Славянская Германия 3 страница

И вот, в 1147 году Крестовый поход против западных славян, который вынашивался ещё в 1107-1108 годах, сразу после Первого крестового похода на Константиноволь (см. Н. Левашов «Зеркало моей души». Том. 2. Глава 5), начался. Описание этого похода приведено в обширной статье профессора Н. Грацианского «Крестовый поход 1147 г. против славян и его результаты» (журнал «Вопросы истории» 1946 год № 2-3). Мы приводим её в сокращении. Полностью статью со сносками можно скачать на Советнике.

«…Крестоносцы решили двинуться на полабских славян двумя армиями: одна должна была идти с Нижней Лабы против ободритов, другая – из Магдебурга против лютичей. Во главе первой армии стояли Генрих Лев, Конрад, герцог бургундский, архиепископ бременский Адальберт, епископ бременский Дитмар и др. С этой армией должны были соединиться датчане, предводимые обоими своими королями – Свеном и Канутом, которые решили прекратить внутренние усобицы для совместных действий против общих врагов – ободритов.

Во главе второй армии из светских князей стояли пфальцграфы Фридрих Саксонский, Герман Рейнский, маркграфы Альбрехт Медведь и Конрад Мейсенский, а из духовных князей, помимо папского легата, епископа гавельбергского, – архиепископ Фридрих магдебургский, епископы гальберштадтский, мерзебургский, бранденбургский и мюнстерский, а также Вибальд, аббат корвейский. Последний имел виды на о. Руяну, основывая свои притязания на старинной нелепой версии о том, что почитаемый на острове Святовид – это обожествлённый славянами св. Вит, покровитель Корвейского монастыря, которому когда-то немецкие короли будто бы пожаловали остров. Только непоколебимая уверенность немцев в успехе могла побудить аббата двинуться за Лабу для того, чтобы не допустить нарушения прав своего монастыря при предполагаемом дележе славянской территории.

О численности двинувшихся против славян армий крестоносцев мы имеем такие данные: в северной армии насчитывалось будто бы 40 тыс. человек, в южной – 60 тыс., в датской – 100 тыс. Конечно, эти цифры очень преувеличены, но, во всяком случае, они показывают, что за Лабу двинулись огромные, невиданные до того времени немецко-датские полчища, которые должны были раз навсегда покончить с независимостью славян и их язычеством. Славяне, однако, не пали духом перед лицом такой страшной опасности и вовсе не собирались покоряться немцам. Главным героем обороны от врагов выступил отважный Никлот, князь ободритов. Гельмольд определённо не любит Никлота и не всегда справедлив в своих суждениях о нём, но всё же то, что он сообщает о действиях этого князя, ярко рисует его таланты как полководца. «Услышавши, что в скором времени должно собраться войско для разорения его, – читаем у Гельмольда, – Никлот созвал весь народ свой и начал строить укрепление Добин, дабы было убежищем народу в случае надобности…»

Вместе с тем Никлот искал союзников в предстоящей борьбе и обратился к графу голштинскому Адольфу с напоминанием о заключённом с ним соглашении. Хотя Адольф и не сочувствовал крестовому походу, но он, конечно, отказался помогать Никлоту против своего герцога, Генриха Льва, и единственными союзниками князя оказались руяне.

Опираясь на союз с воинственными мореходами, Никлот выработал, как показывают дальнейшие события, замечательный план обороны. Целым рядом комбинированных мероприятий на суше и на море он задумал уморить крестоносцев голодом и тем сорвать все их захватнические планы. Первой целью Никлота был разгром предполагаемой ближайшей операционной базы крестоносцев в Вагрии. Внезапным налётом с моря Никлот захватил 29 июня Любек и уничтожил стоявшие в его гавани корабли, причём «народ, упившийся большим возлиянием, не смог двинуться со своих постелен и судов, пока враги не окружили их и, подложив огонь, не погубили суда, груженые товарами. И были убиты в этот день до 300 и более мужей».

Уничтожив таким образом суда и любекские гавани и предавши пламени город, Никлот послал два отряда всадников, которые прошли всю землю вагров, истребивши и захвативши в плен осевших здесь немецких колонистов. Лишь колонистов из голштинцев, осевших к западу от верхнего течения Травны, славяне почему-то не тронули. Может быть, Никлот хотел посеять раздор между немцами, внушив подозрение к голштинцам в том, что они действовали заодно со славянами. Если это так, то Никлот блестяще достиг своей цели, так как на голштинцев действительно пало подозрение в измене…

Итак, первым результатом объявленного на Франкфуртском сейме крестового похода против славян были разгром этими последними цветущего немецкого торгового города на Балтийском море и почти полное уничтожение колонистов, с большим трудом собранных для поселения в завоёванной Вагрии из разных областей Германии и Нидерландов. Славяне, по-видимому, не понесли потерь при своём смелом набеге и, вернувшись на суда, «отплыли, обременённые пленными людьми и разным имуществом, которые они захватили в земле вагров».

Неожиданная диверсия Никлота, естественно, вызвала большой переполох среди немцев, и крестоносная армия поспешила вторгнуться в землю славян, «дабы обуздать их жестокость». Никлот очистил и разорил территорию своего княжества, по которой должны были проходить крестоносцы, и засел с большим запасом провианта и большими силами в Добине. Немецкие полчища, двинувшиеся против ободритов с Нижней Лабы, повидимому, уже в июле были под Добином. Сюда же поспешили и датчане, флотилия которых пристала к славянскому побережью, по-видимому, в Висмарском заливе, неподалёку от Зверинского озера, у которого был расположен Добин.

Первыми приплыли готы с их королём Канутом и шлезвигцы с королём Свеном. Потом подошли подчинённые тому же Свену зеландцы и шоненцы. Большая часть датского войска, высадившись на берег, пошла на соединение с саксами под Добин, другая часть осталась на судах для их охраны. Никлоту, засевшему в Добине, оставалось выполнить вторую часть своего искусно задуманного, плана обороны, именно перерезать морские коммуникации крестоносцев и нанести удар по датскому флоту, который, по-видимому, доставлял продовольствие осаждающим, так как покинутая жителями область ободритов и опустошённая Вагрия не могли кормить крестоносную армию. К тому же сухими путями сообщения вообще трудно было пользоваться из-за болотистого характера местности.

Никлот блестяще разрешил поставленную задачу при помощи руянских мореходов. У Гельмольда мы читаем: «Однажды осаждённые, видя что войско данов действует нерешительно, – ибо они лишь у себя дома вояки, на чужбине же не отличаются мужеством, – сделали неожиданно вылазку, многих из них перебили и положили удобрять землю. Помощь им подать было нельзя, так как между (войсками) лежало озеро» …

Действия Никлота с суши и руян с моря происходили одновременно и были согласованы: Никлот должен был отвлечь внимание датского войска от кораблей и тем помочь руянам одержать победу. Цель эта была достигнута, и руяне имели на море не меньший успех, чем ободриты на суше… Весь шоненский флот достался победителям, и руяне тем самым удвоили свои силы…

Несмотря на то, что значительная часть датского флота уцелела, всё же на море господствовали руяне. Снабжение стоявшей под Добином армии вследствие этого должно было прекратиться, и ей грозил неминуемый голод. Это охладило воинственный пыл крестоносцев, и они стали подумывать об отступлении. Даны, горевшие желанием отомстить Никлоту за поражение, узнав о нападении руян, переменили своё намерение и поспешили к судам. По-видимому, они уже не вернулись под Добин и не замедлили отправиться восвояси; что же касается оставшихся под крепостью саксов, то они заговорили о нецелесообразности похода, о том, что бессмысленно опустошать землю, которая платила дань немцам. «Разве земля, которую мы опустошаем, – так будто бы говорили саксы, – не наши земля? И народ, с которым мы воюем, разве не наш народ? Зачем же нам быть врагами самим себе и расточителями следуемых нам даней? Не проистекают ли от этого убытки для государей наших…»

Как видим, немцы поняли всю бессмысленность своего предприятия лишь после того, как славяне дали им жестокий урок, в результате которого оказалось, что вместо ожидаемой лёгкой добычи, крестоносным хищникам грозили в славянской земле одни только лишения…

Главная (южная) армия крестоносцев собралась, как было условлено, в Магдебурге… Основное направление всему походу, очевидно, давал Альбрехт Медведь, который хотел расширить силами крестоносцев пределы своей северной марки за Пену и за Одру. Здесь было уже распространено Оттоном Бамбергским христианство, но, надо думать, что князья скрывали этот факт от массы крестоносцев, возбуждая их алчность перспективой богатой добычи у язычников, по отношению к которым всё считалось дозволенным. Духовные князья соревновались в своих воинственных планах со светскими, причём возглавлявший этих прелатов архиепископ магдебургский мечтал подчинить своей власти независимое поморское епископство и завладеть его обширными доходами в богатом Поморье…

Армия пошла к Поморью той самой дорогой, какой, 20 лет назад ехал Оттон Бамбергский. Пройдя с большими трудностями дремучий лес, отделявший область гаволян от области морочен, крестоносцы вышли к озеру Морице и оказались на языческой территории, не признававшей ни власти немцев, ни христианства. Жители разбегались, спасая, что могли, а крестоносцы опустошали и жгли славянские селения. Был сожжён при этом славянский город Малхон вместе со стоявшим перед его воротами языческим святилищем. Обозначая свой путь грабежами, поджогами и убийствами, армия направилась к Дымину – городу лютичей на Пене, – но, не доходя до этого города, разделилась: часть армии направилась к Щетину.

Под Дымином крестоносцы неожиданно встретили такое же сопротивление славян, как и под Добином. Мы в точности не знаем, что здесь произошло, но по некоторым намёкам можем судить, что на Пене крестоносцев постигла такая же неудача, что и у ободритов под Добином. Гельмольд недаром смешивает события под обеими славянскими твердынями в одно целое повествование о неудаче крестового похода. Есть и другие известия о несогласиях и неудаче крестоносцев под Дымином. Самым ярким показателем этой неудачи является поведение корвейского аббата, быстро распростившегося со своими мечтами о завоевании Руяны и уже 8 сентября вернувшегося из похода. Выражая свою радость по поводу избавления от опасностей в славянской земле, аббат говорит, что поход, хотя и оказался безрезультатным, но зато был выполнен «с послушанием» …

Полная неудача постигла и ту армию, которая направилась для действия против Щетина, главного города Поморья. Когда крестоносцы обложили этот город, осаждённые выставили на городских валах кресты, в знак того, что они христиане, и тогда среди армии произошло замешательство. Всем стало очевидно, что затеянное предприятие стояло в вопиющем противоречии с идеями, провозглашёнными Бернардом Клервосским и папой, и рядовые крестоносцы поняли, что они одурачены князьями, которые их руками не у язычников, а у христиан хотят захватить новые земли и новые доходы…

Таким образом, широко задуманный крестовый поход против славян повсюду с позором провалился, и у современников на этот счёт не оставалось никаких сомнений: все они почти единодушно отмечают полный неуспех похода немцев за Лабу. При этом одни из них объясняют неудачу похода раздорами князей, другие – незнанием неприятельской местности, третьи – тем, что крестоносцы ратовали не за «божие дело», руководствуясь чисто хищническими побуждениями. В действительности поход сорвался, благодаря героическому сопротивлению славян, и самые раздоры князей и разложение и армии начались лишь после того, как немцы неожиданно натолкнулись на сильные славянские крепости, защитники которых дали решительный отпор немецким хищникам. Ведь даже и под Щетином дело решили не кресты, расставленные на городских валах, а грозный вид щетинских укреплений, защищаемых отважным славянским гарнизоном…»

К сожалению, на этом немецкое продвижение на восток не прекратилось. В 1150 с помощью интриг и обмана было захвачено Браниборское княжество. Вагрия постепенно и неуклонно христианизировалась путём ползучего просачивания туда переселенцев из Германии и Нидерландов. Единственный, кто пока противостоял христианской агрессии, был ободритский князь Никлот. После крестового похода ему удалось восстановить старое государство ободритов в его прежних границах, за исключением Вагрии и Полабии, захваченных немцами, и подчинить себе соседние приморские племена лютичей – хижан и черезпенян. К сожалению, союз лютичей и ободритов оказался непрочным, и Никлот, не сумев договориться с родственными славянскими племенами, делает фатальную ошибку – чтобы подчинить лютичей, он обращается к немцам. Над землями лютичей прошёлся огонь и меч, что означало, что об объединении северных полабских племён в самостоятельное славянское государство речи быть не могло.

Ободритское же государство, восстановленное Никлотом, также не было устойчивым и держалось на внешнем принуждении. Оно погибло в 1160 году во время очередного нашествия. Тогда же погиб и сам Никлот, попав в ловушку. Вот, как описывается последнее сражение Никлота в «Истории Мекленбурга»: «Никлот с несколькими храбрейшими из своей дружины осуществлял вылазку из крепости. Они залегли в засаду недалеко от вражеского лагеря. Вскоре из лагеря саксонцев появился отряд «заготовителей» для добычи провианта – кормов. Среди «слуг» были подмешаны рыцари, у которых под верхней одеждой простолюдина скрывались латы... Стремительно врезался Никлот в гущу противника, ничего не подозревая о коварстве, и направил в одного из них своё копьё, но остриё копья отскочило от невидимого панциря. Тут Никлот понял, что был введён в заблуждение. Он попытался ускакать к своим, но было уже поздно. Неприятельские всадники догнали его, и ещё до того, как к нему на помощь смогла прибыть подмога, он был убит…»

Так политическая раздробленность западных славян привела к их почти полному исчезновению…

Ведические символы в Азии

Ведические символы в Индии

Индия является страной, где славяно-арийский символ «Свастика» нашёл самое широкое распространение и применение. Для индусов свастика, прежде всего, сакрально-религиозный символ. Ему поклоняются, его чествуют и помещают на здания храмов.

Свастиками украшены не только стены и порталы больших храмов. Этот славяно-арийский символ украшает храмовые ворота и ограды, а также небольшие храмчики и часовенки.

Кроме того, свастику помещают на изображения и изваяния богов, как индуистских, так и буддийских. В индуизме – это верховный бог Вишну, хранитель мира; и слоноголовый Ганеша – сын Шивы – бог мудрости и устранитель препятствий. А ещё свастика символизирует священный цветок – лотос, на котором восседает и супруга Вишну, Лакшми – богиня богатства и процветания; и жена Брахмы, Сарасвати – покровительница наук и искусства. Кстати, сами последователи индуизма называют свою религию «арья-дхарма» (закон ариев) или сантана (вечный закон).

Помимо культовых и религиозных объектов свастику на территории Индии можно увидеть и в, так сказать, светском применении. Она просто повсюду. Для обывателя свастика – это, прежде всего, знак удачи, поэтому её помещают в качестве охранительного знака на дверях домов, календарях, посуде, ювелирных украшениях, на рейсовых автобусах, грузовиках, мешках со специями, почтовых ящиках, одежде и даже на мыле.

Свастики широко используются в свадебной церемонии индусов. Они наносятся на пригласительные открытки и подарки, и особенно на традиционные сосуды «пурна-кумбха», которые преподносятся молодожёнам в подарок. Свастику рисует и жрец, совершающий обряд бракосочетания. Восклицание «Свасти!» («Всего самого доброго!») звучит до и после священного слога «Ом» во время ритуальной церемонии.

Свастики используются на логотипах промышленных фирм, учебных заведений, на оградах жилых зданий, на оконных решётках и на стенах домов и учреждений, киосках, заборах, рекламных щитах, цветочных горшках, упаковочной таре, строительном кирпиче, коробочках с благовониями, в декоре обрядовых светильников, на одежде, домашней утвари и т.д.

Во время весеннего праздника огней Дивали, посвящённого возвращению бога Рамы с победой над демоном Раваной после 14-летнего отсутствия, индусы-бизнесмены закрывают старые книги бухгалтерской отчётности. На первой странице нового гроссбуха непременно присутствуют свастика и пожелание «Шубх лабх!» («Высоких доходов!»). А ещё свастика частенько соседствует с другим славяно-арийским знаком – «Звездой Велеса», которую некоторые люди сегодня почему-то называют «звездой Давида»…

Откуда у индусов появились славяно-арийские символы? Примерно 4 500 лет назад (в Лето 2817 от СМЗХ или в 2692 г. до н.э.) арийские племена предприняди первую попытку прекратить человеческие жертвоприношения, которые практиковали древние дравиды и наги (предки индусов), поклонявшиеся Богине Кали-Ма – Чёрной матери и «змеям-драконам из мира Нави» (подробнее см. подраздел «Тёмные продолжают наступление»). Этот культ склонялся к идолопоклонству, человеческим жертвоприношениям и чёрной магии, обоготворялись слепая природа и буйство стихий. Он благоприятствовал многожёнству, многомужеству и тирании, опирающейся на низменные инстинкты и страх. Изгнав жриц Чёрного культа смерти, арии вернулись домой. Это был Первый Арийский поход в Дравидию с территории Свята Расы (Беловодья, Сибири), который от начала до конца занял 76 лет.

После ухода арийских племён, дравиды и наги постепенно опять вернулись к старым традициям. Поэтому славяно-арии пошли в Дравидию снова. Это произошло через шестьсот десять лет после окончания первого походя, в Лето 3503 от СМЗХ или 2006 г. до н.э. Часть пришедших навсегда осталась в Дравидии, и приступила к формированию цивилизации, которая известна сейчас, как индийская цивилизация. Хан Уман (Верховный Жрец Светлого культа Богини Тары), возглавлявший этот поход, был назначен Духовным советником царя лесных людей – дравидов и нагов. Арии принесли им Ведический, Солнечный культ, отличительная особенность которого – мужское начало.

К сожалению, от Мудрости Мира Сияний, которую принесли арии, мало что осталось. Со временем индусы переиначили многое из того, что были не в состоянии понять, привнесли упрощённое миропонимание, незатейливые правила, и выдали это Арийское Учение за своё, которое сейчас мы знаем под названием «Индийские Веды». Яркой иллюстрацией этого переиначивания и того, что, собственно, осталось от арийской мудрости, является тот факт, что арийский Верховный Жрец Хан Уман превратился а индийском эпосе «Рамаяна» в царя обезьян «Ханумана», правда, обладавшего сверхъестественными способностями.

Кстати сказать, в современной Индии до сих пор существуют два культа – Лунный культ богини Кали-Ма (Чёрной Матери) и Солнечный Ведический культ.

Ведические Символы в Китае

По распространению славяно-арийского символа «Свастика» Китай вполне может соперничать с Индией. В этой стране свастику так же можно увидеть практически везде. Для китайцев, как и для индусов, свастика – это так же, прежде всего, сакрально-религиозный символ. Левосторонняя свастика располагается на груди разнообразных статуй Будды, в великом множестве распространённых по территории страны (здесь приведены иллюстрации из книги А.В. Тарунина «Сакральный символ. История свастики»).

Свастичные орнаменты являются неотъемлемой частью архитекруры буддийских храмов в Китае.

Свастики также применяются для украшения храмовых святынь и предметов культа.

Свастика также повсеместно используется и в китайской светской архитектуре и, прежде всего, в узоре решёток, оград, декоре входных ворот и оформлении больших и малых павильонов. Особенно это относится к металлическим решёткам и оградам, без которых не обходится буквально ни одно китайское здание, причём узоры на них не могут быть произвольными, так как, помимо декоративной, ограды несут ещё и защитную функцию.

Свастику, как охранительный знак, а так же, как знак, приносящий благополучие и удачу, можно обнаружить практически везде – как снаружи, так и внутри зданий, как в офисах, так и в жилых помещениях.

В дни праздников китайские улицы заполняются всевозможными украшениями и ритуальными полотнищами, на которых также изображаются свастики.

Свастичные мотивы широко применяются в китайских традиционных орнаментах на тканях, коврах, вышивках, скатертях, а также на предметах декоративно-прикладного искусства: шкатулках, пеналах для письменных принадлежностей, ёмкостях для продуктов, панно, моделях кораблей, талисманах, приносящих удачу и т.д.

Свастику можно увидеть в китайских иероглифах, на сувенирных колокольчиках, детских игрушках, вазах, и даже вегетарианском соусе...

Откуда у китайцев появились славяно-арийские символы? Как и индусы, они получили её от Белых Учителей, которые пришли с севера. В частности, во многих древнекитайских летописях (например, «Критических соображениях» Ваня Чуня (І ст. н.э.), «Исторических записях» Сим Циня (II ст. н.э.) и других) рассказывается об императоре Хуан-ди, который прибыл с неба, чтобы научить людей делать лодки, сажать рис, копать колодцы, изготовлять музыкальные инструменты, лечиться иглоукалыванием и т.п. У императора был удивительный треножник, который иногда мог быть «драконом, летящим в облаках». Время от времени Хуан-ди и его помощники куда-то улетали. Аппарат мог «покоиться и идти», «становиться лёгким и тяжёлым» (И.С. Лисевич, «Древние мифы глазами человека космической эры», «Советская этнография», 1976, №2, с. 139-150).

Эти события происходили задолго до того, как в 26 веке до н.э. царствовал известный в традиционной истории Жёлтый император Ши Хуанди, которому и приписывают всё это. «Ди» – это сокращённое название племён белых людей – динлинов, которое древние китайцы не могли произносить полностью.

В «благодарность» за просвещение древние аримы (китайцы) постепенно выдавили динлинов из их исконных земель и стёрли саму память о них, а ещё развязали войну против Великой Рассении. «Война была тяжёлая и неравная, но, тем не менее, Великая Рассения одержала победу над Древним Китаем – Аримией. Это событие произошло 7518 лет назад. Победа была столь значительной и тяжёлой, что День Сотворения Мира (заключение мирного договора) 22 сентября по христианскому календарю, наши предки избрали новой, поворотной точкой отсчёта своей истории…» (Н. Левашов «Замалчиваемая истории России-1»).

Ведические символы в Тибете

Славяно-арийские символы очень сильно распространены и в Тибете – стране достаточно закрытой и малоизвестной, по сравнению с Индией и Китаем, в том числе и благодаря своему географическому положению. Даже сегодня сведения о Тибете достаточно скудны, и мало кто представляет, как живёт страна, какова её история, культура и философия. О тибетской религии доступного материала тоже очень мало, а тот, который есть, очень фрагментарен и противоречив. Единственное, о чём сегодня «все знают», что в Тибете находится Шамбала – «страна знания и справедливости», где живут «великие Учителя» и направляют ход эволюции человечества. Об этом в своё время серьёзно позаботились современные СМИ, настойчиво пропагандируя учения Блаватской и Рерихов.

Дата добавления: 2015-07-20