Глава 11. Под утро Ринар и Марисса достигли небольшой деревеньки и въехали во двор одного из

Под утро Ринар и Марисса достигли небольшой деревеньки и въехали во двор одного из обветшалых деревенских домишек. Рен нашел в бардачке ключи.

- Заходи, - пригласил он Мари, распахнув перед ней дверь, а сам пошел вынимать из багажника пакеты с едой, купленной по дороге в одном из круглосуточных магазинов.

Марисса нашла довольно приличное эмалированное ведро и вышла набрать воды к замеченному ей перед избой колодцу. Смывая кровь с лица, она раздумывала о том, что, пожалуй, их положение становиться только хуже день ото дня, и, по всей вероятности, добром все это не кончиться.

- Иди, поешь, - позвал ее Рен.

Она села на пыльный стул и посмотрела ему в глаза.

- Что дальше?

Он не ответил.

- Рен?

- Ешь, Котен. Пустой желудок не облегчит сложившихся обстоятельств и проблем не решит.

Мари принялась без особого желания жевать бутерброд, совсем не чувствуя вкуса. Ринар распечатал бутылку водки. Мари невольно улыбнулась: первый раз она увидела, как он пьет водку, обычно предпочитая более благородные напитки. Девушка сполоснула найденные в шкафчике стаканы и открыла банку с огурцами.

- Напьемся? - с воодушевлением предложила она.

Ринар печально усмехнулся.

- Давай. Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.

- Ага, - поддержала его Марисса. - Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым жалко.

- Мари, с тобой все будет в порядке, - пообещал ей Рен.

Он снял с руки браслет, с которым практически никогда не расставался. Тот самый, на который она обратила внимание еще при первой их встрече: состоящий из небольших пластин с непонятным узором и какими-то странными подвесками. Ринар одел его на руку девушке, обернув в два раза на ее тонком запястье.

- Никогда не снимай его. Это непростое украшение. Не вздумай потерять. Если со мной что-то случиться - отдашь его Лану. Поняла?

Марисса кивнула, перебралась к нему на колени, обхватив ногами за талию, и заглянула в его уставшие глаза.

- Рен, обещай мне, что не позволишь себя убить, - попросила она.

- Опять ты за свое, - заворчал мужчина. - Ты хотя бы понимаешь, что требуешь от меня невозможного?

- Ну, почему, Рен? Почему ты не можешь остановиться, бросить все? Неужели тебе не хватает того, что ты уже имеешь? У тебя же много денег. Давай уедем. Далеко. Заграницу. Купим какой-нибудь маленький домик. Я тебе детей нарожаю. Мы будем гулять с ними в парке, катать на каруселях. А по выходным я буду печь вам пирожки и разные сладости.

- Котена, - прошептал Ринар ей на ушко и уткнулся носом в ее волосы, - ты не знаешь, о чем просишь. Тебе не понять. Стоит один раз уступить - и все, тебя вышвырнут на обочину. Это волчий мир и волчьи законы. Дашь откусить палец - всю руку отхватят. Целиком захавают и не подавятся. К тому же уже слишком много людей замешаны во всем этом. Они доверили мне свои жизни, свои судьбы. Я не могу просто так вот взять и соскочить.

- Да плевать я на всех хотела, - вспыхнула Марисса.

Ринар закрыл ей рот поцелуем, обдавая ее своим жарким дыханием. Его глаза потемнели от страсти. Они пылко целовались, крепко сжимая друг друга в объятиях. Девушка, утопая в своем безудержном желании, забыла про разбитую губу и обо всем на свете, утратив чувство реальности, не ощущая ничего кроме наслаждения, которое он ей доставлял. Она таяла под его жадными поцелуями. Тело ее напряглось и выгнулось дугой. По бедрам моментально пробежали приятные волны, в промежности возникло сладкое томление.

- Мари, - Рен оторвался от губ девушки и чуть отстранился.

Обеими руками он взял ее за голову, утопив пальцы в шелковых волнах ее волос, и отклонил ее назад, чтобы видеть лицо.

- Я хочу тебя всю. Всю.

Он отнес ее на кровать и жадно набросился, стаскивая с нее одежду, обнажая нежную покорную плоть. Срывая одежду с себя, он покрывал горячими поцелуями каждый сантиметр ее кожи, жестко, жестоко, оставляя следы.

Марисса не противилась. Она была даже рада этой боли телесной, вытесняющей боль души. Она растворялась в его сильных руках, блуждающих по ее разгоряченному, откликающемуся на его прикосновения телу. Грубо ворвавшись в ее лоно, Рен пронзал ее глубокими, сильными толчками, двигаясь резко и мощно.

В его грубости она находила нежность, стонала и извивалась, отдавая себя всю до последней капли крови и плоти, каждой клеточкой своего существа сливаясь с ним, поглощая его. Она стремилась принадлежать ему всем своим естеством так полно, насколько это только возможно.

Он развернул ее и поставил на колени. Марисса застонала от наслаждения, ощущая, как его пальцы нырнули в ее влажную глубину спереди. Она не сдержала протестующего крика, когда почувствовала, как его огромный орган проникает туда, куда она меньше всего ожидала, распирая и заполняя всё внутри. Девушка почувствовала, как горячая боль пронзает все тело. Его пальцы ласкают ее грубо и нежно, сладко и жгуче... Настойчиво, жестко, неумолимо, нестерпимо...

Все ее ощущения сфокусировались на нем, ритмично снующем в ее теле, горячем и твердом. С каждым новым толчком ее уносило все дальше и дальше. Боль сменилась приятными волнами. Ее тело больше не принадлежит ей, кто-то другой властвует над ним, над ее болью и ее счастьем.

Она была его и только его. Вся, и все было в его власти. Тело начало содрогаться, охваченное пароксизмом острых ощущений. У Мариссы перехватило дух. Шквал неземного наслаждения поглотил ее.

Находясь в состоянии какой-то блаженной эйфории, она кончала и кончала под неослабевающем ритмом его глубоких и сильных движений, под натиском его разгоряченной плоти. Охрипнув от криков, Марисса могла лишь жалобно стонать, истекая соками любви, но, все еще, не насытившись таким желанным для нее мужчиной. Такого яркого и сильного наслаждения она ещё никогда не испытывала. Чувствуя, как девушка бьётся под ним в сладких судорогах оргазма, Рен еще больше неистовствовал.

Ранним утром следующего дня Ринар разбудил девушку:

- Вставай. Быстрее одевайся.

Сам, уже полностью одетый, он нарезал бутерброды. Марисса пошевелилась и подняла голову с подушки, хлопая осоловевшими глазами. Все тело ломило, между ног мучительно саднило. Жутко болела разбитая накануне губа. Мари поморщилась и поплелась во двор. Двигаться не хотелось, но организм выдвигал свои требования.

Она с аппетитом поела, удивляясь самой себе. Девушка стояла у грязного окна и смотрела на Ринара, который встречал на дороге у забора два внедорожника. Он жестом позвал ее наружу. Мари вышла на улицу и подошла к машинам. На одной из них приехали Тимур и Рамиль. В другой сидели незнакомые ей мужчины пугающего вида с диковатыми черными глазами, похожие на горцев или маджахетов. И тех и других она живьем никогда не видела, но представляла именно так. Рен вынул машины Кондора объемную сумку и бросил ее в багажник той машины, на которой приехали незнакомые ей люди.

- Это твои вещи, - объяснил он Мариссе, - поедешь с ними.

Затаив дыхание, Мари смотрела на него с непониманием и отчаянием.

- Зачем? - только и смогла вымолвить она.

- Я так хочу, - последовал короткий безаппеляционный ответ.

- Рен, - не веря в происходящее, выговорила совсем растерявшаяся Мари, с трудом подбирая слова, подняв к нему молящие глаза. - Ты не можешь так со мной поступать.

- Могу, - он сделал знак горцам.

Стало ясно, что это его решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Двое из незнакомцев схватили упирающуюся, пытающуюся убежать Мариссу и запихнули в свою машину. Мари, которой негодование вернуло ясность мысли, протестовала, как могла. Она визжала и царапалась, извиваясь в бесплодных попытках освободиться из сильных рук здоровых мужиков. Все без толку. Она была помещена на заднее сидение внедорожника и зажата с двух сторон мужчинами. Автомобиль тронулся с места. В зеркало заднего вида она заметила, как в противоположную сторону отъезжает машина, увозящая Тимура, Рамиля и ее мужа.

Дата добавления: 2015-08-10