Томас Томпсон и миф о Мессии

Недавно Томас Томпсон написал работу, тезис которой напоминает выкладки Прайса, но предполагает чуть иной подход к делу. В своей книге «Миф о Мессии: ближневосточные корни Иисуса и Давида» он пытается доказать, что как ветхозаветные персонажи Авраам, Моисей и Давид являются вымышленными, а не историческими, так и Иисус, евангельские предания о котором не основаны на надежных устных традициях, а представляют собой литературный вымысел евангелистов и их предшественников74.

Томпсон — профессиональный исследователь Еврейской Библии, среди коллег хорошо известный как «минималист», то есть сторонник теории, что Еврейская Библия почти не содержит исторической информации. У меня нет сейчас желания присоединяться к этой полемике, поэтому поговорим лучше о том, как он применяет свое понимание ветхозаветных сказаний к евангельским рассказам об Иисусе. В своей книге Томпсон внимательно читает Евангелия, пытаясь показать, что евангелисты создают рассказы в свете ветхозаветных повествований. С его точки зрения, евангельские рассказы сконструированы как художественные тексты авторами, решившими изложить свои воззрения на Иисуса в письменной форме. Таким образом, они не основаны на устных преданиях, восходящих ко временам Иисуса. Да и сам Иисус, считает Томпсон, не существовал, а был выдуман ранними христианами.

Книга Томпсона очень сложна для неспециалиста. Копает он глубоко, но формулирует свои мысли несколько туманно, и местами через текст приходится буквально продираться. Те, кто не имеет образования в области библеистики, едва ли поймут его аргументацию, и едва ли будут ей убеждены. Впрочем, его основная мысль понятна. Литературная функция евангельских рассказов во многом завязана на интертекстуальность, а именно эти рассказы основаны на текстах Еврейской Библии. Чтобы правильно их понять, необходимо понять их происхождение. От этого утверждения Томпсон переходит к выводу: поскольку предания об Иисусе носят текстуальный и литературный характер, они не уходят корнями в устные традиции и не имеют основания в реальной истории. По его мнению, читать Евангелия как исторические повествования неправильно.

На мой взгляд, этот вывод чересчур смелый и необоснованный. Из того, что многие (Томпсон, преувеличивая, говорит — «все») евангельские рассказы основаны на более ранних литературных текстах, не обязательно следует, что в их основе лежит письменный художественный вымысел, а не устная традиция.

• Во-первых, даже люди, которые не пишут рассказы, а рассказывают их устно, могут находиться под влиянием более ранних письменных текстов, которые имели широкое распространение.

• Во-вторых, у нас есть четкие и практически неопровержимые свидетельства тому, что до записи рассказы об Иисусе передавались устно.

• В-третьих, иначе необъяснимо распространение христианства в Римской империи. Ясно ведь, что миссионеры обращали людей, не подсовывая им книги (большинство населения было неграмотным!), а рассказывая об Иисусе.

• В-четвертых, ряд христианских авторов напрямую свидетельствуют об устном распространении рассказов об Иисусе. Например, апостол Павел говорит о передаче слышанных им преданий (1 Кор 11:22–24; 15:3–5). Лука сообщает, что его предшественники основывались на устных преданиях (Лк 1:1–4). Автор Четвертого Евангелия говорит об устном источнике некоторых своих рассказов (Ин 19:35). И даже Папий, более поздний христианский автор, указывает, что беседовал с людьми, которые были спутниками учеников Иисуса.

Эти устные предания об Иисусе возникли не двадцать, тридцать и сорок лет после традиционной даты смерти Иисуса. Как мы видели, они начали распространяться в арамеоязычной Палестине не позднее начала 30-х годов, то есть максимум год или два после предполагаемой даты распятия. Почти наверняка это случилось даже еще раньше.

Таким образом, тезис Томпсона о том, что евангельские повествования представляют собой не запись устных традиций, а чисто литературные выдумки, весьма сомнителен. Более того, у выкладок Томпсона тот же минус, что и у теории Прайса: по большому счету, все это несущественно для вопроса об историчности Иисуса. Если какой-то рассказ построен по образцу ветхозаветного отрывка, это еще не значит, что в нем нет исторического зерна, что описанное в нем событие не происходило, а главный герой не существовал. Историчность — это совершенно отдельный вопрос.

Возьмем аналогию. В наши дни широко распространены исторические романы. За последние несколько лет я прочел «Ключ Сары» Татьяны де Росней (о событиях во Франции во время холокоста), «Повесть о двух городах» Чарльза Диккенса (о Французской революции), «Ромолу» Джордж Элиот (о Савонароле во Флоренции XV века). Все это художественные произведения. Авторы не претендуют на объективный исторический рассказ о холокосте, французской истории или знаменитом итальянском еретике. Однако отрицать, что в них отражены некоторые реальные исторические события и реальные исторические лица, значит, не понимать их основной литературной предпосылки. Никто не станет утверждать, что Французская революция не происходила, поскольку Диккенс сказал о ней в художественном романе, или что холокост — выдумка, поскольку о нем написан роман. Эти вещи устанавливаются на основании других фактов.

Сходным образом обстоит дело с новозаветными Евангелиями. Разумеется, в них есть исторически недостоверные материалы, многие из которых построены по образцу ветхозаветных сказаний.

И для понимания Евангелий нужно понимать сокрытые в них отсылки к другим текстам. Однако это не имеет отношения к вопросу об историчности Иисуса. Это касается лишь того, насколько надежны некоторые рассказы о нем. Чтобы понять, существовал ли Иисус, необходимо смотреть другие факты (как мы и поступили).

Дата добавления: 2015-07-25