роду. Наступил голод. Я начинал немного злиться от этого. Это было странное чувство, будто его кто-то внушил мне.

Чувство все нарастало и в наш «каземат» вошли люди в кольчуги и при оружии. Я в первый раз увидел «солдат» этого мира. На их кольчуге были металлические пластины с нанесенными символами, один из таких я видел на халате мага. Вооружены они были короткими мечами. За ними семенил «кормилец». Эта процессия подошла к правым ямам, и старичок открыл их. Из ямы вытащили «рычащих» и, заковав в цепи, потащили к выходу, они огрызали и вели себя точно дикие псы.

Не прошло и нескольких минут как снаружи послышались ликования и гомон человечески криков. Очень часто слышалось одно слово на «человеческом» языке. О его значении было сложно догадаться. Но оно было явно агрессивно-азартное. Когда все поутихло, вернулись те же солдаты, забрали «лающего» и «рычащего» соседа. Повторило то же, что и с предыдущей парой. Крики, ликование, и все-то же слово «Каэра». Следующие были новички. С ними толпа была более спокойно. Похоже, они что-то делали не так.

Наступила моя очередь и соседа из «рычащих». Нас подняли наверх, и я еще раз убедился, что я гораздо меньше людей. Одному из солдат я совсем немного доставал до груди, второму до шеи. Мой соперник, а не чем иным как дракой это не могло быть, был поменьше и серого цвета. На его фоне я выглядел настоящим богатырем. Когда то я тоже мог гордиться своим ростом и телосложением, похоже, это мне передалось и здесь.

Я с трудом мог стоять на ногах, и солдаты практически тащили меня. Злоба начала нарастать во мне. С каждым метром в сторону громко празднующих людей она усиливалась и придавала мне сил. Мы подходили к кругу, освещенному факелами. Последние шаги я делал твердо, немного пружинящей и хищной походкой. Это оказало ареной сделанной в немного подправленном естественном овражке. Его окружал частокол из острых палок, и по кругу еще стояло несколько солдат с копьями и арбалетами. Напротив нас полукругом располагался люд. В основном это были человеческие воины, но в середине находили и другие люди, они были богаче одеты и среди них седел тот самый маг.

Нас с «рычащим» развели по разным сторонам арены, и столкнул внутрь. Чувство голода и злобы многократно усилилось. «Рычащий» припал на все четыре конечности и скалился в мою сторону, из его пасти текла вспененная слюна, он громко рычал, но не двигался. Я тоже инстинктивно упал на все четыре и опустил хвост. Попробовал двинуться, но не смог. Что-то держало меня на месте.

Люди начали скандировать свой кровожадный клич, а я почувствовал еще большое давление на волю, вызывающею злобу. Раздался звон и сила, сдерживающая нас, спала. Освободившейся «рычащий» сразу кинулся на меня.

Выждав мгновение, я приподнялся, оторвав руки от земли, и тоже сделал рывок в сторону соперника. Несущийся на меня, был безумным зверем. В нем не осталось ни капли разума, что давало мне преимущество. Все случилось всего в пару мгновений. Прыжок, противник летит на меня, он нацелен мне в шею. Видя каждое его движение я успеваю сместиться вправо и схватив его за руку разворачиваю и перекидываю через спину. Сустав не выдерживает, и противник летит на землю с безвольной рукой. На мой сторонне был разум и сила, на его злоба и ярость. Не обращая на такую мелочь как весящая плетью рука. Он снова кидается в бой. Эта атак была еще более злая и предсказуемая.

Я не успел всего на мгновение, но успел уйти от смертельного удара в шею. «Рычащий» впился в левое плечо и с утробным ревом. Я как мог начал бить его здоровой рукой по голове, но тот будто этого не замечал. Тогда я схватил его и, подняв ноги над собой, просто оторвал. Он выдрал шерсть с небольшим куском кожи. Левую руку пронзила сильнейшая боль, но превозмогая силы, опрокинул его головой в землю. Проведя этот прием, сразу кинулся сверху и начал со всей силы бить его. Это продолжалось не долго. С пятого удара я сломал ему челюсть и последним раскол череп. Его небольшое тельце окончательно обмякло. Я победил. Соперник был меньше меня и слабей, но звериная ярость сделала из него грозного соперника.

«Стража арены» спустилась в овраг и несколько из них закинули мне на шею петли прикрепленные к длинным палкам. Меня обессиленного увели в противоположную от зрителей арену. Идти было не далеко. Дойдя до клеток, в которых мог стоять даже человек мне на руки нацепили кандалы и подвесили так, что я с трудом стоял, цепляясь только пальцами.

Слева от меня находились еще двое подвешенных. Похоже, это были предыдущие бойцы. Среди них не было той «вялой» пары и «гавкающего». Один из них, тот, что ближе тихо поскуливал. Одна из его ног была прокушена и кровоточила. Второго было почти не видно, но и он весел безвольно.

На арене снова был слышен крик и возглас празднующих людей. Закончился бой предсказуемо. К нам привели еще одного победителя. Висеть нам долго не пришлось. Снова накинув палки - поводыри нас потащили в другое место.

На этот раз нас подтащили к повозке с клетками не больше тех ям, в которых мы сидели. Перед тем как заводить в повозку нас снова обливали той мутной, тухлой водой. Рану на плаче сразу сильно засаднило. Двух из бойцов сразу скрутило от боли. Последнего, тот, что дрался первым, скрутило до такой степени, что он упал и начал биться в конвульсиях. Из пасти у него пошла сначала белая пена, а потом уже и красная от крови. Не раздумывая, один из стражников вонзил в него острие копья, тот дернулся и затих. Нас троих помести в клетки, накрыли каждого грубым грязным полотнищем и ушли.

Дата добавления: 2015-08-10