Башню рвет!

Эти две недели последние я уже не чувствовал, что сижу! Испытывал даже какую-то тоску оттого, что скоро освобождаюсь! Не думал, что это может быть, но, тем не менее, я с трудом представлял, что можно находиться не на зоне. Что можно идти куда хочешь, можно делать что хочешь, что можно есть всё, что хочешь, можно говорить, всё что хочешь! Как это может быть?!

Иду как-то из штаба, подписывал там документы для того, чтобы освободиться. Иду, а это уже самый конец декабря, двадцатые числа, падает снег, целая куча уборщиков с лопатами бегают, снег носят. Опять строят горку в центре зоны, развешивают гирлянды. Эти кирпичные здания бараков вкупе с белым снегом, гирляндами и копошащимися людьми напоминает мне кадры из какого то рождественского американского фильма, которые я смотрел с семьей в детстве. Только не хватает музыки «Дингл-белл, дингл-белл». Прикольно вообще, даже зона - не зона уже, а большой праздник.

Вот ложусь я на шконарь опять читать книжку и думаю. Вот освобожусь я, как же я буду читать книги? На воле же, кроме чтения книг, ещё придётся лазить в интернете, придётся ходить в магазин, готовить себе еду, может быть придётся как-то зарабатывать себе деньги. Главное придётся с девушками общаться, а это же с девушкой поговори, встреться, погуляй, сексом займись. Это же всё время, которое будет отнято от чтения книг! Как это на воле я буду читать книги? Я столько всего не смогу прочитать! Поделился этими мыслями с SS, он на меня смотрит и говорит:

- Ты что, вообще ёбнулся напоследок?

- Нет, ну так-то, по сути, правильно? Это я в принципе ж говорю…

И тут понимаю что мысли лезут совершенно безумные уже! Сожалеть о том, что не смогу столько читать - вообще странно. Книги – это такой же наркотик, как и героин, как и чифир, как и бухло, как и игры - они тоже затягивают. Но всех книг прочитать невозможно, нельзя даже прочитать одну десятую всех книг! Мало того, если всю эту мудрость суметь постичь, то станешь совершенно безвольным. Что чем больше знаний - тем сложнее представление о мире, а чем сложнее представление о мире тем запутаннее, тебе всё кажется и тем яснее ты понимаешь, что ничего не можешь изменить. Теряется тяга к действию. Я это начинаю понимать и вдруг думаю, а нафига я столько читал-то? Может быть, я сделал себе только хуже - в детстве же всё было проще. Сейчас всё миропонимание усложнилось, я уже не уверен, что хватит сил что-то изменить. Понятно, что буду бороться, но хватит ли сил? Знания убивают веру в Победу. Вообще знания убивают веру. Но, с другой стороны, я должен верить, и я буду верить.

В который раз обсудили с SS, что мне делать - создавать жёсткую НС-организацию, или вступать в какую-нибудь существующую? SS обещал написать книгу про такую организацию. Мы с ним разработали сценарий этой книжки, тезисный план накидали. Сидеть ему ещё, если получится уйти по УДО, то два года. За два года, надеюсь, книжку он напишет.

Думаю, надо напоследок с таджиком поговорить. Как же я на воле это смогу сделать? А тут вот он, лежит на соседнем шконаре, глупый и смешной. Что-то я ему сказал перед сном, и он как пошёл разговаривать, про Точкистон рассказывать, про то, как плов с гашишем готовить, про то, как манты готовить, как барана печь, ещё что то. Я лежу, слушаю, и у меня такое ощущение, что сейчас пробьёт двенадцать часов, Новый год, и всё таджики опять перестанут разговаривать, негры перестанут разговаривать, они опять станут такими же какими и были. То есть сейчас они могут со мной разговаривать. «Макс, привет, дай чая на замутку…», но пройдёт буквально несколько дней - и они опять станут для меня дикими папуасами. Интересное чувство, рассказал и об этом SS.

- Макс у тебя башню капитально рвёт перед освобождением! Завязывай с пиковыми перед сном базарить!

- Да, есть такое немножко.- Смеюсь.

За неделю до освобождения я договорился с Пушкиным, что он принесёт мне березовый брусок. На память о себе сделаю на барак ложку деревянную. Он мне сначала не поверил:

- Какую ложку ты выстругаешь?

- Обычную, из дерева!

- Умеешь, что ли?

- Конечно, умею! Руки-то золотые!

Поспорили. Приволок он мне палку, я взял столовый ножичек – с круглым концом, которым Ключ готовил жратву. Тупой – только масло мазать. Хотя его и нет. Заточил шкуркой и сел перед телевизором строгать. Убил на это, наверное, часа три, натёр руку. Инструмент неудобный, но, тем не менее, ложку выстрогал. Взял шкурку, прошкурил всё, вырезал руну на черенке, получилось прикольно. Тут же прибежал Ключ и говорит:

- Мне тоже такую ложку надо сделать. Не в падлу, Макс!

Я предвидел, что начнут просить ещё сделать, потому что эту канитель я проходил на той ещё зоне. Ну, за неделю меня просто не успеют достать! Тем более, руки соскучились по нормальной работе, по творческому, скажем так производству. Вырезал одну ложку, вторую, третью, вырезал несколько лопаток, чтобы переворачивать в сковородке курочку жареную. Как раз затянули новую сковороду на барак, тефлоновую, к ней нужна деревянная лопаточка.

С завхозом у меня была договорённость, что мы с SS получаем на двоих раз в неделю четыре курицы, иногда пять. Мы угощали завхоза стабильно половиной курицы, четвертью курицы я угощал Ключа, и за это у меня был доступ к плите. Я каждый вечер готовил эту курочку, разогревал на сковородке. То есть такая мелкая льгота, но это оправданно. Потому что напрямую жрать лабазную курицу опасно, она может быть не прожареной, из-за этого начнутся проблемы с пищеварением. А так почистил её, пожарил, всё нормально.

Дочитывал я книги, которые взял в библиотеке, просто изо всех сил! Осталось уже вот-вот и идти домой, книги надо дочитать быстрее, а то не успею! Нельзя этого допустить! Вспоминалось, как я лихорадочно дочитывал книги в Матросской тишине, когда думал, что меня вот-вот увезут на этап. И тогда вместо этапа мне предъявили новое обвинение. Тут опять пришла в голову гнусная мысль: блин, остаётся несколько дней, вот что им станется взять, и притащить какое-нибудь новое обвинение, ведь роликов-то я наделал даже не сотню, а штук 160. Пару роликов снятых «группой лиц», срок давности 5 лет, прошло три с половиной как я сижу, можно предъявить. Ещё все мои товарищи, уроды, кому не позвони:

- Ну что, как ты там?

- Нормально?

- Освобождаешься 31-го?

- Да!

- Точно…

- Заткнись вот сейчас!- Знаю, что хочет сказать, перебиваю.

- Точно тебе срок не добавят?

Всё-таки сказал эту хуйню! Вот из пяти человек разных, кому я звонил, все пять меня об этом спросили, ничего ли мне не собираются добавить? Может новое дело? За такой вопрос, прям, всю башку отбить, всю шею, пятки, ноги, рёбра! Это мне как иголку воткнуть под ноготь - задать такой вопрос. Потому что я об этом думал не переставая! Я об этом перестал думать только тогда, когда подписал документы, получил деньги и вышел за ворота. Но до того не переставал гонять. И, чем ближе к освобождению, тем больше у меня было опасений на счёт этого. Что им стоит добавить-то? Возьмут какого-нибудь пидораса, который даст против меня показания… А такого румяного пидораса я прекрасно знал. Даст показания, всё, поехал на раскруточку. Много не добавят, но полгода-годик дадут.

На построение, которое было вечером 30-го декабря, я вышел на него в кепке с надписью «F18». То есть все стоят в шапках ушанках, я стою в кепке «Формат18», круто! Мент меня увидел и говорит:

- А ты что?

- Всё, нет у меня шапки-ушанки!

- А где?

- Отдал уже! И матрац отдал на склад.

- Завтра на построение чтобы в шапке-ушанке был! Сдурел, что ли, в кепке с надписью!?

- Хорошо, начальник, так точно.- Подволакивать начинает меня, хотя стараюсь держаться.

Дата добавления: 2015-08-10