Первоначальное накопление капитала 6 страница

Производство капиталистов и наемных рабочих является, следовательно, основным результатом процесса увеличения стоимости капитала. Обычная политическая экономия, обращающая внимание только на произведенные вещи, совершенно упускает это из виду. Так как в этом процессе овеществленный в предметах труд в то же самое время выступает как не-предметность рабочего, как предметное воплощение субъективности, противоположной рабочему, как собственность чуждой ему воли, то в силу этого капитал неизбежно в то же время — капиталист, и представление некоторых социалистов, что нам-де нужен капитал, но не нужны капиталисты[218], — совершенно неправильно. В понятии капитала дано то, что объективные условия труда (а они представляют собой собственный продукт труда) по отношению к труду персонифицируются, или, что то же самое, что они выступают как собственность личности, чуждой рабочему. Понятием капитала охватывается и капиталист.

Однако ошибка эта ничуть не больше той, например, ошибки, которую делают филологи, толкующие о капитале в древнем мире, о римских, греческих капиталистах. Ведь это только иное выражение того, что труд в Риме и Греции был свободен, но эти господа вряд ли возьмутся это утверждать. А если владельцев плантаций в Америке мы теперь не только называем капиталистами, но они и на самом деле являются таковыми, то это происходит потому, что они существуют как аномалии в условиях мирового рынка, покоящегося на свободном труде.

Что же касается слова «капитал», у древних не встречающегося [clxxiii] [219], то орды, до сих пор еще кочующие со своими стадами в степях азиатских плоскогорий, являются крупнейшими капиталистами, так как капитал первоначально означает скот, в силу чего договор издольной аренды, который из-за недостатка капитала еще до сих пор часто заключают в южной Франции, как раз в виде исключения носит название: Bail de bestes à Chapteln [clxxiv]. Если же пускаться в плохую латынь, то наши капиталисты, или Capitales Homines [clxxv], были бы теми, «qui debent censum de capite»[clxxvi].

При определении понятия капитала встречаются затруднения, отсутствующие, когда речь идет о деньгах. Капитал по существу дела — это капиталист; но в то же время, являясь опять-таки отличным от капиталиста элементом его существования или выступая как производство вообще, капитал — это капитал. Далее мы увидим, что под капитал подводят много таких определений, которые соответственно его понятию, по-видимому, вовсе к нему не относятся. Говорят, например, что капитал дают взаймы, что его накопляют и т. д. Во всех этих обозначениях он представляется просто вещью и кажется целиком совпадающим с материей, из которой он состоит. Но это и еще другое получит разъяснение в ходе изложения.

(Мимоходом, в виде шутки одно замечание: бравый Адам Мюллер, понимающий все образные выражения чрезвычайно мистически, слышал также, что в обыденной жизни говорят о живом капитале в противоположность мертвому, и истолковывает это на теософский лад[220]. Король Этельстан мог бы просветить его на этот счет: «Reddam de meo proprio décimas Deo tarn in Vivente Capitali (в живом скоте), quam in mortuis fructibus terrae (в мертвых плодах земли) [clxxvii]».)

Деньги остаются всегда той же самой формой в том же самом субстрате, и тем легче считать их просто вещью. Но одни и те же товары, деньги и т. д. могут служить представителем либо капитала, либо дохода и т. д. Даже [буржуазным] экономистам ясно, что в этой форме деньги не являются чем-то осязаемым, но что одна и та же вещь может быть подведена то под определение капитала, то под какое-либо иное и противоположное определение и соответственно этому она или является, или не является капиталом. Очевидно, что капитал в этом смысле есть отношение и может быть только производственным отношением. [V — 15]

* * *

[V — 16] {К сказанному выше надо добавить еще следующее: Обмен эквивалентами, который как будто предполагает право собственности на продукт собственного труда и поэтому как будто отождествляет присвоение посредством труда, т. е. действительный экономический процесс присвоения, с правом собственности на объективированный труд (то, что прежде являлось реальным процессом, здесь выступает как юридическое отношение, т. е. признается всеобщим условием производства и поэтому признается в качестве закона, выступает как изъявление всеобщей воли), переходит в свою противоположность, оказывается, в силу необходимой диалектики, абсолютным разрывом между трудом и собственностью и приводит к присвоению чужого труда без обмена, без эквивалента. Основанное на меновой стоимости производство, на поверхности которого происходит указанный свободный и равный обмен эквивалентами, в основе своей есть обмен овеществленного труда как меновой стоимости на живой труд как потребительную стоимость; или, выражаясь иначе, это есть отношение труда к его объективным условиям — а потому и к создаваемой самим трудом объективности — как к чужой собственности: отчуждение [Entäußerung] труда. С другой стороны, условием меновой стоимости является то, что она измеряется рабочим временем и что поэтому мерой стоимостей служит живой труд, а не его стоимость. Ошибочным является представление, будто при всех формах производства производство, а потому и общество, зиждется на обмене голого труда [bloße Arbeit] на труд. В тех различных формах, где труд относится к своим условиям производства как к своей собственности, воспроизводство работника определяется отнюдь не одним только трудом, ибо его отношение к условиям производства как к своей собственности есть не результат, а предпосылка его труда. Относительно земельной собственности это ясно; относительно цехового строя тоже нельзя не признать, что особый вид собственности, конституируемый здесь трудом, зиждется не на одном только труде или на обмене труда, а на объективной связи работршка с определенным социальным коллективом и с определенными условиями, которые он находит уже в готовом виде и из которых он исходит как из своего базиса. Эти условия тоже представляют собой продукты труда, всемирно-исторического труда, труда социального коллектива — его исторического развития, которое исходит не из труда отдельных индивидов и не из их обмена трудом. Поэтому и предпосылкой реализации [продукта] является не один только труд. Такое положение вещей, при котором происходит только обмен труда на труд — будь это в форме непосредственного живого труда или в форме продукта, — предполагает отделение труда от его первоначальной сращенности с его объективными условиями, вследствие чего труд, с одной стороны, выступает как всего лишь труд, к с другой стороны, его продукт как овеществленный труд приобретает в противовес [живому] труду вполне самостоятельное существование в качестве стоимости. Обмен труда на труд — который кажется условием собственности работника — имеет своей основой отсутствие собственности у работника.)

(Та крайняя форма отчуждения [Entfremdung], в которой, в рамках отношения между капиталом и наемным трудом, труд, производственная деятельность, выступает по отношению к своим собственным условиям и к своему собственному продукту, представляет собой необходимую промежуточную стадию и потому an sich [clxxviii], но только еще в превратной, поставленной на голову форме, уже содержит в себе разложение всех ограниченных предпосылок производства и даже больше того — создает и устанавливает безусловные предпосылки производства, а значит и всю полноту материальных условий для целостного, универсального развития производительных сил индивида. Это будет рассмотрено впоследствии.) [V — 16]

Дата добавления: 2015-07-20