Так сказала мама. . .

Материнская любовь — особенный двигатель, с помощью которого мы совершаем невозможное.

Мэрион С. Гаретти

Я закончил военную академию Вест-Пойнт и получил направление на службу в армию Соединенных Штатов. После этого я провел несколько солнечных летних недель на родительской ферме в Мистике, штат Коннектикут. Однажды за обедом я сказал родителям о своем желании поступить зимой в школу рейнджеров.

Я подробно рассказал о ней родителям. На эти курсы армия посылает только лучших солдат. Там ребята получают еду один раз в день, спят два или три часа ночью и бегают по тридцать километров с полной выкладкой каждый день. Они учатся выживать на линии огня, учатся вести себя в походных условиях, в засаде и разведке. Обычно только один из трех студентов-рейнджеров успешно заканчивает школу.

Реакция мамы поразила меня. Вместо того чтобы немедленно меня поддержать и вдохновить, она заколебалась. Она хотела знать, могут ли меня ранить. Она попросила меня объяснить снова, почему я так хочу туда поступить. Моя мать знала, что солдаты иногда гибнут во время учений. По крайней мере так было когда-то.

Я объяснил, что не обязан идти в школу рейнджеров. Это ничего не изменит в моей карьере, я просто хотел узнать, смогу ли я это выдержать, хватит ли у меня характера. Мама внимательно выслушала меня и больше не задавала

вопросов. Тем не менее я знал, что она чувствует. Или думал, что знаю.

Вскоре после того разговора я покинул дом и приехал в учебный центр для новобранцев инженерных войск в форте Ленард-Вуд в штате Миссури. После окончания курса я должен был проходить службу в батальоне инженерных войск, дислоцировавшемся в Германии. На второй неделе обучения в центре я посетил семинар в школе рейнджеров, В конце семинара офицер сообщил нам новости. Оказывается, стать рейнджером было не так просто, как я думал. Только шесть лейтенантов из шестидесяти присутствовавших на семинаре могут пройти в школу рейнджеров. Следующие три месяца мы должны будем соревноваться в пяти дисциплинах: физические упражнения, морское дело, завязывание узлов, плавание и теория. К концу выберут только шесть лучших солдат, и именно они отправятся в школу рейнджеров.

Той ночью я позвонил своим родителям.

— У меня почти нет шансов поступить в школу рейнджеров, — сказал я и объяснил все то, о чем нам рассказывали на семинаре. Сказал и о том, как много надо преодолеть препятствий. Я был уверен, что эти новости прольются бальзамом на душу мамы. Но этого не произошло. По мнению мамы, гораздо опаснее поступления в школу была возможность потерять мечту. И ей не терпелось внушить мне мужество и веру в собственные силы.

— Ты сможешь это сделать, — сказала она мне, — я знаю, как сильно ты хочешь поступить в эту школу, и я знаю — ты поступишь. И с отличием закончишь школу рейнджеров.

Удивительно, но ее слова тотчас же развеяли мои последние сомнения.

На протяжении трех месяцев шестьдесят человек трудились на пределе возможностей. В конце каждой недели я сообщал родителям о своих успехах. Моя мать мужественно меня поддерживала. Она была уверена в моей победе и продолжала повторять, что я выиграю.

В конце октября я ехал в автобусе, который отвозил нашу группу назад с поля тренировок. Сегодня я прибежал чуть

позже обычного, поэтому вскочил в автобус последним. Когда я уже зашел в салон, кто-то сзади прокричал:

— Эй, Уиттл, ты слышал новости?

Я остановился у входа. Толпа младших лейтенантов смотрела на меня во все глаза. Каким-то образом я догадался, что новости были плохими. Я знал, что сообщение касается школы рейнджеров.

— Какие? — спросил я.

— Командир сказал, что ни один человек из тех, кого направляют на службу в батальон инженерных войск в Германию, не поступит в школу рейнджеров, — последовал ответ.

Я был сражен наповал. Вся моя работа, все тренировки были впустую. Я высоко поднял голову и смело оглядел автобус. В салоне повисла нехорошая тишина. Все наблюдали за моей ответной реакцией. И тут я вспомнил слова матери. Усмехнувшись, я заявил:

— Ерунда, это командир еще не разговаривал с моей мамой. Она сказала, что я непременно поступлю в школу рейнджеров.

В автобусе раздался оглушительный смех.

Мои слова быстренько разнеслись по факультету. Каждый, смеясь, удивленно качал головой. Спустя неделю командир изменил свое решение. Очевидно, он не пожелал иметь дело с моей мамой.

Когда объявили результаты испытаний, я оказался шестым. Итак, мама была права. 30 ноября 1990 года я поступил в школу рейнджеров, а 19 марта 1991-го закончил ее.

Роберт Ф. Уиттл-мл.

Дата добавления: 2015-07-25