К. МАРКС. Для женщины, сенека: дети ее двоюродных братьев — ее племянники и племянницы

Для женщины, сенека: дети ее двоюродных братьев — ее племянники и племянницы, а дети ее двоюродных сестер — ее сыновья и дочери. Все дети последних — его или ее внуки.

Для мужчины сенека: брат матери — его дядя, он называет его племянником; родственное отношение «дядя» ограничивается братьями матери, родными и коллатеральными; отсюда исключены братья отца. Дети его дяди — его двоюродные братья и сестры; дети его двоюродных братьев — его сыновья и дочери, дети его двоюродных сестер — его пле­мянники и племянницы.

Для женщины сенека: дети детей всех ее двоюродных братьев и сестер— ее внуки.

Для мужчины: сестры матери — мои матери, дети сестры матери — мои братья и сестры, старшие и младшие. Дети этих братьев — мои сыновья и дочери, дети этих сестер — мои племянники и племянницы, дети последних — мои внуки.

Для женщины эти родственные отношения следуют в обратном по­рядке, как и в предыдущих случаях.

Для мужчины сенека: все жены его родных и двоюродных братьев — его свояченицы (Ah-ge-ah'-ne-ah), каждая из них называет его деверем (Ha-yä'-o).

Все мужья родных и двоюродных сестер — мои свояки.

Следы обычая пуналуа сохранились кое-где в брачных отношениях у американских аборигенов.

У мандан жена моего брата — моя жена, то же самое у пауни и ари-кара. У кроу жена брата моего мужа — «моя товарка», у криков — моя «теперешняя совладелица», у мунси — «моя подруга», у виннебаго и у ача-отиннов — «моя сестра». Муж сестры моей жены у некоторых племен — «мой брат», у других — «мой свояк», а у криков — «мой малый разлучник» (что бы это ни значило).

/// коллатеральная линия. Здесь {рассматривается} лишь одна ветвь (4 ветви; отношения родства те же, что в соответствующих ветвях предыдущей линии).

Врат отца моего отца, — мой дед, он называет меня своим внуком. Тем самым братьев деда относят к категории *дед» и препятствуют, таким образом, коллатеральным предкам выйти из»той категории родства. Принцип, по которому коллатеральные линии сливаются с прямой, дей­ствует как для восходящей, так и для нисходящей линии. Сын этого деда — мой отец, его дети — мои братья и сестры, дети этих братьев — мои сыновья и дочери, дети этих сестер — мои племянники и племянницы, а дети детей как братьев, так и сестер — мои внуки. Беля Ego — жен­щина, то те же самые родственные отношения следуют в обратном порядке, как и в предыдущих случаях.

IV коллатеральная линия. И здесь рассматривается лишь одна
ветвь.

Брат отца моего деда — мой дед, его сын — также мой дед, сын последнего — мой отец, его сын и дочь — мои старшие или младшие брат и сестра, а их дети и внуки стоят к Ego в тех же отношениях родства, как и в других линиях.

V коллатеральная линия. Классификация та же, как в соответствую­
щих ветвях второй линии, только прибавляются еще дальнейшие предки.

У сенека-ирокезов существуют термины для тестя, отца жены (Ос-па'-hose), и свекра, отца мужа (Hä-gä'-sä). Первый термин употребляется также для обозначения зятя. Далее, существуют термины также для отчима (Hoc'-no-ese) и мачехи (Ос'-mt-ese), пасынка (На -по) и падчерицы (Ка'-по). У некоторых племен тесть и свекор, теща и свекровь считаются родствен-

конспект Книги Льюиса г. моргана «Древнее общество» 245

ными между собой, и существуют термины для обозначения этого родствен­ного отношения.

Туранская система совпадает с малайской почти в половине всех приведенных степеней родства.

Системы родства сенека и тамилов отличаются от гавайской системы в обозначении тех отношений родства, которые зависят от того, могут ли вступить в брак между собою братья и сестры или нет, В первых двух, например, сын моей сестры — мой племянник, в последней — мой сын. Изменение отношений родства, которое произошло вследствие замены кровнородственной семьи пуналуальной, превратило малайскую систему в туринскую.

В Полинезии семья была пуналуальная; система родства оставалась малайской.

В Северной Америке семья была синдиасмическая, система родства оставалась туранской.

В Европе и Западной Азии семья стала моногамной, система родства оставалась еще в течение некоторого времени туранской, пока не пришла в упадок и не была заменена арийской.

Малайская система должна была господствовать повсюду в Азии до миграции малайцев на острова Тихого океана; система (туранская) была передана в малайской форме предкам трех семей человечества из общего азиатского источника вместе с потоком крови; впоследствии она была преобразована отдаленными предками туранской и ганованской семей в ее настоящую форму.

Главные отношения родства туранской системы вызваны к жизни пуналуальной семьей; некоторые степени свойства подверглись измене­нию. Родство между мужьями-братьями и между женами-сестрами со­ставило основу брачных отношений, нашедших свое полное выражение в гавайском обычае пуналуа. Теоретически семья этого периода совпа­дала с группой лиц, объединенных брачными отношениями, но иа прак­тике она должна была распадаться на несколько меньших семей из-за удобств пользования жилищем и добывания пропитания. Десять — двена­дцать братьев, как у бриттов, имевших общих жен, — таков был объем обыкновенного подразделения пуналуальной группы.

Коммунистические начала в быту, вытекавшие, по-видимому, из потребностей кровнородственной семьи, продолжали существовать при пуналуальной семье, а у американских аборигенов — и при синдиасми-ческой и сохранились у них до времени их открытия.

(А южные славяне? И даже русские до известной степени?)

ЧАСТЬ III. ГЛАВА IV. СИНДИАСМИЧЕСКАЯ И ПАТРИАРХАЛЬНАЯ СЕМЬИ

Синдиасмическая, или парная семья — найдена при открытии аме­риканских аборигенов у той их части, которая находилась на низшей ступени варварства; брачные пары, представляли собою ясно выражен­ные, хотя только отчасти обособленные, семьи. В этой семье — зачаток моногамной семьи.

Несколько Таких синдиасмических семей обыкновенно жило в одном доме

[как у южных славян несколько моногамных семей],

образуя коллективное хозяйстве

К. МАРКС

[как южные славяне и в известной степени русские крестьяне до и после освобождения от крепостного права],

которое велось на коммунистических началах. Этот факт доказывает, что семья была слишком слабой организацией, чтобы одной справиться с тяготами жизни; однако она основывалась на браках отдельными па­рами. Женщина представляла теперь нечто большее, чем главную жену своего мужа; рождение детей имело тенденцию укреплять союз и делать его постоянным.

Враки основывались здесь не на «чувствах», а~ на выгоде и необхо­димости. Матери устраивали браки своих детей без их ведома и пред­варительного согласия; иногда таким образом соединяли браком незна­комых друг с другом лиц; в надлежащее время они извещались, когда должна произойти несложная свадебная церемония. Таковы были обы­чаи у ирокезов и у многих других индейских племен. Особенностью этих брачных сделок стали подарки перед свадьбой сородичам невесты, что придавало браку характер купли. Брачный союз продолжался только до тех пор, пока этого желали стороны, муж или жена. Постепенно скла­дывалось и укреплялось общественное мнение, направленное против таких расторжений брака; если наступал разлад, то сородичи с обеих сторон сначала делали попытку к посредничеству. Если это не помогало, жена оставляла дом своего мужа, забирала вместе со своими пожитками также и детей, которые считались принадлежащими исключительно ей; там, где в коллективном домохозяйстве преобладали родственники жены, что обыкновенно и бывало, муж покидал дом своей жены. Таким образом, продолжительность брачных отношений зависела от доброй воли су­пругов.

Преподобный Ашер Райт, в течение многих лет бывший миссионером у сенека, писал Моргану в 1873 г. по этому поводу: «Что касается их семей, когда они еще жили в старинных длинных домах... один какой- нибудь клан преобладал, и женщины брали к себе мужей из других кланов; изредка — и это было новшеством — некоторые из их сыновей приво­дили в дом своих молодых жен, где они с ними оставались до тех пор, пока не набирались достаточно храбрости, чтобы покинуть своих матерей. Обычно правила домом женская часть... Запасы были общими; но горе тому злополучному мужу или любовнику, ^который из-за своей беспо­мощности не приносил своей доли в общий запас. Сколько бы ни было у него в доме детей или принадлежащего ему имущества, все равно он каждую минуту мог ожидать приказания собраться и уйти прочь. И он не смел даже пытаться оказать сопротивление. Дом превратился бы для него в ад... ему не оставалось ничего другого, как вернуться в свой соб­ственный клан или же, как это бывало часто, вступить в новый брак в каком-либо другом клане. Женщины были главной силой в кланах, да и везде вообще. Они не останавливались, если того требовали обстоятель­ства, перед тем, чтобы «сбить рога», по их техническому выражению, с вождя и разжаловать его в простого воина. Точно так же самое назна­чение вождей находилось всегда в их руках». Сравни Вахофен, «Das Mut­terrecht», где рассматривается вопрос о гинекократии.

У ирокезов, находившихся на низшей ступени варварства, но сто­явших высоко в умственном отношении, как и вообще у всех индейских племен, достигших одинакового с ними развития; мужчины требовали от женщин супружеской верности под угрозой жестокого наказания, не беря на себя встречного обязательства; полигамия, повсюду призна­вавшаяся правом мужчин, на деле была ограничена отсутствием требо­вавшихся для этой привилегии средств. В синдиасмичеекой семье —

Страница составленного К. Марксом конспекта книги Моргана «Древнее общество»

---

Дата добавления: 2015-07-20