Неоавгустинизм

Видное место в католической философии наряду с неотомизмом занимает неоавгустинизм. Современный неоавгустинизм представлен следующими течениями: во Франции — «философией действия» М. Блонделя и блонделистов Ж. Палльяра, О. Валенсина; «философией духа» Л. Лавеля, Р. Ле Сенна, Ж. Гиттона; персонализмом М. Недонселя, Ж. Лакруа; христианским экзистенциализмом Г. Марселя; в Италии — христианским спиритуализмом М. Шакка, А. Карлини, Ф. Баттальи; в ФРГ — активизмом И. Гессена, П. Вуста. Все эти философские

течения разобщены, в решении ряда проблем у них имеются разногласия. Однако по основным вопросам защиты и обоснования католического вероучения и принципам построения философской теории все они имеют сходные позиции. Неоавгустинистов объединяет приверженность к принципам христианского платонизма, среди которых особо следует выделить следующие: крайний реализм неоплатонического толка; признание самодостоверности внутреннего опыта; учение о непосредственном отношении между богом и человеком; отрицание рассудочных и выдвижение на первый план эмоциональных средств воздействия; иллюминизм и интуитивизм. В своих работах неоавгустинисты опираются на предшествующую августинистскую традицию: средневековый мистицизм Б. Клервосского и Дж. Бонавентуры, теологию и философию янсенистов и Б. Паскаля, «католический модернизм» конца XIX — началаXX в.

Общая характеристика неоавгустинизма. Неоавгустинизм как течение философской мысли появился в первой половинеXX в. События этого времени — две мировые войны, социальные революции и экономические кризисы — до основания потрясли буржуазное общество. Под влиянием общего кризиса капитализма в духовной жизни общества складывается ситуация, благоприятствующая развитию иррационалистических и индивидуалистических течений. В буржуазной философии того времени широкое распространение получают витализм, интуитивизм, прагматизм и другие течения, которые противопоставляют культу разума различные аспекты биологической жизни: инстинкт, волю, «жизненную силу» и т. п.

Своеобразие неоавгустинистского антиинтеллектуализма состоит в том, что главное внимание его представители сосредоточили на запросах отдельной личности. «Что такое Я — этот конкретный индивидуум со своими горестями и радостями, надеждами и разочарованиями, своим духовным богатством и нищетой? Какова та цель, к которой Я должен стремиться? Что имеется наиболее глубокого в моем существовании? В чем состоит мое предназначение?» — эти вопросы, считает М. Шакка, должны быть выдвинуты в центр философского анализа. Осознание того факта, что в настоящее время наиболее эффективными являются спекуляции на проблемах человека, заставило неоавгустинистов пересмотреть традиционную католическую апологетику.

Если неотомизм с позиций псевдорационализма допускает рациональные доказательства догматов христианства, то неоавгустинисты считают, что рациональные аргументы не достигают своей цели. «Было бы неправильно думать, — писал французский неоавгустинист М. Блондель,— что убеждение в существовании бога приходит к нам в силу логических выводов. Если бы существование бога можно было доказать так же, как доказывается логическая теорема, то не было бы ни скептиков, ни атеистов». Главный недостаток неотомистской апологетики, по мнению неоавгустинистов, заключается в том, что она представляет религию в виде отвлеченных истин, к которым приходят в процессе познания. Но вера, по словам христианского спиритуалиста П. Массе, не познание, а «опыт нашей встречи с богом». Поэтому, считают неоавгустинисты, приобщение к религии возможно только через личностный неповторимый опыт.

Теория познания. Ориентация неоавгустинистов на эмоциональные пути познания бога приводит к иррационалистическому учению о предмете и возможностях науки и философии. Они признают способность разума познавать действительность, создавать научную картину мира, однако устанавливают жесткие границы применения разума и науки. Наука объявляется неоавгустинистами низшей ступенью познания. Ее предмет лишь мир наблюдаемых явлений. Она не возвышается до постановки вопросов о сущности бытия. «Даже когда мы познаем все секретные механизмы физических, химических, биологических и других явлений, мы не сможем получить ответ на фундаментальный вопрос: почему, по какой причине это происходит?» — пишет о возможностях науки П. Массе. Позитивистская оценка процесса познания приводит неоавгустинистов к учению о параллельных плоскостях. «Между данными науки и данными веры, — продолжает П. Массе,—не следует искать ни противоречия, ни согласия. Каждая из них должна оставаться на своем месте». Таким способом неоавгустинисты пытаются вывести понятие божества за пределы научной мысли.

В качестве своего рода убежища для бога они используют внутренний мир личности. С этой целью неоавгустинисты уделяют много внимания дискредитации методов научного познания. Так, эмпирическое наблюдение, абстрагирование и обобщение, по их мнению, приносят положительные результаты только в исследовании объек-

тивного мира, но не пригодны для познания внутреннего мира личности.

Отказ от рассмотрения человека как объекта обусловливает перемещение оси с познавательного отношения между субъектом и объектом на эмоциональное. С этой целью неоавгустинисты требуют расширения рамок познания и признания в качестве адекватного способа постижения личности экзистенциального опыта. Специфика познания в экзистенциальном опыте раскрывается через понятия «таинство», «вовлечение», «вера». Такой постановкой вопроса неоавгустинисты не только подчеркивают преимущества эмоционального познания, но и формулируют один из важнейших принципов своего подхода к действительности — «стремление соединить гносеологические и нравственные мотивы, пути к истине и пути к добру».

Истинное познание, с точки зрения неоавгустинистов, неотделимо от моральной ответственности за интерпретацию мира, в значительной степени определяющую его облик. Но когда неоавгустинисты говорят о познании мира, они понимают под этим не познание объективного мира, а интерпретацию в моральном плане личностного существования. Таким подходом, по мнению неоавгустинистов, располагает только философия. Она представляется неоавгустинистами как продукт индивидуального творчества мыслителя, посредством которого он выражает прежде всего свою личность, а не некое объективное содержание, оцениваемое с помощью логических критериев. Каждая личность создает свою философию. Сколько личностей, столько может быть и философских истин. По словам Ж. Лакруа, каждая система имеет право на существование, «ибо является... средством через познание быть и существовать».

Следовательно, философия неоавгустинистов сводится к самоанализу, саморефлексии личности. При этом следует определять неоавгустинизм как разновидность субъективного идеализма, выводящего основные религиозные понятия из самосознания личности и таким образом отрицающего наличие в них объективного содержания. Бог постулируется в качестве основы внутреннего мира человека. Центральной проблемой философии неоавгустинисты считают отношения бога и человека. Они утверждают, что погружение в недра собственного «я» создает пропасть между личностью и миром, конкретным существованием человека и бытием в целом.

Чтобы избежать этого дуализма, необходимо, по их мнению, объединяющее начало, которым может быть только бог. В основе неоавгустинианской онтологии лежит «фундаментальный опыт», некая первоначальная, ничем не детерминируемая интуиция.

Учение о бытии. Благодаря интуиции человек осознает себя связанным с чем-то общеобязательным, превосходящим его и обнаруживает присутствие бытия. Это «бытие» наделяется всеми атрибутами христианского бога: вездесущностью, неизменностью, бестелесностью, индивидуальностью и т. д.

Особенностью неоавгустинианского учения о бытии является утверждение об однородности его форм. Если в учении о бытии томисты исходят из аналогии бога и мира, то неоагустинисты полагают, что более правильным будет обозначить отношения бога и мира термином однородности, тождественности, единосущности (франц. univocite). Вводя понятие однородности бытия, неоавгустинисты снимают границу между богом и человеком и тем самым пытаются доказать возможность их непосредственного общения.

Важную роль в обосновании теистического миропонимания играет идея креационизма. Эту идею в неоавгустинистской системе призван обосновать тезис о «бытии-акте» — некоем мистическом действии, направленном как на самого себя, так и на все остальное. Главной в неоавгустинианской трактовке акта является идея непрерывного, бесконечного творения. Бесконечный творческий акт реализуется в двух формах: творении реальности и существовании. Реальность в неоавгустинизме наделена всеми характеристиками метафизического понимания материи. Она есть данное, пассивна. Выдвигая тезис о производности реальности от «бытия-акта», неоавгустинисты пытаются протащить библейскую версию о сотворении мира богом.

Главное внимание неоавгустинисты уделяют человеку, его «существованию». Здесь они проводят общую для большинства религиозно-философских учений концепцию о двойственной природе человека. В соответствии с этой концепцией существование понимается как двойственное состояние, находящееся в зависимости от бытия и реальности. Бытие служит источником и целью существования. Но реальность мешает существованию с ним слиться. В то же время реальность оказывается необходимым компонентом в становлении существования.

Антропология. Учение о существовании служит переходным мостом от онтологии к антропологии. Главным в антропологии неоавгустинизма является понятие участия, сопричастности, партиципации. Партиципация рассматривается как внутреннее объединение, взаимопроникновение человека и бога на мистической основе. Это понятие наиболее точно передает отношения человека и бога.

Партиципация, по мнению неоавгустинистов, имеет в своем основании творческий акт бога, но действует бог посредством человека. Успех познания зависит от того, какие отношения установит человек с богом. Если человек противопоставляет себя богу и ищет в индивидуальности основание своих действий, то он обречен на поражение. Только в гармонии с богом человек избавится от своих недостатков, которые присущи ему как ограниченному существу.

«Философия действия». «Философия действия» М. Блонделя и его последователей во многом сходна с христианским спиритуализмом и другими школами неоавгустинизма. Отличительной особенностью этой школы является стремление к более тесному «сотрудничеству» с теологией, а также использование идей бергсонизма и прагматизма.

Блонделисты предприняли попытку создания стройной системы оправдания и защиты религиозной веры, в которой пытались объединить методы воздействия современной идеалистической философии и традиционной апологетики. Возможность использования философии в апологетических целях заложена, по их мнению, в том, что имеется ряд пограничных проблем, которые одновременно входят в сферу интересов философии и религии. Такими проблемами, на их взгляд, являются проблемы человека, которые философия своими средствами решить не может и поэтому вынуждена вступать в диалог с религией. Для решения пограничных вопросов блонделисты предлагают создать особую науку — «философскую апологетику», которая призвана разрабатывать два пути приобщения к вере: внутренний — философский — и внешний — теологический. Философский метод должен предрасположить человека к восприятию религиозных догм, теологический — разъяснить основные положения религии, сделать их внутренними убеждениями человека.

Блондель стремится представить христианство как динамичное учение, способствующее включению человека в активное освоение и преобразование мира. «Быть — значит действовать», — утверждает он. Через действие человек вступает в контакт с внешним миром, преобразует его, создавая материальную и духовную культуру. Но Блондель мистифицирует это понятие. Главное в действии для него не процесс, направленный на преобразование действительности, а духовная деятельность, акт выбора, принятие решения без достаточного логического осмысления. Величие и красота действия, по мнению Блонделя, заключаются в том, что оно есть порыв, посредством которого человек пытается превзойти собственное несовершенство. Рассматривая различные формы деятельности, Блондель пытается доказать, что каждая

из них определяется трансцендентной силой. Таким образом, «философия действия» подготавливает человека к усвоению истин откровения. В тот момент, когда человек, по Блонделю, поймет, что весь его духовный мир, его взаимоотношения с другими людьми находятся в зависимости от его отношения к богу, он осознает необходимость полного усвоения истин веры. Одновременное использование средств философии и теологии позволяет блонделистам, с одной стороны, избежать субъективизма в трактовке религиозных вопросов, а с другой — поднять влияние церкви и укрепить ее авторитет.

Христианский (католический) экзистенциализм. Основатель католического экзистенциализма — Г. Марсель. Как и другие неоавгустинисты. Марсель считает, что приобщение к богу возможно только индивидуально —

через личностный неповторимый опыт. Такая установка приводит его к необходимости отрицания всех внешних социальных сторон существования человека и противопоставления им в качестве подлинного мира субъективных чувств и переживаний экзистенциального опыта. Противопоставление двух миров нашло отражение в гносеологии Марселя в виде антитезы «проблемы» и «таинства». К «проблеме» относится мир науки, все то, что лишено субъективности. «Таинство» определяется Марселем как сфера, в которой стирается грань между субъектом и объектом и происходит непосредственное проникновение в действительность.

Тождество субъекта и объекта осуществляется, по мнению Марсе ля, в богопознании. Следуя августинистской традиции. Марсель считает, что богопознание совершается в процессе непосредственного общения бога и человека. Возможность такого общения он допускает голько для человека, достигшего, по его выражению, состояния внутренней сосредоточенности, уравновешенности. Описание процесса богопознания выдержано у Марселя в духе откровенного иррационализма и мистицизма. Высшая форма общения человека и бога у Марселя — это любовь. Он представляет ее как слепое, фанатичное чувство, «прорыв свободы», носящей божественный характер, сверхчувственный демарш духа. Чувство любви, по Марселю, открывает людям непосредственное присутствие абсолютного, создает единение бога и человека.

Ориентация Марселя на непосредственное общение бога и человека привела к модернистской трактовке роли церкви в современном мире Как убежденный католик. Марсель признает важным догмат о спасающей роли церкви, согласно которому последняя является посредником между богом и человеком. Церковь, по его представлению, должна выступать как организующее начало, которое создает необходимые предпосылки для принятия людьми религиозных убеждений. Таким образом, Марсель ратует за тотальную евангелизацию всей общественной жизни. Он отводит церкви роль не только воспитателя в религиозном духе, но и регулятора всех общественных отношений.

Дата добавления: 2015-07-25