Дневник осени. Откуда ноги растут

Дорогие мои Други, поздравляю вас с Рождественским постом. Самое время размышлять, каяться и писать, поэтому я снова сажусь за книгу. Моя книга — это мое покаяние, а значит, спасение. Долгих пять месяцев я не бралась за этот труд. Сначала отложила, встречая гостей, потом все мои мысли поглотила смерть Валюшки, а потом увлеклась суетными делами и заболела. Поездки в Россию всегда отлучают меня от моей покаянной писанины, после них долго не могу придти в себя — болею, скорблю, мучаюсь сомнениями, впадаю в грех.

И вот уже все вы торопите меня и ждете новых страниц, а на днях перед поездкой на престол Иоанна Златоуста в Каманы, я прочитала на сон грядущий матушке Алле несколько отрывков, и она мягко укорила: «Маринка, ангел мой сладкий, это нужная книга, надо писать». Наутро в Каманском монастыре у гроба Святителя Иоанна читаю листочек с молитвой к нему, и снова словно укор мне: «О святителю великий Иоанне Златоусте! Многая и различная дарования от Господа приял еси и, яко раб благий и верный, вся данныя тебе таланты добре умножил еси, сего ради воистину вселенский учитель был еси, яко всяк возраст и всяко звание от тебе поучается. Мы же, грешнии (имена)… свое дарование имуще, единения духа в союзе мира не имамы, но бываем в тщеславии, друг друга раздражающе, друг другу завидяще; сего ради дарования наша разделенная не в мир и спасение, но во вражду и осуждение нам являются».

Эти слова словно стрела в самое сердце! Великий Златоуст «таланты добре умножил еси», а я, грешница, даже малое дарование данное мне Господом забыла и в прямом смысле со страстью принялась зарывать его в землю своего огорода — в грядки, в посадки, в картошку с луком, в клумбы с цветами…

— Ты шо, Маринка, брось все дела и пиши. — Увещевала меня весь вечер перед поездкой матушка Алла. — Сережечка, сына моя, посади ее в креслице и никуда не отпускай, нехай пишет, это же людям надо…

Не знаю, дорогая моя матушка, как людям, а мне точно надо, сегодня, здесь в Каманах, я это особенно остро чувствую. И потому обещаю великому Святому перед его тысячелетней гробницей, что завтра же возьмусь. И весь оставшийся праздничный и святой день повторяю мысленно его предсмертные слова: «Слава Богу за все!».

«Слава Богу за все!» — Восклицаю вместе со всеми паломниками за трапезой на престоле после службы.

«Слава Богу за все!» — Напеваю мысленно, собирая мандарины для странниц в нашем саду.

«Слава Богу за все!» — Говорю вместе со своими странствующими гостями у моря, уже в сумерках глядя на светящийся Афон и башню Иверской горы.

«Слава Богу за все!» — Поет мое сердце в завершающем день гостеприимном застолье у дорогих нашему сердцу друзей Язева и Амир-бея. Парное молоко, еще теплый мацонь, огромная душистая краюха драндского хлеба и очень дружеская беседа наполняют душу праздником и теплом.

«Слава Богу за все!» - С этими словами наутро я взялась писать.

А не пишется. Нет того прежнего состояния легкости, с которым я строчила свою писанину словно под диктовку. Нет вдохновения! Теперь-то я знаю, что вдохновение это не какая-то там «муза», а простое и одновременно мистическое наитие Духа Святаго. И чувствую, что сегодня этого наития не случилось — я явно не в Духе…

Многие, я слышала и читала, для вдохновения принимают ванну или сто грамм, я же точно знаю, что стяжать вдохновение можно только избавлением от греха — покаянием и доброделанием. Я никогда так часто и много не каялась как в последние недели. Но раз Дух не со мной, значит, не достигла я приличествующей чистоты душевной, значит, не определила причину и исток греха, чтобы искоренить.

К этим мыслям меня подвигали все мои молитвы и все происходящее со мной. Понимая, что это промысел Божий, Его помощь мне в поисках истока моего греха, я не пытаюсь сопротивляться, а внимательно вслушиваюсь и всматриваюсь в происходящее, терпеливо молюсь и, ожидая ответа на свою молитву, читаю Слово Божие. Сегодня я читаю двадцать пятую главу Евангелия от Матфея и словно по заказу — Иисусова притча о талантах.

Итак, бодрствуйте, — потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий. Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал Он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно также и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени приходит господин рабов тех и требует у них отчета.

И подошед получивший пять талантов, принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я пришел получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму кромешную: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит.

Мое покаяние Златоусту о зарытом таланте и эта притча Господня – непростое совпадение! Это хороший знак. Раз Слово Божие приходит ко мне на помощь, значит, я на верном пути, нужно только постараться Его правильно понять. Евангелие по совету нашего духовного отца, я читаю теперь с толкованием.

И вот в толковании Блаженного Феофилакта Архиепископа Болгарского читаю: «Сказав выше, что "не знаете дня, когда Господь придет", Спаситель прилагает и притчу, показывая, что Он придет внезапно. Ибо Господь, как человек, отходящий в путь, призвал рабов Своих и поручил им то-то и то-то. Отходящим же называется соделавшийся ради нас человеком Христос или потому, что возшел на небеса, или же потому, что долго терпит и не вдруг требует от нас, но ожидает. Рабы Его — те, коим вверено служение слова, как-то: архиереи, иереи, диаконы и все, приявшие дарования духовные, одни большие, другие меньшие, каждый по силе своей, то есть по мере веры и чистоты. Ибо в тот сосуд вложит Бог дар Свой для меня, какой я представлю Ему: если представлю сосуд небольшой, то и дар вложит невеликий, а если сосуд большой, то и дар великий.

Приявший пять талантов тотчас отошел и стал трудиться. Обрати внимание на усердие его: он ничего не пренебрег, но тотчас же принялся за дело, удвояя то, что получил. Удвояет же данный ему дар тот, кто, получив или дар слова, или богатство, или власть у царей, или иное какое знание и способность, приносит пользу не себе только, но старается быть полезным и для других. Напротив, закопавший талант в землю есть тот, кто думает об одной только своей пользе, а не о пользе других; и он осужден будет. Даже если увидишь даровитого и стремительного человека, но дарования свои употребляющего во зло, для своих выгод, на обманы и на предметы чувственные, считай его тем, кто закопал талант свой в землю, то есть в земные предметы.

Неожиданно. И глубоко. А главное, то что надо. Словно в продолжение укора от Иоанна Златоустого я укорена самим Богом. Безмерно благодарна отцу Афанасию за совет читать толкования и Блаженному Феофилакту за его глубинное понимание смысла Слова Божия.

Раньше, читая Слово Божие без толкования, я думала, что слова о талантах относятся, прежде всего, к деньгам, которые нужно приумножать, т.к. таланты в дословном переводе и в буквальном понимании - это собственно и есть деньги, а уже потом иносказательно эти слова мы переносим на таланты как дарования и способности. Талант — название древнеримской серебряной монеты (от древнегреч. talanton — монета большого достоинства). Господи, как же я была не права!

В поиске причины своей болезни для исцеления, я молилась Господу о помощи. И Господь с ответом не замедлил. Из слова Божьего, мне, неразумной растолковано, что таланты, т.е. деньги или серебро это совсем не деньги. Это «…или божественные слова, ибо "слова Господни — серебро расплавленное" (Псал. 11, 7), или же другое какое-нибудь дарование, возвышающее и прославляющее человека, имеющего его».

И вот «спустя много времени приходит давший свое серебро… и требует отчета в полученном». ЧитаюАрхиепископа Феофилакта и понимаю, что обращается он лично ко мне: «Заметь, что и получивший пять талантов, и получивший два таланта удостаиваются одинаковых благ; стало быть, получивший малое примет равную честь с получившим и совершившим великое, если данную ему благодать, как бы она мала ни была, употребит на доброе. Ибо каждый ради полученного им почитается высоко в том только случае, если это полученное употребил надлежащим образом».

И что же я? Какой отчет я приготовила Тебе, Господи, за то пусть малое, но все-таки дарование, каким ты наделил меня? Господи, да я чуть не зарыла его в землю! Хорошо, что вовремя опомнилась, иначе словами блаженного толкователя Господь не говорил бы со мной и не назидал: «… Надлежало и тебе умножить то, что ты получил, и образовать учеников, от коих Господь потребовал бы должного», а «От лукавого и ленивого раба отнимается дар. Кто, приняв дар для того, чтобы приносить пользу другим, не употребляет его для этой цели, тот теряет этот дар; а проявивший большее усердие приобретет и дар больший. Ибо имеющему усердие дана будет и преизбудет большая благодать, а от неимеющего усердия отнимется и то дарование, какое он по-видимому имеет, так как кто не упражняется и не заботится об умножении дарования, тот теряет его и имеет только по-видимому, но в действительности погубил его своею леностью и небрежением».

Что же мне теперь делать? Я понимаю, что виновата в том, что потратила бесценное время жизни (целых пять месяцев!) не надлежащим образом. Я прожила это время бесцельно, а теперь прошу у Господа исцеления. Где логика? Ведь исцеление это и есть цель, или хотя бы стремление к ней. Мое излечение от страшной болезни началось именно с этого стремления — возблагодарить своего Отца, творца и Создателя за все, чем Он меня одарил, включая болезни и скорби! Именно с этой целью я начала писать свою книгу. Я собиралась посвятить остаток своей жизни Христу, а сама снова взялась за старое. Не Христа питала, а дьявола.

И теперь слова Блаженного Феофилакта это словно очередное назидание долготерпеливого моего Господа: «Питай Христа, алчущего нашего спасения».

А дальше как особое откровение: «Впрочем, если ты напитаешь и напоишь также алчущего и жаждущего учения, то и тогда ты напитал и напоил Христа. Ибо вера, живущая в христианине, есть Христос, а вера питается и возрастает посредством учения». Это толкование неожиданное и удивительное для меня, потому что слова Евангелия о том, что, питая нищих, навещая узников, врачуя больных, мы питаем и принимаем самого Господ, я тоже воспринимала буквально, т.е. как призыв заботиться о нищих, больных и заключенных. А оказывается все совсем не так, или не совсем так: «И если кто совлекся одежды нетления, которую имел чрез крещение, и обнажился, то облеки его, и "изнемогающего в вере, — как говорит Павел, — принимай" (Рим. 14, 1); заключенного в темнице, в этом мрачном теле, посети, даруя ему наставление, как бы свет некий. Все эти виды любви совершай и телесно, и в особенности духовно: так как мы состоим из двух частей — из души и из тела, то и дела любви могут быть совершаемы двояко».

Господи, как же мы, люди твои, слабы и немощны, как же мы крепко привязаны к своему телу и вообще ко всему материальному! В первую очередь мы всегда думаем о вещественном и плотском, и потому так заблуждаемся и обкрадываем свою душу. Как же всегда забыта и обделена нами наша душа, как же она одинока и покинута нами, раз мы думаем о ней всегда в последнюю очередь! Даже наставления Твои, Боже, мы понимаем буквально, не понимая, что не воды, одежды или денег ждешь от нас Ты в образе любого страдающего, а прежде всего пищи духовной – доброго слова, наставления, поучения, ободрения. Иными словами не пищей мы должны делиться, а своим пережитым опытом обретения Благодати.

Вспомнила, как недавно на рынке прошла мимо просящей милостыни монашки. Прошла, потому что денег было всего 20 рублей, но быстро вернулась, решив все-таки поделиться хоть этим. Вспомнила я об этом, потому что монахиня вместо слов благодарности произнесла: «Да дарует тебе Господь покаяние». Тогда я с облегчением подумала, что уже вернулась на путь покаяния и покаялась во всем, в чем согрешила. А сейчас понимаю, что нет, не во всем. Милостыню монашке подала не я, а она мне, потому что самое драгоценное, что только есть на свете, Господь дарует мне только сейчас, когда я понимаю, что мне есть еще что сказать Господу и в чем покаяться.

И читая Псалтирь пророка Давида (сегодня у меня псалом восьмой), останавливаюсь на десятой строчке, страстно желаю того же, что и Давид когда-то и вместе с ним прошу Господа: «Да не когда похитит (враг) яко лев душу мою …» Я понимаю, что в грехе (как и во всем) нужно искать его причину. И именно в этом и нужно каяться. В причине, а не в следствии. Но как? И где теперь ее искать?

И тут Господь снова не оставил меня без ответа. В толковании псалма монаха и философа Г. Евфимия Зигабена нахожу подсказку:«…душа есть причина жизни нашей; но мы нередко самые следствия называем именами причин, от которых они происходят. Так Бог есть виновник мира, правды и тому подобн. и мы говорим о Нем, что Он правда, мир и так. дал.; напротив о диаволе говорим, что он есть грех и погибель, так как он действительно есть причина производящая все это».

Этот псалом и это толкование словно для меня написаны. Они побуждают меня начать поиск настоящей причины. Для этого я снова села за книгу. Бегло перечитала написанное и вспомнила, что уже не раз со мной приключалось подобное возвращение к прежнему смертельно-опасному состоянию нездоровья. И всегда у этого физического нездоровья оказывались духовные корни, и потому излечивала я свои недуги не лекарствами, а, прежде всего, покаянием и молитвой, т.е. Богом.

И еще одну тенденцию в своем состоянии я заметила. Каждый мой загул в ад хоть и заканчивался в конце концов выздоровлением, однако последствия этих загулов становились все тяжелее, и все меньше и меньше телесного здоровья мне удавалось отвоевывать после каждого моего падения. Радует одно: душевное здоровье при этом, как ни странно, крепчало, вера прибывала, места для Господа в моем изболевшемся теле становилось все больше и больше. Слава Богу!

Но происходило это только тогда, когда мне удавалось правильно определить причину своего очередного падения. Вот и на этот раз мне не дают покоя мысли о том, что же привело меня в этот раз на край жизни, где корень случившегося со мной возврата в прошлое, что послужило пусковым механизмом и началом греха?

Я думала, что грех был в моих делах или в моем недеянии, в этом и каялась. Но ведь это уже следствия. А где же причина? Самое простое объяснение - бес попутал. Но нет, теперь я начинаю понимать, что не дьявол виноват, он и вправду попутал, но выбор-то был мой, я захотела пасть и пала. Почему? «Душа есть причина жизни нашей…» Если я снова оказалась на краю смерти, значит, покушение дьявольское было не на мое тело, а именно на душу. Вот где корни нужно искать — в душе.

По опыту уже знаю, что искать падение нужно во взлете, ведь дьявол увеличивает свои усилия по отвоевыванию наших душ именно тогда, когда мы делаем очередной гибельный для него рывок к Богу. Долго искать «откуда ноги растут» не приходится, я быстро вспоминаю, с чего все началось — с книги инока Всеволода (Филипьева) «Святогорец». Это был мой рывок к Богу, потому что, прочитав книгу, я написала на своей страничке ВКонтакте: «Прочитала книгу инока Всеволода «Святогорец». Кажется, теперь я знаю, как жить и как выжить в этом мире. Слава Богу!»

Вот за это слово «кажется» враг и уцепился. Зачем я приписала это совершенно лишнее слово? Откуда взялись эти сомнения? Вот в этом и надо разбираться.

Я прекрасно помню, что тогда я очень хорошо уяснила для себя, что наша поездка в Адлер была не ради покупки там квартиры (Слава Богу, мы отказались от этой затеи), а ради встречи с Натальей Сухининой, иноком Николаем и отцом Василием. Промыслом Божием эти дорогие люди сделали все, чтобы книга не только попала мне в руки, но и чтобы я возжаждала ее немедля прочитать. Инок Николай затеял разговор об этой книге, отец Василий ему (не мне!) рассказал о своем понимании этой книги как о наставлении в этапах движения к Богу в Иисусовой молитве, а Наталья Евгеньевна вручила мне эту книгу для прочтения.

Недаром, чуть присев за стол с еще совершенно незнакомыми мне людьми, я вдохновленная их черными рясами и хорошими лицами, словно на духу, тут же попросила у них совета: «Помогите сделать выбор между монастырем и покупкой квартиры!» Ни того, ни другого не посоветовали мне отче Василий и инок Николай. Руками Натальи Евгеньевны они преподнесли мне повесть-притчу о Святогорце и, взявшись читать, я уже знала, что в тексте содержится наставление к обожению, и потому нацелилась искать те самые этапы-ступени, о которых говорил отец Василий. Но почти сразу забыла о своем решении, сюжет так увлек, что я поступила точь в точь как рецензент книги С. В. Чесноков: «Признаюсь честно, я пропускал теоретические рассуждения автора, богословские обоснования и рассуждения. Для меня самый главный показатель успешности произведения — та удивительная при всей своей простоте сюжетная линия, которая, петляя, уходит прямо в небо. За ней было легко следить и даже предсказывать, но почти невозможно проследовать, при всем неизбывном желании, до самых последних глубин. У меня не получилось. Может быть, у читателя получится».

Вот и у меня не получилось. Именно поэтому, видимо, я и написала это сомнительное «кажется». Ведь я просто проглотила книгу, а подумать над ней не удосужилась, отложила на потом.

Я тогда вся была поглощена радостью, оттого что в этой книге я нашла самое главное и важное для себя, именно то, что мне было очень нужно в этот момент моей жизни и моего движения к Богу: вслед за Святогорцем, я поняла, что антихрист это не внешний враг, а внутренний. Поняла, что он не придет откуда-то извне — не приедет из-за границы, с неба не свалится — он «сидит» в каждом из нас, и потому не придет никогда, если мы сумеем его в себе побеждать ежечасно и ежедневно, и может явиться вдруг, если мы отступим от Бога, от Христа. И является всегда, каждый раз, когда мы не со Христом, потому что если не с Ним, значит против Него — с анти-Христом.

И вот получив это озарение и наставление в дальнейшей жизни, радостная и понявшая как жить дальше, я вдруг разворачиваюсь на все сто и вместо покаяния, убивающего в нас антихриста и овладения Иисусовой молитвой, начинаю страстно охорашивать свой быт. Почему я это сделала, понять не могу.

Игумен Никон (Воробьев): Есть “старческое” выражение: всякому доброму делу или предшествует или последует искушение. А такие добрые дела, как молитва от всего сердца, а особенно Причащение, не могут остаться без мести дьявола. Он употребляет все силы, чтобы не дать помолиться, как следует, и причаститься. А если не мог этого сделать, то старается потом напакостить так, чтобы и следа не осталось от полученной пользы. Это очень хорошо известно всем, причастным духовной жизни.

Это хорошо было известно и мне, но в этот раз я словно ослепленная и оглушенная, отрешилась от всего спасительного и кинулась в омут прежней жизни, полной попечений об уюте, удобствах и комфорте.

Перечитав подобные истории в своей книге, я вижу, что это всегда было именно вдруг и всегда вопреки принятому решению и всегда с точностью до наоборот.

— Что это? — спрашиваю я.

— Помутнение сознания, настоящее безумие! — Отвечает мне мой разум.

— А безумие — это козни дьявольские. — Подсказывает сердце.

— Именно он проклятый не дал мне сделать шаг к Господу! — Справедливо кричит душа. — Это он затмил твой ум и глаза, и вы все увлекли меня в мирское и тленное!

— Если бы ты обратилась к покаянию и молитве, — укоряет меня мое тело, — то нанесла бы мне новых увечий…

Как же вы правы, дорогие жители моего внутреннего мира! Я и только я сама корень и виновник злу и греху, потому что все внутри нас и все в нашей воле. Дьявол не спит и не дремлет, он ежесекундно в повсеместной работе — каждую душу он постоянно и неустанно совращает и стремиться удалить от Бога. Но не каждая душа поддается. Моя душа не устояла. Мне дано было наставление, как жить дальше, а я понуждаемая бесом, добавила это гибельное слово «кажется» к своему решению, сделав его нетвердым и неокончательным. «Кажется, так перекрестись». — Говорили наши предки.

Если бы я умудрилась тогда и совершила это крестное знамение, то не отложила бы книгу и не пошла по мирским делам, а принялась бы за непрестанную Иисусову молитву и стала бы искать — выстраивать те самые этапы-ступени приближения к Богу.

И умертвила бы в себе антихриста, и приблизилась бы ко Христу. К Нему, Спасителю нашему, которого тоже не раз искушал дьявол, но Он устоял. Он устоял даже в день своей кончины, когда понуждаемые дьяволом его распинатели кричали ему: "Если Ты Сын Божий, сойди со креста"! Спаси, мол, себя от смерти. Или умоли своего Отца, пусть спасет тебя. И мог ведь это сделать Иисус. Но не сделал. И именно потому не сделал, что Он Сын Божий.

Архиепископ Феофилакт: « Но Христос есть Сын Божий и не послушался врага, дабы и ты научился, что не должно слушаться ухищрений дьявола, но — творить добро, хотя бы люди и имели о тебе худое мнение».

Ф.М.Достоевский: «Верь до конца, хотя бы даже и случилось так, что все бы на земле совратились, а ты лишь единый верен остался: принеси и тогда жертву и восхвали Бога ты, единый оставшийся».

Сколько веревочке не виться, а конец будет. Я нашла место «откуда ноги растут». Эти ноги, а вернее рога выросли у меня из моего страха. Из страха двинуться к Небу, а значит, бесповоротно и навсегда расстаться с миром, с бытом, с наслаждениями, с желаниями и страстями. Я испугалась, а дьявол только усилил мой страх и понудил меня с головой кинуться в мир, в быт, в желания, в наслаждения и в страсти. И слава Господу, что Он отрезвил меня болезнью, напомнил мне, что это уже было со мной, и что назад ходу нет.

Дорогие мои Други! Чувствуете ли вы вместе со мной, как дух Божий возвращается ко мне? Я иду правильным путем, потому что Богодуховенные «подсказки» снова начали сыпаться мне в руки, словно с неба. Каким-то удивительным образом снова начали появляться передо мной и для меня, а вернее, для вас, Други мои, изумруды и бриллианты человеческой мысли, человеческих талантов истинного Богообщения, к которому так страстно стремлюсь и я. И к которому не менее страстно хочу приобщить и вас.

И вот (Бог в помощь!), долгих пять месяцев не заглядывавшая на сайт «Азбука веры», я вдруг открываю его и читаю в рубрике «Мысли на каждый день года»:

Святитель Феофан Затворник (Гал. 3, 8-12; Лк. 9, 57-62): "Никто возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия". То есть, кто думает спасаться, а между тем оглядывается и на то, что должно бросить для спасения, тот не спасается, не идет, не направляется в Царствие Божие. Надобно уже окончательно порешить со всем тем, что несовместно с делом спасения. Задумавшие спасаться и сами это видят, но расставанье с некоторыми привязанностями отлагают все до завтра. Вдруг порвать все - представляется слишком большой жертвой. Хотят отрешаться исподволь, чтоб и другим не бросалось в глаза, - и всегда почти проигрывают. Заводят порядки спасительные, а сердечные расположения оставляют прежними. На первых порах несообразность очень резка: но "завтра" и обещаемое изменение их заграждает уста совести. Таким образом, все завтра да завтра, - совесть устает толковать все одно и то же и, наконец, замолкает. А тут начинают приходить мысли, что и так можно оставить. Мысли эти крепнут, а затем и навсегда устанавливаются. Образуется лицо внешне исправное, но с внутреннею неисправностью. Это раскрашенный гроб перед очами Божиими. Главное то беда, что обращение таковых бывает также трудно, как и тех, которые ожестели в грехах открытых, если еще не труднее... А думается, что все ничего».

И вот я, «лицо внешне исправное, но с внутреннею неисправностью», изнемогая от жара в этом исправном-неисправном лице, словно его кто нахлестал наотмашь, выхожу на балкон, вижу в лунном свете «лужицу» из мелких белых листочков налетевших с отцветшей мушмулы, чувствую стылость приближающийся и уже совсем не летней ночи, слышу грозный гул разыгрывающегося на море шторма и начинаю осознавать, что шторм в моей душе с Божьей помощью утихает, а ночь, еще не успев начаться, уже попрана приближающимся рассветом.

До завтра, Други! Оставайтесь с Богом!

Дата добавления: 2015-07-20