Ф. эвгельс

которая некогда преодолела самого Фихте, человек, который пре­тендует быть богатырем науки, гением первого ранга, — а ведь только такой человек, как это всякий должен признать, мог бы свергнуть Гегеля, — разве мыслимо, чтобы такой человек мог потратить тридцать и больше лет на то, чтобы добиться таких незначительных результатов? Если бы Шеллинг не стремился так облегчить себе свою философскую деятельность, то разве не нашли бы все этапы хода его мыслей свое выражение в отдель­ных печатных работах? Да и кроме того Шеллинг всегда прояв­лял в этом отношении мало самоограничения и все новое, что он находил, немедленно выпускал в свет без особой критики. Если он все это время продолжал чувствовать себя королем науки, как мог он жить без признания своего народа, как мог оп удовлетворяться жалким существованием какого-нибудь низло­женного монарха, какого-нибудь Карла X, как мог он удовлет­вориться давно изношенным и поблекшим пурпуром философии тождества? Разве он не должен был пустить в ход все средства, чтобы вернуть себе потерянные права, чтобы завоевать снова тот трон, который был отнят у него «позднее пришедшим»? * Вместо этого он свернул с пути чистой мысли, погрузился в ми­фологическую и теософическую фантастику и, как приходится думать, берег свою систему для нужд прусского короля**, ибо по зову последнего стало готовым сразу то, что раньше ни­как не могло получить законченной формы. Так прибыл он сюда с примирением веры и знания в чемодане, заставил о себе гово­рить и взошел, наконец, на кафедру. И что же представляло собой то новое, что он принес с собой, то неслыханное, что долж­но было совершить чудеса? Философию откровения, которую он, «начиная с 1831 г., в той же самой форме» читал в Мюнхене, и философию мифологии, «которая берет свое начало с еще более раннего периода». — Безусловное старье, которое вот уже де­сять лет бесплодно провозглашалось в Мюнхене, которое могло пленить только какого-нибудь Рингсейса, какого-нибудь Шталя. И это Шеллинг называет своей «системой»! Вот где кроются спасающие мир силы, заклинания, призванные изгнать безбо­жие — именно в том семени, которое не дало никаких всходов в Мюнхене! Почему же Шеллинг не опубликовал этого, вот уже десять лет готового, курса лекций? При всей самонадеянности Шеллинга и его уверенности в успехе, должна ведь существовать какая-то скрытая причина, какое-то тайное сомнение, которые удерживают его от этого шага.

* Шиллер. Перефразированные слова из трагедии «Пикколомшш», Действие первое, явление первое. Ред.

•» _ Фридриха-Вильгельма IV. Ред.

Дата добавления: 2015-07-20