К. МАРКС. обращения, и таким образом жалобы на недостаток денег про­никают из мира торговли в

обращения, и таким образом жалобы на недостаток денег про­никают из мира торговли в мир потребителей.

4) Неверно было бы сказать, что во времена кризиса недо­статочный кредит — это все, а средства обращения — ничто. По указанной выше причине понятно само собой, что в такие вре­мена количество средств обращения оказывается наимень­шим ^ш именно потому, что, с одной стороны, уменьшилась их скорость, а с другой — потому, что наличные деньги потребо­вались для массы сделок, где они раньше не требовались. Но именно поэтому и обнаруживается большое расхождение между количеством денег и стоимостью тех сделок, которые совершают­ся посредством лишь относительно малого количества средств обращения. Таким образом, фактически недостает средств об­ращения, а не капитала. Капитал обесценивается и прежде всего оказывается неспособным реализовать свою стоимость. Но что означает здесь неспособность реализовать свою стои­мость? Это означает неспособность превратиться в средства об­ращения, а ведь именно в обмениваемости и состоит стоимость капитала. Но несмотря ни на что, капитал имеется в наличии. Дело проявляется главным образом в прекращении учета век­селей, также и тех, которые основаны на bona fide * сделках. А вексель является деньгами торговли, [его] стоимость представ­ляет торговые капиталы. Обратимость банкнот в золото ока­зывается наименьшей, обесценение банкнот лишь усугубляет торговые кризисы. Действительной трудностью является не­обратимость товаров, т. е. действительного капитала, в золото и банкноты, вследствие чего феноменам 1793, 1825 и 1847 гг. ^ш, там, где был действительный капитал, можно было помочь выпу­ском казначейских векселей и банкнот. [...] нельзя утверждать, что эти векселя и банкноты были капиталом наряду с товарами. Они были лишь средствами обращения. Кризис не прекратился, но прекратился денежный кризис. Поэтому ва кулисами обра­тимости банкнот находится обратимость ценных бумаг — не только в банковском деле, но также и в торговле. Но даже те ценные бумаги, которые считаются обратимыми по своему ха­рактеру, — государственные ценные бумаги и краткосрочные векселя — перестают быть обратимыми. Речь идет здесь, по-видимому, вовсе не о товарах, а об обратимости тех знаков стоимости, которые их представляют. Товары перестают быть деньгами, они необратимы в деньги. Это правило, разумеется, переносится на денежную систему, на некую особую ее форму. Все это покоится на существовании денежной системы, подобно

* — вобросовесшнх, Pii,

РАЗМЫШЛЕНИЯ 145

тому как эта последняя основывается на нынешнем способе про­изводства. Обратимость [VII — 50] банкнот в золото необхо­дима в конечном счете, так как необходима обратимость това­ров в деньги; иными словами, — так как товары обладают ме­новой стоимостью, которая с необходимостью имеет особого заместителя, отличного от товаров; иными словами, — так как вообще имеет место система частного обмена. Обесценение денег и обесценение товаров находятся фактически даже в обратном отношении друг к другу. Но банкноты могут обесцениваться по отношению к золоту лишь потому, что товары могут обесце­ниваться по отношению к банкнотам. Что вообще означает обесценение банкнот? То, что товары, т. е. их стоимость, нельзя в любой момент заставить превращаться в золото и серебро, и всякий промежуточный член между товарами и золотом, или заместитель, так и остается лишь заместителем и поэтому не имеющим стоимости. Следовательно, главным вопросом остается всегда необратимость товаров, самого капитала. Абсурдно мнение некоторых лиц, говорящих: недостает не денег, а капи­тала, средства обращения же безразличны. Ибо именно здесь дело идет о различии между капиталом, т. е. товарами, и день­гами; дело идет о том, что одно не неизбежно приводит с собой в мир торговли другое в качестве своего представителя, как свою цену; что капитал перестает быть деньгами, теряет способность обращаться, быть стоимостью. И смешно изображать деньги как нечто побочное там, где как нечто побочное предстает капи­тал. С другой стороны, еще большую нелепость допускают в ином аспекте: признают необратимость капитала и в то же время не принимают всерьез обратимость банкнот. Но они хотят устра­нить необратимость капитала посредством того или иного ис­кусственного конструирования и модификации денежной систе­мы, как если бы необратимость капитала не содержалась уже в бытии любой денежной системы, да к тому же еще и в бытии продуктов в форме капитала. Хотеть это изменить на такой ос­нове, значит лишать деньги их свойств быть деньгами, не сооб­щая капиталу свойства всегда оставаться обмениваемым, и при­том по своей справедливой цене. В бытии денежной системы дана не только возможность, но уже и действительность отде­ления [товаров от денег], и то, что это имеет место, доказывает, что невозможность реализации стоимости капитала именно по той причине, что он соразмерен с деньгами, дана уже капиталом, а следовательно, всей организацией производства. Но столь же неверно было бы сказать, что это давление на денежный рынок вызвано всего лишь кредитными махинациями. Деньги как та­ковые, со своей стороны, опять-таки обусловливают креаитную

---

Дата добавления: 2015-07-20