Настоящий Солдат.

В этой камере мы с Солдатом смогли нормально пообщаться, потому что у меня был вынесен приговор, у него был вынесен приговор. Следствие закончилось, маски, так или иначе надетые, сняты. Он ждал касатку - один из его подельников написал кассационную жалобу, поэтому Лёша тоже написал на снижение сроков.

Я-то не стал писать касатку вообще, потому что мне добавили всего полгода, не имело смысла обжаловать. А рисковать, писать на отмену не стал, потому что у подельника условка была. А если бы приговор отменили, то другая инстанция могла дать ему общего режима или поселок, а там два маленьких ребенка, - не хотелось ему жизнь портить. Поэтому сразу на УДО написал.

Итак, я ждал УДО, Лёха ждал касатку. Мы могли более менее общаться, потому что человек до суда это не тот же самый человек, который получил на руки приговор. Это в принципе разные люди. Я понимаю, что Лёха совершенно правый человек. Даже не в том дело, кого по национальности он убивал. Он выступает за Россию как русское государство, за жесткую диктатуру закона, то есть не какая-то сопливая демократия, а конкретная диктатура. Мы с ним обсуждали программу разделения людей на граждан, не граждан и поданных, обсуждали методы воздействия, политические программы разного рода.

- Лёха, ты на самом деле молодец. Если бы не твое излишнее христианство, то тебя вообще можно в лидеры организации записывать. Ты же супер-звезда!

- Да-нет, как же без христианства. Я же христианин, я русский. Понимаешь, нельзя быть русским и не христианином. Кто-то сказал, что ты настолько русский, насколько ты православный.

- Я русский, но я не православный вообще ни на копейку.

Тут Лёха начинал сильно эмоционально беседовать, потому что религиозная тема была единственной, которая могла его вывести из себя. В итоге мы договорились, что религиозные темы мы просто не будем трогать и стали обсуждать политику и мораль.

Но как-то раз я занимался пропагандой социал-тутовизма в камере, циничного отношения к жизни, и к обществу вообще. И сделал заявление, что не люблю уступать в транспорте место старухам. Леха говорит:

- Как? Ты не уважаешь стариков?

- Так за что мне уважать их. Я же уважаю людей за их конкретные поступки, а не за то, что кто-то небо коптил дольше, чем я. За что мне уважать эту старуху? Она всю жизнь работала на стройке какой-нибудь, еблась с прорабами в душевой кабинке. Когда состарилась, надела косынку, начала ходить в церковь и будет теперь читать мне мораль и просить уступить ей место. Мне за что ее уважать? Я изначально не уважаю людей a priori, чтобы начать уважать персонально, я должен узнать, что он сделал хорошего. Я знаю про тебя, я тебя уважаю. Я не уважаю каких-то людей с улицы. Понимаешь мою позицию?

- Нет. Старый человек заслуживает уважение по-любому.

- Так как тема спора интересная, в него включаются практически все наши сокамерники. Естественно, на стороне Лёхи. Он занял позицию хорошего правильного гражданина, который уступает место старушкам, помогает бездомным, переживает за погибших детей Осетии, - обывательская добродетель. Техничный ход. А я же эту показную гнилую мораль презираю. Меня спрашивает Рома Чуб.

- Ты, наверное, еще и милостыню из принципа не подаешь?!

- Конечно, не подаю. Ни разу в жизни не давал милостыню.

- Рома, ты же по-любому не помогал нищим.

- Нет, я жертвовал деньги на церковь.

Ах, ты! Человек, у которого 210-ая статья, «коммерсант» Рома тоже очень колоритный. Похож на мужчину, который подходит к Никулину в фильме «Бриллиантовая рука» и спрашивает, зачем Володька сбрил усы и приглашает к нам на Калыму. Сибирский простой парень. По жизни он все время выпивал. Заехал в тюрьму, ему стало очень тяжело и плохо без бухла. У него даже был сердечный приступ. Откачали. Начал немножко заниматься спортом. Похудел. Но алкоголь-то очень хочется, а так как он сотрудничает со следствием, ему подзакрыли глаза на некоторые спиртосодержащие лекарства. Пропускали по тюбику в день жидкого Новопассита, это успокоительное средство, но спиртовое. И он каждый день выпивал по сто грамм на ночь. Иногда он выписывал пузырек Новопассита, переливал его в баночку, на следующий день опять выписывал, потом еще выписывал, и выпивал оптом, то есть там уже вставляло. Это была его коронная примочка. Вообще мужик хороший, веселый, с ним приятно сидеть. Они с подельниками изымали на Северной таможне Москвы у коммерсантов товар, сразу его арестовывали, передавали в фонд федерального имущества и распродавали в течение нескольких часов, пока коммерсант не успевал почесаться. Рома говорит:

- Блин, я всегда жертвовал на церковь. Макс, какой же ты негодяй. Нельзя так к людям относиться! Я всегда уступал места старушкам.- Привирает Рома.

- Ты когда последний раз в метро-то ездил?

- Ну, когда ездил в метро, тогда уступал.

Все то же самое запели:

- Да, уступали. Макс, ты старух не уважаешь!

- Да не должен я уважать старух!

Спор этот нечеловеческий развивается-развивается:

- Так ты еще не христианин, ты деньги на церковь не жертвуешь?

- Нет, не жертвую. Бомжам не помогаю.

- Нищим не помогаешь?

- Нет, принципиально не помогаю.

Накаляется-накаляется атмосфера.

- Так ты никого кроме себя не любишь.

- Ну-да, только себя одного и люблю.- Перегибаю я.

- Так у тебя Бог - это деньги. Ты, наверное, все ради денег делаешь! Ради себя!

- Ну-да... Понятно, что я-то как раз всё делаю ради денег!

- А может ты еще и пидорас?- Понесло Леху.

- Нет, тут стопэ.- С этим соглашаться я никак не готов, даже для приема дискуссионного айкидо. Но и так уже все сработало.

Они так «чик» - остановились. Это как в айкидо - поймать за руку противника и дернуть его мимо себя. Они понимают, что у всех в хате, кроме меня, мотив совершения преступления — это корысть. И чего-то они все заговорились в выставлении себя лучше, чем они есть на самом деле. Все посмеялись. Валера Разбойник с нами в хате был:

- О, Макс, я тоже старух не люблю.

- Ладно, Валера, старух никто не любит. Все притворяются. Особенно их не любят люди, которые пришли в поликлинику. Отпросились с утра с работы на два часа, чтобы сделать анализ, а тут сидит толпа старух, которым нечего делать и они просто пришли поразвлечься.

- Да, действительно.

Все засмеялись, и на этом дискуссия закончилась.

Дата добавления: 2015-08-10