Коммунист

"...Переход к коммунизму требует от всех трудящихся нашего великого Советского Союза настойчивого овладения большевизмом - учением Маркса - Энгельса - Ленина, повышения трудовой дисциплины, производительности труда. Участвуя своей ответственной работой преподавателя в подготовке высококвалифицированных кадров нашей Рабоче-Крестьянской Красной Армии и вместе со всей страной в построении коммунизма, я хочу быть ближе к великой Коммунистической партии (большевиков) и прошу партийную организацию Академии Генерального штаба принять меня в кандидаты ВКП(б)".
Это заявление написано Д. М. Карбышевым в связи с твердо принятым решением навсегда связать свою жизнь е ленинской партией.
15 сентября 1939 года на общем собрании коммунистов академии его принимали кандидатом в члены ВКП (б). Ему шел тогда пятьдесят девятый год. В одной из анкет, хранящихся в архивных делах Академии Генерального штаба, Карбышев указывал, что состоял сочувствующим Российской Коммунистической партии (большевиков) еще в 1918 году.
Во время наступления колчаковских орд на Самару в 1919 году автор этих строк, будучи тогда военным комиссаром, предложил Карбышеву подумать о вступлении в партию. Дмитрий Михайлович ответил:
- Спасибо, товарищ комиссар, за доверие. Это для меня была бы высокая честь. Но вместе с тем я считаю, что еще не подготовлен политически, чтобы носить звание коммуниста. Кроме того, я еще очень мало сделал для партии и Советской власти... Предлагая мне стать коммунистом, подумали ли вы над тем, что я бывший офицер, подполковник старой армии? Не найдутся ли люди, которые скажут, что я вступаю в партию ради карьеры, из корыстных соображений? Мне кажется, что я должен пока остаться беспартийным, но в полном распоряжении партии.
Большое влияние на Карбышева имели М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышев. Знакомство и беседы с ними, совместная борьба на фронтах гражданской войны против Колчака, Врангеля и других врагов Советской власти еще больше укрепили веру Карбышева в справедливость и человечность коммунистических идеалов. С тех пор он прочно связал свою судьбу с великой партией Ленина, хотя формально в ней не состоял.
- Никогда не думал, что смогу так скоро достичь полного доверия и уважения таких людей, как Фрунзе и Куйбышев,- говорил Карбышев.- Самое удивительное еще в другом: мне ничего не пришлось предпринимать для этого. Фрунзе и Куйбышев верили каждому моему слову - и я высоко ценил это доверие. Ведь они в моих глазах были посланцами Ленина на фронте... Представителями партии большевиков...
Работая бок о бок с такими выдающимися сподвижниками Ленина, как Фрунзе и Куйбышев, Дмитрий Михайлович словно заражался их кипучей организаторской, политической и боевой энергией, проникался глубокой верой в дело большевиков.
Вступив в ряды Красной Армии, некоторые старые военные специалисты колебались, их мучили сомнения, они испытывали робость, а подчас и трусость. Вдруг белые осилят Советскую власть, что тогда? Были случаи - старые офицеры перебегали из Красной Армии в лагерь белогвардейцев, к Деникину, Колчаку и другим врагам революции. Свое презрительное отношение к этим предателям Карбышев выражал открыто:
- Я, бывший кадровый офицер старой русской армии, служил не царю, а отечеству и остался отечеству верен. У меня и до революции порядки в России, неравенство, гнет, тупая муштра в армии, холопство перед старшим по чину вызывали отвращение, гнев. Какие-то предрассудки мешали перейти к борьбе за иную, человеческую жизнь. Ее добыли другие. Дорогой ценой, кровью своей. Добыли и для меня, потому что только теперь я могу с чистой совестью заявить: служу своей Советской Отчизне, своему народу, его армии.
И слова у Карбышева не расходились с делом.
В марте 1919 года перед контрнаступлением войск -Южной группы Восточного фронта на Колчака белогвардейские агенты спровоцировали в Самарской и Симбирской губерниях кулацкий мятеж.
Для его подавления Фрунзе снарядил отряд особого назначения, командиром которого он назначил комиссара штаба Южной группы П. И. Баранова. В этот боевой отряд Баранов взял с собой Карбышева. И не ошибся. Дмитрий Михайлович активно участвовал в подавлении мятежа, проявил себя смелым и мужественным бойцом. Интересно отметить, что в составе этого отряда Карбышев был единственным военным специалистом старой армии.
...Крупным очагом мятежа стало село Нижне-Печорское. В сильный мороз, по занесенной глубокими сугробами дороге, а то и по полю, держа винтовки наперевес, отряд двигался к селу развернутым строем. Карбышев шел в цепи на правом фланге рядом с комиссаром. Когда отряд подошел к Нижне-Печорскому, мятежники открыли сильный огонь. По цепи раздалась команда штурмовать. Карбышев, стреляя на бегу, увлекая за собой красноармейцев, ворвался впереди других в мятежное село.
Дмитрий Михайлович не покинул боевого строя, пока отряд не разгромил мятежников.
Прошло более двадцати лет. Карбышев остался таким же бойцом на переднем крае. И когда он подал заявление в партию, радость и торжество Дмитрия Михайловича передались всем членам его семьи.
Рассказывает дочь Карбышева Елена Дмитриевна:
"Мы чувствовали, что это очень большое событие в жизни папы. Не знаю точно, когда впервые у него появилась эта мысль, но думаю, что очень давно. Я знаю, что его часто спрашивали, почему он не вступает в партию. Самому близкому человеку - маме - он объяснял так: "Знаешь ли, мать, вступление в партию - это очень серьезный шаг в жизни человека. Совершить его надо, всесторонне обдумав. Надо внутренне почувствовать, что ты готов к этому, а также всей своей жизнью доказать, что ты достоин быть коммунистом. Это очень большое доверие, и его надо оправдать. Я ведь был офицером в царской армии, и мне хочется, чтобы мои товарищи ни на мгновение не усомнились в моей искренности".
Мне он писал: "Ну вот, дочка, свершилось очень важное событие в моей жизни. Я стал членом Всесоюзной Коммунистической партии большевиков".
Карбышев очень волновался перед тем, как обратиться к своим товарищам с просьбой дать ему рекомендации в партию.
Однажды полковник Леошеня, встретив в академии Дмитрия Михайловича, обратил внимание на его рассеянность. Чувствовалось, что он думал не о предстоящем занятии со слушателями, а совсем о другом. На вопрос полковника, здоров ли он, не стряслось ли чего-нибудь с ним, Карбышев ответил:
- Не беспокойтесь, Евгений Варфоломеевич, все в порядке. Хотел вас попросить вот о чем,- и он взглянул полковнику в глаза.- Не могли бы вы поручиться за меня, дать мне рекомендацию?
- Да любую, Дмитрий Михайлович! - с готовностью поспешил ответить Леошеня.- Мы ваши ученики, знаем вас сто лет.
- Не любую, а самую серьезную, самую что ни на есть ответственную... в партию...
После занятий они встретились вновь.
"Он говорил о том,- вспоминал Е. В. Леошеня,- что время очень тревожное, что в Европе свирепствует война. В это трудное время ему бы хотелось быть вместе с партией.
- Кто знает, может быть, придется умереть за Родину,- сказал Карбышев,- а умереть мне хотелось бы только коммунистом..."
Последние слова Карбышева особенно запали в память Леошени. Конечно, он дал рекомендацию своему учителю и другу, в которого верил, как в самого себя.
Вторую рекомендацию дал генерал-лейтенант Александр Васильевич Сухомлин, тоже ученик Карбышева по Военной академии имени М. В. Фрунзе.
Вот как он сам об этом вспоминает:
"В 1939 году Дмитрий Михайлович в одной из бесед со мной сказал, что не будет оправдываться, почему он до сих пор находится вне рядов партии большевиков. Но вот ныне приспело и для него время. Народ переходит от социализма к коммунизму. Чтобы быть вместе с партией большевиков и отдать все свои силы и знания великому делу, народу, он хочет стать большевиком- коммунистом.
Дмитрий Михайлович попросил у меня рекомендацию. С радостью дал, но, когда писал ее, ловил себя на мысли: не верится, что Дмитрий Михайлович в ней нуждается, ведь он всегда с нами, и мы его никогда не считали беспартийным".
И вот в канун жестокой войны с гитлеровской Германией общее собрание коммунистов Академии Генерального штаба единогласно принимает Карбышева 15 сентября 1939 года кандидатом, а в декабре сорокового года - в члены Коммунистической партии.
Прием происходил на общеакадемическом партийном собрании. Предложение о принятии Дмитрия Михайловича в члены ВКП(б) было встречено бурными аплодисментами всех присутствовавших. Полное единодушие при голосовании явилось выражением заслуженной любви и уважения, которыми пользовался Дмитрий Михайлович в академии.
Присущая Карбышеву непоколебимая вера в идеалы и цели коммунистов, его органическая партийность превосходно отражены во взятых им социалистических обязательствах по договору о соревновании между преподавателями Академии Генерального штаба. Договор датирован апрелем 1940 года. Начинается с пункта - "овладение большевизмом ".
Дмитрий Михайлович, в частности, берет обязательство "продолжать глубоко изучать историю ВКП(б)... обязательно и аккуратно посещать все лекции, доклады, конференции по марксизму-ленинизму, вести записи лекций. Читать регулярно партийную периодику..."
Мы пропускаем длинный перечень обязательств по специальным военным дисциплинам. Не упоминаем о серьезной научно- исследовательской работе, которую взял на себя Карбышев добровольно, в порядке соревнования со своими коллегами.
Хочется лишь выделить из этого социалистического договора пункт об общественной деятельности:
"1. Написать три статьи в свою академическую газету "За кадры".
2. Две статьи в пресс-бюро газеты "Правда".
3. Организовать ячейку МОПР, составить план ее работы и обеспечить его выполнение.
4. Выступить с докладами по заданиям комиссара академии в МК ВКП(б), ЦДКА и на Курсах погранвойск".
При огромной академической загрузке, на шестьдесят первом году жизни, Дмитрий Михайлович показывает пример неутомимости, желания быть впереди в социалистическом соревновании.
Все свои обязательства он выполнил с честью.
К слову сказать, характерно и то, что коллектив академии избрал именно Дмитрия Михайловича руководителем Суда чести.
Коммунист Карбышев всей своей жизнью являл пример, образец советского труженика, человека твердой идейности и высокой чести.

Дата добавления: 2015-07-25