Этнокультурные стереотипы.

Под этнокультурным стереотипом понимается обобщенное представление о типичных чертах, характеризующих какой-либо народ. Существование таких представлений — несомненный факт. «Немецкая аккуратность», «французская галантность», «русский авось», «китайские церемонии», «африканский темперамент» — в этих расхожих выражениях воплощаются распространенные этнокультурные стереотипы. Стереотипными являются мнения о вспыльчивости итальянцев, холодности англичан, упрямстве финнов, гостеприимстве грузин, скрытности латышей, широте души, неорганизованности, доброте русских. Стереотипы понимаются как характеристики народа в целом, но вместе с тем они обычно распространяются на любого представителя этого народа и предопределяют образ его личности.

Существуют автостереотипы, отражающие то, что думают люди о своем собственном народе, и гетеростереотипы, относящиеся к другому народу. Как правило, автостереотип всегда лучше гетеростереотипа о том же народе, например, русские всегда думают о себе лучше, чем какие-либо другие народы о них. То же можно сказать о любой другой нации. Оба эти вида этнокультурных стереотипов складываются и укореняются в обществе в качестве общеизвестных традиционных взглядов. Автостереотипы составляют важную часть национального самосознания. С их помощью формируются общие нормативы поведения, которым должен следовать человек как представитель своего народа («мы — такие», значит и я должен быть «таким», поскольку мое «я» входит в это «мы»). Это способствует объединению и самоутверждению народа. С одной стороны, в автостереотипе народ всегда в какой-то мере идеализирует и возвышает себя, внося в него позитивные черты, которые необходимы для его выживания (трудолюбие, храбрость, взаимопомощь и т. п.). А с другой стороны, в автостереотип включаются психические особенности, ссылкой на которые люди стремятся к самооправданию недостатков своего образа жизни. Специалисты по этнической психологии, изучающие этнокультурные стереотипы, отмечают, что нации, находящиеся на более высоком уровне экономического развития, имеют тенденцию подчеркивать у себя такие достоинства, как ум, предприимчивость, деловитость, в то время как нации с более отсталой экономикой склонны акцентировать такие свои черты, как доброта, сердечность, гуманность, гостеприимство, снижая при этом значимость качеств, обеспечивающих рост экономического благосостояния.

Гетеростереотипы гораздо более критичны, чем автостереотипы. Они нередко служат источником национальных предрассудков и предубеждений. Встречаясь с представителями иного народа, люди имеют естественную склонность воспринимать их поведение с позиций своей культуры, «мерить их на свой аршин». Непонимание их языка, символики жестов, мимики и других элементов их поведения при этом ведет к искаженному истолкованию смысла их действий, что легко может породить целый ряд негативных чувств — настороженность, презрение, враждебность. «Они не такие как мы» — они ведут себя не по-нашему, странно, нелепо, т. е., короче говоря, плохо. Европейцев, впервые вступавших в общение с японцами, шокировало (да и ныне шокирует), что японцы с веселой улыбкой говорят о самых печальных вещах, например, о тяжелой болезни дочери (Введение в этническую психологию. СПб., 1995. С. 95). Это дает почву для представления о бездушии, цинизме и жестокости японцев. Однако улыбку в подобных случаях надо понимать в том смысле, какой она имеет не в европейской, а в японской культуре поведения: она символизирует на самом деле лишь то, что японец не считает себя вправе беспокоить окружающих своими личными горестями.

В итальянской культуре оживленная жестикуляция в разговоре служит средством, способствующим взаимопониманию собеседников. Экспериментально доказано, что итальянцы хуже воспринимают смысл сказанного без нее. Но люди других национальностей в соответствии со своим «культурным аршином» склонны толковать привычку итальянцев жестикулировать как выражение их импульсивности и темпераментности. А русским или англичанам, как показывают экспериментальные данные, интенсивная жестикуляция и перемещение с места на место во время разговора мешает понимать собеседника, из чего итальянец может заключить, что они «туго соображают».

Дистанция общения (расстояние между общающимися) в мексиканской культуре значительно меньше, чем в американской. Поэтому вежливый мексиканец, вступая в беседу с американцем, придвигается к нему, а американец, привыкший к менее тесному сближению с партнером, учтиво отступает. Оба соблюдают принятый в своей культуре этикет. Но в итоге мексиканцы жалуются, что американцы неприветливы и холодны в общении, а американцы говорят о назойливости и беспардонности мексиканцев.

Стереотипы часто эмоционально окрашены симпатиями и антипатиями, в зависимости от которых одно и то же поведение получает разную оценку. То, в чем у своего народа видят проявление ума, у другого народа считают проявлением хитрости. То, что применительно к себе называют настойчивостью, для «чужака» расценивается как упрямство.

Наблюдения по поводу характера представителей разных наций можно найти у Вольтера: «Итальянца, француза, англичанина, испанца всегда можно узнать по стилю, как по чертам лица, произношению, манерам. Мягкость и нежность итальянского языка отразилась на гении итальянских писателей. Напыщенность речи, обилие метафор, величественный стиль — вот в общем, как мне кажется, отличительные черты испанских писателей. Сила, энергия, смелость наиболее свойственны англичанам; они особенно любят аллегории и сравнения. Что касается французов, то им достались в удел ясность, точность, изящество; они редко проявляют особенную смелость; у них нет ни английской силы, которая показалась бы им немыслимой и чудовищной, ни итальянской нежности, которую они сочли бы женоподобной мягкостью»¹⁵.

Гетеростереотипы русских:

- Англичанин действует быстро, а чувствует медленно²¹. С виду англичанин замкнут, самодоволен и черств. В глубине, под поверхностностью, у него нет недостатка в чувствах, но они остаются под спудом, не находят себе применения; нет недостатка и в умственной энергии, но она чаще применяется, чтобы утвердить его в предрассудках, а не искоренить их²². Впрочем, эти черты характерны и для других северян.

— испанец: страстность, гордость, честь, импульсивность, несдержанность, романтичность, надрыв, свободолюбие, благородство;

— француз: интеллект, страстность, чувствительность, легкомыслие, остроумие, веселье;

— итальянец: страстность, импульсивность без гордыни, легкомыслие;

— американец: деловитость, практичность, предприимчивость, добросовестность, профессиональная компетентность, любознательность, общительность, раскованность, бесцеремонность, самоуверенность, недоверчивость, решительность, воля;

— канадец: трудолюбие, щедрость, неамбициозность, неагрессивность, скромность, терпимость;

— финн: практичность, трудолюбие, медлительность, основательность, честность, добросовестность;

— швед: законопослушность, рационализм, демократичность, склонность к компромиссу, сдержанность в эмоциях, добросовестность, организованность и любовь к порядку, уважение традиций, чувство справедливости, техническая изобретательность, любознательность²³;

— японец: трудолюбие, сдержанность, созерцательность, артистичность, максимализм;

Автостереотип русских:

— русский: во-первых, эстетизм, пессимистичность, склонность к унынию, мягкость, покорность, лень, пассивность, искренность и наивность, доверчивость, религиозность, отзывчивость, озабоченность судьбой всего мира, созерцательность, мессианизм, интровертность, самокопание и рефлексивность, больная совесть, надрыв, страдательность и жертвенность, миролюбие, терпимость, иррациональность, справедливость; во-вторых, беззаботность, общительность, экстравертность, оптимизм, упование на авось, вера в доброго царя, максимализм, устремленность в будущее, широта, доверчивость, патриотизм, практичность, любознательность, смекалка, стихийность, свободолюбие, воля, разгул, удаль, анархизм, буйство, самодурство; о русских часто говорят, что они обладают щедростью, гостеприимством до расточительности, любят «сельскую свободу», легко подчиняются и проявляют покорность;

Немецкий философ В. Шубарт характеризует русский характер так: «Русской душе чужда срединность. У русского нет амортизирующей средней части, соединяющего звена между двумя крайностями. В русском человеке контрасты — один к другому впритык, и их жесткое трение растирает душу до ран. Тут грубость рядом с нежностью сердца, жестокость рядом с сентиментальностью, чувственность рядом с аскезой, греховность рядом со святостью»⁷⁶.

На Западе популярна теория, объясняющая характер русских людей на основании существующего обычая туго пеленать ребенка в первые годы его жизни. Л. Н. Толстой вспоминал ощущение несвободы в «свивальнике»: «Я связан, мне хочется выпростать руки, и я не могу этого сделать. Я кричу и плачу, и мне самому неприятен мой крик, но я не могу остановиться....Мне хочется свободы; она никому не мешает, и меня мучают. Им [взрослым] меня жалко, и они завязывают меня, и я, кому все нужно, я слаб, а они сильны»⁷⁸.

Американо-русский социолог П. А. Сорокин полагал, что «совокупность основных черт русской нации включает ее сравнительно длительное существование, огромную жизнеспособность, замечательное упорство, выдающуюся готовность ее представителей идти на жертвы во имя выживания и самосохранения нации, а также необычайное территориальное, демографическое, политическое, социальное и культурное развитие в течение ее исторической жизни»⁷⁹.

Согласно Л.Н. Гумилеву, стереотип поведения этноса формируется в процессе адаптации, взаимодействия этноса с определенной этноландшафтной зоной, когда кормящий ландшафт, действуя принудительно, формирует определенный тип хозяйственной действительности, определенный тип культуры, определенный склад психики. Адаптироваться к зоне контрастного, постоянно меняющегося климата мог только человек, отличительными чертами характера которого были гибкость, подвижность, умение быстро приспосабливаться и мобилизовать свои силы в трудную минуту борьбы со стихией. На эту особенность русского народа обратил внимание еще В.О.Ключевский, который писал, что природа Великороссии «часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое, что ни на есть, безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось»

Рассматривая все эти черты русского народа необходимо понимать, что они относятся ко всем этносам, проживающим в России, а не только к славянскому этносу. И только внутри страны, для ее жителей мордвин будет сильно отличаться от славянина и татарина и т.д.

Этнокультурные гетеростереотипы этносов русской нации:

Подобных исследований проводилось значительно меньше, да и в общественном сознании подобных стереотипов существует гораздо меньше.

Исследования, проведенные в республике Мордовия:

В отношении мордвы в общественном сознании сложился стереотип как о трудолюбивом, упрямом, но в то же открытом народе, стремящемся сохранять традиции своих предков, совмещая христианскую веру с остатками язычества.

Исследование проведено в республике Татарстан:

Татары о русских: При рассмотрении результатов исследования оказалось, что большинство татар в представителях русскойнациональности указывают доброту, щедрость (хлебосольство) и открытость.

Русские о татарах: Русские, в свою очередь, татар видят трудолюбивыми и гостеприимными, но большинство респондентов указывают на клановость (общинность). Им свойственна замкнутость культуры, так как у татар довольно редки межэтнические браки. Согласно другому исследованию татары гордые, самоуверенные, сметливые, трудолюбивые, хитрые, вспыльчивые, отходчивые.

Здесь интересно сравнить автостереотип и гетеростереотип: Татары о себе: трудолюбивые, выносливые, смышленые, общительные, нравственные, решительные, смелые, остроумные.

Русские и татары о чувашах:

Чувашский народ предстает в глазах русских и татар очень трудолюбивым, более 70% этнофоров отмечают данное качество в числе первостепенных. Также подчеркивается упорство, честность, добродушие и неряшливость чувашей.

Очень часто те или иные этнокультурные стереотипы имеют свои причины в истории народа: такая черта, как «общинность», «клановость» или «семейственность» объясняется рядом причин. Во-первых, поволжские татары в большинстве своем выходцы из сельской местности. Как известно, жителям сельской местности присущ общинный уклад жизни. Он складывался как необходимая форма выживания в суровых климатических условиях Евразии.

Фактором «возникновения татарской хитрости» было активное развитие торгово-предпринимательской деятельности, в которой татары опережали многие народы. Причинами подобного положения, возможно, были традиции Волжской Булгарии, находившейся на географическом перекрестке торговых путей из Европы в Азию. А торговля в России всегда была сопряжена с обманом: «не обманешь – не продашь» (http://sun.tsu.ru/mminfo/000063105/308/image/308-154.pdf)

Русские о чеченцах: современный стереотип – «чеченец-бандит» связан с чеченской войной. Хотя, в советские времена, стереотипной чертой чеченца, так же как и многих других кавказцев, было гостеприимство. Как отмечалось в предыдущей лекции, кавказские народы относятся к той группе новой волны мигрантов (выходцы с Кавказа и Средней Азии), по отношению к которой население России испытывает наименьшие симпатии.

Чеченцы о русских: в меньшей степени присущи русским доброта, открытость, простодушие, терпимость восприятия других наций, им больше характерна разобщенность, трусость, низкая самооценка и т.д.

Но, эти стереотипы не являются постоянными. На их динамику влияют социальные и политические события.

15 Вольтер. Рассуждение об эпической поэзии // Вольтер. Избранные страницы. СПб., 1914. Кн. 2. С. 170—173.

21 Там же. С. 288.

22 Там же. С. 294.

23 См.: Чернышева О. В. Шведский характер в русском восприятии (XIX—XX вв.) // XIII Конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. М.; Петрозаводск, 1997. С. 11.

76 Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 1997. Вып. 3. С. 84.

78 Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 14 т. М., 1951. Т. 1. С. 329.

79 Сорокин П. А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 472

Дата добавления: 2015-07-25