Ольга Глюк 15 страница

Человек, имеющий представление хотя бы о правилах вежливости, никогда бы не стал отвечать на чужой телефонный звонок. Только вот Кирилла вежливым было назвать очень сложно: он всегда прямо говорил людям то, что он о них думает.

Именно это Лебединский и собирался сделать сейчас.

***

Разумеется, ночью я с кровати не вставала - более того, даже не шевелилась, опасаясь, что кусающиеся пружины заколят меня до полусмерти, стоит мне только перевернуться на другой бок и принять более удобное положение. За бессонную ночь я успела подумать обо всем, о чем только могла - о гадском скейтере, спокойно дрыхнущем за стенкой и даже не представляющим, как я тут мучаюсь, о предстоящих командных соревнованиях, которые должны были наступить уже совсем скоро, и, конечно, о смысле жизни. Последний, впрочем, волновал меньше всего, но случаем не воспользоваться я не могла: очень уж вдохновляла на философию эта кровать пыток.

К моему превеликому счастью, под утро уснуть мне все-таки удалось, но только после того, как как на улице полностью рассвело. На время я не смотрела, ибо телефон под рукой не оказался, но по внутренним ощущениям было уже около семи часов, и перед тем, как окончательно отключиться от бренного мира, я успела отметить одну любопытную мысль - если Кирилл разбудит меня где-нибудь через час, я ему не просто голову оторву. Я его убью. Жестоко и беспощадно.

Проснулась я от жуткого холода, от которого спрятаться под тонким одеялом упорно не получалось. От приоткрывшейся двери ощутимо тянуло мерзлым сквозняком, так что мне пришлось неохотно выскользнуть из кровати, к которой за ночь я успела даже притерпеться, и протопать босыми ногами в коридор, кутаясь в одеяло.

Бесснежная Аляска на кухне меня не воодушевила, и я захлопнула окно, трясясь от холода и ставя чайник на огонь. Этот идиот совсем что ли охренел, жарко ему стало? Я потом его из ложечки лекарствами не буду поить, пусть даже не надеется! Кстати, о баранах...

Не удержавшись от соблазна, я схватила ножик из подставки под посуду и с сумасшедшей улыбкой маньяка-психопата скользнула в зал, для удобства сбросив одеяло в зале, чтобы оно не мешалось при совершении моего злодейства. Этого просто нельзя было не сделать, оказавшись в этой квартире. В футболке и трусах абсолютно не жарко, поэтому рука с ножом немного дрожала как у алкоголика со стажем.

Я прокралась на цыпочках к стойке с наградами и медалями, на секунду задержавшись у дивана, чтобы посмотреть на умиротворенного Лебединского, который, кажется, и не собирался просыпаться. Всю ночь спал, сейчас спит... Он вообще хотя бы когда-нибудь собирается бодроствовать? Все-таки, как никак, сам сюда притащил, а я, значит, теперь скучать должна?

Хотя как раз-таки скучать я и не планировала...

Лезвие ножа сверкнуло в солнечном свете из окна, и я ловко отрезала от подушечки, на которой лежала медаль за первое место в личных соревнованиях, светло-золотистую кисточку из мягких волокон. Конечно, у меня была мысль насчет того, чтобы стащить шнурок от медали, но после недолгих раздумий я решила, что с него хватит и разбитой хрустальной доски. Все-таки понимание тех стараний, которыми он завоевывал эти награды, не давало мне совершать свое идеальное преступление.

Положив ножик на полку, я с зевком потянулась и радостно помахала кисточкой в воздухе, едва не попискивая от восторга. Такая пушистая, мягкая, прохладная: просто создана для того, чтобы щекотать ей некоторых наглых личностей, не желающих просыпаться. Я аккуратно нависла над скейтером с хитрой улыбкой, облокотившись одной рукой о спинку дивана, и легко провела кисточкой по его лицу, ехидно хмыкнув, когда Кирилл чуть поморщился, но не проснулся. Его сложно было назвать идеальным, потому что даже в его внешности были изъяны, только вот чем дольше я его разглядывала, тем быстрее количество этих самых недочетов приближалось к нулю. Зато всегда оставался один, самый огромный минус - характер эдакого собственника, желающего подчинить себе весь мир.

А собственно, чего это я его вообще разглядываю?

Кисточка медленно прошлась по широким скулам, коснулась границы челюсти и шеи. Я невольно вздохнула, припоминая то, что передо мной сейчас лежит не просто знакомый балбес, а мой противник, с которым мне ровно через четыре дня придется сражаться. И я сама убью себя вперед Ланы, если посмею отвлекаться на Кирилла во время соревнования. Еще чего, я просто обязана победить!

Чуть прищурившись, я чуть приподняла взгляд от его губ (Леонтьева, хватит пялиться!) на лоб и нахмурилась, смотря на взмокшие пряди. Не поняла, ему что, действительно жарко?.. Пальцы автоматически коснулись его лба, отводя волосы в сторону, и я удивленно выдохнула, а через мгновение, когда светло-зеленые глаза неожиданно распахнулись, вскочила, отшатнувшись подальше от кровати....Только вот я немного не рассчитала, что прямо у меня за спиной стояла стойка с наградами, великим трудом завоевываемыми на протяжении долгих лет.

Грохот, треск, звон!

Когда кубок со сломанной ручкой откатился в сторону, негромко стукнувшись о дверь, я обнаружила себя посреди развалившегося стенда и вжала голову в плечи. Голос мой прозвучал как-то визгливо, надрывно и очень-очень тихо:

- Кажется, у тебя жар...

Кирилл глубоко вздохнул, не отрывая от меня убийственного взгляда.

- Беги, Леонтьева. Беги.

Отказаться от такого радушного предложения я не смогла, но утренние (хотя, судя по времени, все-таки дневные) "приятности" на этом еще не закончились: стоило мне только вылететь на подъездную площадку из квартиры, как я столкнулась с кем-то, явно излучающим позитивную ауру. Только два человека могли делиться своим хорошим настроением с такой радостью: Лана и... ее лучшая подруга.

- Опаньки! - радостно воскликнула я, немного нервно оглядываясь на дверь. Открываться она вроде бы не собиралась, что явно вселяло в меня оптимизм. - А ты чего тут делаешь?

Аннет выразительно скользнула по мне взглядом, проигнорировав мой вопрос. Я потопталась голыми ногами по бетонному полу, чуть одернула футболку, чтобы хоть как-то прикрыть нижнее белье, и попыталась как можно более очаровательно оскалиться.

- Что, пришла в гости к своему... - девушка выразительно задумалась, коснувшись подбородка пальцем, - как ты его тогда назвала?.. чмо?

Я попыталась состроить невинный вид и поскребла пяткой пол. Придется ноги теперь мыть, эх. Или вообще идти прямо в таком виде домой... по холоду... Передернувшись, я кивнула на дверь.

- Этот придурок снова притащил меня к себе домой. Насильно!

- Думаю, ты не так уж и сильно сопротивлялась? - хохотнула девушка, настолько демонстративно посмотрев на кисточку от подушечки у меня в руках, что даже я не удержалась и смутилась. Дожили: с каких это пор я научилась смущаться? Раньше меня как-то такие замечания совершенно не смущали. Я гордо вздернула подбородок и набычилась. Так, не оправдываться, главное - не оправдываться!

- А ты чего тут вообще делаешь, а? - обвинительно воскликнула я, ткнув в нее пальцем.

- Да так, по крыше только что гуляла, - беспечно отмахнулась Аня, но, обратив внимание на мои приподнятые брови, весело рассмеялась. - Шутка, шутка. Просто у меня там подруга над квартирой Кира живет, представляешь?

- Какое же совпадение! Как тесен мир! - я хлопнула в ладоши и приложила руки к груди, пряча усмешку! - Ну, я передам ему привет от тебя. Надеюсь, этот урод уже остыл.

...Хотя бы до температуры здорового человека.

Распрощавшись с Аннет и дружелюбно пожелав ей счастливой семейной жизни, я присела на корточки у стены, прикрыв глаза и тяжело вздохнув. Да уж, чего это она после первой брачной ночи шляется не пойми где, а не общается с мужем? Хотя совершенно не удивлюсь, если они уже умудрились поцапаться.

Я усмехнулась, поднимаясь и задумчиво хватаясь за дверную ручку. А теперь надо вернуться в квартиру и желательно постараться выжить.

- "Подруга над квартирой Кира живет", ага. А то, что мы сейчас на последнем этаже, её совершенно не волнует.

Когда я распахнула дверь, Кирилл с мрачным видом сидел на диване, взирая на художественные развалины, возведенные мной без приложения особых усилий. Я тоже посмотрела на это безобразие и искренне ужаснулась, не понимая, почему мне в грудь еще не воткнут уже знакомый мне нож, валяющийся сейчас где-то под диваном. Если бы кто-то разбил мои награды, лично я бы простым взглядом не довольствовалась, а убила бы этого проклятого вандала всеми возможными способами, начиная с удушения.

Впрочем, еще рано было надеяться на доброту Лебединского.

- Слушай, ты сам виноват, да и вообще... - самоуверенно начала я, остановившись в метре от парня, но была остановлена пробирающими насквозь светло-зелеными глазами.

- Изыди, Леонтьева, - как-то устало произнес Кир. Вся моя бравада мгновенно испарилась, и я неловко потопталась на месте, опуская взгляд. Совесть проснулась, хотя её совсем не ждали и, более того, были уверены, что её и вовсе не существует.

- Ухожу, - пробормотала я, разворачиваясь к комнате, чтобы одеться, но Кирилл ловко перехватил меня, притянув к себе на колени и молча уткнувшись носом в шею. Пришлось остаться. Не стану врать, что мне этого не хотелось. - Тебе не кажется, что проблематично будет "изыйти", когда ты меня так держишь?

- Твои проблемы, - хмыкнул Лебединский. Я коснулась пальцами его лба, печально вздохнула и, не удержав своего порыва, дала ему подзатыльник. Нет, чем он вообще думал, когда оставлял окно открытым? Явно не головой.

Выбравшись из стальной хватки, я встала, сложив руки на груди и гордо задрав подбородок. И чего это он так смотрит на меня? Извинений ждет? Да ни за что, я ни капли не виновата в случившемся, не надо было меня вообще домой к себе приводить, а то вон, чего удумал...

- Градусник есть? - деловым тоном поинтересовалась я.

- Откуда? - издал невнятный скептический звук Кир, мрачно взирая на меня. Кажется, он был чем-то недоволен. Интересно, чем именно?..

- Жаропонижающее?

- Нет.

- Другое лекарство?

- Нет.

- Мёд?

- Нет.

- Травки?

- Извини, коноплю не развожу. Но могу дать телефончик одного знакомого...

Я хмуро взглянула на ухмыляющегося Кирилла и поняла, что еще немного - и я сама убью его, и все мне за это будут только благодарны.

- Я в магазин, - дернула я плечом, уже в который раз направляясь в комнату. Вот чего мне уж точно не хотелось, так это исчезновения своего самого талантливого соперника. Если его не будет на командных соревнованиях, то не будет просто совершенно никакого смысла катать идеально: зачем, если остальных мы и так сможем победить без особых усилий? Мы с Ланой побеждали год за годом, но в этот раз все было гораздо сложнее. Я знала Лебединского близко - ближе, чем хотела - и хотела показать ему, что я лучше, ведь его слова, сгоряча сказанные при нашей первой встрече, до сих пор не давали покоя.

Наконец, одевшись, я вышла из комнаты, натягивая на спину рюкзак и автоматически скользя взглядом по горизонтальным поверхностям. И где я оставила телефон? Еще удивительно, что мне еще никто не позвонил.

- Сбегаешь, - поморщился Кир, лениво приоткрывая один глаз. Рука лежала тыльной стороной ладони на лбу, пряча усталые глаза от света. Во мне зародились небольшие сомнения по поводу его "спокойного" сна этой ночью. Он вообще хотя глаза закрывал?

- От тебя, лебедь умирающий, грех не сбежать, - прикусила я губу, пальцами расчесывая запутавшиеся волосы. - Я же сказала, что в аптеку.

- Конечно, - с сарказмом протянул Лебединский, поднимая взгляд на меня. Да уж, учитывая все наше предыдущее общение, я бы даже сама себе не поверила. - Я более чем на сто процентов уверен, что ты не вернешься.

- Вот теперь точно вернусь. Из принципа, - фыркнула я. Впервые голос Кирилла мне не понравился - болезненно хриплый, как у алкоголика с сорокалетним стажем. Кажется, он реально неслабо заболел, а учитывая, что соревнования были уже через три дня, его надо было быстро и упорно лечить, чтобы он не распугал всех на площадке своих бешеным кашлем. Черт, и как теперь тренироваться будет?.. Хотя я более чем уверена, что он превосходен и без тренировок.

Ааа, Леонтьева, хватит нахваливать своего врага!

Измотанный Кирилл только хмыкнул, сонно прикрывая глаза, а я озадаченно огляделась, думая, как мне теперь выходить, если я даже не представляла, где находятся ключи.

- Лебединский. Лебединский, черт возьми! - убедившись, что простыми окликами парня не растрясти, я бесцеремонно тряханула его за плечо. На меня уставились злые зеленые глаза. - Мне квартиру открытой оставить?

- Да, только постарайся не попасть под машину.

Я хотела было огрызнуться, но неожиданно мягкая улыбка заставила меня обессиленно вздохнуть и молча направиться в коридор - обуваться. Вслед мне раздался тихий смех.

***

- Катя? Ты что делаешь в России? - я удивленно вытаращила глаза, когда из машины с привычными "шашечками" на крыше выскочила девушка, которая приблизительно полгода назад изменила мою жизнь, заставив притворяться собой же. Сейчас она выглядела все так же замечательно, хотя какие-то ошалелые покрасневшие глаза без малейшего намека на макияж немного вселяли в меня сомнение в то, что у нее все так же чудесно, как и прежде.

Во мне прочно закрепилось чувство дежавю - когда-то Павлова точно так же выскочила из машины и предложила мне стать Катриной Риск.

- Женька пропал, до него никто не может дозвониться, - она утомленно потерла переносицу, и я только сейчас заметила под карими глазами темные тени от недосыпа.

- То есть "пропал"? - я недоуменно нахмурилась, автоматически хватаясь за телефон и заходя в последние звонки, чтобы проверить, не было ли пропущенных. Пропущенных не было - был принятый. Ночной. - Черт, Лебединский! - прорычала я, раздраженно топнув ногой. Какого черта он поднял трубку? Мог хотя бы разбудить меня!

- Он позвонил мне, мы разболтались, я пригласила его к себе на свадьбу, а он кинул трубку и больше не поднимал её, - смотря, как я слушаю длинные гудки при звонке Жене, девушка махнула рукой таксисту, спрашивающему, может ли он ехать, и попросила еще минутку ожидания. - Катя, пожалуйста, поехали в студию, он там с Дианой ведет эфир, но трубку упорно не берет. Он со мной не захочет разговаривать сразу, ты его хоть подготовишь!

- Стой! - я подняла руки в защитном жесте, когда девушка рванула меня в машину. - Я все правильно понимаю? Ты буквально сбежала от своего жениха и прилетела в Россию, стоило только Жене перестать брать трубку? А Пьер...

- Плевать на Пьера вместе с этой гребаной свадьбой и Францией! - едва ли не прокричала Павлова, у которой глаза уже точно были на мокром месте. - Я Пьера меньше года знаю, а с Женькой мы с детства знакомы, я не хочу его терять.

Я невольно улыбнулась, залезая в машину. Какие же они все-таки идиоты.

- Так какого черта ты сбежала от него? Ты не видела, как он страдал тут без тебя, первые недели вообще выглядел прямо как ты сейчас - брал и ночные, и дневные эфиры, не спал целыми сутками, - машина тронулась с места, а Катя молчала, попеременно сжимая и разжимая тонкие нервные пальцы. Я автоматически повторила её жест, в очередной раз подмечая, что у нас даже руки были практически идентичны. Надо спросить маму, не приемный ли я ребенок. - Ты вроде не глупая, могла бы и понять, что он в тебя влюблен до невозможности, - Павлова вздрогнула, а я невольно громко расхохоталась, на этот раз заставив вздрогнуть водителя от такого громкого звука. - Серьезно? Не замечала? Да ведь это же очевидно! Сейчас ты уедешь, преспокойненько выйдешь замуж за этого Пьера, а Камышову придется страдать от невзаимных чувств... Хотя кто сказал, что невзаимных? - я хмыкнула, снисходительно улыбнулась, обласкав Катю совершенно неласковым взглядом, и жестко припечатала: - Вдвоем страдать будете: ты во Франции, а он тут.

На некоторое время в салоне автомобиля настала тишина: я наслаждалась произведенным триумфом, Катя мучилась от угрызений совести и волнения за диджея, а таксист просто продолжал вести машину, ловко объезжая дворами многочисленные пробки. Причем ехал он подозрительно ровно, да еще и самым коротким путем, из-за чего у меня появилось подозрение в том, что Павлова дала ему, по меньшей мере, столько денег, сколько он не зарабатывает и за целый день.

- Я не поеду обратно, - внезапно заявила девушка уверенным голосом. Я хмыкнула, показывая свое недоверие к подобному решению. Почему-то не верилось, что она сможет так резко изменить все за какие-то несколько секунд размышлений. Я бы не смогла. Сначала долго бы мучилась в сомнениях, по сто раз перебирая все минусы и совершенно не обращая внимания на все плюсы, которых было гораздо больше, а после просто бы пришла к выводу, что легче просто не рисковать и отказаться от своей затеи: слишком уж она бы изменила все, выбив меня из привычного размеренного течения. Так я и жила: несмотря на занятия скейтбордингом, я привыкла оставаться в одном темпе, боясь сделать лишний прыжок в сторону.

...Но, судя по всему, Екатерина Павлова была гораздо лучше меня - Катерины Леонтьевой, больше всего на свете боящейся принимать важные решения и делать шаги первой. Наверное, мне стоило многому поучиться у настоящей Катрины Риск, прежде чем называть себя этим именем.

Мы зашли в студию вместе и синхронно замерли под удивленными взглядами Дианы и Андрея - сменщика Жени.

- Сегодня же смена Женьки, - побледнела Катя, неосознанно вцепившись мне в плечо, чтобы не упасть. Я тоже почувствовала, как у меня подкашиваются коленки и становится страшно. Вдруг с ним что-то случилось?

- Он попросил подменить его на пару дней, сказал, что приболел... - растерянно произнес Андрей, сдергивая наушники и удивленно переводя взгляд с Павловой на меня и обратно.

- Вы... И давно? - предварительно выругавшись, пораженно выдохнула догадливая ведущая, сразу поняв, что тут что-то нечисто. Сложно было не догадаться, когда тут прямо перед глазами такое живое раздвоенное подтверждение.

- Полгода где-то, - отозвалась я, поворачиваясь к Павловой. - Ты у него дома была?

- Была, разумеется! - возмутилась она. Я фыркнула, пожав плечами - мол, мало ли? - Я у его родителей была, и Лешке звонила, но он сейчас вообще в Германии на гастролях и не в курсе о том, что тут происходит.

Я припомнила забавного фиолетововолосого "грабителя", которого я видела дважды в жизни, и изумленно изогнула бровь.

- На гастролях?

- На гастролях, на гастролях, - послушно повторила девушка, в очередной раз набирая Женю с моего телефона - мы единогласно решили, что мой звонок он еще может взять, раз звонил сам этой ночью. Черт, почему же я не взяла телефон с собой в комнату? - Ты что, не знала? Он из британской группы "Silver Wolf" или что-то такое, не помню точно, я такой тяжелый рок не слушаю. Только, разумеется, он больше знаменит в качестве Марта, а не... Эй, Кать?

- Охренеть, - нервно выдохнула я, наконец, вспоминая, где я видела брата Женьки - известная на весь мир группа совсем недавно приезжала в Москву, и их клипы то и дело крутили по всем каналам во время рекламы, а низкий позитивный соло-гитарист с фиолетовыми волосами вытворял черти что на фоне мрачного солиста. - Ох, окей, - я глубоко вздохнула, стараясь не больно удивляться и собраться с мыслями. - Так, теперь быстро вспоминай, были ли у вас такие места, в которых вы проводили много времени. Я более чем уверена, что Женька - стопроцентный романтик - сразу же поедет туда ностальгировать и беситься на свою подлую подружку.

- Нет, откуда? Мы всегда проводили время либо у него в частном доме, либо у меня, - девушка с силой зажмурилась и вдруг едва ли не подпрыгнула на месте. - Точно, мы в детстве часто бегали на крышу моего дома, это было наше секретное место - понимали, что взрослые по голове не погладят, если узнают.

- А сколько там было этажей?.. - настороженно поинтересовалась я, хмурясь.

- Семнадцать... - растерянно отозвалась Катя. Мы обе замерли и, вновь проявив удивительную синхронность, рванули на выход, на ходу вызывая новое такси.

- У меня в глазах двоится, да? - обескураженно произнес Андрей, смотря на дверь, в которую только что вылетели две девушки: одна определенно была уставшей Катриной Риск, а вот вторая, с большим рюкзаком за спиной, была похожа скорее на её копию в спортивной одежде.

Ди Психея медленно кивнула, пораженно усмехаясь.

- Это коллективные глюки, определенно, - произнесла она и, чуть погодя, добавила. - Полгода... Невероятно.

***

Мне не надо было быть Павловой, чтобы хорошо понимать Женю. Он был неисправимым романтиком со всех сторон: такие обычно становятся главными героями исторических романов, хватают в руки копье с щитом, а в зубы - розу, натягивают на хлипкое тело самодельные доспехи и скачут на коне (или же без него) прямо в пасть дракону, чтобы принцесса позже могла вдоволь порыдать над преждевременной кончиной своего обожателя. Камышов и правда был каким-то подобием рыцаря: с удовольствием помогал всем и был просто замечательным другом. Мы с Дианой пару раз поспорили, что на нем чьей-то доброй рукой было наложено какое-то проклятье: все девушки, с которыми ему приходилось общаться, без разговоров отправляли его во френдзону. Не сказать, что Женя как-то особенно страдал от этого: казалось, ему нужна была только одна Павлова, с которой он общался всю жизнь. До того момента, как ей не взбрело в голову подсунуть вместо себя меня, а самой свалить во Францию.

Как мне казалось, даже если бы она не сообщила бы ему про это, заставив меня притворяться Катриной Риск и перед диджеем, то он все равно бы раскусил меня уже в первые же секунды общения: Павлову он знал наизусть, до малейшего движения и взгляда.

Он сидел на краю крыши. Я не стала окликать его - просто подошла и села рядом, заметив, как он вздрогнул при взгляде на меня.

- Что, прыгать собрался, романтик несчастный? - с улыбкой мягко поинтересовалась я, кивая вниз, и поерзала на краю. В нахождении в семнадцати этажах от земли было мало приятного, но Женю это, кажется, не волновало совершенно - он наслаждался высотой и бьющим в лицо ветром.

- Дура что ли? - беззлобно буркнул он, вздыхая и медленно болтая ногами в воздухе. Выглядел он подавленно и, скромно говоря, как-то болезненно, как будто вел все ночные и дневные эфиры без секунды отдыха, а теперь хотел только одного - уснуть как можно скорее. - Она замуж выходит, Кать... - выдавил он сиплым голосом, прикрывая глаза.

- Что, равнодушным к Павловой притворятся уже не получается? - я не стала скрывать улыбки и опустила голову на плечо Жене, подтягивая к себе одну ногу. - Не волнуйся, ты не один такой одинокий.

- Это ты на себя намекаешь? - с легкой иронией поинтересовался Камышов. - Кажется, твой парень, который ночью сказал мне много всего веселого, тебя одинокой не считает.

- Стрелки не переводи, - фыркнула я, думая, что Лебединский еще получит за это - такие важные звонки ему брать нельзя никак. Что, если бы мы сейчас не смогли найти Женю? Совесть аккуратно попыталась напомнить о том, что я бросила парня с температурой одного дома и в очередной раз сбежала, но я поспешно заткнула её. - И что ты теперь собираешься делать?

- А что делать? - Женя горько усмехнулся. - Продолжу работать, к тебе попристаю немного, попереживаю твой посыл, найду себе какую-нибудь скромную девушку, которая даже не подумает к какому-нибудь идиоту во Францию улететь... Только вот сначала слетаю к своей ненаглядной подружке на свадьбы и скажу все, что о ней думаю, - сцепил зубы парень, сжимая кулаки. Я невольно удивленно приподняла брови и пораженно озадаченно хмыкнула. Надо же, неужели все парни открывают в себе запертых собственников, стоит им только влюбиться?

- А где деньги раздобудешь?

Я вздрогнула, когда этот вопрос задала Павлова, стоящая за нашими спинами, а не ждущая чуть поодаль, как планировалось поначалу. К счастью, Женя и вовсе не заметил подмены, пребывая в своих мыслях - голоса-то у нас были похожи куда больше, чем внешность.

- Я откладывал, хотел как-нибудь сюрприз устроить ей... Что же, теперь уж точно устрою.

- Или она тебе, - загадочно улыбнулась я, убирая голову с плеча парня. А то еще приревнует кое-кто, а мне потом с крыши лететь, размахивая всеми конечностями на манер вывалившегося из гнезда птенца. - Когда поедешь? - поспешно перевела я тему, надеясь, что Женя сегодня особенно невнимателен, и не заметит и этого моего прокола. Хотелось еще немного повести игру.

- Сегодня. Я уже и билет купил, вот, сижу, жду, - Женя взглянул на наручные часы и хмыкнул. - Надо бы уже выезжать, а то не успею, - он поднялся на ноги, продолжая смотреть на крыши домов, а мы с Павловой невольно расплылись в одинаковых улыбках. Она-то понятно, почему - вон, как он кинулся к ней, а я чего лыблюсь, как будто это ко мне парень собрался в другую страну ближайшим рейсом лететь?

- У меня для тебя плохая новость, - с самым скорбным видом произнесла я, взглянув в глаза Камышову. Тот неуловимо побледнел, глядя на мою печальную гримасу, и на мгновение мне даже стало совестно.

- Что-то случилось с Катей? - едва ли не беззвучно прошептал он, неосознанно дернувшись, как будто прямо сейчас готов был сорваться пешком до Парижа. Как же они все-таки похожи. Оба волнуются друг за друга сильнее, чем за себя, оба срываются за границу, лишь бы убедиться в том, что все нормально.

Я хотела было ответить что-то из серии "да... любовь у нее случилась", но подумала, что у диджея может оказаться и слабое сердце, и высокая впечатлительность - еще сиганет с крыши, а нам с Павловой потом что с его трупом делать?

- Нет, все в порядке, - я мягко улыбнулась, стараясь успокоить парня, который уже успел напридумывать невесть что только за время моего короткого молчания. - Она просто сейчас не в Париже.

Женя на секунду замер и тут же поник.

- А, да, она говорила, что у её урода есть где-то там за городом дача...

Я оценивающе хмыкнула, припоминая Пьера. Ну, не такой уж он и урод, если так подумать. Вполне симпатичный себе мужчина, хотя, на мой придирчивый взгляд, все-таки немного староват. И для критичной меня, и для Павловой.

- Нет, она не у своего француза, - беспечно бросила я, отмахнувшись одной рукой. Глаза тем временем жадно пожирали парня глазами, стараясь не упустить ни одной детали. Появилось острое желание достать из кармана телефон и быстренько нацелить объектив на пока что еще ничего не подозревающего парня, чтобы успеть заснять его реакцию.

- А где? - настороженно выдавил Женя, явно не понимающий, что тут вообще происходит. Я загадочно промолчала и, подмигнув диджею, обошла его, направившись к лестнице в подъезд мимо почему-то виновато топчущейся на месте Кати.

- Разговаривайте, голубки, - бросила я им на прощание, мгновенно определив по ошарашенно-радостному виду Жени, что трупов не будет, и спрыгнула в люк.

Лишь бы у этих двоих все было хорошо.

***

Странная пора эта осень... Вроде бы и солнце светит, и небо голубое, и птицы полухриплым простывшим карканьем надрываются где-то среди голых ветвей, серой паутиной растянувшихся вокруг черного силуэта ствола, а все равно что-то не так. Холодный ветер оставляет мурашки на привыкшей даже к самым жутким морозам коже, люди - там, внизу, где-то далеко от любимых крыш - идут с хмурыми лицами, словно у всех поголовно умер любимый таракан, и ты сам невольно заражаешься этим унынием.

Лирик мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из головы сумбурные мысли, и оттолкнулся ногой, позволив скейтборду покатиться по крыше, а после взлететь и через секунду оказаться на крыше соседнего дома. Во время выполнения рискованного грэба зеленый капюшон слетел с головы, и парень не сразу заметил этого - у него в кармане завибрировал телефон.

- Слушаю и повинуюсь, босс, - Лир приложил трубку к уху и только тогда обратил внимание, что капюшон свободно висит за спиной поверх рюкзака. Рука с выделяющимися синеватыми жилками торопливо надернула его обратно.

- Язва, - хмыкнул Вий, втайне порадовавшись тому, что у скейтера сегодня хорошее настроение, несмотря на плохую погоду. - Слышал про командные соревнования?

- Ты меня совсем за отшельника не считай, - неодобрительно, но все еще довольно-таки добродушно протянул Лирик, одной ногой неспешно катая скейт по ровной поверхности крыши. - Весь город объявлениями завешен. Как же, там и "КейтЛан", и "Ангелы Ада" - предсказываю, битва будет потрясающая.

Парень практически услышал, как Василий закатил глаза на "том конце провода", хотя это, конечно, было абсолютно невозможно.

- Молчи, Ванга, - промолвил мужчина, беззвучно посмеявшись над явно оживившимся парнем. - Промелькнешь там где-нибудь за толпой, капюшончик?

- Нет, рискованно слишком, - покачал головой Лирик. Вий вновь ухмыльнулся: странно было слышать слова о риске от человека, который по крышам со скейтом прыгает. - Но там появлюсь, хочу посмотреть на кое-кого.

- Дон Жуан хренов, так и скажи, что девок клеить будешь, - расхохотался Василий. Лир выразительно вздохнул и ударил ногой по тэйлу, позволив доске подлететь прямо ему в руки. Палец прошелся по прозрачному пластику с нанесенным под ним цветом, и скейтер чуть поморщился: слик опять был весь исцарапанным, словно Лирик не по перилам скользил, а по ножам. На рампах дека никогда не травмировалась так сильно, как на улицах, но в скейт-парках в своем образе он предпочитал не появляться. - На кого ставить будешь, кстати? - после недолгой паузы поинтересовался Вий.

Дата добавления: 2015-08-10