Свобода учреждения: понятие, виды, правомерные ограничения.

ТЕМА 7 ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ВНУТРЕННЕГО РЫНКА

Содержание понятия «внутренний рынок». Принципы внутреннего рынка.

2. Свобода движения товаров: правовая регламентация, сфера действия, содержание, правомерные ограничения. Устранение количественных ограничений и иных мероприятий аналогичного действия между странами-участницами Европейского Союза.

3. Свобода движения лиц: правовая регламентация, виды. Свобода движения работников: сфера действия по кругу лиц, содержание, правомерные ограничения.

Свобода учреждения: понятие, виды, правомерные ограничения.

5. Свобода предоставления и получения услуг: сфера применения, формы, содержание, отграничение от иных свобод внутреннего рынка. Правомерные ограничения на осуществление данной свободы.

Свобода движения капитала: понятие, круг субъектов, правомерные ограничения.

Свобода осуществления платежей. Правомерные ограничения.

Содержание понятия «внутренний рынок». Принципы внутреннего рынка.

Внутренний рынок – пространство без внутренних границ, на котором обеспечивается свобода передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов (ст. 26 Договора о Функционировании ЕС. Концепция Внутреннего рынка появилась относительно недавно и была впервые отражена в Едином Европейском Акте 1986 года (далее – ЕЕА). Согласно ЕЕА построение Внутреннего рынка должно было завершиться к 31 декабря 1992 года. Ранее существовал более распространенный термин «Общий рынок», который был заложен еще в Римском договоре.

Общий рынок включал в себя следующие составляющие:

1. Четыре экономические свободы (передвижения товаров, услуг, лиц, капиталов);

2. Общие политики и направления деятельности, обеспечивающие функционирование четырех свобод (антимонопольная, транспортная, аграрная, социальная и т.д.);

3. наличие достижений двух предшествующих стадий экономической интеграции – зоны свободной торговли и таможенного союза (общий таможенный тариф, общую торговую политику по отношению к третьим странам).

Понятие «внутренний рынок» было введено поправками Единого европейского акта 1986 г., однако до настоящего времени сосуществовало с термином «общий рынок». Лиссабонский договор 2007 г. полностью исключает последний термин из учредительных документов Союза, оставив только понятие «внутренний рынок» ЕС. Вместе с тем, в средствах массовой информации и некоторых документах институтов ЕС употребляется еще выражение «единый рынок» ЕС.

Внутренний рынок является основой, ядром, вокруг которого развиваются и право Европейского Союза и сам Европейский Союз. Центром же этого ядра, его смыслом являются четыре принципа, или четыре свободы внутреннего рынка.

Все четыре свободы перечислены в тексте ДФЕС: «деятельность Союза должна включать в себя... внутренний рынок, характеризуемый отменой препятствий свободе передвижения товаров, лиц, услуг и капитала между государствами-членами». Из этой статьи мы можем определить и перечень этих свобод:

1) свобода передвижения товаров;

2) свобода передвижения лиц;

3) свобода передвижения (или, более точно, предоставления) услуг;

4) свобода передвижения капитала.

Кроме того, из текста этой статьи следует, что авторы Договора считали, что эти четыре свободы являются основными характеристиками, а значит, и основными компонентами внутреннего (единого) рынка, без которых он не может существовать. В свою очередь, без единого рынка не могут быть осуществлены и цели Союза.

Вообще, хотелось бы отметить, что единый рынок является, пожалуй, самым значительным и развитым достижением Союза, а четыре свободы - одним из самых разработанных разделов права ЕС, причем как по количеству принятых в этой области нормативных актов, так и по количеству решений Суда в рамках его прямой и преюдициальной юрисдикций.

Употребляя термин «свободы», мы должны понимать, что он означает.

1) каждая из вышеуказанных свобод является принципом внутреннего рынка ЕС, без которого он не смог бы существовать.

2) в узком значении, каждая из свобод означает определенное субъективное право граждан ЕС, юридических лиц, зарегистрированных на территории государств - членов ЕС, а также, в некоторых случаях, и иностранцев. Например, свобода передвижения товаров в своем узком значении означает право любого из этих лиц свободно и беспрепятственно перемещать товары между государствами-членами.

3) со временем в праве ЕС термин «свобода» стал употребляться в более широком смысле и означать не только собственно свободу осуществлять те или иные действия, но и весь комплекс прав и обязанностей, связанных с такой свободой и закрепленных в нормативных актах Союза, государств-членов, а также в решениях Суда ЕС.

Нормам права ЕС, регулирующим четыре свободы, присущи в той же степени, что и другим нормам права Союза, такие правовые принципы, как принцип прямого действия, принцип отсутствия дискриминации и принцип верховенства права Европейского Союза.

Принцип недискриминации основывается на ст. 18 ДФЕС, которая запрещает любую дискриминацию по признаку национальности. Опираясь на данную норму, Суд сформулировал общий принцип права, известный как «принцип равенства». При этом запрету дискриминации по признаку национальности было придано более широкое понимание, включающее запрет дискриминации по любому основанию. С целью обеспечения свободы движения товаров, лиц, услуг и капитала признается недопустимой как прямая, так и непрямая дискриминация.

К принципу недискриминации близко примыкает принцип взаимного признания (или принцип взаимности). Указанный принцип был впервые сформулирован по Делу 120/78, известному как Cassis de Dijon, в контексте свободного движения товаров. Суть принципа взаимного признания сводится к тому, что, если товар законно произведен и выпущен на рынок в одном государстве-члене, он должен быть допущен на рынок любого другого государства-члена, даже если он не соответствует техническим или иным требованиям последнего. Принцип взаимного признания постепенно стал применяться не только к свободе движения товаров, но и к свободе движения услуг и вопросам признания квалификации граждан Евросоюза. Основной позитивный эффект использования этого принципа заключается в отсутствии необходимости гармонизации национального законодательства государств-членов и таким образом в сохранении разнообразия продуктов и услуг, представленных на внутреннем рынке Союза.

Следующий принцип получил условное наименование принцип «свободного доступа к рынку». Из принципа недискриминации вытекает, что импортируемые товары (либо работники-мигранты) должны удовлетворять требованиям, заложенным в законодательстве принимающего государства, которое применяется одинаково как к собственным товарам / работникам, так и к импортируемым / иностранным. Стало очевидным, что любые национальные правила, затрудняющие широкий доступ к рынку, должны признаваться неправомерными, если они создают не формальную, а так называемую «фактическую» дискриминацию. Принцип «свободного доступа к рынку» нашел отражение в практике Суда по делу Gebhard, которое касается свободы учреждения. В данном деле Суд применил не термин «дискриминация», а национальные меры, «способные воспрепятствовать или сделать менее привлекательным использование фундаментальных свобод, гарантированных Договором». По мнению Суда, данные меры нарушают статью 43 (ныне – ст. 49 ДФЕС), если только они не являются объективно оправданными.

Преимущества принципа «свободного доступа к рынку» заключается в том, что он идет дальше в вопросах построения внутреннего рынка, устраняя любые направомерные ограничения в торговле.

2. Свобода движения товаров: правовая регламентация, сфера действия, содержание, правомерные ограничения. Устранение количественных ограничений и иных мероприятий аналогичного действия между странами-участницами Европейского Союза.

Статья 28 ДФЕС гласит: «Союз включает в себя таможенный союз, который распространяется на весь товарооборот и предполагает запрещение между государствами-членами таможенных пошлин на импорт и экспорт и любых равнозначных сборов, а также принятие общего таможенного тарифа в их отношении с третьими странами».

Таким образом, таможенный союз состоит из двух равнозначных компонентов:

1) запрещения как экспортных, так и импортных таможенных пошлин и любых эквивалентных им мер, а также количественных ограничений между государствами-членам и

2) принятия общего таможенного тарифа, т.е. единой системы регулирования экспортно-импортных отношений с третьими странами.

Для того чтобы понять смысл и практический эффект норм, регулирующих свободу передвижения товаров внутри таможенного союза, необходимо ответить на вопрос: к каким товарам применяются эти нормы, а точнее – применяются ли эти нормы к товарам из третьих стран, ввезенным на территорию Союза. Ответ на него мы можем найти в ст. 29 ДФЕС: «Находящейся в свободном обращении в каком-либо государстве-члене признается продукция из третьих стран, в отношении которой в данном государстве-члене были выполнены импортные формальности, взысканы подлежащие уплате таможенные пошлины и равнозначные сборы, и применительно к которой не производился полный или частичный возврат этих пошлин и сборов».

Рассматривая свободу передвижения товаров, необходимо также учитывать, что нормы Договора, регулирующие эту сферу права ЕС, распространяются не только на барьеры в торговле между государствами-членами, но и на барьеры, существующие внутри самого государства-члена.

Важными статьями Договора, определившими свободу передвижения товаров внутри Европейского Союза, являются ст. 30, 34 и 35 ДФЕС.

Ст. 30 ДФЕС: «Между государствами-членами запрещаются таможенные пошлины на импорт и экспорт или равнозначные сборы. Данный запрет также распространяется на таможенные пошлины налогового характера».

Статьи 34 и 35 посвящены количественным ограничениям (т.е. квотам) и гласят, что количественные ограничения на импорт и экспорт, а также все меры, имеющим равнозначный эффект, должны быть запрещены между государствами-членами.

Как явствует из указанных выше статей Договора, свобода передвижения товаров состоит из:

1) отмены таможенных пошлин и сборов, имеющих равнозначный эффект;

2) запрещения на дискриминационное внутригосударственное налогообложение;

3) запрета на количественные ограничения и меры с равнозначным эффектом.

Наиболее сложным вопросом, вызвавшим наибольшее количество решений Суда, было толкование и применение статей 34 и 35, запрещающих количественные ограничения (квоты) на экспорт и импорт товаров между государствами-членами, а также меры, имеющие равнозначный эффект.

Определение мер, имеющих эффект, равнозначный количественным ограничениям, впервые появилось в Директиве Комиссии № 70/50. Она содержит довольно объемный перечень практики, которая признается незаконной как мера, имеющая эффект, равнозначный квотам. В этой Директиве Комиссия впервые применила способ определения законности тех или иных мер исходя не только и не столько из их правовой природы, сколько из эффекта, оказываемого ими на торговлю между государствами-членами.

Правильность такого теста, называемого тестом эффекта, подтвердила в дальнейшем решения Суда. Существует несколько решений, показывающих, как Суд трактует эти меры и применяет тест эффекта.

Первым таким решением было решение по знаменитому делу Procureur de Roi v. Dassonville. Суд постановил, что Бельгия не имела права запрещать импорт из Франции шотландского виски, у которого отсутствовал сертификат происхождения, выданный органами страны-производителя, поскольку виски уже на законных основаниях находился в свободном обращении во Франции. Решение Суда определило меры, имеющие эффект, равнозначный количественным ограничениям, как «любых торговых правил, принятых государствами-членами, которые способны прямо или косвенно, в настоящий момент или потенциально затруднить торговлю внутри Сообщества».

В этом же деле Суд признал, что торговые правила, принимаемые государствами-членами для защиты потребителей, «должны быть разумными», должны "не действовать в качестве затруднений в торговле между государствами-членами" и должны быть "доступны всем гражданам Сообщества". Кроме того, они "не должны являться способами произвольной дискриминации или замаскированными ограничениями на торговлю между государствами-членами".

Еще одним решением было решение Суда по делу 1979 г., известное как Cassis de Dijon.

Суд признал незаконными требования немецкого законодательства о минимальном содержании алкоголя на том основании, что оно не соответствует тесту разумности (иногда он называется тестом Cassis). Этот тест, первоначально появившийся в деле Dassonville, и был доведен до логического конца в этом решении Суда. Он состоит в том, что, до тех пор пока Сообщество не приняло норм в определенных сферах, государства-члены могут принимать "разумные" и "пропорциональные" (т.е. не шире, чем это непосредственно необходимо) меры для обеспечения защиты интересов общества.

Приведем для наглядности параграф 8 решения Суда по этому делу: "В отсутствие общих правил, касающихся производства и распространения алкоголя... государство-член должно само регулировать все вопросы, связанные с производством и распространением алкоголя на своей территории. Препятствия к свободе передвижения (товаров. - Примеч. авт.) внутри Сообщества, вытекающие из расхождений между национальными законодательствами, регулирующими распространение товаров, могут быть приемлемыми постольку, поскольку они необходимы для удовлетворения императивных потребностей, касающихся эффективности фискального надзора, защиты общественного здоровья, честности торговых сделок и защиты потребителя".

В решении суда по делу Cassis de Dijon было сформулировано также правило «взаимного признания», т.е. если товар законно произведен в одном государстве-члене, он может свободно продаваться в другом государстве-члене, даже если он не соответствует его национальным стандартам.

Отдельным вопросом, который необходимо рассмотреть в связи со свободой передвижения товаров, является вопрос о содержании ст. 36 ДФЕС, посвященной разрешению определенных национальных препятствий свободе передвижения товаров. Оснований для оправдания таких препятствий пять:

1) общественная мораль;

2) общественный порядок или общественная безопасность;

3) защита здоровья и жизни людей, животных или растений;

4) защита национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность;

5) защита промышленной и коммерческой собственности.

Далее ст. 36 ДФЕС говорит, что "такие запрещения или ограничения не должны являться способами выборочной дискриминации или скрытого ограничения торговли между государствами-членами".

Это значит, что государства-члены ограничены в случаях, когда они могут применять ст. 36 ДФЕС. Так, Суд неоднократно указывал, что применение государствами-членами национальных ограничений невозможно в тех случаях, когда Сообществом (позже – Союзом) приняты меры по гармонизации каких-либо вопросов, а применение ст. 36 Договора окажет воздействие на достижение такой гармонизации.

В своих решениях Суд интерпретировал ст. 36 Договора таким образом, чтобы государства-члены могли использовать нормы, являющиеся основаниями для оправдания запретительных мер в их наиболее узком значении и толковании.

!!!! Посмотреть примеры применения ограничений по ст. 36 ДФЕС

3. Свобода движения лиц: правовая регламентация, виды. Свобода движения работников: сфера действия по кругу лиц, содержание, правомерные ограничения.

Свобода передвижения лиц в широком смысле состоит из нескольких блоков правовых норм. Это:

а) нормы, регулирующие свободу передвижения неработающих граждан ЕС с целью проживания;

б) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся, а также членов их семей;

в) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся и иных лиц, не являющихся гражданами ЕС;

г) Шенгенские соглашения, инкорпорированные в право ЕС, и Шенгенское право;

д) нормы, регулирующие свободу учреждения, т.е. вариант свободы передвижения, но для юридических лиц и граждан, занимающихся предпринимательской деятельностью.

Свобода передвижения лиц в узком смысле охватывает только свободу передвижения работников-мигрантов и членов их семей.

Начиная с 1992 г. свобода движения лиц рассматривается в контексте гражданства Европейского Союза. Так, положения ст. 21 ДФЕС специально предусматривают, что все граждане Европейского Союза обладают правом свободы передвижения и жительства.

Свобода передвижения работников и членов их семей является важнейшей основой любого экономического союза. Поэтому неудивительно, что эта свобода присутствовала еще в Римском договоре 1957 г. Принципиально важное значение имеет ст. 45 Договора, которая содержит определение свободы передвижения работников. Он гласит: «внутри Союза обеспечивается свободное передвижение работников.

Оно предполагает отмену любой дискриминации по признаку национального гражданства между работниками государств-членов в вопросах трудовой деятельности, заработной платы и других условий труда.

При соблюдении ограничений, являющихся оправданными по соображениям общественного порядка, общественной безопасности и общественного здоровья, оно включает в себя право:

а) принимать реально предлагаемую работу;

b) свободно перемещаться с этой целью по территории государств-членов;

c) проживать на территории любого из государств-членов для осуществления там трудовой деятельности в соответствии с законодательными, регламентарными и административными положениями, регулирующими трудовую деятельность национальных работников;

d) по соблюдении условий, которые будут установлены регламентами Комиссии, оставаться на территории государства-члена после осуществления там трудовой деятельности».

Такая свобода должна включать отмену любой дискриминации на основании гражданства работников государств-членов, по отношению к найму, вознаграждению и другим условиям работы и найма.

В настоящее время правила реализации свободы передвижения и проживания граждан Европейского Союза и членов их семей кодифицированы в специальном нормативном акте Европейского парламента и Совета Европейского Союза - Директиве2004/38/ЕС от 29 апреля 2004 г. «О праве граждан Союза и членов их семей свободно передвигаться и проживать на территории государств-членов».

В соответствии с Директивой к «членам семьи» гражданина Союза относятся:

– партнер, если он официально зарегистрировал партнерство с гражданином Союза и если государство проживания признает такое партнерство эквивалентом брака;

– дети и другие потомки в возрасте до 21 года или находящиеся на иждивении гражданина Союза и/или его супруга;

– родители и другие родственники по восходящей линии, находящиеся на иждивении гражданина Союза и/или его супруга.

Признание лица в качестве «члена семьи» гражданина Союза в указанном смысле не зависит от гражданства этого лица. Следовательно, он может иметь гражданство не только Союза, но и третьих стран.

Все вопросы, связанные с трудоустройством граждан ЕС, воспользовавшихся свободой передвижения, включая вопросы об их заработной плате, социальном обеспечении, медицинской защите и т.д., должны решаться так же, как и с гражданами принимающего государства-члена, т.е. без дискриминации. Эти вопросы подробно урегулированы целым рядом нормативных актов Союза и решений Суда ЕС, и прежде всего РегламентомСовета № 1612/68/ЕЭС «О свободе передвижения работников в Сообществе».

Так, ст. 3 Регламента № 1612/68/ЕЭС предусматривает запрещение на применение норм любых правовых актов государств-членов, которые ограничивают подачу заявлений или предложений работы, или право иностранных граждан на трудоустройство или осуществление трудовой деятельности в качестве наемного работника, или подчиняют их условиям, которые не применяются в отношении собственных граждан.

Таким образом, нормативные акты Европейского Союза предоставляют работникам, являющимся гражданами ЕС, все возможности для трудоустройства в других государствах-членах и приравнивают их во всех правах и обязанностях к работникам таких государств-членов. Кроме того, нормативные акты Сообщества обеспечивают таким работникам право на получение пенсии по достижении пенсионного возраста в том государстве-члене, где они работали, а также право на проживание в таком государстве после выхода на пенсию.

Определение работника-мигранта применительно к этой свободе было дано в ст. 1 Регламента № 1612/68/ЕЭС. В соответствии с ней работником-мигрантом признается такой гражданин государства - члена ЕС, который осуществляет трудовую деятельность в качестве работника по найму.

Обязательными признаками работника, вытекающими из этого определения, являются:

1) наличие гражданства государства - члена ЕС и

2) осуществление работы по найму.

В дальнейшем это определение толковалось Судом в целом ряде решений. Прежде всего, Суд признал, что толкование определения работника является исключительной прерогативой права ЕС, а не национального законодательства, так как это абсолютно необходимо для одинакового применения свободы передвижения работников во всех государствах-членах.

Суд признал, что под определение работника-мигранта подпадают лица, занятые неполное время, лица, получающие заработную плату ниже установленного минимума, и вообще все лица, осуществляющие «эффективную и реальную деятельность». В решении по тому же делу Levin Суд признал, что к работникам не относятся лишь такие лица, работа которых столь незначительна, что может рассматриваться исключительно как вспомогательная и несущественная. Необходимо также отметить, что к работникам не относятся лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, и лица, приехавшие в государство-член с целью получения образования.

В решении по делу «Lawrie Blum» Суд ЕС отметил: существенная черта трудовых отношений состоит в том, что на определенный период времени лицо выполняет услуги для другого лица и под его руководством, в обмен на которые оно получает вознаграждение. Помимо этого работа должна иметь ценность для кого-то другого, кроме потенциального трудящегося. В решении по делу «Bettray» Суд ЕС рассматривал программу реабилитации наркоманов путем предоставления им работы. Суд постановил, что это не может считаться работой, поскольку участники программы не были трудящимися. Люди были выбраны не за свою способность выполнять работу — скорее рабочие места были созданы для людей. Более того, вся программа существовала только для того, чтобы обеспечить рабочие места для участников, а не для выполнения какой-либо иной полезной функции. Однако, как правило, Судом ЕС стажеры признаются трудящимися, несмотря на то, что их непосредственная деятельность чаще всего приносит пользу в первую очередь им самим.

В судебном решении по делу «Kempf» говорится о праве трудящихся на равное с гражданами страны пребывания обращение в рамках национальных систем социальной защиты и обеспечения. Правительство Нидерландов утверждало, что лицо, полагающееся на государство как на источник средств к существованию, не может считаться трудящимся. Однако Суд ЕС не согласился с подобным подходом и постановил, что вне зависимости от того, откуда поступают дополнительные доходы – из личных или государственных средств, в контексте свободы передвижения в ЕС лицо должно рассматриваться в качестве трудящегося.

Договор о ЕС не только закрепляет и детализирует право на свободу передвижения лиц, но и содержит два исключения из принципа свободного передвижения лиц в целом. В ст. 45 признается возможность введения ограничений, связанных с необходимостью обеспечения общественного порядка, общественной безопасности и здравоохранения.

Порядок применения этих ограничений определен в Директиве 2004/38/ЕС и неоднократно толковался Судом.

Принципиально важным было решение Суда по делу Van Duyn v. Home Office.

Во-первых, в решении по этому делу Суд указал, что участие в определенной организации и разделение ее целей и задач может рассматриваться как индивидуальное поведение лица, на основании которого можно сделать вывод о применении ограничения в целях поддержания общественного порядка и общественной безопасности.

Во-вторых, важным моментом в решении по этому делу является то, что Суд указал, что взгляды на поведение, являющееся основанием для применения такого ограничения, могут варьироваться в различных государствах-членах, и если конкретное государство-член рассматривает ту или иную деятельность как вредную и принимает в ее отношении административные меры, то оно может использовать и такое ограничение. Нормальное отношение к такой деятельности любого другого государства-члена не должно играть роли.

В-третьих, принципиальным положением в решении Суда по этому делу явилось признание Судом невозможности абсолютного равенства в подходе к своим гражданам и иностранцам при применении ограничений на право свободы передвижения трудящихся. Действительно, государство-член не может применить к своим гражданам депортацию или запретить им въезд на свою территорию.

Практика свидетельствует о том, что ограничения по мотивам защиты общественного порядка и государственной безопасности тесно связаны между собой и часто достаточно сложно выявить их различия. Государства-члены не уполномочены самостоятельно определять объем данных понятий.

Директива 2004/38/ЕС и практика Суда установили следующие ограничения на использование правомерных изъятий по мотивам защиты общественного порядка и государственной безопасности:

– такие меры должны базироваться на личном поведении заинтересованного лица. Оно не обязательно должно быть противозаконным, но государство обязано предоставить доказательство того, что оно предприняло репрессивные и иные эффективные меры борьбы с таким поведением для того, чтобы сослаться на изъятие. Что представляет собой личное поведение разъяснено Судом в Деле Van Duyn, где было уточнено, что прошлое сотрудничество с организацией, деятельность которой представляется опасной для общественного порядка, не считается личным поведением, однако настоящее сотрудничество считается таковым;

– предыдущее криминальное поведение само по себе не является достаточным основанием для использования изъятия, но прошлые деяния могут представлять угрозу для общественного порядка, когда есть доказательства того, что данное лицо намеревается действовать таким же образом в будущем. Следовательно. Индивидуальное предупреждение может иметь место, а общее нет. Государство не вправе принимать меры против индивида по основаниям общего предупреждения, когда очевидно, что он не будет далее совершать правонарушения;

– личное поведение индивида должно представлять собой явную, нынешнюю и достаточно серьезную угрозу осуществлению одного из основополагающих интересов принимающего государства;

– изъятия не могут ссылаться только на экономические цели;

– несоответствие административным формальностям, предусмотренным для работников-мигрантов и членов их семей в отношении въезда и пребывания на территории принимающего государства. Не может оправдать выдворение с этой территории.

Директива также ограничивает возможность применения изъятия по мотивам здравоохранения. Статья 29 Директивы устанавливает характер заболеваний (инфекционные заболевания, которые могут вызывать эпидемии), которые служат оправданием запрета на въезд и проживание. Однако ограничительные меры могут применяться к гражданам других государств-членов только в случае, если защитные меры применяются и к собственным гражданам.

Статья 28 Директивы предусматривает дополнительные гарантии против выдворения из принимающего государства для тех лиц, которые проживали в этом государстве продолжительное время или являются несовершеннолетними.

Статьи 31-33 Директивы закрепляют важные процедурные права для граждан Евросоюза, которым отказано в праве на въезд или проживание в принимающем государстве.

В рамках Союза признается, что при опре­деленных обстоятельствах предоставление работникам права на свободное перемещение по территории ЕС является неразумным и нежелательным. Исходя из этого, законодательство ЕС предусматривает, что в некоторых случаях государства-члены могут ограничивать свободу перемещения.

Также свобода передвижения лиц не распространяется на государственную службу.

Причина наличия данного ограничения вполне очевидна, и вряд ли можно ожидать, что оно будет отменено, пока Европейский Союз формально не станет федеративным государством.

В решении по делу Commission v. Belgium Суд дал определение публичной службы, как «серии постов, которые прямо или косвенно связаны с осуществлением власти в соответствии с публичным правом и обязанностью охранять общие интересы государства или других публичных властей».

В соответствии с решением по делу «Public Employees» под государственной службой понимается занятие должностей, связанных прямо или косвенно с участием в осуществлении власти, предоставляемой публичным правом, и обязанностей, направленных на защиту общих интересов государства или органов государственной власти. Такие должности, по сути, предполагают со стороны занимающих их лиц особое отношение преданности государству и соблюдение прав и обязанностей, которые формируют основу гражданства.

В решении сказано, что к государственным служащим не относятся, в частности, машинисты поездов бельгийских государственных дорог, медсестры французских государственных больниц

В принципе, можно признать, что оговорка о публичной службе распространяется на служащих полиции, военнослужащих, государственных чиновников, имеющих властные полномочия, а не просто финансирующихся из государственного бюджета. Однако если государство-член все же допустило гражданина другого государства-члена к публичной службе, оно не может относиться к нему иначе, чем к своим собственным гражданам, находящимся на той же службе.

Свобода учреждения: понятие, виды, правомерные ограничения.

Свобода учреждения представляет собой право заниматься на территории государств-членов самостоятельной экономической деятельностью (ненаемным трудом), в том числе путем создания юридических лиц.

Свобода учреждения состоит из двух основных компонентов:

а) свободы передвижения предпринимателей и

б) собственно свободы учреждения юридических лиц и иных форм, не являющихся юридическими лицами.

Основные положения, предусматривающие свободу учреждения для предпринимателей, или, если использовать терминологию Договора, «лиц, занимающихся самостоятельной деятельностью», содержатся в ст. 49 ДФЕС. Она гласит: «В рамках нижеследующих положений запрещаются ограничения свободы учреждения граждан одного государства-члена на территории другого. Данный запрет также распространяется на ограничения в отношении создания представительств, филиалов или дочерних предприятий гражданами одного из государств-членов, учредившими собственное дело на территории любого из них.

Свобода учреждения включает в себя доступ к деятельности, не являющейся наемным трудом, и осуществление этой деятельности, а также создание предприятий (в том числе обществ в значении второго абзаца статьи 54) и управление ими на условиях, определенных законодательством страны учреждения для своих собственных граждан, при соблюдении положений главы о капиталах»

Ограничено ли право на свободу учреждения физическими лицами и если оно распространяется на юридические лица, то в какой степени? Ответом на этот вопрос служит ст. 54 ДФЕС, которая говорит, что «общества, учреждаемые в соответствии с законодательством государств-членов и имеющие свой юридический адрес, свою центральную администрацию или свое головное предприятие внутри Союза, приравниваются в целях применения положений настоящей главы к физическим лицам – гражданам государств-членов». Таким образом, свобода учреждения распространяется в равной степени как на физические, так и на юридические лица.

Во втором абзаце ст. 54 содержится определение термина «общества».

Под «обществами» понимаются общества согласно гражданскому или торговому праву (включая кооперативы) и другие юридические лица, регулируемые публичным или частным правом, за исключением тех, которые не ставят целью получение прибыли.

Исключения и ограничения из свободы учреждения по субъектам можно разделить на две группы:

1) исключения и ограничения, применяемые как к физическим, так и к юридическим лицам, и

2) исключения и ограничения, применяемые только к юридическим лицам.

Первое ограничение свободы учреждения содержится в ст. 49 ДФЕС. Эта статья требует от лиц, пользующихся свободой учреждения, чтобы их действия не противоречили «условиям главы, посвященной капитал»". Сейчас это положение в значительной степени потеряло свою актуальность, хотя и сохраняет свою юридическую силу.

Второе ограничение на свободу учреждения содержится в ст. 51 ДФЕС, которая устанавливает, что «исключаются такие виды деятельности, которые сопряжены в данных государствах с участием, даже эпизодическим, в осуществлении публичной власти».

Важной особенностью этого исключения является то, что каждое конкретное государство-член должно определить, какая деятельность на его территории связана с выполнением официальных обязанностей. Естественно, что каждое конкретное решение государства члена, относящее ту или иную деятельность к выполнению официальных обязанностей, может быть обжаловано в Суде, который традиционно толкует эту оговорку ограничительно.

Последнее ограничение, применяемое ко всем субъектам свободы учреждения, содержится в ст. 52 Договора и заключается в классической триаде: общественный порядок, общественная безопасность и охрана здоровья населения. Однако текст этой статьи лишь косвенно вводит эти запреты. В ст. 52 говорится о том, что «предписания настоящей главы и принимаемые на ее основе меры не препятствуют применению законодательных, регламентарных и административных положений, предусматривающих специальный режим для иностранных граждан и являющихся оправданными по соображениям общественного порядка, общественной безопасности и общественного здоровья».

5. Свобода предоставления и получения услуг: сфера применения, формы, содержание, отграничение от иных свобод внутреннего рынка. Правомерные ограничения на осуществление данной свободы.

Основы правового регулирования свободы предоставления услуг закреплены в ст. 56 ДФЕС. Она гласит: «В рамках нижеследующих положений запрещаются ограничения свободного предоставления услуг внутри Союза гражданами государств-членов, учредившими собственное дело в ином государстве-члене чем то, где находится получатель услуги».

В соответствии со ст. 57 Договора: «“услугами” признаются те предоставляемые услуги, которые обычно оказываются за вознаграждение, в той мере, в какой они не подпадают под действие положений о свободном передвижении товаров, капиталов и лиц.

Услуги, в частности, включают:

а) деятельность промышленного характера;

b) деятельность торгового характера;

c) ремесленную деятельность;

d) деятельность свободных профессий.

Без ущерба положениям главы о праве учреждения поставщик услуги в целях ее предоставления может временно осуществлять свою деятельность в государстве-члене, где предоставляется услуга, на тех же условиях, какие данное государство предъявляет к своим собственным гражданам»

Услуги, подпадающие под действие свободы предоставления услуг, можно разделить на две категории:

1) услуги, предоставляемые на территории другого государства-члена, нежели государство-член, в котором находится лицо, оказывающее услуги, и

2) услуги, предоставляемые в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги лицам из другого государства-члена.

Услуга может предоставляться на территории другого государства-члена, и лицо, предоставляющее ее, может для этого временно осуществлять свою деятельность в государстве, где предоставляется такая услуга, на тех же условиях, которые устанавливаются таким государством для его собственных граждан.

Толкование Судом статьей ДФЕС показывает, что Суд признает, что в соответствии с этой статьей государства-члены обязаны отменить любые правила, дискриминирующие между иностранцами - гражданами ЕС, предоставляющими услуги на их территории, и своими гражданами, предоставляющими те же услуги. Они также должны отменить любые ограничительные правила, применяемые ко всем лицам, предоставляющим услуги, без дискриминации. Такие правила являются препятствием для предоставления услуг лицом, находящимся в другом государстве-члене и имеющим право предоставлять их на законных основаниях.

Кроме того, Суд ясно указал, что государство-член не имеет права требовать от лиц, пользующихся свободой предоставления услуг, полного соблюдения всех тех правил, соблюдение которых требуется от компаний, учрежденных в этом государстве-члене для предоставления аналогичных услуг. Ведь в противном случае исчезнет всякая разница между свободой учреждения и свободой предоставления услуг.

С другой стороны, для обеспечения возможности беспрепятственного предоставления услуг, предоставляемых в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги, лицам из другого государства-члена законодательство Союза обеспечивает беспрепятственный доступ иностранных получателей услуг к месту предоставления услуг. К лицам, пользующимся такими правами доступа к месту предоставления услуг, относятся, среди прочих, туристы и лица, желающие получить медицинские услуги. Однако такие лица могут находиться на территории того государства-члена, в котором им оказываются услуги, только в течение времени оказания этих услуг. На них не распространяются правила, предусмотренные правом ЕС в рамках обеспечения свободы передвижения.

Договор формально не либерализует все виды услуг. Так, п. 2 ст. 58 ДФЕС говорит, что «либерализация банковских и страховых услуг, которые связаны с перемещениями капиталов, должна проводиться согласованно с процессом либерализации передвижения капиталов». Это положение вполне естественно, так как либерализация таких услуг невозможна без соответствующей либерализации передвижения капитала. Положения Договора об услугах также не затрагивают положение с услугами в области транспорта, которые регулируются положениями Договора, посвященными транспорту.

Для либерализации каждого конкретного вида услуг требуется соответствующий документ Совета.

Принципиальную важность для понимания свободы предоставления услуг представляет собой ст. 62 Договора. Она гласит: «Положения статей 51 – 54 подлежат применению к вопросам, регулируемым настоящей главой». Эти положения касаются возможности введения исключений и ограничений.

См. положения ДФЕС (ст. 51-54)!!!

В конце 2006 г. Европейским парламентом и Советом Европейского Союза издан специальный нормативный акт, устанавливающий общие правила осуществления свободы предоставления услуг, а также свободы учреждения - Директива2006/123/ЕС от 12 декабря 2006 г. «Об услугах на внутреннем рынке».

Дата добавления: 2015-07-20