Неделю спустя. Москва

25 июля

Лев с Раисой сидели в кабинете директора детского дома № 12, расположенного неподалеку от зоопарка. Лев посмотрел на жену и поинтересовался:

– Почему так долго?

– Не знаю.

– Что‑то случилось.

Раиса покачала головой:

– Не думаю.

– Мы не слишком понравились директору.

– А мне он показался вполне нормальным.

– Но что он о нас подумает?

– Не знаю.

– Ты думаешь, он хорошо к нам отнесся?

– Не имеет значения, как он к нам относится. Главное – как отнесутся они.

Лев не находил себе места от беспокойства. Он вскочил на ноги и проворчал:

– Он должен подписать разрешение.

– Он подпишет все бумаги, какие нужно. Дело не в этом.

Лев вновь уселся на свое место и кивнул.

– Ты права. Я просто нервничаю.

– Я тоже.

– Как я выгляжу?

– Ты отлично выглядишь.

– Не слишком официально?

– Лев, успокойся.

Дверь открылась. В комнату вошел директор, немолодой уже мужчина, возраст которого приближался к пятидесяти годам.

– Я нашел их.

Лев мельком подумал, то ли это такой оборот речи, то ли ему в буквальном смысле пришлось обыскивать все здание. Директор отступил в сторону. Позади него стояли две маленькие девочки, Зоя и Елена, дочери Михаила Зиновьева. Прошло несколько месяцев с тех пор, как они стали свидетелями казни своих родителей на заснеженном дворе возле сарая. Но за это время с ними произошли драматические и пугающие перемены. Обе похудели, их кожа обрела какой‑то землистый цвет. У младшей девочки, Елены, которой исполнилось всего четыре годика, голова была обрита наголо. А у старшей, десятилетней Зои, волосы были подстрижены очень коротко. И почти наверняка они кишели вшами.

Лев встал. Раиса последовала его примеру. Он повернулся к директору.

– Вы не могли бы ненадолго оставить нас одних?

Немолодому мужчине его просьба явно пришлась не по вкусу. Но он повиновался и вышел, прикрыв дверь за собой. Обе девочки тут же отступили и прижались спиной к стене, стараясь оказаться как можно дальше от взрослых.

– Зоя, Елена, меня зовут Лев. Вы помните меня?

Ответом ему послужило молчание. В лицах девочек ничего не изменилось. Обе с тревогой смотрели на него, ожидая подвоха. Зоя взяла младшую сестру за руку.

– Это моя жена Раиса. Она учительница.

– Привет, Зоя. Привет, Елена. Почему бы вам обеим не присесть? Как говорится, в ногах правды нет.

Лев взял два стула и поставил их возле девочек. Им явно не хотелось отходить от стены, но они все‑таки присели, по‑прежнему держась за руки и не проронив ни слова.

Лев и Раиса присели на корточки, чтобы глаза их оказались на одном уровне с глазами девочек, но благоразумно решив не подходить к ним вплотную. Под ногтями у сестер чернела траурная кайма грязи, но в остальном их руки оставались довольно чистыми. Было видно, что их спешно привели в порядок перед встречей с важными гостями. Лев откашлялся и начал.

– Мы с женой хотим предложить вам дом, наш дом.

– Лев рассказал мне о том, как вы попали сюда. Мне очень жаль, если вам неприятно об этом говорить, но мы считаем, что должны сказать вам нечто очень важное.

– Хотя я и пытался остановить убийцу ваших папы и мамы, мне это не удалось. Может быть, вы не видите никакой разницы между мной и тем офицером, который совершил это страшное преступление. Но я – совсем другой, поверьте.

Голос у Льва дрогнул и сорвался. Он помолчал немного, а потом, справившись с волнением, продолжал:

– Может быть, вы думаете, что, согласившись жить с нами, вы предадите своих родителей. Но я уверен, что ваши родители хотели бы для вас только самого лучшего. А жизнь в детском доме не может предложить вам ничего хорошего. После четырех месяцев, проведенных здесь, думаю, что вы понимаете это лучше кого бы то ни было.

Раиса подхватила:

– Мы просим вас принять нелегкое решение. Вы обе очень молоды. К несчастью, мы живем в такое время, когда детям приходится принимать взрослые решения. Если вы останетесь здесь, жизнь ваша будет нелегкой и вряд ли станет лучше со временем.

– Мы с женой хотим вернуть вам детство, чтобы вы вновь могли радоваться ему. Мы не собираемся занимать место ваших родителей. Никто не сможет заменить вам их. Мы будем вашими опекунами. Мы будем заботиться о вас и дадим вам кров.

Раиса улыбнулась и добавила:

– И мы ничего не требуем взамен. Вы не обязаны любить нас: мы не рассчитываем, что понравимся вам сразу, хотя, с течением времени, нам бы очень этого хотелось. Вы можете воспользоваться нашим предложением хотя бы для того, чтобы уехать отсюда.

Опасаясь, что девочки скажут решительное «нет», Лев поспешил вмешаться:

– Если вы откажетесь, мы постараемся найти другую семью, которая удочерит вас и которая не имеет отношения к вашему прошлому. Если вам так будет легче, только скажите нам об этом. Говоря по правде, не в моих силах исправить то, что случилось. Однако мы можем предложить вам лучшее будущее. Мы не ожидаем ничего взамен. Вы будете жить вместе. У вас будет своя комната. Но вы всегда будете помнить, что я – тот самый человек, который пришел к вам домой, чтобы арестовать вашего отца. Может быть, со временем эти воспоминания потеряют свою остроту, но вы никогда не забудете об этом. Это неизбежно осложнит наши отношения. Но, исходя из личного опыта, я все‑таки думаю, что у нас с вами может сложиться хорошая семья.

Девочки сидели молча, переводя взгляд со Льва на Раису и обратно. Они ничем не выразили своего отношения и даже не шелохнулись, по‑прежнему держась за руки. Раиса заметила:

– Вы можете совершенно спокойно ответить нам «да» или «нет». Вы можете попросить нас подыскать вам другую семью. Все зависит только от вас самих.

Лев выпрямился.

– Мы пойдем с женой прогуляемся немножко. Обсудите наше предложение между собой. Вам никто не помешает и не войдет в эту комнату. Можете принять любое решение, какое сочтете нужным. Вам нечего бояться.

Лев обошел девочек и распахнул дверь. Раиса встала и вышла в коридор. Лев последовал за нею, закрыв дверь за собой. Держась за руки, они направились к выходу. Еще никогда в жизни они не испытывали такой неуверенности и страха.

* * *

А в кабинете директора Зоя крепко обняла свою младшую сестру.

Дата добавления: 2015-07-25