Реформирование местного управления

Местное управление в начале XVIII в. осуществлялось на основе старой модели: воеводское управление и система областных приказов. В процессе петровских преобразований в эту систему стали вноситься изменения. В 1702 г. введен институт воеводских товарищей, выборных от местного дворянства. В 1705 г. этот порядок стал обязательным и повсеместным, что должно было усилить контроль за старой администрацией.

Преобразование местных органов управления началось в городах. В Москве была создана Бурмистерская палата, которой подчинялись все выборные органы местного управления (губы). В состав бурмистерских изб входили бурмистры (выборные от купцов, слобод и сотни), во главе губ стояли президенты.

B 1702 г. отменен институт губных старост и их функции переданы воеводам, управлявшим делами совместно с выборными дворянскими советами.

Все эти преобразования были связаны с попытками создать новую систему местного управления, опирающуюся на дворянство. Однако затянувшаяся Северная война внесла коррективы в эти планы правительства. Проблемы укрепления границ, подавления бунтов (Астрахань, 1705), построения военного флота (Воронеж) и гаваней (Таганрог), и возведения новой столицы вели к административно-управленческой децентрализации. Проблемы возникали в разных концах государства, их разрешение через московские центральные органы было сложным и длительным процессом. Средства для решения проблем (деньги, рабочие руки, специалисты) эффективнее было направлять непосредственно в регионы, расширяя при этом компетенцию местных правителей, которых стали называть губернаторами, еще до проведения губернской реформы.

Определенный опыт для такой перестройки был накоплен московскими областными приказами, управлявшими финансами и военным строительством на обширных территориях (Казанский, Сибирский, Малороссийский и др. приказы). Полномочные наместники на местах должны были сами изыскивать средства для решения местных проблем (содержание армии по округам, строительство, благочиние и пр). Это вело к раздроблению единой государственной кассы, к децентрализации финансовых источников и расходных статей.

В декабре 1707 г. был издан указ о росписи городов к намеченным губернским центрам.

Первая губернская реформа. В 1708 г. введено новое территориальное деление государства: учреждались восемь губерний, по которым были расписаны все уезды и города. В 1713-1714 гг. число губерний возросло до одиннадцати.

Во главе губернии был поставлен губернатор или генерал-губернатор (Петербургская и Азовская губернии), объединявшие в своих руках всю административную, судебную и военную власть. Им подчинялись четыре помощника по отраслям управления.

В ходе реформы (к 1715 г) сложилась трехзвенная система местного управления и администрации: уезд - провинция - губерния. Провинцию возглавлял обер-комендант, которому подчинялись коменданты уездов. Контролировать нижестоящие административные звенья помогали ландратные комиссии, избранные из местного дворянства.

Губернии образовались в следующем порядке: в 1708 г. - Московская, Петербургская, Киевская, Смоленская, Архангельская, Казанская, Азовская, Сибирская; в 1713 г. - Рижская; в 1714 г. - Новгородская; в 1717 г. - Астраханская1.

Распланировав структуру губерний, далее требовалось произвести в них разверстку военных расходов и содержание контингента вооруженных сил - это была одна из главных целей реформы. Эти вопросы обсуждали Ближняя канцелярия, Дума и губернаторские съезды.

Губернское управление сложилось к 1715 г.: при губернаторе находились: вице-губернатор, ланд-рихтер (судебные полномочия), обер-провиантмейстер (сбор хлебных податей), комиссары.

В качестве основного административного, финансового и судебного органа в губернии выступала канцелярия. С 1713 г. при губернаторе учреждены ландраты (советы, состоящие из местных дворян). Однако в отличие от городского самоуправления коллегиальный принцип управления в губерниях не прижился.

Во главе провинции стоял обер-комендант, во главе новой административной единицы (возникла в 1715 г. в дополнение к трехзвенной системе) - "доли" - ландрат.

Число "долей" в каждой губернии определяло ее участие в государственных повинностях. С 1711 г. бывшие воеводы под именем комендантов вновь получают финансовые и судебные полномочия над сельским; городским населением в уездах.

В январе 1715 г. упраздняется уездное и провинциальное деление (комендантами и обер-комендантами). Губерния делилась на "доли" с управлением. Доли иногда совпадали по размерам с отменными уездами, иногда нет. Ликвидация древнего уездного деления и деление губернии на "доли" явно отражали фискальный, налоговый: государства и были направлены на разрушение старых традициях отношений и связей. В реформе проявилась свойственная абсолютизму тенденция к геометрической точности, регламентации, линейности.

В 1715 г. ландратам было поручено произвести новую перепись населения и источников доходов, что также указывало на фискальные цели нормы: армия и флот требовали денег.

Перестройка центрального управления повлекли за собой новую реформу местного правления. Вновь обратились к шведским образцам, в ноябре 1718 г. царь утвердил эту модель, приказав внедрить новое управление к 1720 г. Сенат, готовивший новую областную реформу, сохранил в качестве крупнейшей административно-территориальной единицы губернию. Последняя была военным и судебным округом для составляющих ее частей. Части эти проектировщики реформы заимствовали из шведского опыта: губерния делилась на провинции и дистрикты. Провинции заменяли собой ландратские "доли", теперь деление на провинции стало повсеместным.

Вторая областная реформа была проведена в 1719 г. Суть ее заключалась в следующем: 11 губерний были разделены на 45 провинций1. Во главе этих единиц также поставлены губернаторы, вице-губернаторы или воеводы.

Провинции делились на округа-дистрикты. Администрация провинций подчинялась непосредственно коллегиям. Четыре коллегии (Камер, Штатс-контора, Юстиции, Вотчинная) на местах располагали собственным разветвленным аппаратом из камериров, комендантов, казначеев. Важную роль играли такие местные конторы, как камерских дел (раскладка и сбор податей) и рентерен-казначейства (прием и расходование денежных сумм по указам воеводы и камериров).

В 1719 г. воеводам поручалось наблюдение "за хранением государственного интереса", принятие мер государственной безопасности, укрепление Церкви, оборона территории, надзор за местной администрацией, торгами, ремеслами и за соблюдением царских указов.

Провинции получали значительную автономию, подчиняясь губернатору лишь по военной и судебной линии. Главам провинций - воеводам - представлялись широкие финансовые, полицейские, хозяйственные полномочия.

При воеводе состояли земская канцелярия, земский надзиратель сборов, земский казначей и провиантмейстер (ведал хлебными казенными сборами).

Низшей единицей областного деления был дистрикт, по размерам часто совпадавший с бывшим уездом. Во главе дистрикта стоял земский комиссар, осуществлявший финансовые, политические, хозяйственные функции. В качестве сборщика налогов он подчинялся провинциальному камергеру и вместе с ним назначался Камер-коллегией.

Внизу иерархии располагались традиционные сельские полицейские органы, избираемые на крестьянских сходах: сотские и десятские. Они были помощниками земского комиссара.

В областное управление в ходе Северной войны были введены также специфические военные органы - полковые дистрикты и полковые дворы, на которые были возложены задачи полицейско-финансового характера. С 1723 г. дворяне полкового дистрикта выбирали особого комиссара, ведавшего подушными сборами и рекрутскими наборами.

Административная искусственность петровских областных реформ усугублялась внесением в них еще и военно-полицейского элемента.

В 1699 г. посадское население было изъято из ведомства воевод и приказов и передано в ведение Бурмистерской палаты (с 1700 г. - Ратуши). В городах создавались подчиненные Московской Ратуше выборные бурмистерские (земские) избы.

К Ратуше отошли финансовые функции некоторых приказов, и она оставалась центральной государственной кассой вплоть до губернской реформы 1708-1710 гг., когда финансовые функции и бурмистерские избы были переданы в ведение губернаторов.

В 1718-1720 гг. прошла реорганизация органов городского самоуправления, созданных в 1699 г. вместе с Ратушей, - земских изб и бурмистров. Были созданы новые органы - магистраты, подчиненные губернаторам. Общее руководство осуществлял Главный магистрат. Система управления стала более бюрократической и централизованной. В 1727 г. магистраты были преобразованы в ратуши. Губернская реформа 1708 г. превратила московскую Ратушу в городскую управу Москвы, земские избы и выборные бурмистры лишились высшего сословного учреждения. Объединяющим органом для низших звеньев городского самоуправления было решено сделать магистраты. В 1720 г. магистраты стали создаваться в Петербурге и других городах. В 1721 г. новым органам был дан регламент. Главный магистрат, возглавивший систему магистратов, подчинялся Сенату.

Новые органы городского управления базировались на новой структуре городского тяглого общества. Последнее состояло из двух гильдий: в первую входили купцы, банкиры, доктора, аптекари, мастера высших разрядов, во вторую - мелкие торговцы, ремесленники, объединенные в цехи. Третий класс составляли "подлые" люди из низших слоев, признанные в магистратской инструкции гражданами. По указам 1699 г. бурмистры избирались на один год, по магистратской инструкции 1720 г. члены городского самоуправления избирались бессрочно. Бургомистров избирало все посадское общество, членов магистрата - только бургомистры и гласные из первой гильдии.

Магистратские присутствия состояли из президента, нескольких бургомистров и ратманов. Компетенция магистратов расширялась по сравнению с функциями земской избы: ему принадлежали судебные функции, равные компетенции надворного суда (лишь смертные приговоры представлялись на утверждение в Главный магистрат); он руководил городской полицией, ведал городским хозяйством, мануфактурой и ремеслами, богадельнями и городскими школами.

Таким образом, горожане выбирали из своих гильдий старшин и старост, входивших в советы при магистрате с правом совещательного голоса. Городской патрициат стремился играть все более значительную роль в общей городской политике. Однако магистраты не стали органами городского самоуправления, они лишь проводили волю верховной власти, "начальства", в сфере местного управления. Президенты, бургомистры и ратманы становились государственными чиновниками, которые поощрялись чинами по Табели о рангах или дворянством за свою службу. Городского самоуправления по западному образцу в 1720 г. не сложилось.

Табель о рангах

Та́бель о ра́нгах («Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных») — закон о порядке государственной службы в Российской империи (соотношение чинов по старшинству, последовательность чинопроизводства).

Пётр лично принимал участие в редактировании закона, в основу которого легли заимствования из «расписаний чинов» французского, прусского, шведского и датского королевств. Собственноручно исправив черновой проект, Пётр подписал его 1 февраля 1721 года, но повелел перед опубликованием внести его на рассмотрение Сената. Кроме Сената табель о рангах рассматривалась в военной и в адмиралтейской коллегии, где был сделан ряд замечаний о размещении чинов по рангам, об окладах жалованья, о введении в табель и древних русских чинов и об устранении пункта о штрафах за занятие в церкви места выше своего ранга. Все эти замечания были оставлены без рассмотрения. В окончательной редакции табели о рангах принимали участие сенаторы Головкин и Брюс и генерал-майоры Матюшкин и Дмитриев-Мамонов.

24 января 1722 года Петр I утвердил Закон о порядке государственной службы в Российской империи (чины по старшинству и последовательность чинопроизводства). Все чины «Табели о рангах» подразделялись на три типа: военные, статские и придворные и делились на четырнадцать классов. К каждому классу приписывался чин.

Петровская «Табель о рангах» насчитывала 263 должности, однако позже должности из «Табели» упразднялись и в конце XVIII века некоторые исчезли вовсе. Военные чины объявлялись выше соответствующих им гражданских и даже придворных чинов. Такое старшинство давало преимущества военным чинам в главном — переходе в высшее дворянское сословие. Уже 14-й класс «Табели» (фендрик, с 1730 г. — прапорщик) давал право на потомственное дворянство (в гражданской службе потомственное дворянство приобреталось чином 8-го класса — коллежский асессор, а чин коллежского регистратора — 14-й класс, давал право на личное дворянство). По Манифесту 11 июня 1845 г. потомственное дворянство приобреталось с производством в штаб-офицерский чин (8-й класс). Дети, рожденные до получения отцом потомственного дворянства, составляли особую категорию обер-офицерских детей, причем одному из них по ходатайству отца могло быть дано потомственное дворянство. Александр II указом от 9 декабря 1856 года право получения потомственного дворянства ограничил получением чина полковника (6-й класс), а по гражданскому ведомству — получением чина 4-го класса (действительный статский советник). Приведенные таблицы чинов показывают, что Петровская «Табель о рангах» менялась в течение почти двух веков в результате основных реформ. Названия же ряда гражданских должностей превратились в гражданские чины, безотносительно к реальным обязанностям их носителя. Так, названия чинов «коллежский секретарь», «коллежский асессор», «коллежский советник» и «статский советник» первоначально означали должности секретаря коллегии, члена совета коллегии с совещательным и решающим голосом и президента «статской» коллегии. «Надворный советник» означало председателя надворного суда; надворные суды были отменены уже в 1726 году, а название чина сохранялось вплоть до 1917 года.

Петровская «Табель», определяя место в иерархии государственной службы, в некоторой степени давала возможность выдвинуться талантливым людям из низших сословий. «Дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать», — гласила одна из описательных статей закона.

Закон 4 февраля (24 января) 1722 года состоял из расписания новых чинов по 14 классам или рангам и из 19 пояснительных пунктов к этому расписанию. К каждому классу отдельно были приписаны вновь введённые воинские чины (в свою очередь подразделявшиеся на сухопутные, гвардейские, артиллерийские и морские), статские и придворные. Содержание пояснительных пунктов сводится к следующему:

Князья императорской крови имеют при всяких случаях председательство над всеми князьями и «высокими служителями российского государства». За этим исключением, общественное положение служащих лиц определяется чином, а не породой.

За требование почестей и мест выше чина при публичных торжествах и официальных собраниях полагается штраф, равный двухмесячному жалованью штрафуемого; ⅓ штрафных денег поступает в пользу доносителя, остальное — на содержание госпиталей. Такой же штраф полагается и за уступку своего места лицу низшего ранга.

Лица, состоявшие на иноземной службе, могут получить соответствующий чин не иначе как по утверждению за ними «того характера, который они в чужих службах получили». Сыновья титулованных лиц и вообще знатнейших дворян хотя и имеют в отличие от других свободный доступ к придворным ассамблеям, но не получают никакого чина, пока «отечеству никаких услуг не покажут, и за оные характера не получат». Гражданские чины, как и военные, даются по выслуге лет или по особенным «знатным» служебным заслугам.

Каждый должен иметь экипаж и ливрею, соответствующие своему чину. Публичное наказание на площади, а равно и пытка влекут за собою утрату чина, который может быть возвращён лишь за особые заслуги, именным указом, публично объявленным. Замужние жены «поступают в рангах по чинам мужей их» и подвергаются тем же штрафам за проступки против своего чина. Девицы считаются на несколько рангов ниже своих отцов. Все, получившие 8 первых рангов по статскому или придворному ведомству, причисляются потомственно к лучшему старшему дворянству, «хотя бы и низкой породы были»; на военной службе потомственное дворянство приобретается получением первого обер-офицерского чина, причём дворянское звание распространяется, только на детей, рождённых уже по получении отцом этого чина; если по получении чина детей у него не родится, он может просить о пожаловании дворянства одному из преждерождённых его детей.

Чины делились на обер-офицерские (до IX класса, то есть капитана/титулярного советника включительно), штаб-офицерские и генеральские; чины высшего генералитета (первых двух классов) выделялись особо. Им полагалось соответственное обращение: «ваше благородие» для обер-офицеров, «ваше высокоблагородие» для штаб-офицеров, «ваше превосходительство» для генералов и «ваше высокопревосходительство» для первых двух классов. Чины V класса (бригадира/статского советника) стояли особняком, не причисляясь ни к офицерским, ни к генеральским, и им полагалось обращение «ваше высокородие». Любопытно, что Пётр, во всем подчёркивая предпочтение военным перед статскими, не хотел устанавливать статских чинов первого класса; однако склонившись на уговоры Остермана, из соображений дипломатического престижа приравнял к первому классу чин канцлера, как главы дипломатического ведомства. Лишь впоследствии был установлен чин действительного тайного советника I класса. Это предпочтение выразилось и в том, что, если в армии потомственное дворянство получалось непосредственно с чином XIV класса, то в статской службе — только с чином VIII класса (коллежского асессора), то есть с достижением штаб-офицерского ранга; а с 1856 г. для этого требовалось достигнуть генеральского ранга, получив чин действительного статского советника. В этом же отношении показателен и относительно низкий (даже не генеральский!) ранг, который полагался президенту «статской» коллегии, то есть, по европейским понятиям, министру. Впоследствии министры имели чины действительного тайного советника, тайного советника, в отдельных случаях действительного статского советника, в частности в царствование Николая II.

При введении в действие табели о рангах древние русские чины — бояре, окольничьи и т. п. — не были формально упразднены, но пожалование этими чинами прекратилось. Издание табели оказало существенное влияние и на служебный распорядок и на исторические судьбы дворянского сословия. Единственным регулятором службы стала личная выслуга; «отеческая честь», порода потеряла в этом отношении всякое значение. Военная служба была отделена от гражданской и придворной. Узаконено было приобретение дворянства выслугой известного чина и пожалованием монарха, что повлияло на демократизацию дворянского класса, на закрепление служилого характера дворянства и на расслоение дворянской массы на новые группы — дворянства потомственного и личного.

При Петре I чин низшего XIV класса в военной службе (фендрик, с 1730 г. прапорщик) давал право на потомственное дворянство. Гражданская служба в чине до VIII класса давала только личное дворянство, а право на потомственное дворянство начиналось с чина VIII класса.

Указом Александра II от 9 декабря 1856 года планка была повышена: личное дворянство начиналось по всем видам служб с IX класса, а право на потомственное давал чин полковника (VI класс) в военной службе или чин действительного статского советника (IV класс) по гражданской. Чины с XIV по X класс именовались теперь просто «почётными гражданами».

Дальнейшее законодательство о чинопроизводстве несколько уклонилось от первоначальной идеи Табели о рангах. По идее чины означали сами должности, распределённые по 14 классам, однако с течением времени чины получили самостоятельное значение почётных титулов, независимо от должностей. С другой стороны, для производства в некоторые чины для дворян установились сокращённые сроки; затем были повышены чины, дававшие право потомственного дворянства. Эти мероприятия имели целью ограничить демократизирующее действие табели на состав дворянского сословия.

Дата добавления: 2015-08-10