Дипломатия якобинской диктатуры 1 страница

Дантонисты и дипломатия во время якобинской диктатуры. Восстание 31 мая — 2 июня 1793. г. привел к установлению якобинской диктатуры, опиравшейся на блок наиболее революционных групп мелкой буржуазии и на плебейские массы городов и деревень. Дипломатия якобинцев была подчинена задаче защиты революции от интервентов и лозунгу развития революционно-освободительной войны до полой победы. Министром иностранных дел вместо жирондиста Лебрена был назначен ставленник Дантона Дефорг. Лебрен был арестован.

В период якобинской диктатуры дантонистам так и не удалось завязать настоящие переговоры с державами коалиции. В августе 1793 г. некий Матьюс, выдававший себя за агента английского правительства, неофициально передал французскому министерству иностранных дел мирные условия Англии. Франция должна была отказаться от всех территориальное присоединений, сделанных за время революции, уступив остров Табаго и эвакуировать из Франции королевскую семью. В Комитете общественного спасения Дефорг сделал доклад об этих предложениях, хотя личность Матьюса и не заслуживала никакого доверия. Комитет, который стал уже в путь решительной политики, приказал арестовать Матьюса.

В декабре 1793 г. Дантон окольным путем получил сведения от другого английского агента — Майлза — о желании английского правительства завязать переговоры о мире. Как видно, в Англии рассчитывали на приход к власти Дантона, чтобы навязать Франции унизительные условия мира. Подобные ж косвенные предложения были сделаны агентам комитета от Голландии, Испании и Австрии.

Зимой 1793/94 г. дантонисты окончательно сблизились с богатой новой буржуазией. На них возлагали надежды спекулянты, банкиры и авантюристы, которые боялись террора и желали скорого мира любой ценой. Среди этих людей многие занимались шпионажем в пользу коалиции. Некоторые дантонисты получали деньги из Англии за свою борьбу против режима революционной диктатуры.

Нерешительность Дантона во внутренней политике и его попытки завязать переговоры о мире с агентами коалиции на основе уступок со стороны Франции окончательно лишили Дантон популярности и доверия. В июле он уже не был избран в Комитет общественного спасения и перестал руководить внешней политикой. К декабрю 1793 г. дантонисты бесповоротно перешли в лагерь противников якобинской диктатуры. Дантонисты до конца сохраняли утопические надежды на победу оппозиции в Англии во главе с Фоксом. Однако весной 1794 г. «выборы в Англии прошли благоприятно для Питта… — это испортило положение Дантона, Робеспьер победил и обезглавил его», Дантон был арестован на другой день по получении в Париже известий о парламентской победе Питта. Лебрен еще зимой был предан революционному трибуналу и казнен.

Шпионско-диверсионная агентура коалиции во Франции. Создатели коалиции — Питт, Австрия и Пруссия — засылали во Францию множество агентов для подрывной шпионско-диверсионной работы против революционной диктатуры. Английские шпионы снабжали деньгами контрреволюционные восстания в отдельных городах. Тайные агенты Англии устраивали пожары и взрывы в Дуэ, в Валансьене, на оружейных заводах Байонны, в артиллерийских парках, арсеналах и складах фуража. Инструкция, найденная в Лилле в портфеле одного английского шпиона, рекомендовала для этого специальные фитили. Агенты Питта и Австрии наводняли Францию фальшивыми ассигнациями и вербовали убийц среди священников и женщин, фанатически настроенных под влиянием агитации духовенства. Конвент в ответ на эти меры постановил арестовать всех подозрительных иностранцев. Некий Бойд — банкир Питта и английского министерства иностранных дел — имел свое отделение и агентов в Париже. Ему удалось бежать от ареста только благодаря паспорту, которым его снабдили дантонисты. Австрийский агент, бельгийский банкир Проли, выведывал секретные решения Комитета общественного спасения через Эро-де-Сешеля, бывшего жирондиста, который до декабря заседал в комитете. Шпионов было так много, что Робеспьер считал нужным иметь два плана действий — один совершенно секретный, другой — для канцелярских служащих: этот план должен был навести иностранных агентов на ложный след. Шпионы встречались также среди иностранной эмиграции. Они пользовались тем, что во Францию стекались борцы за свободу из всех стран. Конвент даровал права французского гражданства многим иностранным передовым писателям и мыслителям. Некоторые из них, как Клоотц и Томас Пени, заседали в Конвенте. Иностранцев-революционеров всюду встречали с восторгом. Они часто играли видную роль. Шпионы старались воспользоваться этим и иногда скрывались под маской иностранных патриотов, преследуемых за свои идеи.

Эбертисты, Клоотц и дипломатия. Левые якобинцы, Клоотц и эбертисты, в противоположность дантонистам, в принципе отвергали всякую дипломатию и переговоры. Они вели пропаганду террора и беспощадной войны с коалицией. Для коммуны и плебейских масс, с которыми они были связаны, важнее всего была защита революции и война до полной победы, связанная с продолжением и расширением революционных мероприятий. Ленин писал:

«Война во Франции была продолжением политики того революционного класса, который сделал революцию, завоевал республику, расправился с французскими капиталистами и помещиками с невиданной до тех пор энергией, и во имя этой политики, продолжения ее, повел революционную войну против объединенной монархической Европы»..

Эбертистов увлекала идея распространения революции во всей Европе. Главным пропагандистом этой идеи был Клоотц. Эбертисты считали ненужным даже поддержание внешней торговли и дипломатических отношений с нейтральными странами. Продовольствие, по их мнению, надо было получать путем террора и реквизиции, а не ввоза из-за границы. Левые якобинцы летом 1793 г. требовали разрыва с Данией и ганзейскими городами. В начале ноября Шометт в принципе высказался за упразднение дипломатического представительства Французской республики за границей. Но уже с середины ноября под нажимом Комитета общественного спасения эбертисты постепенно стали отказываться от полного отрицания дипломатии, разрыва со всеми странами и от вооруженной революционной пропаганды. Их успокоили первые победы республики. Однако Клоотц продолжал отрицать все прежние формы дипломатических сношений. Революционная дипломатия для него заключалась в войне республики со всей Европой и в создании всемирной федеративной республики. Для многих его сторонников из среды иностранных революционеров эта цель была основной. Во всемирной республике, которая должна была увенчать революцию, Клоотц не предвидел для дипломатов никакого применения. По его убеждению, всеобщее братство, свобода и равенство народов сделают дипломатию излишней.

Робеспьер и дипломатия Комитета общественного спасения с осени 1793 г. до переворота 9 термидора (27 июля 1794 г.). Конституция 1793 г. установила принципыреволюционной дипломатии якобинцев. Согласно конституции, французы признавалисьестественными союзниками всех свободныхнародов. Французский народ не вмешиваетсяв формы правления других народов, но недопускает вмешательства и в свои дела. Франция дает убежище борцам за свободу, но отказывает в нем тиранам и не заключает мира с врагом, занимающим ее территорию. Конституция 1793 г. не была осуществлена, так как обстановка требовала режима революционной диктатуры. Тем не менее дипломатия Робеспьера во многом соответствовала ее принципам, которые отрицали и войну за пределами Франции со всей Европой с целью всемирной революции, и капитулянтский мир, но требовали освобождения страны от интервентов.

Придавая дипломатии большое значение, как средству борьбы с коалицией, Робеспьер одновременно подавлял два противоположных течения: пропаганду революционной войны во что бы то ни стало, проводимую Клоотцом и эбертистами, и попытки дантонистов заключить капитулянтский мир. Летом 1793 г. Робеспьер провел против дантонистов декрет о смертной казни всякому, кто предложит заключить мир с неприятелем, занимающим французскую территорию. В речах о внешней политике он громил макиавеллизм монархической дипломатии. Дипломатия революции, говорил Робеспьер, должна опираться на начала справедливости, прямоты и законности. Робеспьер призывал малые державы Европы к союзу и сплочению с Францией. Однако он считал, что этот союз может быть достигнут только на основе свободного волеизъявления народа, а не путем принуждения и завоеваний. Робеспьер стремился к освобождению Франции, а не к революции за ее пределами. Комитет отозвал агентов, посланных в Швейцарию жирондистами для возбуждения там революции. Иностранные шпионы и эмигранты всячески раздували и преувеличивали революционную пропаганду якобинцев вне Франции, чтобы напугать европейские державы и побудить их решительнее воевать с Францией. Так был сфабрикован и напечатан за границей подложный доклад Сен-Жюста, содержавший фантастические данные о якобинской пропаганде в Европе и произведенных на это дело затратах.

В отличие от Дантона, Робеспьер видел главного врага в Англии. Чтобы пресечь дантонистские интриги с Англией и произвести переворот в принципах внешней торговой политики, Барер 21 сентября выступил от Комитета с большой речью против Англии. Конвент принял против нее Навигационный акт, подобный знаменитому акту Кромвеля, запрещавший доступ английским судам во Францию. Этим принципиальным актом, направленным против английской торговли, якобинская диктатура порвала с фритредерской политикой жирондистов, приблизила торговую политику Франции к интересам промышленной буржуазии и нанесла удар планам дантонистов. В дальнейшем, уже после падения якобинцев, принципы

Навигационного акта были распространены на все завоеванные Францией области. Наполеон превратил их в идею континентальной блокады Англии.

Дипломатия Комитета общественного спасения, возглавляемого Робеспьером, ставила перед собой три главные задачи: 1) вывести Францию из экономической и политической изоляции и расширить импорт продовольствия, 2) создать в противовес контрреволюционной коалиции группировку из других держав, 3) посеять внутри коалиции рознь и ускорить ее распад. Не желая еще больше усиливать террор и реквизиции против богатых и зажиточных, как того хотели эбертисты, Робеспьер видел важный источник снабжения армии в импорте продовольствия из-за границы. Чтобы ослабить экономическую и политическую изоляцию Франции, он сохранял хорошие отношения с Швейцарией, Соединенными штатами, Данией и ганзейскими городами. В этих государствах были сделаны крупные закупки продовольствия. Робеспьер решительно отказался от жирондистских поползновений на захват пограничных районов Швейцарии. Комитет также отозвал Женэ, посла в Соединенных штатах, жирондиста, вызывавшего своей пропагандой недовольство правительства Соединенных штатов. Робеспьер осудил действия Женэ, который обращался через голову американского правительства к американскому населению с призывами к войне с Англией и выдавал в Америке каперские свидетельства капитанам судов.

Для выполнения второй дипломатической задачи Робеспьер предполагал создать коалицию из Швеции, Дании, Генуи и Турции. Еще при Дантоне в Константинополь и в итальянские города были посланы дипломатические агенты Маре и Семонвиль. Но их поездка не была обставлена необходимыми предосторожностями. По дороге через Швейцарию они были разбойническим образом захвачены в плен австрийцами на нейтральной территории. Нападение в дороге на дипломатических агентов и курьеров было обычным приемом держав коалиции для получения сведений о планах революционного правительства. Инструкции, поручавшие Семонвилю толкнуть Турцию на военную диверсию против России, попали в руки венского двора. Считая Турцию противовесом коалиции и не желая вызвать раздражение и тревогу в турецком правительстве, Комитет решил воздержаться от революционной пропаганды на Востоке, во французских торговых колониях. Якобинский клуб в Париже отказался признать своим филиалом «Народное общество», организованное во французской колонии в Константинополе. Агентом Франции в Константинополе был Декорш, богатый аристократ, ловкий карьерист и интриган, отправленный туда еще Лебреном. Его деятельность была парализована тем, что у Комитета не было денег для предложения Турции крупной субсидии. Кроме того, турецкие сановники боялись России и Англии и еще не верили в победу республики, находившейся до конца 1793 г. в самом тяжелом положении. Напрасно старался Декорш ублажить турок подарками из прибывшего к нему багажа Семонвиля. Пробовал он также через французского консула в Багдаде восстановить против России и Персию. С одной лишь Швецией Комитетом регулярно велись тайные переговоры о союзе и субсидиях; но отсутствие денег у Комитета и неясность исхода военных событий мешали их успешному завершению. Вместе с тем якобинцы проявили полное равнодушие к польскому восстанию Костюшко в 1794 г. Когда агент Костюшко явился в Париж просить поддержки, то он не получил здесь даже словесного одобрения. Робеспьер и Сен-Жюст решили уклониться от помощи полякам, считая польское движение недостаточно демократичным и революционным. К тому же они рассчитывали, что подготовляемый раздел Польши отвлечет от Франции внимание и силы коалиции.

Для осуществления своей третьей задачи — ускорения распада коалиции — Комитет осенью 1793 г. решил создать целую сеть специальных тайных агентов. Эти агенты должны были способствовать возникновению взаимных подозрений и розни среди держав, входивших в коалицию. Кроме того, им поручено было установить сношения с министрами и другими доверенными лицами при иностранных дворах. Подбирались агенты из иностранцев, преданность которых Французской республике была проверена. Подыскание подходящих лиц, переписку с ними и собирание всей информации Комитет возложил на посла Франции в Швейцарии Бартелеми. Базель, где находился Бартелеми, был удобной наблюдательной позицией; там можно было сосредоточить в своих руках все нити информации, получаемой Комитетом из-за границы. Уже в ноябре Бартелеми подыскал двух агентов — одного в Голландии, а другого в Берлине.

В период якобинской диктатуры мирные переговоры с державами коалиции еще не были начаты. Однако растущая рознь между ними и победы Франции заставляли их самих зондировать почву. Испанский посол в Дании пытался завязать переговоры о мире с французским агентом в Копенгагене; агенты Пруссии и Австрии не раз сообщали Бартелеми о возможности начать переговоры. Однако Комитет выжидал решающих побед. К лету 1794 г. успехи революционных армий свели на-нет угрозу иностранного вторжения; победа у Флерюс 26 июня 1794 г. вновь отдала Бельгию в руки французов. Якобинская диктатура создала новую могучую массовую революционную армию, обеспечившую Франции военный перевес над коалицией. Военные успехи оживили мечты крупной французской буржуазии о завоевании левого берега Рейна. Но Робеспьер считал, что Франция уже обеспечена против внешнего нападения: настоящей целью его были победоносный мир и расправа с внутренними врагами демократии. Считая необходимой защиту Савойи и Ниццы, Робеспьер был против завоевания всего левого берега Рейна. Робеспьер знал, что против якобинской диктатуры готовится заговор. Заговорщики из агентов крупной буржуазии, а также эбертисты, хотели продолжения войны. Обстановку, созданную победами, они надеялись использовать для контрреволюционного переворота, свержения режима революционной диктатуры, завоевания Бельгии и левого берега Рейна. Барер и другие будущие термидорианцы уже с весны 1794 г. с беспокойством следили за внутренней политикой Робеспьера, всячески противодействуя ей и возбуждая жажду новых побед. Эти разногласия были одной из причин термидорианского переворота (27 июля 1794 г.), который передал власть в руки крупной буржуазии. Контрреволюционным переворотом буржуазия расчистила себе дорогу для постепенного превращения революционно-освободительной войны в войну завоевательную.

Организация якобинской дипломатии. При якобинской диктатуре была произведена полная реорганизация дипломатического аппарата. С осени 1793 г. Барер и Робеспьер ведали внешними сношениями республики в Комитете общественного спасения. Эти сношения крайне сократились. Комитет поддерживал полуофициальные дипломатические отношения с Турцией, Швецией, Соединенными штатами, Данией, Женевой, Швейцарией, Генуей и Алжиром. Политическое значение министра иностранных дел было ничтожно. Конвент принимал декреты и решения по внешней политике, даже его не выслушивая. С лета 1793 г. все важные дипломатические вопросы — переговоры, назначение агентов и наблюдение за ними — были сосредоточены в руках Комитета общественного спасения. В сентябре 1793 г. Комитет принял «Временные дипломатические основания», по которым только в Соединенных штатах и Швейцарии сохранялись официальные послы республики 1. В прочих государствах Комитет должен был иметь только секретных агентов. Эти «основания», по существу, лишь подтверждали фактическое положение вещей.

Дипломатический персонал был очищен от контрреволюционеров. Специальные наблюдатели посылались следить за малонадежными агентами, которых пока некем было заменить. С сентября 1793 г. Комитет пресек всякие переговоры с эмиссарами воюющих держав. Наконец, декрет 5 декабря 1793 г. формально передал всю дипломатию в руки Комитета. В марте 1794 г. Комитет постановил, что он сам подписывает грамоты послам, дает им специальные полномочия и директивы для переговоров; на основе их министр пишет свои инструкции. Частые перехваты депеш агентами коалиции и разбойничье похищение Семонвиля австрийцами заставляли Комитет по возможности воздерживаться от письменных инструкций. Чиновникам министерства были даны строгие указания о соблюдении дипломатической тайны. В связи с зародившейся в 1793 г. идеей блокады английской промышленности внешние таможни были переданы в ведение министерства иностранных дел. Тогда же Конвент упразднил министерства и заменил их 12 комиссиями, подчиненными Комитету общественного спасения. Самое слово «министр» признано было неподходящим для революционного правительства. Министерство иностранных дел было преобразовано в Комиссию по иностранным делам во главе с комиссаром Бюшоттом, который целиком зависел от Комитета. Окончательная организация комиссии была завершена лишь после 9 термидора, когда практически встал вопрос о мирных переговорах. До этого времени на комиссию мало обращали внимания.

Комитет не располагал подготовленными дипломатами-якобинцами. Посылка специальных лиц для наблюдения за ненадежными агентами иногда приводила к склоке. В Константинополь приехал агент Энен, присланный наблюдать за Декоршем. Между ними началась открытая вражда. Декорша поддерживала местная умеренная буржуазия французской колонии, а Энена местные якобинцы. Их открытые взаимные обвинения и столкновения дискредитировали республику в глазах турецких властей.

Большую роль в организации дипломатии Комитета должна была играть сеть агентов, созданная Бартелеми. В этой сети первоначально числилось до 45 агентов; затем их количество дошло до 120, но со временем деятельность их ослабела. Для широкой организации такой работы нехватало денег. Вообще в условиях революционной войны до полной победы дипломатия, естественно, оставалась оттесненной на второй план военными задачами. Большая часть этих агентов осталась внутри Франции; многие из находившихся за границей вовсе не присылали донесений.

Глава третья Дипломатия в годы термидорианской реакции и директории (1794 ― 1799)

1. ГОДЫ ТЕРМИДОТИАНСКОЙ РЕАКЦИИ (1794 ― 1795)

Военное преобладание Франции в Европе и дипломатия термидорианской реакции. Крупная буржуазия, пришедшая к власти9 термидора, унаследовала от якобинской диктатуры новую революционную армию. В годы революции французский народ проявил в деле ведения войны «гигантское революционное творчество, пересоздав всю систему стратегии, порвав все старые законы и обычаи войны и создав, вместо старых войск, новое, революционное, народное войско и новое ведение войны». Эта армия дала Франции безусловный военный перевес над государствами феодально-монархической Европы. Военное преобладание Франции надолго определило международное положение в Европе. Оно стало основой французских побед в длинном ряде войн между Францией и Европой, тянувшихся до 1815 г. и представлявших собой борьбу французской буржуазии за европейскую и мировую гегемонию. Победы французов настолько обострили противоречия внутри коалиции, что уже в конце 1794 г. начал намечаться ее распад. Перед французской дипломатией стояла задача — ускорить этот процесс, расчленить коалицию, обеспечить осуществление завоевательных стремлений французской буржуазии. Еще ранее из рядов дипломатического персонала были изгнаны якобинцы, революционеры, противники завоеваний. Критика дипломатических приемов и институтов абсолютной монархии была отброшена в сторону. Готовясь к переговорам, буржуазия намеревалась следовать в дипломатии своим интересам. При Комиссии по иностранным делам было учреждено специальное «аналитическое бюро». Задача его состояла в историческом изучении экономических и политических основ внешних сношений Франции. Зимой 1794 г. было в принципе решено восстановить прежнюю организацию дипломатического представительства со всеми рангами послов и агентов. Последние должны были, однако, представлять уже не особу монарха, а нацию — в лице новой буржуазной республики.

Термидорианский Конвент сохранил Комитет общественного спасения, но целиком подчинил его себе. Весной 1795 г. Конвент уполномочил Комитет вести мирные переговоры и заключать договоры. В договорах допускались секретные статьи, если они не противоречили открытым обязательствам и не наносили ущерба республике. Комитет организовал при себе бюро дешифрирования.

Еще с конца ноября 1794 г. начаты были переговоры о мире с Пруссией. 2 апреля 1795 г. в Базеле был подписан мирный договор, который оставлял левый берег Рейна в руках Франции. Северная Германия была нейтрализована. Так началось полное разрушение Священной Римской империи, завершенное Наполеоном в 1806 г.

22 июля 1795 г. в том же Базеле был заключен мир и с Испанией. Еще раньше, в мае, был подписан мир с Голландией. Голландия была превращена в зависимую от Франции Батавскую республику. Декретом 1 октября 1795 г. Бельгия и левый берег Рейна были присоединены к Франции. С 1794 г. с этими областями поступали уже не как с освобождаемыми, а как с завоеванными территориями. На них налагались беспощадные контрибуции и реквизиции, увозились лучшие произведения искусства, которые составляли национальную гордость. Реквизиции и контрибуции раскладывались сначала на богачей и аристократов, — потом они стали распространяться и на более широкие круги населения. О согласии самого населения на присоединение к Франции начинали забывать. В переговорах все большее значение придавалось другим мотивам: обеспечению военной безопасности и возмещению военных издержек. Успехи Франции показали, что она была в силах побеждать феодально-монархическую Европу, но вместо сторонников революционной войны у власти уже стояли термидорианцы.

«Трагично то, — писал Энгельс, — что партия войны беспощадной (a outrance), войны за освобождение народов, оказывается вполне права, и республика побеждает всю Европу, но только уже после того, как эта партия сама давно обезглавлена, и вместо войны для революционной пропаганды наступают базельский мир и буржуазная оргия директории»

Окончательный раздел Польши в 1795 г. Распадение коалиции было тесно связано с событиями в Польше. Весной 1794 г. началось восстание поляков под предводительством Костюшко. Двинутая против поляков армия Суворова вступила в Польшу и штурмом взяла Варшаву. Прусский король, боясь, как бы Екатерина не завладела одна последними остатками Польши, тоже двинул свои войска к Варшаве и в Краков, а австрийцы заняли Люблин. Чтобы избежать войны с Пруссией, Екатерина вынуждена была согласиться на окончательный раздел Польши, оставив мечту о полном подчинении ее одной России. Между Австрией и Пруссией началась дипломатическая борьба из-за Кракова — важной стратегической позиции, на обладание которой претендовали обе стороны. Борьба эта обострила отношения обоих государств и ускорила выход Пруссии из коалиции. Прусский король с весны 1794 г. выехал в Польшу и в дальнейшем почти не принимал участия в войне с Францией. Видя это, Питт в 1795 г. решил прекратить выплату Пруссии английских субсидий. Екатерина опасалась захвата Кракова Пруссией и ее чрезмерного усиления. Она теснее сблизилась с Австрией, которая была ей нужнее, во-первых, как союзник против Турции, и, во-вторых, как более активный враг буржуазной Франции. После отказа Пруссии уступить Краков австрийцам Екатерина, без ведома Пруссии, заключила с Австрией тайный договор об окончательном разделе Польши. Изолировав Пруссию и поставив ее перед совершившимся фактом, она заставила ее уступить и принять свои условия. На этот раз Екатерина применила против Пруссии тот же прием, который во время второго раздела Польши 1793 г. был ею использован против австрийцев.

В 1795 г. по третьему разделу Польши Россия получила Литву, Курляндию и области до Немана и Буга, не присоединив ни одного клочка земли с преобладанием польского населения. Пруссии досталась Варшава, а Австрии — Люблин и Краков с их областями. «Грабеж в Польше, — писал Энгельс о разделах 1793 и 1795 гг., — отвлек силы коалиции 1792–1794 гг. и ослабил силу ее напора против Франции, дав последней время окрепнуть настолько, что она совершенно самостоятельно одержала победу. Польша пала, но ее сопротивление спасло французскую революцию, а вместе с французской революцией началось движение, против которого бессилен и царизм». Царица умело воспользовалась войной Австрии и Пруссии с Францией, чтобы расширить свою империю. «Французская революция была новой удачей для Екатерины», — писал Энгельс. Реакционное сотрудничество России, Австрии и Пруссии в разделах Польши стало одной из основ их сближения и их дальнейшей совместной политики против революций и национально-освободительных движений в Европе, в частности в годы Священного союза.

Англо-русско-австрийский союз 1795 г. По выходе Пруссии, Голландии, Испании австрийский союз и других государств из коалиции, только Англия и Австрия продолжали войну с Францией. Екатерина, освободившись от польских дел, стала готовить 60-тысячный корпус войск для отправки против Франции. В 1795 г. она заключила новый союз с Англией и Австрией, но ее смерть (1796 г.) и враждебная позиция Пруссии снова помешали участию русской армии в контрреволюционной войне. Грабительские планы коалиции стали в это время особенно очевидными. Чтобы не связывать себе рук на случай возможности расчленения и ограбления Франции, Питт и император отказались признать королем Франции брата Людовика XVI — графа Прованского. Одна Екатерина, которая не рассчитывала на территориальные приобретения за счет Франции, настаивала на этом признании. Другой брат Людовика XVI, граф Артуа, упрямый, расточительный и надменный, еще раньше мог убедиться в том, что английская буржуазия ценила выше всего свой карман и гораздо меньше французскую корону и аристократию. Когда граф Артуа в 1793 г. решил приехать в Англию, чтобы найти там активную помощь, то он не посмел даже высадиться на берег; друзья предупредили его, что, сойдя на берег, он по английским законам немедленно будет посажен своими кредиторами в долговую тюрьму. Граф уже успел наделать к тому времени долгов на сумму около 10 или 20 миллионов ливров, а шансы на их уплату падали с каждым днем.

2. ДИПЛОМАТИЯ В ГОДЫ ДИРЕКТОРИИ (1795 ― 1799)

Внешняя политика Директории. В годы Директории новая военная система дала Франции блистательные победы над коалицией. Но та же Директория, которая опиралась на буржуазию, нажившуюся на спекуляциях, была неспособна создать в стране крепкую администрацию: она все более попадала в зависимость от хода войны и успехов своих генералов. В 1796–1799 гг. война, контрибуции и грабеж покоренных стран стали основным источником финансов Директории. Одна парижская газета писала, что генералы сделались «казначеями республики» и стали мало считаться с Директорией.

Главная задача французской дипломатии периода Директории заключалась в наиболее выгодном использовании военных побед и в создании вдоль восточной границы республики пояса из зависимых государств, которые обеспечивали бы господство Франции над Центральной Европой и Италией. Италия была для Директории обильным источником продовольствия и денег и удобным путем к рынкам Востока. После потери заатлантических колоний завоевание этих рынков стало основной целью

колониальной политики французской буржуазии. Захват Ионических островов в Средиземном море, занятие острова Мальты и экспедиция Бонапарта в Египет были последовательными этапами этой политики. Впрочем, Бонапарт имел и другие планы. Из Египта он хотел угрожать британским владениям в Индии; в связи с этим им было послано письмо с предложением союза султану Майсора Типу-Саибу, сильнейшему индийскому государю, боровшемуся с англичанами за свою независимость.

Но письмо было перехвачено и попало в руки англичан.

Восстановление министерства иностранных дел. Дипломатия генералов. В годы Директории происходило дальнейшее приспособление институтов и методов дипломатии абсолютных монархий к нуждам победившей буржуазии. Конституция 1795 г. передала руководство внешней политикой в руки Директории. Объявление войны могло быть санкционировано только Законодательным корпусом по ее предложению. По конституции Директория вела переговоры, заключала договоры, назначала дипломатических агентов. Секретные договоры не подлежали ратификации и не должны были содержать пункты об отчуждении французской территории. В отношении секретной дипломатии оставались в силе решения термидорианского Конвента. Комиссия по иностранным делам вновь была превращена в министерство. К службе в министерстве было привлечено много прежних чиновников; однако министр попрежнему не имел политического влияния. Царивший везде в годы Директории дух продажности, спекуляции и наживы проникал и в среду дипломатического персонала. В министерство пробралось много карьеристов и ловких дельцов. Чиновники получали жалованье быстро падавшими ассигнатами, что усиливало их продажность. Частые циркуляры, требовавшие строгой дисциплины и хранения дипломатической тайны, не помогали. Только с 1797 г. началось постепенное укрепление аппарата министерства.

Дата добавления: 2015-08-10