Читайте также:
|
То ли о том, чтобы Господь оградил его от наваждений ночных, нечистых?
То ли о том, чтобы она пришла?
Лиса...
Нет, не только от потрясений не вспомнилось Богдану то, что открылось лишь при посещении покоя Вэйминов. Как могло прийти ему в голову, что нежная и страстная Жанна, ее руки и губы, ее грудь, ее... что все это — не более чем лисичка? Зверек малый? Ну какому мужчине может взбрести подобное? Легче и проще — да и к себе уважительнее — на искушение сослаться.
Неисповедимы пути Твои, Господи...
Отчитав двести раз “Отче наш” во искупление вынужденного обмана честного служителя в странноприимном доме, Богдан, окончив вечернее правило, в конце концов просто возблагодарил Всевышнего за все, что Ему было угодно когда-либо в прошлом, и за все, что Ему еще будет угодно в грядущем. Слава Тебе, Господи, за все вовеки... “Впрочем, не моя воля, но Твоя пусть будет”.
В эту ночь Жанна не пришла.
И, просыпаясь перед рассветом с мыслью о том, что ночь уже миновала, и миновала, как и подобает в святом месте, Богдан, испытывая смешанное чувство облегчения и сожаления, почему-то вспомнил загадочную фразу Учителя, над коей вот уж два с лишним тысячелетия всяк на свой лад бьются исследователи и комментаторы: “О, как я ослабел! Давным-давно я не видел во сне Чжоу-гуна!”
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Не было ему покоя. Нигде. Даже на светлом острове Соловецком — не было ни днем, ни... ни ночью. | | | Около полудня |