Второй период. Разрушение государственности

Второй период Смуты открылся избранием на царство Василия Шуйского, главы заговора против Лжедмитрия. Шуйский заслужил репутацию “боярского” царя. Вступая на престол, он письменно зафиксировал свои обязательства перед боярской аристократией: во-первых, наиболее важные судебные дела царь должен был теперь рассматривать только совместно с боярской Думой; во-вторых, царь обещал не налагать ни на кого опал и не казнить без суда, не отнимать имущества у родственников осужденных. Торжественная клятва царя перед лицом подданных, по выражению В. О. Ключевского, стала “первым опытом построения государственного порядка на основе формально ограниченной верховной власти” [8, т. 3, с. 36].

Новый царь не пользовался ни авторитетом, ни народной любовью. Главным качеством характера Шуйского было лицемерие, любимые способы борьбы – интрига и ложь. Он был недоверчив, коварен, его слову нельзя было верить. Этот человек не был способен остановить развал государственности.

Воцарение Шуйского не внесло успокоения в общество. Новый царь опирался только на узкий круг близких ему людей. Внутри боярской Думы у него были сильные противники, также претендовавшие на престол. Не был популярен Шуйский и у дворянства, которое считало его “боярским” царем.

Василия Шуйского признали, хотя и без особого энтузиазма, по всему северу страны, но на юге подчиниться его власти отказались категорически. Знаменем оппозиции вновь стало имя царя Дмитрия Ивановича. По всей стране распространились слухи о том, что подлые бояре пытались убить “доброго государя”, но тот вторично спасся и ждет помощи от своего народа.

Против Василия Шуйского выступило население южных уездов. Центром восстания стала Северная земля (юго-западные районы страны), поддержавшая в 1604 г. первого самозванного претендента на царский трон.

Само восстание началось под лозунгом восстановления на троне чудесно спасшегося от бояр царя Дмитрия. Главная слабость мятежников состояла в том, что среди них не было самого носителя имени. Правда, в Польше объявилась некая личность, выдававшая себя за царя Дмитрия Ивановича. Возможно, это был вяземский помещик Михайло Молчанов. Не решаясь показаться в Московском государстве, где многие хорошо знали Лжедмитрия I, новый самозванец пытался воздействовать на события, направляя в Россию своих доверенных лиц, которые должны были организовать поход на Москву. Успеху затеянной мистификации способствовало то, что Молчанов украл из кремлевского дворца государственную печать, которой и скреплял подложные грамоты.

В движение против Шуйского оказались вовлечены практически все слои населения: часть боярства, дворянство, народные низы. Около 70 городов царя Василия не признали: для них “истинным царем” оставался Дмитрий. Московское правительство утрачивало контроль над провинцией. Летом 1606 г. антиправительственное движение стало приобретать организованный характер. Вождем мятежа стал Иван Исаевич Болотников, бывший боевой холоп князя А. Телятевского.

Следует отметить, что холопство было неоднородным институтом. Верхи холопов, приближенные к своим владельцам, занимали достаточно высокое положение. Одну из таких групп составляли так называемые послужильцы, или военные холопы. Это были профессиональные воины, выходившие на службу вместе с хозяином. Рекрутировались они в значительной степени из обедневших дворян.

И. Болотников немало пережил на своем веку. Он побывал в турецком плену, был освобожден итальянцами и по пути из Венеции на родину побывал в Польше, где удостоился аудиенции у “Дмитрия” (Молчанова). Назначенный “большим воеводой” самозванца, Болотников прибыл в Путивль (северский город, до этого бывший резиденцией Лжедмитрия I) и стал одним из руководителей мятежников; вторым воеводой был боярский сын Истома Пашков.

Ядро повстанческой армии составили дворянские отряды из южных уездов, остатки воинства первого самозванца, донские казаки, стрельцы пограничных гарнизонов. К войску начали присоединяться беглые крестьяне и холопы, посадские люди, все недовольные Василием Шуйским.

Нанеся ряд поражений царским войскам, армия восставших, насчитывавшая до 100 тыс. человек, осенью 1606 г. осадила Москву. К столице подошли также отряды дворян из Рязани и Тулы. В лагере мятежников не было единства. Болотников не ладил с Пашковым, а дворянская конница восставших была столь же ненадежна, как и дворяне, воевавшие на стороне Шуйского. 15 ноября 1606 г. во время битвы в Замоскворечье на сторону Шуйского перешел Прокопий Ляпунов с отрядом рязанских помещиков. В начале декабря примеру рязанцев последовал Истома Пашков. Верные Болотникову отряды были разбиты и отступили.

Болотников укрепился в Калуге. Войско Шуйского осадило город. Положение Болотникова было незавидным. Обещанный народу “царь Дмитрий” все не соглашался появиться в Московском государстве. Правда, неожиданную помощь болотниковцам оказал другой самозванец – Илейка Муромец (Коровин), который при поддержке донских казаков объявил себя никогда не существовавшим “царевичем Петром Федоровичем”, “сыном” бездетного Федора Ивановича. Наспех собрав войска, Лжепетр выступил в Тулу.

В начале мая Болотников нанес царским войскам решительное поражение невдалеке от Калуги. Отряды Болотникова соединились с казаками Лжепетра в Туле.

Полная мобилизация всех военных ресурсов правительством Шуйского позволила ему перейти в наступление против мятежников. В июне 1607 г. огромная царская армия подошла к Туле. Осада города длилась четыре месяца. Только начавшийся голод и затопление крепости (в результате устройства запруды на реке Упе) вынудили Болотникова сдать ее в начале октября. Условия сдачи были почетны. Аресту подвергались только вожаки восстания, основная же масса осажденных была отпущена на свободу. Иван Болотников был сослан в Каргополь, где и погиб. “Царевич Петр” был повещен.

Сложно дать оценку характера восстания Болотникова. Согласно концепции, утвердившейся в советской историографии, восстание И. Болотникова было апогеем крестьянской войны начала XVII в. Вождь восстания не только привел под Москву крестьянскую рать, но и выдвинул антикрепостническую, антифеодальную программу. По мнению Р. Г. Скрынникова, “указанная схема относится к области историографических мифов [15, с. 177]. В историографии принято определять крестьянскую войну как военное выступление крестьян, направленное на уничтожение феодальных отношений. Сегодня представляется односторонним взгляд на движение Болотникова исключительно как на высший этап крестьянской войны. Скорее всего восстание Болотникова продолжило гражданскую войну в России.

Остается неизвестной “программа движения”, так как все сохранившиеся документы, по которым можно судить о требованиях восставших, принадлежат правительственному лагерю. В обобщенном виде главный лозунг восстания звучал примерно так: “бей бояр, бери их земли, чины, имущества и жен”. Болотников раздавал своим сторонникам вотчины приближенных Шуйского. Таким образом, борьба была направлена не на разрушение существующей социальной системы, а на перемену лиц внутри нее. Иными словами, болотниковцы не собирались изменять феодальный строй, намерены были только истребить нынешних бояр, чтобы самим занять их место.

Крестьяне принимали участие в движении Болотникова, но они составляли лишь небольшую часть войска. Само по себе участие крестьян в каком-либо движении еще не дает оснований именовать его крестьянским. Никаких специфически крестьянских требований Болотников и его соратники не выдвигали. Более того, вступая в борьбу, крестьяне теряли связь с землей, надеялись изменить свой социальный статус и имущественное положение, стать служилыми людьми или казаками. Здесь уместно напомнить о замечании В. О. Ключевского, который отрицал наличие каких-либо общественно значимых устремлений участвовавших в Смуте “низших классов”. Крестьяне, как и другие представители социальных низов, “добивались... только выхода из своего тяжелого положения, искали личных льгот, а не сословных обеспечений. Холопы поднимались, чтобы выйти из холопства, стать вольными казаками, крестьяне – чтобы освободиться от обязательств, какие привязывали их к землевладельцам, и от крестьянского тягла, посадские люди – чтобы избавиться от посадского тягла и поступить в служилые или приказные люди” [8, т. 3, с. 45].

К повышению своего статуса стремилось и дворянство, недовольное политикой Шуйского. Таким образом, налицо была острая, достаточно сложная и противоречивая социальная борьба, выходящая за рамки, очерченные концепцией крестьянской войны.

Восстание Болотникова было подавлено, но Смута на этом не прекратилась. Победа Шуйского оказалась мнимой, так как основные противоречия не были разрешены. Движение Болотникова ослабило Московское царство и подготовило условия для появления в России второго самозванца, пользовавшегося поддержкой польской шляхты.

Летом 1607 г., когда войска Шуйского осаждали Тулу, на юге России объявился второй самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия (Лжедмитрий II). О личности этого самозванца неизвестно ничего достоверного. Скорее всего он был русским по происхождению, долго жившим в восточных районах Литовского княжества бродячим школьным учителем. По мнению Р. Г. Скрынникова, местные шляхтичи силой вынудили бродягу, фигурой напоминавшего убитого в Москве самозванца, взять имя “царевича Дмитрия” [15, с. 178].

Очередной самозванец с помощью польских отрядов занял несколько южных городов, но не успел оказать помощь осажденному в Туле Болотникову. В январе 1608 г. он дошел до города Орла, где встал лагерем. К весне его рать насчитывала от 20 до 30 тыс. человек. Лжедмитрия II поддерживали отряды польских мятежников, бежавших от армии короля, и остатки войска Болотникова. В июне 1608 г. Лжедмитрий II подошел к Москве, но не смог ее взять. Он расположился лагерем в подмосковном селе Тушине, откуда пошло его презрительное прозвище “Тушинский вор”. Началась еще одна осада Москвы. В Тушино перебралось немало дворян и представителей власти, недовольных правлением Шуйского.

В конце 1608 г. царь Василий Шуйский подписал мирный договор с королем Речи Посполитой Сигизмундом III, который официально отказался поддержать нового самозванца. Тем не менее, в Тушинский лагерь подходили новые отряды польской шляхты. Вскоре туда пришло и большое войско литовского гетмана Яна Сапеги.

Положение Лжедмитрия II упрочилось после того, как в Тушино прибыла венчаная царица Марина Мнишек, отпущенная из русского плена Шуйским. Рассчитывая вновь стать царицей, Марина после некоторых колебаний признала Лжедмитрия II своим мужем.

Постепенно власть Лжедмитрия II распространилась на значительную территорию. Его признало все междуречье Оки и Волги, почти все южнее порубежье, Рязанский край, большинство небольших крепостей и сельские территории на западном пограничье, города Среднего и Нижнего Поволжья. Уже к концу 1608 г. самозванцу “присягнули” 22 города. Верность Шуйскому сохранили Новгород и Смоленск, а также центральные районы страны. По сути, в стране установилось своеобразное двоевластие. Ни одна сторона не могла добиться решающего перевеса сил. Поэтому самозванец не мог решиться штурмовать Москву, а Шуйский не мог воспрепятствовать своим противникам, хозяйничавшим в стране.

Лжедмитрий II осаждал Москву почти два года. В течение этого времени существовали “параллельные” системы власти: две столицы – Москва и Тушино, два государя – цари Василий Иванович и Дмитрий Иванович (Лжедмитрий II), два патриарха – Гермоген и Филарет, которого силой привезли в Тушино. Действовали две системы приказов и две Думы [6, с.175]. В Тушино перебралось много дворян и бояр, недовольных Шуйским. Многие перебегали из Москвы в стан самозванца, предлагая свои услуги за крупные вознаграждения. Получив пожалования от самозванца, эти люди с легкостью бежали обратно в Москву и предлагали свои услуги Шуйскому, прося и у него наград. Называли беспринципных искателей благ “перелетами” [2, с. 227]. Их существование стало зримым проявлением нравственного оскудения общества.

Тушинский лагерь зимой 1608 – 1609 гг. превратился в настоящий укрепленный город с царским дворцом. Не имея достаточно сил для наступления на Тушино, царь Василий все свои войска ввел в столицу и выжидал. В результате Москва как бы оторвалась от остальной страны.

Тушинцы, особенно поляки, захватывали города, сжигали деревни, грабили и убивали мирных жителей. Ужасную картину бесчинств передает А. Петрушевский: “Не было в них (тушинцах – Н. Г.) ни милости, ни жалости: пленных они топили, расстреливали; на глазах родителей жгли детей, головы их носили на копьях, грудных младенцев разбивали о каменья. Русские тушинцы не только не мешали полякам сквернить святые храмы, но и сами им помогали... Во всех местах, где злодействовали тушинцы, вместо усадеб лежали груды пепла; по дорогам валялись трупы, на которых стаями сидели вороны... Словно холмами покрылась русская земля могилами” [4, с. 408].

Население начало борьбу с отрядами тушинцев. К весне 1609 г. ополчения северных и заволжских городов значительно сократили пространство власти Тушино. Однако боевые возможности этих ополчений были ограничены. Противостоять профессиональным головорезам обыватели не могли, а дворянских воинских корпораций на севере не существовало.

В 1609 г. польские войска под командованием Яна Сапеги и Александра Лисовского осадили Троице-Сергиев монастырь, чтобы блокировать Москву с севера. Поляки рассчитывали поживиться, разграбив этот самый богатый русский монастырь. Небольшой гарнизон из стрельцов, монахов и крестьян сражался героически и отбил натиск польского войска. Поляки вынуждены были в конце концов снять осаду и двинуться на поиски более легкой добычи. Героическая оборона монастыря способствовала укреплению национального чувства и сильно повредила самозванцу, покровителю поляков.

Не видя иного способа справиться с тушинцами, тайно поддерживаемыми Сигизмундом III, Василий Шуйский обратился за помощью к шведам.

Наличие в России двух царей полностью парализовало государственную власть и сделало страну легкой добычей для соседей.

Дата добавления: 2015-07-20