Однажды в епархии

Вячеслав Раков /30 августа 2011

На днях наместник мужского Свято-Троицкого Стефанова монастыря отец Варфоломей без объяснения причин переведен в Верхнечусовскую Казанскую пустынь настоятелем храма и духовником женского монастыря. В 2004 году он возглавил братию Свято-Троицкого монастыря. Он также руководил отделом епархии по работе с молодежью и благодаря его трудам у нас возникло православное молодежное движение, некоторых участников которого я знаю лично. Это живое, не формальное движение. В последние годы скорее невольно, чем намеренно, отец Варфоломей стал заметным человеком в церковном сообществе Перми и края, и именно это, как я понимаю, явилось основной причиной его удаления в Казанскую пустынь. Именно удаления, а не ординарного перевода. В некотором смысле перед нами обычное дело: в Церкви, как и в обычной политической жизни, всегда существовали группы интересов, боровшиеся за власть, влияние и ресурсы. История Церкви, если брать ее внешнюю, событийную канву, далека от идиллии: все как в жизни. Другое дело, что в истории Церкви присутствует, как верят христиане, еще и скрытое, духовное течение, некие неисследимые глубины, прикосновение к которым обновляет человека и мир. И здесь история Церкви, как опять же верят христиане, отличается от простой политической истории, следующей незатейливым правилам, выведенным в свое время Макиавелли. На это указывают примеры из жизни святых и просто благочестивых людей, которые вели себя согласно иным правилам: они уходили от страстей в молитву, с Божьей помощью им это удавалось. Их всегда было меньше, но именно они безмолвно определяли и, хочется верить, по-прежнему определяют течение церковной истории

Разумеется, не мне судить, куда следует отнести отца Варфоломея. Скажу лишь, что в мо-их глазах он предстает добрым пастырем, и я с удовольствием еду в храм, зная, что увижу его там, подойду к благословению и, может быть, перекинусь с ним парой слов. Добавлю, что добрых батюшек не так уж много и ими грешно бросаться. Еще мне кажется, что отец Варфоломей — человек на своем месте: он достойно продолжил дело глубоко уважаемого мной отца Стефана, который начал поднимать монастырь из руин еще в середине 90-х годов прошлого века. Отец Варфоломей демократичен и прост в общении и это рас-полагает к нему молодежь. Да и сам он еще далеко не стар. Он кажется мне представителем нового поколения священства, которое отличает образованность, деятельный склад натуры, а главное — органичное сочетание духовной направленности с обостренным чувством современности. Сейчас Русская Православная Церковь отвечает на вызов времени: как согласовать свою общественную практику и свой язык с современными реалиями и одновременно остаться той же в своем духовном существе. Это одна из основных задач, которая ныне перед ней стоит. Все живое меняется, и Церковь жива, покуда ее реакции на происходящее в мире адекватны, своевременны и вместе с тем исходят из ее духовного корня. Это, в целом, общая модель, относящаяся и к отдельному человеку: он жив, пока он меняется и только в процессе внутренних и отвечающим им внешних перемен он находит и подтверждает собственную идентичность. В противном случае он рискует потерять себя в некоей окаменевшей неизменности и превратиться в статую Командора.

В аспекте своей обращенности к миру Церковь будет меняться в сторону открытости об-щественным проблемам и уже меняется, если я правильно понимаю социальную политику патриарха Кирилла. Верующие миряне в этой политике будут играть, на мой взгляд, большую роль, чем прежде. В известном смысле будет происходить возврат к более демократическому устройству Церкви, несколько напоминающему ее устройство в первые столетия ее существования. Должен предупредить читателя, особенно верующего, что отсюда я говорю лишь от себя. При этом я предполагаю, а не утверждаю.

Диалогическая природа Церкви — не только в том, что она строится на общении Бога и человека (людей), но и в том также, что богочеловеческое общение сопровождается и до-полняется общением людей в Боге, в том числе общением священства и верующих мирян. Они тоже часть Церкви, часть Тела Христова. Они крещены, они исповедуются и прича-щаются. Поэтому и у них есть право не только на мнение, но и на высказывание. Сугубо авторитарная модель Церкви, при которой церковный народ всегда безмолвствует, не от-вечает современным представлениям о Церкви. Как, впрочем, и современным представлениям об обществе. Но если нынешнее российское общество откровенно не соответствует этим представлениям, то здесь, в Церкви, пока сохраняется возможность настроить полноценный диалог между церковным начальством и церковным народом. Природа Церкви, на мой взгляд, изначально во многом демократична — хотя бы потому, что христианство сразу же заговорило о духовном равенстве предстоящих Богу людей. А уже дальше из духовного равенства на европейском Западе выросла идея равенства граждан перед законом: так считают некоторые историки, и я разделяю этот взгляд. Добавлю, что нынешний воцерковленный прихожанин в целом более образован и внутренне самостоятелен, он привык не только вливаться своей верой в общую веру Церкви, но и думать своей головой, и у него, как правило, есть собственное представление о том, что происходит в его Церкви.

Это пространное отступление понадобилось мне для того, чтобы объяснить, почему я счи-таю нужным высказаться о том, что произошло с отцом Варфоломеем. Я считаю, что для Пермской епархии было бы полезнее, чтобы он оставался на месте своего прежнего слу-жения. Это касается не только состояния монастыря, наместником которого был отец Варфоломей, но также состояния миссионерской деятельности в Пермской епархии, в ча-стности, работы с молодежью. Боюсь, что удаление отца Варфоломея нанесет ей значи-тельный ущерб. От добра добра не ищут: на мой взгляд, отец Варфоломей именно тот че-ловек, который подходит для этой работы. В Интернете, в одном из откликов на проис-шедшее событие, приведен вполне уместный в данном случае фрагмент из Евангелия от Матфея: «И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Матф. 5:15).

У меня имеется и личная заинтересованность в то, чтобы отец Варфоломей оставался там, где он был: мне нужен собеседник в вере, без которого мое пребывание в храме лишено духовной человеческой поддержки и, наконец, внутреннего комфорта. Хотя по большому счету я прихожу туда к Богу, а не к человеку. Но все же, все же, все же... Двенадцать лет назад я находил такого человека. Это был наместник Белогорского монастыря отец Дани-ил. Но едва я успел найти его, как почти тут же потерял: он был отрешен от руководства монастырем и покинул Пермскую область. Мне очень не хочется проходить через этот печальный опыт вторично. Понимаю, что я мог бы регулярно ездить в Чусовские го-родки, но для меня это представляет известную сложность.

Свое сожаление и свои пожелания я высказал. Если бы я этого не сделал, мне было бы стыдно.

Дата добавления: 2015-07-20