Глава 7. Докладная записка командиру батальона специального назначения подполковнику

Докладная записка командиру батальона специального назначения подполковнику…

Согласно заявке со складов РАВ группировки получены PDA, оснащенные новой ОС «Clean Sky: Cruel Failure».

Сообщаю, что работа устройства неудовлетворительна, наблюдаются многочисленные программные ошибки, ложные сообщения, частые сбои. Прошу заменить партию бракованных изделий, во избежание…

Заместитель командира батальона по вооружению майор…

Перед тем как выйти, мы рассказали Анне о непонятных стуках в дверь. Девушка буднично пояснила - это зыбь, аномалия. У нее две разновидности, активная и неактивная, причем первая встречается очень редко. Сработав, аномалия почти мгновенно разрастается в два или три раза. А затем все, что накрыто зыбью, становится… зыбким. Структура любого вещества теряет жесткость, оно размягчается, как сливочное масло под солнцем, прогибается, разрывается под весом жертвы. После этого различные материалы начинают смешиваться. Активная зыбь работает по каким-то своим законам, только в отдельные промежутки времени, их периоды всегда четко выверены - можно часы сверять. На органику зыбь почти не действует, разве что на растения. Если угодить в активную зыбь, из нее можно выбраться, когда она перейдет в фазу ожидания. Аномалию сложно обнаружить, ведь это просто участок поверхности, который приобрел свинцовый оттенок. Все, что находится на нем, становится немного тусклее. Это видно в солнечный день, но при плохом освещении практически не незаметно.

Услышав пересказ содержимого журнала, Анна задумалась и предположила, что активная зыбь распространяется только по горизонтали, а по вертикали - нет. Как-то топография поверхностей на нее влияет. Как, почему? У Зоны спросите… здесь всякое бывает. И зыбь в замкнутом пространстве лестницы, а вернее - узкой нижней площадки, пытаясь разрастись, «стучалась» в дверь и стены.

- Сколько же тогда она здесь существует? - удивился Лабус.

- Не знаю, - ответила Анна. - Но зыбь долгие годы может не исчезать. Хорошо, что это очень редкая аномалия. За Радаром есть целое болото, состоящее из одной-единственной зыби. И она все еще срабатывает, если какой-нибудь зверь попадет в нее, занимает все большую и большую площадь.

Мы собрались, проверили оружие, журнал смены боевого дежурства я сунул в рюкзак. На лестницу выходили с опаской, хотя Анна заверила, что сейчас зыбь отключилась. Посветили фонариками - нет, в бетонной коробке да с таким освещением не различить, где заканчивается область аномалии, все одинакового темно-серого света. Лабус, идущий впереди, окинул взглядом лестницу перед собой… и перемахнул прямо из коридора на нижнюю ступеньку, от греха подальше. Я то же самое сделал, оглянулся - Анна спокойно прошла за нами, ступая по «выключенной» аномалии.

- Она не опасна сейчас, - сказала девушка, когда напарник уже отпирал верхнюю дверь. - Это же активная зыбь, я объясняла, она сама собой в определенное время срабатывает, от внешних условий это может вообще не зависеть.

Я спросил:

- А если бы ты ступила на неактивную, она бы сработала?

- Да.

В штабе было пусто и тихо, и никакие зловещие твари, о которых я думал, сидя один в комнате связи, по этажам не бродили.

Стояла прохладная ночь. В холле Анна опередила нас и вышла из здания первой. Накрапывал мелкий дождик, капли едва слышно стучали по козырьку над крыльцом, в темноте вокруг шелестела трава.

- Куда она? - удивился Лабус. - Эй, подруга!

Выйдя за ним на крыльцо, я посветил фонариком и увидел спину девушки, быстро идущей в сторону командно-штабной машины - та пересекла дорогу и встала на перекрестке, упершись в столб. Из откинутой крышки люка лился блекло-синий свет.

- Назад! - крикнул я

На ходу Анна обернулась, махнула рукой - мол, все нормально, не переживайте - вскочив на подножку, залезла на броню. Лабус крякнул, я сбежал по ступеням… и остановился.

Сияние из кабины стало ярче, высветив силуэт девушки. Полыхнула вспышка - и вдруг свет погас, причем мне показалось, что он втянулся в тело девушки, хотя это было уже что-то совсем невероятное.

- Е-мое… - протянул Костя нервно. Не любил он всякие такие странности, они входили в острое противоречие с его натурой.

КШМка загудела, в кабине включился свет, почти сразу погас. Мигнули фары. Увидев, как Анна спокойно влезла через люк в бронетранспортер, я решил к КШМке не подходить. Черт знает, что там с этой машиной, перед глазами до сих пор стояла картина того, как она без водителя катит по дороге через территорию части.

- На хрена она туда полезла? - спросил напарник.

Пожав плечами, я поднялся на три ступени, глянул по сторонам. Темно, тихо. Возле котельной светятся два расплывчатых пятна, зеленое и бледно-желтое - студень и жарка, наверное. На фоне черного неба трубу с площадкой не видно. Дождь шелестит, все вокруг мокрое, воздух прохладный и переполнен запахами, хотя когда влажно, этого не должно быть. Травой пахнет, ржавым железом и машинным маслом, ветер доносит едва ощутимый аромат мертвечины, а из леса за бетонной оградой доносятся иные запахи - нечеловеческие, дикие.

- Так и не похоронили ребят, - сказал Лабус, встав у перил. - А теперь уже хоронить нечего и… - он замолчал.

- Что? - спросил я.

Костя поднялся на ступень выше, вглядываясь в холодный полумрак.

- Слушай, ты видишь тела?

- Вижу.

- И я вижу, - сказал он. - Вон, где мы их положили… Растерзанные совсем, потоптанные, но на месте… Только одного, по-моему, не хватает.

- Как это? - удивился я. - Не может быть.

Мы уставились на остатки тел за крыльцом. Подходить близко к ним очень не хотелось.

Лабус сказал:

- Точно тебе говорю, меньше их стало. Кого-то нет. То ли из наших, то ли из грушников…

- Значит все-таки надо вблизи посмотреть, - я шагнул вниз по ступенькам.

Скрипнула крышка люка, на подножке показалась девушка. Спрыгнула - и быстро пошла мимо штаба, махнув на ходу рукой.

- За мной давайте! - позвала она. - Быстрее, у нас совсем мало времени!

Мы переглянулись, и напарник пожал плечами, сходя с крыльца вслед за мной.

* * *

Перед нами раскинулся район под названием Пустошь - обширное, местами затопленное поле. У границы его почти сухо, но дальше начинается болото. Пустошь перекрывал постоянный фронт аномальных полей, причем аномалии там часто меняли расположение, сталкивались и наползали друг на друга, взрывались искрами, трещали и мигали, испуская волны энергии. Иногда они выстраивались в линию, а иногда создавали своеобразные мешки - непреодолимые ловушки для любого, кто забредет сюда. Не смотря на обилие аномалий, а значит и артефактов, сталкеры обычно не рисковали соваться в эти места. По-моему, именно Пустошь породила одну из легенд Зоны о так называемом «поле артефактов», найдя которое можно разбогатеть. Да вот только на моей памяти никому еще не удалось разжиться здесь - разве что собрать несколько артефактов с самого края, и только.

Когда воинская часть осталась далеко позади, Анна сказала: идем через Пустошь. Чтобы обойти ее, придется потратить сутки, если не больше - этого времени у нас просто нет. Тем более, дальше начинается территория Радара, с той стороны к Доктору не попасть, там хозяйничают монолитовцы.

Мне как-то довелось поучаствовать в одной разведывательной операции, не принесшей каких-то ощутимых результатов для ОКа. Только людей тогда зря положили - попали под хорошо организованный огонь крупнокалиберного вооружения группировки. Сектанты даже не позволили нам приблизиться на расстояние выстрела к Радару. Помню, неподалеку от него меня накрыло странное ощущение, словно щеткой прошлись по мозгам, а потом была долгая, тягучая боль в затылке. Уходить пришлось в болото. Где, к нашему счастью, жил Доктор. Он нам помог, оказал первую помощь раненым - если бы не хозяин болота, совсем бы туго пришлось.

А про Радар в ОКа не было внятной информации, во всяком случае, у нас, рядовых бойцов. Все на уровне слухов: говорили, там стоит нечто под названием выжигатель мозгов и лишь бойцы Монолита в специальном снаряжении могут преодолеть район, накрытый излучением установки.

Дождь усилился, начало светать. По заросшей травой колее мы добрались до перелеска. Я двигался первым, за мной в нескольких метрах шла Анна, замыкал Лабус. Сзади доносилось его тихое бормотание - вскоре я разобрал, что он нашептывает придуманный кем-то дурацкий стишок:

Сталкер Семецкий бывший советский,

Бывший советский космополит.

Сталкер Семецкий по глупости детской,

По глупости детской нашел Монолит.

Такие куплеты помогают контролировать дыхание при долгом переходе, про Семецкого их есть множество, часть - неприличные, большинство начинается однотипно: «Сталкер Семецкий, пьяный мертвецки, как-то на снорка случайно упал», «Раз завалился в бар «100 рентген"», «На Янтаре повстречал псевдоплоть», «Как-то у Свалки попал в холодец», «В Темной Долине встретил П…ц» (дальше в песенке объяснялось, что так, оказывается, называют самого страшного мутанта Зоны, короля всех местных тварей). Сам я больше люблю песню Винни-Пуха из старинного мультика, которую насвистывал лейтенант в одном фильме про десантников еще советских времен.

Пройдя по редколесью, мы вышли на широкую равнину, окутанную туманом. Кое-где его насыщало фиолетовое и розовое свечение. Сполохи то разрастались, то резко затухали, будто кто-то накрывал ладонью фонарик. Пульсации казались красивыми, а на самом деле хреново это, ведь там зараженные участки. Пришлось надеть маски-респираторы и напялить легкие противорадиационные комплекты с пропиткой, не пропускающей слабые излучения. Анне проще, у нее костюм ученого с интегрированными в шлем дыхательными фильтрами… Еще в лесу я вспомнил про ее ремень, достал из рюкзака и отдал вместе со всем содержимым. Она объяснила, что второй артефакт, та самая сфера размером с теннисный мяч, подавляет радиацию от ночной звезды. «Хоть что-то хорошо» - хмыкнул Лабус, а я сказал себе, что нужно не забыть попозже расспросить девушку про этот артефакт, как он называется и какие аномалии его генерируют.

Мы встали на краю затянутого туманом поля, разглядывая всполохи.

- Ну и как тут пройдешь? - спросил Костя. - Или на части разорвет или наизнанку вывернет.

- Туман накапливается ближе к краю, в глубине его меньше, - ответила она. - Я вас поведу.

Я глянул на Костю, он лишь махнул рукой - пускай ведет. Ему, кажется, надоели чудеса и он теперь твердо решил воспринимать все с сугубым спокойствием. Я кивнул Ане, решив: ладно, пусть ведет, посмотрим на «дитя Зоны» в действии.

Поначалу было легко - аномалии на краю Пустоши почти не встречались. Здесь и мы с Лабусом могли провести хоть стадо бизонов, ничего сложного. Но метров через двести пелена обрывалась, словно кто-то попытался натянуть на равнину молочно-серый полог, да не хватило материала. Взгляду открылось болото. Прямо перед нами на земле мерцало зеленое пятно, болотная жижа под ним будто плавилась, текла в одну сторону, оставаясь в то же время на одном месте. Все знают, что это такое: холодец. Попадешь в такой - обожжет будто кислотой. За холодцом неровным рядом расположились пять жарок, хорошо, что неактивных - едва заметные облачка горячего воздуха. А дальше… Я и не знал, что аномалии могут так густо висеть: электры, трамплины, поля жгучего пуха… Нет, я слышал, что Пустошь наполнена аномалиями, но никогда раньше сюда не попадал и потому не представлял себе, как оно всё тут выглядит.

- Да-а, места тут невеселые, - протянул Лабус на ходу, прекратив ненадолго бормотать про сталкера Семецкого, нашедшего Монолит. Песенка эта на самом деле очень печальна, даже трагична, повествует она о том, как Семецкий пришел к Монолиту и загадал желание: хочу жить вечно. И таинственный Монолит его желание исполнил. Но поскольку ни один биологический организм существовать вечно не может, Монолит сделал по-своему: теперь Семецкий каждую неделю гибнет в страшных мучениях - то кровосос все жидкости из него высосет, то контролер мозги сломает, то псевдоплоть кишки клешнями растерзает и сожрет его печень, то снорк заживо вырвет сердце у него из груди, а то и еще чего похуже случится. Но бессмертный сталкер опять возрождается в какой-нибудь точке Зоны: голый, без снаряги и оружия, дурной, ничего не помнящий - и все начинается заново.

Почва напиталась влагой, под ногами хлюпало. Дождь по-прежнему моросил, стучал по шлему, вокруг тихо шелестело, в промозглых сумерках впереди что-то потрескивало, булькало и хрустело. Вроде и рассвело - а все равно почти темно. И холодно, будто поздней осенью, зябко как-то, влажно…

Анна остановилась, внимательно глядя вперед. Не оборачиваясь, сказала:

- Курортник, ты пойдешь первым. Включи ПДА.

- Зачем? - удивился я.

- Включай, - повторила она. - И ты тоже, Лабус.

Пожав плечами, я кивнул напарнику. Мы сделали, что она сказала, и девушка продолжала:

- Теперь выведите на экран этот участок местности. Позиционируйте его по отношению к нам, - Анна подошла ко мне, осторожно переставляя ноги по грязи, глянула на экран армейского ПДА. - Да, вот так.

- Ни хрена ведь не видно, - сказал Лабус. - Сплошной фон, здесь же аномалиями все забито.

- Нанеси сетку, по квадратам, с ячейкой метр на метр, - продолжала Анна. - И присвой простую кодировку какую-нибудь… Да, вот так. Ты тоже, Алексей, кодировки должны быть одинаковыми. Хорошо. Теперь слушайте внимательно.

Она подождала, глядя на Костю. Тот покряхтел-покряхтел и закончил наконец манипуляции со своим ПДА.

- Слушайте: пойдем разными путями. Аномалии здесь очень подвижны, я буду давать вам координаты движения. Исходная координата и конечная. Если фронт аномалий будет слишком плотным, дам координату по улитке.

А с военными понятийным языком у нашей подруги все очень даже хорошо. Интересно откуда она знает про внесение координат по улитке, когда квадрат на карте делят на девять равных частей и присваивают им цифры, от одного до девяти, по часовой стрелке? Хотя чему я удивляюсь? Анна сейчас начнет выводить сообщения на наши ПДА мысленно, а я про улитку думаю…

- Готовы?

- Готовы, готовы, - проворчал Лабус.

- Алексей, ты первый. И не медлите, если хотите остаться в живых.

Повернувшись спиной к нам, Анна замерла. Постояла некоторое время - и пошла вперед, ступая ровно и быстро. Силуэт подергивался на фоне аномалий, едва заметно извивался. Она сделала несколько шагов, повернула, обходя по широкой дуге висящую в ветвях болотного деревца карусель, - и вдруг пропала из виду.

Я моргнул, Лабус крякнул. Нет, наша спутница не стала невидимой - просто от нас ее скрыли потоки, вихри аномальной энергии, которые закручивались над Пустошью. За мгновение до того как исчезнуть, силуэт стал прозрачным, будто призрак, подернулся маревом - а после девушка словно шагнула в густой дым от костра и скрылась от глаз.

И тут же мой ПДА пискнул. Я вроде и ждал этого, а все равно неожиданно получилось - вздрогнул, переступив с ноги на ногу, взглянул на экран. Там светились цифры: [14:1 - 15:1]. Я шагнул вперед. Будто пешка на шахматной доске… Оглянулся. Лабус сделал тоже самое, но в соседней «клетке».

Приборчик пискнул опять, я повторил маневр, следуя указаниям на экране, - по диагонали влево, потом прямо, перемещаясь от одного обозначенного цифрами квадрата к другому.

«Иду по приборам» - мелькнуло в голове. Это что, в анекдоте каком-то было? Кажется, да… Не отвлекайся! Не до смеха сейчас. Справа ярко полыхнуло, и тут же во все стороны ударил сноп искр. Волосы под шлемом зашевелились, схватив статический заряд, я присел, машинально прикрыв голову руками. ПДА запищал с интервалом в секунду: [15:2 - 15:2(1); 15:2(1) - 15:2(8)]… Выпрямился, огляделся - и не увидел Лабуса за пологами аномальной энергии.

Я пошел дальше, сосредоточившись на сигналах и картинке. Не на что не отвлекался, никуда больше не глядел, только переставлял ноги, механически, как автомат - вперед, влево, опять вперед, еще дальше, теперь вправо под прямым углом, а теперь наискось… Вокруг сверкало, иногда что-то с треском взрывалось, пару раз меня обсыпало искрами, а однажды совсем рядом ухнула какая-то аномалия - будто пробка выскочила из огромной бутылки шампанского. Не смотри туда! Отвлечешься от маленького прямоугольного экрана, где одна за другой сменяются цифры и ползет координатная сетка по карте - обязательно вляпаешься во что-нибудь, тогда конец. Как там Лабус? Жив, конечно. Он рассудительнее меня, идет себе спокойненько, одна рука перед лицом, чтобы экран видеть, второй усы гладит… Совсем близко бабахнуло - да так громко, что заложило уши. Плеснулась жижа, правый бок обдало брызгами грязи пополам с искрами.

Я остановился, и тут же левую руку начала подергивать, утягивая в сторону, неведомая сила - карусель, наверное. Этого еще не хватало! Ведь совсем рядом должно быть, в метре всего… Сейчас засосет, мимо не пройти, ошиблась Аня… Я стоял на месте - новые цифры больше не возникали. В чем дело? По спине тек пот, левую половину тела будто тысячи крошечных иголок покалывали. Карусель едва слышно гудела. А на экране пусто, то есть мерцает координатная сетка, а больше ничего нет. Ее что, саму аномалией хлопнуло? Я ж теперь отсюда не выберусь…

Я стоял, а карусель медленно подбиралась ко мне. Наверняка она, больше ничего так руку дергать не может. Не смотри на нее, Курортник, не надо. Почувствует взгляд - и рванется. Помнишь «Вий»? Пока Хома в церкви не глядел на нечисть, чертей с лешими, они его не замечали за меловым кругом, а как кинул туда взгляд - так и конец ему настал. Я стоял, опустив глаза, уставившись в экран. Правая рука поднята к груди, левая - в стороне, ее я не видел. И новых цифр на экране все нет. Да что же это такое?! Левую руку вновь потянуло в сторону - сильными рывками. Будто это не аномалия, будто кто-то ее…

Я резко повернул голову.

Это была не аномалия.

* * *

И откуда она взялась здесь, как смогла выжить?

Я стоял по щиколотку в грязи; слева, почти под ногами, был островок - и не островок даже, так, кочка, земляной бугор. На нем лежала псевдоплоть. Очень тощая и с расплющенной нижней частью тела. Она пыталась приподняться, дергала меня клешней за рукав и вращала глазами.

Хотя карусель тоже была, только дальше - метрах в двух. Рядом еще один островок, побольше, из него торчало кривое деревце без единого листочка. В стороне низко над землей мерцала аномалия воронка, над которой кружился смерч из веток, листьев, клочков шерсти и косточек - остатков всего того, что воронка затянула в себя.

А вокруг дрожал, корчился, пыхал энергией лабиринт аномалий. Холодцы, электры, трамплины, карусели и ржавые волосы, воронки, жарки… Как они могут существовать в такой тесноте, почему не «закорачивают» друг друга? Хотя нет, именно это постоянно и происходило - аномалии срабатывали, взрывались, грохоча и треща.

Псевдплоть опять дернула за рукав. Мои ноги медленно погружались в грязь, из-под них поднимались пузыри, жирно чавкали на поверхности. Я быстро оглянулся - и не смог понять, каким путем забрел сюда. Посмотрел вперед - вроде просвет там, до края Пустоши недалеко. Анны не видно, а Лабус… Да вот же он! Костя стоял метрах в десяти, за каруселью и воронкой, почти в такой же позе, что и я, подняв одну руку к груди, а другую опустив - вот только у него во второй руке был пистолет. Силуэт дрожал, шел волнами. Мне показалось, он мне кивнул, но это могло быть искажение, может, Лабус меня и не заметил.

Значит, и с его экрана исчезли цифры? Девчонка завела нас сюда - и бросила! Ну ясно, так бы ей было не справиться с двумя мужиками, тем более - десантниками, тем более - вооруженными и настороже. Вот она и придумала историю: опасность для всей Зоны, к Доктору надо… завела нас и кинула здесь, и теперь конец нам обоим, из лабиринта не выйти!

Тварь дернула сильнее, я опустил на нее взгляд. Половина тела напоминала влажный язык, в темно-розовом месиве виднелись раздробленные косточки и белесые жгуты сухожилий. Кто это ее так? Наверное, попала задницей в аномалию, может, в ту же воронку. Они сжимают все, что в них угодило, в тугой комок, плющят, как под прессом. Но бывает и так, что воронка успевает отключиться до того, как целиком «переварит» жертву. Вот это, наверное, с псевдоплотью и произошло. Я стал осторожно поднимать руку, чтобы она не дотянулась своей клешней. Край рукава будто собака клыками пожевала - сильные клешни у этих мутантов, с острой кромкой. Если попытается мне ногу отхватить… Даже раненая - все равно плохо, и костюм не спасет. Черт, черт, черт! Попались как мальчишки, как щенки в ловушку забрели! Я вновь поглядел на Лабуса. Он немного переместился в сторону, но стоял по-прежнему в той же позе. Голова слегка повернута - напарник сейчас мог видеть меня краем глаза, а мог и не видеть. Надо, что ли, махнуть ему рукой… Может вдвоем что-то придумаем. Хотя мы даже перекрикиваться вряд ли сможем. Во-первых, опасно, вдруг одна из этих штук сработает на голос? - во-вторых, шумно сейчас вокруг, кричать очень уж громко придется.

Аномалии гудели, дрожали, посверкивали. Я положил пальцы на ремень винтовки.

Псевдоплоть что-то с ненавистью пробормотала, привстав, потянулась ко мне.

Я дернулся в другую сторону. Одна ступня с чавканьем вышла из грязи, но вторая увязла. Плоть взвизгнула, а я повалился боком в грязь, выставив локоть. Он будто копье пробил поверхность, я погрузился до середины - левое плечо торчит над жижей, справа все ушло в нее, - повернулся на спину, рванул «М4».

Плоть прыгнула на меня. Задняя часть тела, прилипшая к земле, с влажным звуком оторвалась от кочки, вернее - разорвалась напополам. Плоть взвилась в воздух, вытянув клешни, я направил в ее сторону ствол, вдавил спусковой крючок…

Любой боец знает правила эксплуатации оружия. Стрелять из залепленной грязью «М4» станет только идиот, оружие это на самом деле не слишком хорошее, а в такой ситуации и АК, скорее всего, не выстрелит. Надо слить воду из ствола, проделать другие манипуляции…

У меня не было выбора, не было времени. И винтовка не выстрелила.

Хруст, боек не дошел до капсюля, не надколол. Щелчок, глухое клацанье - и все. Плоть свалилась мне на грудь, клешня ударила по шлему. Меня вдавило в грязь, очки перекосило, жижа тут же залила их. Я пнул тварь стволом в морду, крутанув винтовку, врезал прикладом по башке, но это мало что дало - взрыв боли разорвал плечо, я скрипнул зубами, ворочаясь в грязи, захлебываясь…

Сквозь гул аномалий грохнул выстрел.

Плоть сбросило с меня. Второй выстрел, третий - бронебойные пули «файв-севена» отшвырнули тело в крону деревца. Я вскочил на колени, грязь с протяжным хлюпаньем выпустила меня из своих объятий. Развернулся, сжимая винтовку перед собой, передернул затвор, дослав новый патрон, хоть и понимал, что она вряд ли выстрелит.

Лабуса стоял на том же месте, подняв пистолет обеими руками, целился в нашу сторону. Псевдоплоть что-то визгливо бормотала, качалась, дергалась среди ветвей, а те трещали и ломались. Карусель набухла энергией, прозрачное дрожащее облако разрослось - и аномалия сработала.

Плоть заверещала, будто вздорные соседки во дворе, выясняющие обстоятельства пропажи простыни с веревки. Попыталась ухватиться за ствол, но деревце сломалось, и крону потащило по воздуху вместе. Будто невидимые ладони сжали торчащие во все стороны ветки - ломаясь, как спички, они сошлись в хрустящий ком, сплющились.

А плоть на моих глазах разорвало. Словно внутри нее рванул взрыв-пакет или даже легкая граната: тусклая вспышка, красно-черное облако… Тварь разбросало на множество мелких ошметков и несколько кусков покрупнее. Первые бурлящим смерчем закружились над аномалией, а вторые швырнуло в разные стороны.

Один врезался в грязь передо мной, обдав брызгами, другой отлетел по широкой дуге куда-то далеко в сторону, третий угодил в воронку.

Та сработала, заклокотала, втягивая в себя окружающее - воздух, грязь, ветки, листья… меня.

Я распластался в грязи, расставил руки и ноги. Пласт жижи поехал к аномалии. В этот момент голова злосчастной псевдоплоти попала в лифт, и тот подбросил ее почти вертикально вверх. По всей Пустоши скакали куски твари, подпрыгивали, отлетали, будто шары от бортов бильярдного стола. Я, наконец, сумел подогнуть под себя ноги, вновь встал на. Схватил винтовку. Карусель качнулась, хлюпнула. Меня дернуло, чуть не опрокинуло головой вперед. Раздались выстрелы - Лабус палил по аномалии. Раз, второй, третий… после четвертого она ярко вспыхнула и погасла, но тут же стала разрастаться вновь. Этих нескольких мгновений мне хватило, чтобы вскочить и податься назад, подальше от карусели. Мимо лица пронеслось что-то темное, будто запущенный вратарем футбольный мяч, мелькнул выпученный, очень изумленный глаз. Голова псевдоплоти наискось врезалась в грязь, подняв черный фонтан, глубоко ушла в болото.

Пустошь будто пробуждалась от тяжелого мрачного сна, вокруг медленно закипала буря аномальной энергии. Своими выстрелами Лабус спас меня - и погубил нас обоих. От электроразрядов волосы на голове зашевелились. По грязи побежали волны отблесков. Жарки огневыми струями били в небо, колыхалась зеленая плесень холодцов, вращались смерчи воронок. Я попятился от карусели, превратившей в фарш псевдоплоть, и тут сбоку сработал мощный трамплин. Гравитационная волна рванулась во все стороны призрачным гребнем, граница искажения пробежала по грязи, проламывая черную поверхность, меня ударило по ногам. Низко пригнувшись, я расставил ноги, уперся прикладом в грязь. Все, теперь точно конец, сейчас накроет…

Писк. Знакомый звук! Присев, я рванул рукав, уставился на заляпанный грязью экран.

Там были цифры: [27:32(3) - 27:32(4)].

И под ним жирным шрифтом:

[БЫСТРО! БЫСТРО!]

Двадцать семь, тридцать два и три… Ну да, я сейчас в этом квадрате. Так, куда идти… Вот куда! Шагнул в сторону указанного сектора - вроде, чисто на пути к нему, - пошел быстрее, краем глаза заметив Лабуса, который тоже перемещался…

Писк.

Взгляд метнулся к экрану.

[ЗАМРИ!]

Я застыл с поднятой ногой. Ступня медленно уходила в грязь.

В паре метрах впереди росло болотное деревце с шапкой ржавых волос вместо кроны. Но ведь двигаясь к указанному Анной квадрату я пройду вплотную к аномалии, а она наносит опасные колотые раны…

Рядом с деревом из жижи взметнулись тонкие синеватые змейки. Аномалия электра проклюнулась из грязи, молнии танцевали, их становилось все больше. Она разрослась, накрыла деревце - и разрядилась на ржавые волосы.

[В ОБХОД СЛЕВА, БЫСТРО!]

Электра взорвалась, синие всполохи побежали по колючим мочалам ржавых волос, те зашипели, чернея. Я отпрыгнул влево, побежал. Электра погасла.

Писк.

На бегу кинул взгляд на запястье.

[ЛЕЖАТЬ ОПАСНОСТЬ!!!]

Я упал. Лицевая часть шлема ушла в жижу. Привстал, плюясь, перчаткой счистил грязь с очков. Уставился на экран, ничего не увидел, провел ладонью, наконец разглядел:

[ОТМЕНА ПОСЛЕДНИХ КООРДИНАТ!!!]

Надпись мигнула, погасла, тут же возникло:

[27:33(1) - 27:33(8)]…

Это значит - вниз по вертикали. Вскочил. Да что ж я тебе, заяц, что ли, скакать туда-сюда?! Но впереди, там, куда я должен был попасть, то есть в квадрате 27:33(3), уже пучился радужный пузырь незнакомой аномалии, и я метнулся в бок.

Писк.

Писк.

Писк.

Новые координаты.

Далеко в стороне мелькнула фигура Лабуса. Исчезла.

Квадрат влево. Вправо, прямо, по диагонали.

Длинная пробежка, метров на пятнадцать, по прямой.

Крутой зигзаг к западу.

По диагонали - на север, извилистым путем.

Прямо.

Опять прямо.

И потом лабиринт закончился.

На экране высветилось жирным:

[ВСЁ]

Дата добавления: 2015-07-25