Читайте также:
|
- А как твоя собака? - спросил он.
- Умерла, когда я училась в колледже.
- Хорошая была собака. А сейчас ты чем-нибудь занимаешься, Корин?
Работаешь? Ты ведь была богатая девчушка, верно?
Они разговорились - то есть Корин разговорилась. Она рассказала Форду
О работе, о Европе, о колледже, об отце. Почему-то она вдруг рассказала
Ему все, что знала о своей красивой, взбалмошной матери, которая в 1912
Году в длинном вечернем платье бросилась за борт с прогулочной палубы
"Величавого". Она рассказала ему о парне из Детройта, вылетевшем на полном
Ходу из машины в Канне. Она рассказала о том, как ей оперировали носовые
Пазухи. Она рассказала ему - ну просто обо всем. Вообще-то Корин не была
Болтливой, но в тот раз ее прямо-таки понесло. Оказалось, были целые годы
И отдельные дни, стоившие того, чтоб о них вспомнить. Кстати, Форд, как
Выяснилось, умел замечательно слушать.
- Ты не ешь, - вдруг заметила Корин, - совсем ни к чему не
Притронулся.
- Не беспокойся. Продолжай.
Охотно повинуясь, Корин снова заговорила.
- У меня есть приятель, Бобби Уэйнер - в журнале он мой босс -
знаешь, что он сказал мне вчера? Он сказал, что в американской поэзии есть
Две строчки, от которых он опупевает. Бобби обожает такие словечки.
- И что же это за строчки?
- Одна Уитмена: "Я - человек, я мучился, я был там", и еще твоя...
Дата добавления: 2015-07-21; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Внезапно оказалось, что Форд уже сидит и улыбается ей. Теперь Корин | | | Только мне не хочется повторять сейчас, пока мы едим, как это называется - |