18 нисана, полночь
Я ожидал увидеть в городе бунт, горящие дома или последствия подавления бунта – разбросанное имущество и валяющиеся на улице тела, марширующие римские легионы.
Но на Ерушалаим опустилась зловещая тишина.
В холоде ночи город выглядит серым, как железо. Мы скачем на лошадях между бескрайними полями, засеянными пшеницей и ячменем, которые окаймляют город с севера, на восток, к Бет-Ани.
– Слишком тихо, – шепчет Тит, едущий справа от меня.
– Знаю.
– Возможно, префект ввел комендантский час.
– Не исключено, но тогда где солдаты, которые следят за его соблюдением? Я вижу, что на страже у ворот к востоку от Храмовой горы меньше десятка человек.
Тит ежится и хмурится.
– А где остальные солдаты?
– Где-то еще.
– Хозяин… прислушайся. Не плачут младенцы, не лают собаки. Даже пьяные не хохочут. Как будто…
Он не заканчивает фразу, а у меня не хватает смелости, чтобы сделать это за него.
Будто весь мир умер.
Мы едем в потоке странного свинцово-серого света, льющегося на поля и деревья западного склона Масличной горы. Неужели так давно это было, когда я встретил Иешуа здесь, у подножия горы, после того, как он выгнал торговцев из Храма?
Печаль сдавливает мне грудь. Я вдыхаю еле уловимый аромат недавно взошедших ростков пшеницы. Как бы мне хотелось вернуться…
– А что, если Марьям там нет, хозяин?
– Ее родные должны знать, где она.
– Она все время была вместе с равви. Ее могли арестовать.
– Если ее арестовал Синедрион, то они просто допросили ее и отпустили. А если бы ее допрашивали опытные следователи префекта, она бы рассказала им все и мы оба, считай, были бы уже мертвы.
Тит снова смотрит вперед, внимательно разглядывая дорогу.
– Тит, если мы не найдем ее этой ночью, мы уедем, обещаю. Как можно дальше.
Мы сворачиваем на улицу, на которой в течение нескольких поколений жили родные Марьям. Копыта лошадей проскальзывают по камням мостовой, лошади идут осторожно. Мы едем вдоль низеньких домов с плоскими крышами, мимо прекрасных садов, засаженных смоковницами и финиковыми пальмами. Ни в одном из домов не горят светильники. Все выглядит как-то странно и загадочно.
– Останься здесь, – приказываю я Титу, отдавая ему поводья. – И будь готов уехать.
– Да, хозяин.
Я торопливо взбираюсь по ступенькам, ведущим к двери дома ее отца, и стучу, сначала тихо, потом, когда никто не выходит, сильнее.
Дверь слегка приоткрывается, и сквозь щель на меня смотрит мужчина. Узнав меня, он распахивает дверь.
– Йосеф Харамати!
Это Лазарь, брат Марьям.
– Заходи быстрее!
Я вхожу, и он поспешно закрывает дверь.
– Они тебя ищут. Знаешь об этом? Все тебя ищу т. Синедрион, префект, все…
– Да, да, знаю, – отвечаю я. – Извини, что, появившись здесь, подвергаю опасности вашу семью. Но мне нужно поговорить с Марьям. Она здесь?
Дом наполнен запахом свежеиспеченного хлеба. Большой уютный дом с красивыми коврами на полу и множеством свитков на полках. В темноте трудно разглядеть что-то еще. В свете маленького светильника я смотрю на Лазаря. Он высокий и худощавый, темные волосы и борода обрамляют его округлое лицо. Темные глаза расширены, как от испуга.
– Нет, она не здесь, она…
Лазарь замолкает, словно остолбенев.
– Ты не слышал?
– Что?
Он несколько мгновений молча смотрит на меня.
– Равви… он восстал.
– Восстал?
– Да! – с горячностью отвечает он. – Этим утром Марьям и другие женщины, пришли к гробнице и увидели, что она пуста! Равви там нет. Это чудо!
В его глазах слезы. Голос Лазаря становится тихим от переполняющего его благоговения.
– Как и было сказано в пророчествах! Он восстал и вознесся, чтобы, воссесть одесную Бога!
Я начинаю заикаться.
– Л-лазарь, что случилось этим утром, когда люди впервые после праздников смогли покинуть свои дома? Зелоты не…
– О, это было ужасно. Зелоты собрали армию в пять тысяч человек, чтобы снять с креста тело Гестаса. Он умер во время праздников, никто не знает, когда именно. Зелоты были в бешенстве, бегали повсюду, возбуждая в людях злобу. Они обвиняли Рим в убийстве трех сыновей Израиля…
– А что же Пилат? Что он сделал?
– Он развернул три легиона и окружил лагерь зелотов. Слышал, что у них был приказ убивать всех подряд. Мужчин, женщин, детей. При малейшем неповиновении. В воздухе повис страх. Но…
Лазарь смотрит на меня, его глаза сияют.
– Что «но»?
– Перед рассветом, сразу после того, как мы пришли к гробнице, Марьям велела женщинам идти и повсюду рассказывать о происшедшем. Сама же она пошла к апостолам. Кифа… Кифа сказал, что не верит ей. [104] Но ее это не остановило. Она побежала к зелотам. Менее чем за три часа Марьям и другие женщины рассказали всем о том, что равви воскрес. Эти вести распространяются как пожар, клянусь тебе.
– И что же зелоты?
– Это было как наводнение, море людей. Тысячи зелотов пришли к твоему дому, чтобы посмотреть на гробницу. Каждый хотел прикоснуться к оставленному там савану. Думаю, весь Ерушалаим этой ночью опустел, потому что люди ждут своей очереди, расположившись по всем холмам вокруг твоего дома.
Гамлиэль, думаю я. Благодарю тебя, Господи, за Гамлиэля.
– И еще одно, – говорит Лазарь.
– Да?
– В гробнице был человек в белом. Он сказал Марьям, что равви передал с ним послание. Равви будет ждать апостолов и Кифу в Галиле.
– Апостолов и Кифу? Значит ли это, что Кифа больше не апостол его?
– Не знаю, – отвечает Лазарь, пожимая плечами. – Человек не…
– У тебя есть предположения, где может находиться Марьям? Мне надо поговорить с ней.
Лазарь беспомощно разводит руками.
– Мы не видели Марьям с момента распятия. Она послала Йоханну, чтобы та рассказала нам о чуде. Но я слышал, что кто-то видел ее в долине Кидрон сегодня, сразу после заката. Не знаю, зачем ей быть там, если можно вернуться домой, но…
– Благодарю тебя, – перебиваю я его, сердце бьется в груди, как молот. – Я уезжаю прямо сейчас. Чем меньше времени я здесь проведу, тем меньше опасности для тебя и твоей семьи.
Я разворачиваюсь и спешно иду к выходу. Лазарь бросается вперед, чтобы открыть мне дверь.
– Пожалуйста, будь осторожен. Если в толпе тебя узнают, солдаты…
– Да, я знаю. Буду осторожен.
Не попрощавшись, я выхожу за дверь и бегу к лошади. Тит, видимо опасаясь, что нас обнаружили, пинками разворачивает наших лошадей и подает мне поводья.
Взяв их, я вскакиваю в седло, и мы посылаем лошадей в галоп, быстро удаляясь прочь от дома.
– Что случилось? – спрашивает Тит. – Марьям там?
– Нет, – отвечаю я, качая головой. – Но думаю, что знаю, где она.
Дата добавления: 2015-07-25; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 45 | | | Глава 47 |