Ленинградские ополченцы в карелии.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СЕКЦИЯ 3-й «Фрунзенской» дивизии народного ополчение Ленинграда.

ЛЕНИНГРАДСКИЕ ОПОЛЧЕНЦЫ В КАРЕЛИИ.

/доклад на военно-исторической секции 22 мая 1970 года/.

4 июля 1941 года добровольцы - рабочие в служащие, студенты и учащиеся Фрунзенского, Приморского (ныне Ждановского) и Выборгского районов были оповещены повестками пунктов по отбору добровольцев - о явке на сборные пункты формирования, организованные партийными организациями районов Ленинграда. /По указанию Военного Совета фронта и Городского комитета партии Военный Совет армии народного ополчения 4 июля 1941 г. принял решение сформировать в городе три дивизии и немедленно отправить их на фронт. Архив Министерства Обороны СССР, ф.183, оп.12604, д.1, л.4./

1-й стрелковый полк добровольцев-фрунзенцев с командиром Раев­ским и комиссаром Павловым формировался в помещении холодильного института, на улице Ломоносова. Там собрались патриоты Технологического института им. Ленсовета, институтов Холодильной промышленности, Киноинженеров, Сельскохозяйственного, проектного института «Гипромез», райпищеторга и треста столовых, типографий име­ни Володарского и Ивана Федорова, редакции газеты «Ленинградская правда» и других учреждений Фрунзенского района.

2-й стрелковый полк добровольцев-ждановцев с командиром Зубцовым и комиссаром Романцевым формировался в помещениях ряда школ района. Там собрались патриоты Планового института, завода «Красная Бавария», текстильной фабрики «Красное Знамя», типогра­фии Лоханкова и других учреждений и производственных предприятий ныне Ждановского района.

3-й стрелковый полк добровольцев-выборжцев с командиром Квятковским и комиссаром Ансеровым формировался на территории студенческого городка Политехнического института им. М.И.Калинина. Там собрались патриоты Политехнического института, Лесотехнической академии им. С.М.Кирова, Котлотурбинного института им. Ползунова, ВНИИ гидротехники им. Веденеева, заводов имени КарлаМаркса, Фридриха Энгельса, В.И.Ленина, «Ильич», «Красная заря», «Русский дизель», «Светлана», с текстильной фабрики «Октябрьская» и других учреждений и производственных предприятий Выборгской стороны. В составе 3-го сп были учащиеся техникумов, ремесленных и железнодорожных училищ. Среди них более 100 испанских юношей, эвакуиро­ванных в 1937 году из республиканской Испании и воспитанных в Ленинграде.

Артиллерийский полк добровольцев-фрунзенцев с командиром Конюшкиным и комиссаром Завьяловым формировался в помещении Инженерно-экономического института, на улице Марата и в 322 школе, на Бородинской улице.

На улице Правды 20, в школе формировался медико-санитарный батальон (из девушек иженщин Фрунзенского района и других райо­нов. проводил формирование медсанбата дивизионный врач Г.М.Нисельсон, с командиром МСБвоенврачем 3-го ранга Сосниным - опыт­ным хирургом Военно-Медицинской академии им. С.М.Кирова.

Штаб Третьей дивизии находился в 320-й школе, на ул. Правды 20. Командиром дивизии был Герой Советского Союза полковник В.Г. Не­треба, комиссаром дивизии - старший батальонный комиссар Д.Н.Соболев.

Весь личный состав Третьей дивизии был крайне пестрым: моло­дежь, впервые взявшая боевые винтовки и люди зрелого возраста, имевшие опыт войн; первые физически крепкие, но не закаленные в боях и трудностях, вторые - закаленные в классовых: боях но физически слабее по возрасту. А возраст патриотов дивизии были от 16 до 50 ж более лет - оставивших производственные цехи, служебные кабинеты и учебные аудитории по первому зову партии и правительства все, способные носить оружие, пойдут в ряды Красной Армии добровольцами!» Таков был единодушный призыв опуб­ликованный «Ленинградской правдой» 3 июля 1941 года

Примеры тому: - шестнадцатилетний «Светлановец» Юрий Курсин и восемнадцатилетний фабзавучник испанец Ортис де-Урбино, ставшие лихими разведчиками в 3-м стрелковом полку Выборгской стороны - сорокалетний рабочий Е.В.Двойнов - кавалерист-буденовец на гражданской войне, командовавший минометчиками во 2-м «Приморском» стрелковом полку пятидесятилетний боец Снетков, мужественно сражавшийся в 1-м «Фрунзенском» стрелковом полку. Наравне со всеми был тридцати­летний инвалид Ершов - ветеран прошедших боев с белофиннами, сражавшийся на двух протезах ног во 2-м батальоне выборжцев.

По выписке «из доклада политотдела Ленинградской армии народ­ного ополчения о комплектовании и отправке на фронт частей на­родного ополчения», численность личного состава 3-й «Фрунзенской» составляла 100 94 человека. В их числе: рядовых 8225, ком­мунистов - 950 /9,4%/; комсомольцев - 1475 /14,6%/./ЛПА.,ф.0-281, оп.1, д.4, лл. 2-7./ В числе командного состава 3-й дивизии, укомплектовывавшегося военкоматами из командиров запаса Фрун -венского, Выборгского ж приморского районов, было 11 кадров ых командиров РККА. /АМО СССР, ф.284, оп.12948, Д.16, л.9./. В отношении упомянутой в документа ЛПА численности личного состава соединения есть возражения. Так как, очевидно, что не включен личный состава вспомогательных подразделений и более 700 девушек и женщин медсанбата, потому, очевидно, что I личный состав 3-й дивизии следует исчислять по внутридивизионным данным /строевым запискам/, из которых на «довольствии» было 12,5 тыс. человек - рядовых и младших командиров, коман­диров и политработников с управленческим штабным персоналом всех частей и подразделений первоначально дислоцировавшихся в Красногвардейском укрепрайоне.

Наша 3-й дивизия, как и дивизии предщественницы, обмундировы­валась, вооружалась и оснащалась из внутренних ресурсов города Ленина. Так как интендантское и артиллерийское управления Воен­ного Округа ставшего фронтом не имели в этот период необходимого количества оружия и военного снаряжения, /ЛПА, ф.25, оп.12, д.1З, л. 79/, то обувные фабрики «Скороход»,»Восход»,»Пролетарская по/ беда» № 1 и №2 обеспечивали ополчение обувью, вещевыми мешка­ми, поясными ремнями, патронташами, сумками для гранат. В те дни прядильная фабрика «Красное Знамя» и табачная фабрика имени Клары Цеткин освоили производство вещмешков, патронных поясов, сумок для гранат, чехлов для стеклянных фляжек и другого снаря­жения, непосредственно обеспечивая 3-ю дивизию.

Швейные фабрики районов поставляли ополчению обмундирование. Вагоностроительный завод им. Егорова освоил выпуск походных кухонь, саперных лопат, кирок, топоров, котелков, ложек, став поставщиком Ленинградского народного ополчения.

Сестрорецкий инструментальный завод им.Воскова имел большое количество винтовок старых запасов, но без лож. Ложа были сроч­но изготовлены на заводе. Укомплектованные винтовки незамедлительно передали ополчению.

Много винтовок и небольшое количество пулеметов ополчение по­лучило от военных школ, училищ, академий, от организаций ОСОАВИАХИМАи милиции Ленинграда.

Переделывались и приспосабливались к полевым условиям пулеметы снятые со старых танков ж самолетов.

Артель «Примус освоила производство ручных гранат типа РГД и снабдила ими в достатке все части ополчения.

Заводы имени Фридриха Энгельса и Карла Маркса Выборгской сто­роны изготовили и отремонтировали для ополчения минометы и нес­колько легких танков; силами комсомольцев и молодежи Ленинграда было изготовлено около миллиона бутылок с горючей жидкостью для борьбы с танками противника. /ЛПА, ф.414, оп. З, д.1231, л. 2; ф. К-598, оп. З, Д.299, Л.10./

Рядовой состав артиллерийского полка ополченцев-фрунзенцев был вооружен карабинами, командный и политический состав - наганами.

Артбатареи 1-го дивизиона были, в основном, оснащены 76 мм пушками образца 1902 года, с сохранившимися царскими орлами, не­пригодными для прицельной стрельбы из-за износа каналов стволов.

2-й дивизион был оснащен десятью 122 мм громоздкими гаубица­ми «А-19», весом около б тонн, с дальностью стрельбы до 20 км.

Артбатареи 3-го дивизиона были оснащены горными пушками, прозванными артиллеристами - «тявкалки».

К 14 июля 1941 г. было завершено формирование, обмундирова­ние, вооружение и ускоренное обучение личного состава дивизии Уставам РККА, умению владеть доверенным оружием и тактике веде­ния боя. причем ощущался недостаток в технике проводной связи и радиосвязи, в автотранспорте и конной тяге. Был ощутимый не­докомплект в вооружении. Так в 3-й дивизии было 69 станковых и 150 ручных пулеметов - при норме 175 станковых и 371 ручном пулемете. /АМО СССР, ф.284, оп.12948, д. З, л.11./

Позднее, для ведения боевых действий, 3-й дивизии было придано два устаревших танка типа «ВТ-7»

Полкам, соответственно принадлежности были вручены знамена Фрунзенской, приморской и Выборгской партийных организаций. второму полку на стадионе «Динамо» знамя вручала секретарь При­морского райкома ВЛКСМ т. Прохорова.

Памятен церемониал вручения знамени Третьему полку Выборгской стороны. По краям поля стадиона Лесотехнической академии им. С.М.Кирова застыли батальоны выборжцев-добровольцев. На середину поля вышли первый секретарь райкома Г.Т.Кедров, ассистенты со знаменем командование полка.

Г.Т.Кедров зачитал грамоту: «Выборгский районный Комитет Всесоюзной Коммунистической Партии /большевиков/ вручает полку народного ополчения Выборгского района города Ленинграда боевое Красное знамя. Выборгский районный Комитет ВКП/б/ выражает твердую уверенность, что бойцы, командиры и политработники полка с честью пронесут это знамя по полям сражений Великой Отечественной войны советского народа против германского фашизма.»

Секретарь райкома высоко поднял красный стяг с золотой бахромой. И на шелковом поле знамени обозначилось золотое шитье. Сверху - слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В центре - герб СССР и полукружье слов над колосьями: «От Выборгского РК ВКП/б/.» А под гербом: «полку 3-й дивизии народного опол­чения г. Ленинграда.»

В торжественной тишине взоры тысяч глаз патриотов Выборгской стороны обратились к ритуалу передачи знамени. И когда Знаменный шелковый край бережно взял руками подполковник Квятковский, казалось, что какой-то внутренний нервический ток прошел через тысячи спин. А суровый комполка опустился на колено и трижды поцеловал красный знаменный шелк. Затемпо­рывисто встал

- Товарищи! - громко и растягивая слова, говорил подполковник Квятковский. Этот день для всех - большой праздник. Нам доверено знамя нашей партии - партийной организации славного Выборгского района. И мы пронесем его с боями достойно. А если понадобится, мы умрем под боевым стягом, но не допустим коричневую Фашистскую чуму к городу великого Ленина!

На бывшем Ленинградском ипподроме Третьей дивизии было вру­чено Красное знамя комитета партии Фрунзенского района. Вручал первый секретарь райкома ВКП/б/ П.А.Иванов с наказом партийной организации и трудящихся города Ленина:

- НИКАКОЙ ПОЩАДЫ ФАШИСТСКОЙ ГАДИНЕ! Ваше соединение будет носить славное имя пролетарского полководца товарища Фрунзе.

- БУДЬТЕ ЖЕ КАК ФРУНЗЕ!

14 июля 1941 г. командир 3-й "Фрунзенской" дивизии Герой Советского Союза полковник Нетреба получил боевой приказ Военного Совета фронта: "Занять оборону на ближних подступах к Ленинграду." /В это время вражеские войска группы армий "Север" вышли на линию Псков - Великие Луки, развертывали наступление на Ленинград через Лугу./ И в ночь с 14-го на 15-е июля полки ополченцев были подняты по тревоге, самоходом направлены в Красногвардейский укрепрайон на линию: Пулково - Дудергоф -Красное Село - Тайцы, до деревни Александровна /протяженность фронта около 45 км.

Заполдень 15 июля подразделения полков 3-й "Фрунзенской" подходили к местам заданной дислокации. В районе Красное Село - Тайцы полки ополченцев встречал Главнокомандующий Северо--Западным направлением Маршал Советского Союза К.Е.Ворошилов, сопровождаемый командиром и комиссаром дивизии. /АМО СССР, ф.284, оп.12948, д.2, л.31./ / Среди некоторой части рядового и команд­ного состава 3-й сд - людей суеверных в памяти числа "13"- бы­тует убеждение, что части дивизии снялись с мест формирования в ночь с 13-го на 14-е и 14 июля прибывали на места заданной дислокации. Однако мы доверяем архивным документам с отмечен­ной датой и местом встречи полков Третьей дивизии Главкомом К.Е.Ворошиловым./

Первый стрелковый полк фрунзенцев не успел еще занять оборону, как был выведен из подчинения комдива-3 и направлен в район станции Мшинская, усиленный гаубичной батареей политрука т.Глот - для обороны Ленинграда в составе войск Лужской оборонительной полосы. Потому на предначертанную 1-му стрелковому полку полосу обороны рассредоточивались оставшиеся подразделения 3-й "Фрунзенской" дивизии. Готовились линия обороны и оборонительные сооружения. Велась разведка в районе Ропша - Кипень.

24 июля Военный Совет фронта вызвал командира и комиссара дивизии, Нетребу и Соболева, командиров и комиссаров наших полков. В Смольном Маршал К.Е.Ворошилов и член Военного Совета А.А.Жданов интересовались боевой готовнос­тью дивизии, боевым духом ее личного состава. И был получен приказ сняться с занятых рубежей Красногвардейского укрепрайона. Поэшелонно следовать до Лодейного Поля. В дальнейшем, форсированным маршем двигаться на г. Олонец. Поступить в распоряжение начальника Южной оперативной группы генерал-лейтенанта Цветаева, 7-й армии под командованием Героя Советского Союза генерала-лейтенанта Гореленко.

Переброска дивизии из под Ленинграда на Онежско-Ладожский перешеек имела огромное (большое) значение для обороны Невской твердыни. Так как противник выполнял (намечал) план блокирования города вторым кольцом. И Южная оперативная группа - в составе 3-й морской стрелковой бригады, 452-го и 719-го стрелковых полков, истребительного батальона ленинградцев под командованием Алмазова и местного истребительного батальона с пограничниками - еле сдерживала 6-й армейский корпус белофиннов на реке Тулокса, у восточного побережья Ладожского озера.

Для полного представления о положении на Онежско-Ладожсеком перешейке в июле 1941 г. - следует отметить, что против 7-й армии, в составе двух дивизий, действовала Карельская финская армия под командованием генерала-лейтенанта Гейнрихса - начальника Генерального штаба Финляндии. Это были б-й и 7-й армейские корпуса, наносившие удары на Олонец и Петрозаводск - в составе семи пехотных дивизий с резервом: 1-й финской и 163-й немецкой пехотными дивизиями. С ними взаимодействовали: оперативная «группа Ойонена» - в составе кавалерийской и пехотно-егерской бригад и бронетанковая бригада под командованием полковника Лагуса./Использованы официальные сведения генерал-лейтенанта Г.К.Козлова, бывшего начальником оперативного отдела Штарма-7./ В то время, организация и вооружение войск 7-й армии были обычными для приграничных округов того времени. Дивизии имели большой некомплект по различным видам вооружения. Не полностью были укомплектованы подразделения связи и саперные батальоны, которые в трудных условиях района боевых действий приобретали большое значение./АМО СССР, ф.340, оп.53 72, ЛЛ.1-10./

Противник уже начинал обход наших частей восточнее и, овладев деревнями Сяндеба, Тянгусормяги и Тенгусельга, создавал непосредственную угрозу - прижать Южную оперативную группу к Ладоге, получить свободный выход на реку Свирь, к Лодейному Полю для соединения с немецко-фашистской армией, нацеленной на Волхов и Тихвин. В задачу 3-й "Фрунзенской" дивизии и входило: "Отбросить на север группировку противника, обтекающую Южную оперативную группу с востока." В общем плане, военный Совет Северного фронта потребовал от 7-й армии перейти к активным действиям на Петрозаводском и Олонецком направлениях. Командование Северного фронта усилило 7-ю армию 272-й стрелковой дивизией /- на Петрозаводском направлении/ и 3-й дивизией народного ополчения /- на Олонецком направлении/. /АМО СССР, ф.340, оп.5372, лл.45-49./

26 и 27 июля, эшелон за эшелоном, прибывали в Лодейное Поле части дивизии. Ночью и днем выгружались полки пехоты и артиллерии. Воинские колонны поспешно спускались к Свири, сразу же переправлялись по понтонному мосту. Из-за недостатка транспортных средств, большинство личного состава стрелковых частей двигались на Олонец пешком. Лишь один батальон 2-го полка был немедленно взят на автомашины для доставки к месту встречного боя с противником. Остальные же стрелковые подразделения, уже позднее, подбирались в пути освободившимися машинами.

Доставлялись по 10-15 километров на отрезке 60-километровой грунтовой дороги от Лодейного Поля до Олонца. А противник был в 20 км от этого районного центра.

Подразделения 2-го полка под командованием майора Зубцова наступали вдоль единственной в том районе дороги - от деревни Нурмолицы к деревне Сяндеба. Там ополченцами-приморцами с ходу были освобождены деревни Тенгусельга и Тянгусормяги.

Батальоны 3-го полка под командованием подполковника К.Квятковского двигались по лесным чащобам и просекам. Стремились заходить в тыл противника.

Одна из операций в тылу противника поручалась 6-й роте 2-го батальона которым командовал майор запаса М.Фалин, до войны начальник ОТК завода «Электрик». Задачей предусматрива­лось: занять деревню Верхний Конец, связанную хорошей дорогой с деревней Верхняя Видлица, откуда перебрасывались крупные силы противника для противодействия наступательным операциям правого фланга дивизии.

За ночь со 2-го на 3-е августа б-я рота третьего полка, командованием старшего лейтенанта Васильева, с приданными минометчиками второго полка под командованием старшины И.Двойнова, зашла в тыл противника.

Ранним утром 3-го августа ополченцы - лесотехники, энгельсовцы и краснозаревцы - сосредоточивались в лесу, у развилка дорог - вдоль восточного берега р.Тулокса и на д.Верхний Конец. В период скрытного изготовления роты к атаке по дороге к пойме реки проезжали трое финских велосипедистов-связных и кто-то из ополченцев пристрелил самокатчиков. Потому комроты-6 Васильеву пришлось подать преждевременную команду: - Вперед, ленинградцы!.. /И случаев бесшабашной стрельбы из засад, в основном молодых ополченцев, было не мало./

Удачно атаковав вражеские траншеи обороны деревни, частично уничтожив, частично рассеяв охрану 6-я рота (группа ополченцев) все же не смогла занять деревню Верхний Конец - противник встретил атакующих (их) шрапнельным огнем артиллерии и успел мобилизовать гарнизон для контратаки.

Ополченцам пришлось организовать оборону по восточному возвышенному берегу р. Тулокса. Около суток держала оборону 6-я рота вблиз деревни Верхний Конец, неся большие потери. В числе погибших были секретарь второго полкового бюро ВЛКСМ К.Рощин - бывший студент и комсорг Лесотехнической академии им.С.М.Кирова, пулеметчик Згибнев - сын старшины б-й роты И.Згибнева и до десятка других. Удерживаться более было уже невозможно, так как противник начал подбрасывать на развилки дорог подкрепления. На свои подкрепления не надеялись, так как все подразделения 3-го «Выборгского» полка были втянуты в подобные очаговые бои по фронту от озера Сяндебское до р. Тулокса.

Отделению т. Двойнова было приказано открыть минометный огонь, лишить врага возможности перебрасывать подкрепления. Эту задачу минометчики выполнили блестяще. Огонь их был исключительно сильным и точным. Мины рвались на развилке дорог, кромсая живую силу врага, преграждая путь его обозам. Эти строки опубликова­ны в газете "На защиту Ленинграда" 24 августа 41 г. в очерке военкора А.Виноградова "Младший командир Иван Двойнов»

Рота выборжцев отошла под прикрытием минометчиков-приморцев. Уносили раненых товарищей. При отходе ополченцев от д. Верхний Конец погиб комроты-б старший лейтенант Васильев.

4 августа батарея артполка лейтенанта П.Кальмана была выдвинута на позиции у левого фланга 3-го полка так, что наблюдательный пункт батареи оказался в секторе позволяющем просматривать восточный берег реки Тулокса. На их участке подозрительной по живости показалась деревня Верхний Конец. В ней были скопления солдат, на опушке стояли орудия, ныряли грузовые машины. Был открыт огонь. Деревня загорелась. Огненный язык пламени выбросился в небо. Вероятно, снаряд попал в бензохра­нилище.

Снаряды продолжали сыпаться в сторону деревни. Вскоре она вся была объята огнем. Горела два дня. «Этой операцией мы выгнали немцев из деревни, они продолжали ютиться около нее. Как видно, трудновато им идти в глубь леса.» Это записано во фронтовом дневнике комбатра П.Кальмана - ныне профессора Сельскохозяйственного института и депутата Ленинградского областного совета.

В ночь на б августа штурмовые роты стрелкового полка Приморского района сосредоточились у берега реки Сяндебка. Во второй эшелон были подтянут роты 1-го батальона выборжцев под коман­дованием лейтенанта Кравчук, кавалера ордена ««Красная Звезда» за бои с белофиннами при прорыве линии Маннергейма. Никто из ополченцев не сомкнул глаз в эту ночь. Противник вел наугад ми­нометный и пулеметный обстрел из д. Сяндеба, расположенной в километре от р. Сяндебка.

В пасмурное утро начали артподготовку две батареи 1-го дивизиона. После Сяндебу атаковала в лоб рота Симбирцева. Маннергеймовцы встретили приморцев интенсивным минометным и пулеметным огнем. Ополченцы залегли, не достигнув деревенской околицы. В это время, по заданию комполка майора Зубцова, заходила во вражеский фланг рота лейтенанта Измайлова. К 15 часам ее взводы ворвались в Сяндебу. Героически сражался комроты Измайлов, но был сражен в бою. А когда и командир батальона погиб - ополченцев повела в бой военфельдшер Анна Павлова, участница боев с белофиннами в 1939-40 гг. И даже после гибели Анны Павловой воины-приморцы продолжили разгром маннергеймовцев в Сяндебе, вдохновленные образом женщины-комбата

К 19 часам роты батальона капитана Хохрева освободили деревню Сяндеба. И до темноты б-я рота приморцев с комроты Шиловым преследовала остатки вражеского гарнизона. В бою за Сяндебу много мужества, отваги и самоотверженности проявили сотни бойцов, командиров и политработников. Так пулеметчик Завадский не только в совершенстве владел пулеметом, но и уничтожил линию связи противника. Младший командир Кошкин не только налаживал связь подразделений в бою, но и отважно сражался с белофиннами. И все время находился в рядах атакующих секретарь полкового бюро ВЛКСМ Савельев: личным примером и пламенным словом воодушевлял ополченцев на подвиги.

7 августа командование дивизии поздравило личный состав с завершением этой боевой операции. За период боев подразделения стрелковых полков потеснили противника до 10 км в глубину и по фронту около 10 километров; протяженность от реки Тулокса до озера Кюлюярви.

Дальше рубежей занятых ополченцами 3-й "Фрунзенской" части Южной оперативной группы 7-й армии не смогли продвинуться: противник успел укрепить оборону, насытил её войсковыми резервами, организовал систему огня. Для укреплений белофинны использовали камни-валуны феноскандинавского ландшафта, закопав валуны в землю и сцементировав - создали неприступные укрепления с огневыми точками, не уступающими железобетонным дотам. А атаковавшие части 3-й дивизии понесли большие людские потери. В наступательных боях выбыли из строя или погибли несколько комбатов, не мало командиров рот и взводов. В числе тяжело раненых был комдив 3 Герой Советского Союза полковник В.Г.Нетреба и его заменил полковник З.Н.Алексеев, бывший начальником штаба 71-й стрелковой дивизии, присланный штабом 7-й армии. К тому, у большинства ополченцев - коренных горожан не было опыта не только в ведении лесных боев, но и в достаточном ориентировании на лесисто-болотистой местности. Сказался и ощутимый недокомплект в артиллерии и минометах, в станковых и ручных пулеметах, помимо неравного соотношения наших сил и противника:

Людей - 1: 3; автоматов – 1: 8,1; ручных пулеметов - 1: 1,6;

станковых пулеметов - 1: 2,2; минометов - 1: 1,7;

орудий - 1: 2; танков – 1: 2,2. /АМО СССР, ф.122б, оп.95249, Д.1, Л.1./

К тому в воздухе господствовала авиация противника. «Несмотря на неудачу контрудара 7-й армии на Онежско-Ладожском перешейке, финское командование было вынуждено во второй декаде августа дополнительно ввести здесь в сражение две пехотные дивизии /4-ю и 17-ю/, которые намечалось использовать для наступления на Карельском перешейке, что ослабило натиск противника на войска 23-й армии. К тому же в ходе ожесточенных августовских боев Карельская армия понесла крупные потери и была вынуждена временно отказаться от наступления на Онежско-Ладожском перешейке." Это вывод генерала-лейтенанта Г.К.Козлова о августовских 1941 г. действиях 7-й армии, усиленной 3-й «Фрунзенской» дивизией ополчения - на Олонецком направлении и 272-Й стрелковой дивизией - на Петрозаводском. /Г.К.Козлов. "В лесах Карелии». Воениздат МО СССР - 1963, стр.82-83./

С начала второй декады августа оборона Южной оперативной группы пролегла по рекам Тулокса и Сяндебка - от Ладожского озера до озера Кюлюярви.

От восточного берега Ладоги до д. Тейнила - по южному крутому и песчаному берегу р. Тулокса - держала оборону 3-я морская стрелковая бригада, состоявшая из краснофлотцев Ладожской военной флотилии. До войны, в местах обороны краснофлотцев красовался стройный сосновый бор. А после боев с маннергеймовскими захватчиками, над почвой покрывшейся гарью, золой и пеплом, торчали куцые стволы без крон, расщепленные и обгоревшие пни - от яростных вражеских артиллерийских и минометных обстрелов.

Правее 3-й морбригады оборонялись 452-й и 719-й стрелковые полки, в основном сформированные из жителей Карельской республикии, частично, из заключенных местных исправ-трудовых лагерей НКВД, в начале войны освобожденных досрочно. Оборонительная полоса этих частей пролегала по лесистому гребню, возвышавшемуся над обширной низменной поймой Тулоксы, удобно просматривавшейся на сотни метров до воды, по речной шири и на противоположном берегу Тулоксы занятом белофиннами.

Еще правее неширокая и неглубокая речка Сяндебка стала линией водораздела между маннергеймовскими захватчиками и ленинградскими ополченцами 3-й "Фрунзенской". 3-й "Выборгский" полк занял оборону на протяжении реки Сяндебка - от слияния её с Тулоксой до старой плотины у озера Сяндебское. 2-й "Приморский" полк занял оборону правее выборжцев - от старой плотины на Сяндебке и на южном берегу озера Кюлюярви. притом воины-приморцы оседлали единственную в том районе дорогу с мостом: от д. Нурмолицы к д. Сяндеба.

Так как правый фланг 2-го сп оказывался открытым с востока то правее приморцев комдив-3 сосредоточил поступившую в его распоряжение «группу Алмазова» и роту дивизионных разведчиков, дислоцировавшихся в д. Левендукса. Организованная там разведбаза дивизии была удобна для разведки, как в направлении правого фланга приморцев, так и в глубину обороны противника - до деревень Гушкала-1, Гушкала-2.

Два дивизиона артполка фрунзенцев с полковым штабом, фактически, были переданы в распоряжение Южной оперативной группы. 2-й дивизион 122 мм гаубиц - для огневой поддержки частей оборонявшихся на р. Тулокса. 3-й дивизион горных пушек был переброшен в район деревень Сармяги - Березовая Гора - за правый фланг 3-й "Фрунзенской».

Артиллерийское обеспечение 2-го и 3-го стрелковых полков осуществлялось 1-м неполным дивизионом 76 мм пушек образца 1902 года - с позициями двух батарей в районе оз. Сормяги - высота 43,7, создавших огневой заслон на дороге Нурмолицы - Сяндеба.

Штаб дивизии был выдвинут в непосредственной близости от переднего края: в 3-х км от Сяндебской обороны - на южном берегу оз. Сормяги. Это вызывалось необходимостью действенного управления боевыми операциями частей. Потому дивкомандование могло постоянно находиться на переднем крае и быстро реагировало на изменявшуюся обстановку

Ежедневно функционировали дивизионная и полковые разведки, небольшими группами заходившими в тыл врага в разных направлениях - звездная разведка. Позднее зарекомендовали себя парные разведпоиски - наиболее действенные в условиях лесисто-болотистой местности.

Весь август и начало сентября 1941 г. противник безрезультатно штурмовал оборону ополченцев. Подразделения стрелковых полков отбивали серии яростных атак полка 1-й финской пехотной дивизии и подразделения финских легионеров. Сами контратаковали противника с артиллерийской поддержкой и без нее, но с занятых рубежей на южном берегу Сяндебки не сдвинулись. Здесь уместно упомянуть что в конце августа в 3-ю дивизию прибыло пополнение: в основном это были пожилые крестьяне Алтайского края не служившие в Красной Армии и освобождавшиеся от воинских сборов - люди создававшие сумятицу и панику при каждой атаке противника. И в массе "алтайского пополнения» растворилось некоторое количество заключенных лагерей НКВД, которые позднее проявили себя неплохими бойцами.

В этот период по водам еще мирной Свири прошли военные корабли Краснознаменного Балтийского флота: тесно становилось на сжимаемой врагом Балтике. Беспрепятственно миновав Свирь и Беломорско-Балтийский канал, военные корабли КБФ вышли в Баренцево мо­ре - это был ощутимый вклад Ленинграда в усиление могущества молодого Северного военно-морского флота страны Советов./Официальные сведения генерала-майора запаса Г.Н.Куприянова, бывшего членом Военных Советов 7-й армии и Карельского фронта./

2 сентября 41 г. над позициями и тылами дивизии довольно низко летали фашистские самолеты. Не обстреливали и не бомбили, а высматривали и кидали листовки такого содержания: "Красноармейцы! Уничтожайте политруков и комиссаров, переходите на нашу сторону. Потом будет поздно...» За отсутствием противовоздушной обороны, вражеская авиация летала безнаказанно. И вообще был строгий запрет по дивизии: "В самолеты противника не стрелять, не выдавать дислокацию…»

Раннее утро 3 сентября началось шквальной артподготовкой тяжелых орудий немецкого артполка с Тулоксы. Включились и вблизи расположенные финские артбатареи. Надрывно взлаяли финские минометы. Корректирование огня проводилось фашистскими самолетами. На участке обороны 2-го и 3-го стрелковых полков, прилежащем к дороге Нурмолицы - Сяндеба, сотрясался и ходил ходуном южный берег Сяндебки с землянками и блиндажами в 2 - 3 наката, куда было выпущено не менее 1000 снарядов и мин.

Около часа нельзя было высунуться и из укрытий в расположении штаба 1-го батальона выборжцев, окруживших подковкой отметку 1,2. В тыл которой "просачивалась" группа шюцкоровцев-автоматчиков с взрывчаткой и запасом гранат, включая химические. Семь диверсантов-лазутчиков, пробиравшихся вдоль просеки ведущей к болоту перед д. Тянгусормяги, были задержаны лесным дозором КП батальона. Шесть диверсантов были уничтожены дозорными и подвернувшимся связным комбата-1. Один финн-диверсант был взят как "язык" и немедля доставлен комдиву-3 полковнику З.Н. Алексееву.

Примерно в тоже время, в расположении 3-й роты политехников был пленен швед-диверсант с взрывчаткой. Его доставили в штаб 3-го "Выборгского" полка.

Не успели утихнуть в лесу раскаты артиллерийско-минометной подготовки, как ринулись на Сяндебскую оборону штурмовые отборные силы группы прорыва: финны-шюцкоровцы и шведы-ландскнехты. Одна до зубов вооруженная группа прорвалась через старую плотину на Сяндебке и устремилась к отметке 1,2.

Скоординированно вторглась вторая вражеская группа через оборону приморцев - от моста на Сяндебке, по дороге на Нурмо­лицы.

Несколько часов гремели очаговые бои в глубине обороны 3-й "Фрунзенской". Противник ожесточенно штурмовал высотку 1,2, обороняемую штабниками, писарями и телефонистами КП 1-го ба­тальона Выборгской стороны. А по Нурмольской дороге враги докатились до высоты 43,7 и оз. Сормяги в местах командных пунктов 2-го полка приморцев и 1-го артдивизиона фрунзенцев.

Более трех десятков фашистских головорезов полегли перед высоткой 1,2, так как комбат -1 лейтенант Кравчук заблаговременно предусмотрел оборону. Одновременно, вражеская группа прорыва пыталась окружить командный пункт 3-й роты политехников. Для обороны КП командир политехников лейтенант Суриков выдвинул с берега Сяндебки - в лес, назад - пулемет­ный расчет Александра Хренникова и Эрвина Вилкнеш. А момент был критическим, так как вражеские пулеметы обстреливали ротную оборону с тыла. И настолько близко были враги, что уже могли бросать гранаты. В этот момент помощник командира 3-го взвода старший сержант А.П.Иванов пополз к вражеским пулеметчикам и гранатами уничтожил один из расчетов. При этом старший сержант Андрей Панкратьевич Иванов был убит пулей в люб. Тогда комроты-3 лейтенант Суриков поднял роту в контратаку. Со старшиной И.Казачек, политехники-ополченцы уничтожили остатки прорвавшейся в тыл финно-шведской группы, а штурмовавших оборону врагов сбросили в Сяндебку. перешли речку и гнали уцелевших финно-шведских захватчиков более километра

Вторая вражеская группа прорыва была задержана на отрезке дороги у высоты 43,7 и оз. Сормяги, где была организована оборона на командных пунктах 1-го артдивизиона фрунзенцев и 2-го полка приморцев. Там были введены в бой 120 мм минометы полковой батареи. Из штаба дивизии прибыли два танка БТ-7 с начальником подива-3 батальонным комиссаром Малошенковым. Тогда начальник штаба 2-го полка капитан Кастов организовал контратаку. И вражеская группа прорыва была уничтожена, при взаимодействии двух танков и штабных составов 2-го стрелкового полка и 1-го артдивизиона.

При ликвидировании вражеских групп прорыва были взяты десятки автоматов и винтовок, ручные пулеметы и ракетницы, сотни гранат, включая химические. Тогда многие ополченцы обзавелись личными финскими ножами в изящных ножнах из кабаньей шкуры с надписью «Остен», флягами с ромом, папиросами «Туомиес», сигаретами «Юно». Было собрано более 50 членских билетов - финский "щюцкор" и «соратники СС", на десятки гысяч финских марок набралось в бумажных денежных ассигнациях. Во многих воинских куртках, в ранцах солдат и полевых сумках офицеров противника были обнаружены типографски изготовленные книжки с подробным перечнем воинских званий и обозначением знаков различия командного, политического и рядового состава всех родов войск Красной Армии.

При обороне в районе высоты 43,7 - оз. Сормяги были ранены: начальник политотдела 3-й "Фрунзенской" Малошенков и недавно вступивший в обязанности комиссар 2-го полка приморцев Савинов, пом.начальника штаба 1-го артдивизиона фрунзенцев Кацнельсон и политрук 1-й батареи Ващенко, артиллерийский разведчик Баньщиков и еще несколько управленцев. Героически погибли нес­колько ополченцев Ленинграда.

При отражении финно-шведов от высотки 1,2 героически погибли 5 воинов-выборжцев, в их числе старший лесного дозора Сергей Юльевич Ягн - сын преподавателя из Политехнического института.

Значительные потери убитыми и ранеными мы понесли отражая многочасовой натиск противника на всем протяжении Сяндебской обороны и в тылу.

В период яростного сражения на р. Сяндебка и очаговых боев в тылу ополченцев города Ленина, финн-диверсант был доставлен комдиву 3-й «Фрунзенской». «Язык» сообщил о оперативной задаче «группы Лагуса» - прорваться на шоссе Олонец - Петрозаводск, чем способствовать армейскому корпусу финнов стремительно занять Олонец и выйти на реку Свирь."

Уже после войны бывший комдив-3, ныне генерал-майор на пенсии З.Н.Алексеев, подтвердил замысел противника на 3 сентября 1941 г.: "Двумя группами рассечь Сяндебскую оборону. Первой группе - стремительным броском уничтожить малочисленную оборону КП 1-го батальона на высотке 1,2, - для удара по штабу батальона с тыла и предназначалась группа диверсантов-лазутчиков. После этого, эта уже объединенная группа, через высохшее боло­то перед оз. Сормяги, должна была неожиданно ликвидировать недалеко расположенные КП - штабов артдивизиона и полковые, взрывчаткой уничтожить батареи дивизиона, так беспокоившие маннергеймовцев и не позволявшие применить танки на дороге, одновре­менно с пехотным прорывом. У высоты 43,7 и оз. Сормяги предполагалось соединение первой и второй групп белофиннов и шведов-ландскнехтов, чтобы оседлать дорогу Сяндеба - Нурмолицы и выйти на шоссе Олонец - Петрозаводск, в основном покончив с 3-й дивизией."

Подобный тактический штамп "клина" впервые был применен маннергеймовским командованием 14 июля 1941 г. при рассечении обороны 71-й стрелковой дивизии, в которой полковник З.Н.Алексеев был начальником штадива, в результате чего была рассечена оборона соединений Сортавальского укрепрайона в районе ст.Лоймла и были оттиснуты к Ладожскому озеру 168-я стрелковая дивизия полковника Бондарева и 367-й полк с частями управления и усиления 71-й стрелковой дивизии. Но, счастливым стечением обстоятельств для ленинградских ополченцев, этот маневр противника не удался на Сяндебской обороне.

В ночь на 4 сентября 1941 г. в тыл войск Южной оперативной группы было заброшено до двух усиленных взводов противника. Вражеский десант взял под контроль дорогу от Тулоксы на Олонец. А с утра началась артиллерийская обработка обороны советских частей на р. Тулокса. Шквал фашистской артиллерии и минометов обрушился на боевые порядки морской бригады, двух стрелковых полков и 2-го гаубичного дивизиона фрунзенцев.

После часовой артподготовки на штурм устремились войска б-го армейского финского корпуса, насыщенные частями переброшенными с Карельского перешейка. Танки бригады полковника Лагуса прорвали оборону 719-го стрелкового полка /левый сосед 3-й "Фрунзенской"/, начали развивать наступление на Олонец - Лодейное Поле. 3-я "Фрунзенская" была обойдена противником и оказалась отрезанной от частей Южной оперативной группы, двух дивизионов своего артполка и своего медикосанитарного батальона, начавших отход в Ленинградскую область.

5 сентября с утра, заминировав мост и оставив заслоны на р. Сяндебка, 2-й «Приморский" и 3-й "Выборгский» стрелковые полки с 1-м артдивизионом фрунзенцев отошли к д. Нурмолицы, оказавшейся занятой противником.

После полудня, стрелковые части и артиллерия сосредоточи­лись в километре от Нурмолицы, изготовлялись на позициях в редколесье. В это время появился фашистский самолет-разведчик.

Уверенный в безнаказанности вражеский летчик временами снижался метров до 200, нахально высматривал группирования частей, артиллерии и дорогу забитую транспортом. Без всяких приказов, дружными винтовочными залпами ополченцы подбили вражеский самолет. С дымным шлейфом фашистский стервятник «потянул» над лесом, в направлении к северу.

Для интенсивной артобработки противника занявшего Нурмолицы почти не было снарядов. Потому, сначала постреляв из нескольких орудий, стрельбу по деревне поручили расчету командира 76 мм орудия А.Смирнова. В расчете были семнадцатилетние: наводчик орудия В.Нечаев, замковый Б.Арефьев, правильный Павлов и пожилые ополченцы: установщик трубок В.Смирнов и подносчик снарядов Бузылев. Для их расчета были собраны снаряды от всех орудий 1-го дивизиона, причем снаряды не все подходящие. И 4-е орудие 1-й батареи открыло огонь шрапнелью по деревне Нурмолицы.

По приказу комдива-3, для лобовой атаки на Нурмолицы каждый полк выделил по батальону. Однако комбат-1 лейтенант Крав­чук - участник прошедшей финской кампании и имевший правительственную награду за то - предлагал через комполка-3 Квятковского обходной маневр - ротой во фланг белофиннам. Так же, через начальника особого отдела дивизии Клепакова, предлагал провести подразделение в тыл белофиннам сотрудник особого отдела М.С.Айрикайнен - до войны директор школы Нурмолицы, депутат Нурмольского поселкового Совета и член бюро Олонецкого райкома ВЛКСМ.

Во второй половине 5 сентября два батальона приморцев и выборжцев с двух сторон дороги атаковали Нурмолицы. Впереди, метров на четыреста до деревенской околицы, простирались поля с рытвинами в расплывшемся от дождей глиноземе, с пожухлой картофельной ботвой. Эти поля отменно просматривались с возвышенности перед деревенской околицей. Потому в лоб высыпавшим из редколесья ополченцам резанули пулеметные строчки. А с возвышенности - кладбищенской высоты, с церковью и высокими соснами, по атакующим цепям ударили минометы.

Для воодушевления атаки комдив-3 повел по дороге на Нурмолицы состав дивуправления. И для поддержки атаки были посланы два танка БТ-7. Двигаясь по открытой грунтовой дороге, один танк был подбит из 37 мм финской пушки и загорелся, второй танк повернул назад. Комдив-3 полковник З.Н.Алексеев был ранен в лицо. Были ранены: начальник Военно-транспортной службы дивизии военный инженер В.И.Шатагин и заместитель его И.А.Боверман. Атакующий состав дивуправления вернулся назад.

У 4-го орудия заклинило снаряд. Командир орудия А.Смирнов и старшина Косарев пытались вытащить гильзу, закрутив телефонный кабель за ее закраину. В это время, близким разрывом вражеской мины, был выведен из строя весь орудийный расчет с командиром.

На глазах редели атакующие роты 1-го батальона Выборгской стороны, увлекаемые комбатом-лейтенантом Кравчук. Тоже происходило и в батальоне приморцев. Делая броски по десятку с небольшим метров, под пулеметным и минометным обстрелом залегали ополченцы: вдавливались телами в рытвины, утыкались головами в пожухлую картофельную ботву. И вновь продолжали устремляться вперед: по-пластунски или короткими перебежками верные воинской присяге и уважаемому комбату Кравчук. Однако поредевшие роты приморцев уже отходим от Нурмолицы.

Остатки сил 1-го батальона Выборгской стороны находились метрах в ста с небольшим от деревенской околицы, когда комбат - лейтенант Кравчук поднял здоровых и раненых "на ура", а стрельба минометов, пулеметов и автоматов противника переросла в адскую какофонию.

Лейтенант запаса - орденоносец Кравчук был убит при последнем броске к околице Нурмолицы. Ополченцу Никитину удалось забрать наган комбата и его документы, но не удалось вывернуть орден Красной Звезды, с гимнастерки бесстрашного командира слишком интенсивным и сосредоточенным был обстрел на этом участке. Безрезультатными остались попытки оттащить тело Кравчука.

Озверевшие белофинны отсекали огнем всех, кто пытался помочь раненым. Несмотря на это отважные сандружинницы ухитрялись выволакивать беспомощных ополченцев с поля боя. И сандружинниц вдохновляли личным примером командир медико-санитарного батальона Соснин и начальник медико-саниатарной службы 3-го полка Кулаковский. Однако оба были тяжело ранены при исполнении своего долга и предпочли смерть плену - оба застрелились.

Уже в темноте вернулись к своим частям остатки атаковавших Нурмолицы ополченцев. Из выборжцев вернулись в полк немногим. более тридцати человек, кто животами пробороздил это адское поле.

О нурмольском эпизоде упомянуто в характерных деталях, потому что пусть это и было трагедией, но это была оптимистическая трагедия ополченцев города Ленина, ненавидевших врага, презиравших смерть и проявивших волю для выполнения приказа комдива. Это были те мужественные воины, кто день назад отстоял оборону на Сяндебке, сохранил единство частей 3-й "Фрунзенской»! И рассказано еще для того, чтобы не искались "виновники" в том, что сводилось к ожесточенным атакам позиций противника в лоб - по уставным штампам периода, когда были преданы забвению основы тактики глубокого боя с десантами и обходными маневрами, когда штурм "линии маннергейма" рассматривался как образец оперативного искусства и тактики. О пересмотре чего в уставах РККА, в бытность начальником Генерального штаба, после финской кампании говорил генерал армии К.А.Мерецков - на общих сборах высшего командного состава РККА в конце декабря 1940 года. И что изменил Кирилл Афанасьевич став командующим 7-й Отдельной армии в конце сен­тября 1941 года.

На ночь части 3-й дивизии образовали круговую оборону километрах в двух от Нурмолицы. Подразделения ополченцев ощерилились всеми видами оружия. В 2 часа ночи б сентября состоялся дивизионный Совет. Комдив-3 принял решение о отводе частей на север - по дороге на Левендуксу, так как противостоявшая на Сяндебке часть белофиннов не решилась придвинуться к полкам 3-й "Фрунзенской".

Отвод "Приморского" и "Выборгского" полков начался ночью. В заслоне под Нурмолицей оставили остатки 3-й роты политехников под командованием старшины И.Я.Казачек, в недавнем студента Ленинградского политехнического института. Лишь утром, по приказу командования, политехники оставили позиции. Отходили под яростным минометным огнем белофиннов. В этот период погиб Казачок Иван Яковлевич. Шквалом вражеских мин в редколесье убило еще до десятка бесстрашных воинов-политехников.

Началось наше отступление. Утром и днем двигались стрелковые части, артиллерия на тракторной тяге, автомашины и конные подводы с ранеными, всевозможным имуществом и продуктами. Пока не уперлись в топкое болото.

Отдельная саперная рота под командованием воентехника 1 - го ранга С.И.Привина с политруком Н.П.Трофимовым загатила до 500 метров болота. Потому вся техника, автотранспорт с обозом и личный состав удачно переправились на этом участке.

Под вечер б сентября высланная вперед разведка достигла шоссе из Олонца на Петрозаводск и была обстреляна автоматным и пулеметным огнем. При подходе к шоссе крупных сил дивизии противник ввел минометы и артиллерию...

Из-за отсутствия мин и снарядов, равно ограниченности в гранатах и патронах - вступить в бой не могли части дивизии. Потому комдив-3 принял решение: "Уничтожить минометы и пушки, технику и автотранспорт, сейфы со штабными документами дивизии, полков и артдивизиона. Через болото выйти на шоссе севернее".

Часа за два были исковерканы и уничтожены материально-техническая часть и умущество подразделений и частей ополчения, которые было невозможно вынести на руках. В это время ополченцы наполнили карманы и противогазные сумки патронами и гранатами, не придавая значения уничтожаемым продуктам питания

Чтобы соединению оторваться от преследования противника -командование саперной роты получило задание: Уйти в противоположную сторону. Занять деревню, где иммитировать продвижение всей дивизии.

Саперная рота Привина и Трофимова с приданной группой пехоты, удачно выполнила задание дивкомандования. Небольшой финский гарнизон был вышиблен из деревни, А. утром следующего дня значительные немецко-финские силы атаковали саперную роту, после интенсивного артиллерийско-минометного обстрела. Естественно, что натиск крупных вражеских сил рота выдержать не могла и, к счастью мужественных ополченцев, в это время прибыли разведчики дивизии с приказом командования: "Отходить!". Саперная рота отошла без потерь. А противник был дезориентирован на время.

Во второй половине 7 сентября саперная рота Привина и Трофимова использовалась как разведка Саперы первыми вышли на Петрозаводское шоссе, в месте с протекающей рядом реки Олонка. Они напали на финский обоз с продовольствием и обмундированием. Обоз был разгромлен, в плен было взято 8 финских солдат после того саперы приступили к обеспечению переправы раненых и личного состава дивизии через Олонку.

Река Олонка не особо широкая, но с противоположным крутым берегом и коварными омутами, в одном из которых утонул один сапер и чуть не утонул сам комроты Привин. Так как не было никаких средств переправы и даже деревьев пригодных для таких целей - использовались речные броды, на протяжении р.Олонка метров в 300-400. В брод поначалу переправляли тяжело раненых, частично на носилках или привязанными к лошадям, в достатке имевшимся после уничтожения дивизионного обоза и отбитого только что финского. Вместе с ранеными переправлялись выделенные стрелковые подразделения. По распорядку, выработанному дивкомандованием, сначала переправлялись подразделения 2-го стрелкового полка, замыкал же движение 3-й стрелковый полк.

Сориентировавшийся противник наседал на переправу силами до батальона. В разгар переправы начали прибывать из Олонца финские подкрепления на автомашинах. Но ополченцы отбивали врага с ожесточенным бесстрашием, «Даже раненые, - вспоминает комиссар дивизии Д.Н.Соболев, - лежит на носилках, а просит: "Дай мне винтовку, я тоже стрелять буду!"

О одном из критических положений вспоминает начальник штаба 3-й дивизии А.Ф.Есин: Части дивизии продолжали переходить шоссе и переправляться через Олонку, а противник на правом фланге не был подавлен и вел ружейный и автоматный огонь вдоль шоссе.

Самыми срочными мерами, при помощи комиссара 2 сп мне уда-лось наспех сформировать группу бойцов, человек сорок, назначить командира взвода и возглавить вновь сформированную группу, повести в атаку на противника. Атака получилась стремительная (дружная с криками «Ура»). Во время атаки я был ранен, а боевая задача выполнена. Противник был отброшен, стрельба стала затихать. Сопровождавшие меня бойцы вынесли меня на перевязочный пункт.»

К ночи все части организованно переправились через Олонку. Двинулись ночью, колонной по-одному. Выносили на руках и вывозили на лошадях сотни тяжело раненых, а легко раненые сами брели. Тогда белофинны применили самую изощренную систему лесных провокаций в ночи.

Вспоминает старший на 1-й батарее 1-го артдивизиона В.Н.Фролов: "Были случаи, когда они из-за углов стреляли, резали - приносили очень большой вред. В одном месте остановились мы в видимости деревни. Вдруг из кустов вылезает какой-то граждански одетый человек и говорит: «Вот что, товарищи, вы наверное устали и есть хотите? А, вот, в деревне - финны и вы не ходите. А вот, видаите, сарай стоит в поле, на отшибе - это колхозный склад. И там полно картошки, Давайте я вас проведу незаметно. Берите с собой человек десять народу. Пошли

И такая группа, с ней офицер один - мой приятель, пошли за ним. Это было уже ночью. Не успело пройти минут пять времени, как стрельба в кустах, в ночи где-то. И прибегает только один солдат, из всей партии. Оказывается, там засада была - он завел их в засаду и расстреляли. Вот такими методами пользовались финны и это, конечно, очень усложняло наши действия.

Характерны воспоминания Г.А.Броскиной, бывшей начальником медико-санитарной службы 2-го полка: «Темно, плохо видно. У нас была такая девушка Новикова - фельдшер, блондиночка. И вдруг она видит, что какой-то в нашей одежде целится прямо в нашего командира. она выхватила наган и - в него. А другой из-за дерева - в неё. Она была там убита.

Вспоминает бывший командир саперной роты С.И.Привин: "Был такой случай когда вот, тоже как у вас - на ходу после Олонки спишь. И каждая остановка используется, чтобы присесть и слегка прикорнуть. И вдруг слышу» «Наза-ад!^! Наза-ад!» - какой-то размахивает пистолетом, в военной форме, так в темноте не понять - кто. Но размахивает икричит: "Наза-ад!" И, дейст­вительно, уже впереди никого нет - разорвал цепочку. Памятуя, что приказано: "Ни в коем случае - ни криков, ни шума и ничего» - мы, откровенно говоря, с политруком Трофимовым решили стрелять в него. Мы дали два выстрела. Потом встретили уже командира дивизии, комиссара иначальника особого отдела..."

О самообладании и мужестве в этот период ополченцев и медицинского персонала вспоминает сандружинница 3-го полка В.Саянкина: "Отошли километров пять, может восемь от Олонки. подош­ли к проселочной или лесной дороге. Там раненых всех положили. С нами один врач был, Чирков по фамилии. Он меня спрашивает: - Вы - медик? - Отвечаю: - да, медик. Перепишите тогда раненых, - он говорит.

- Как же я могу переписать? - удивилась я. - И на чем переписывать? Ведь, не на чем...

А врач Чирков настаивает: - Так, хоть бы переписать! Ведь, мы ничего не можем им дать. Ведь, если начнут сейчас стрелять или бить с миномета - они все в кашу превратятся! Так, хоть вы, им дайте облегчение: что вы заботитесь о них!

Ну, я стала переписывать. А когда переписала за час или два - команда была: «Отнести в лес тяжело раненых!" Таких много было, несколько сот, которых перенесли.

И одна проклятая ночь. Ну все же "чужие", друг друга в лицо не знающие. И если тебя не знают, а ты попался "чужому" - тебя сразу заколоть могут. Если тебя не знают в лицо - с этим ничего сделать нельзя, потому что чужих, переодетых в красноармейскую форму врагов, много было среди нас.

Часов в 5 утра, еще так темно было, холодно. И со всех сторон ад начался: стреляли, кололи, били, с ума сходили. Ужас был! Утром было не узнать людей - все были седые. Я как подняла голову, посмотрела: кругом в лесу - там голова, там нога и другое, всякое.

Я из-за дерева посмотрела - немцы. А ребята спрашивают:

- Что там есть?

- Каски с рожками, - я им говорю. Ну, у финнов же не было касок с рожками.

Нас много было тогда. Стали советоваться. В общем решили, что у нас на всех, если самим себя застрелить, то по патрону не хватит. Так мы подсчитали

Были у нас ребята-политехники, вот я запомнила: Киселев, еще Яша и Алеша - не помню фамилий. И с Лесотехнической академии были ребята. Они и говорят:

- Ну, ребята, идти в штыковой бой! Кто спасется тот спасется. А кто не спасется - должны нас простить. Кто-то должен же выжить! И мы не может все "за так" погибнуть!!!

И пошли все в штыковой бой! Даже тяжело раненые поднялись, кто был ранен в ноги, в бедро...»

Группа военврача Чиркова - в основном раненые! - прорвалась через немецко-финский заслон на лесной дороге. Потеряв в этом бою лишь одного человека убитым, они соединились с группой ведомой инструктором политотдела 3-й дивизии А.Р.Новиковым.

Длинной бесконечной лентой извивалась по Карелии наша походная колонна. На поиски и преследование ускользавшего соединения, немецко-финскому командованию пришлось двинуть не мало частей и подразделений, очень необходимых чтобы развить прорыв на р. Свирь. Об этом с явной угрозой предупреждали пленные белофинны переводчика особого отдела М.С.Айрикайнена. Обширный район южной Карелии ежедневно просматривала фашистская авиация - летали самолеты с крестами, высматривали. А фашистские радиоврали ежедневно сообщали в эфир:"дескать, добиваем Третью дивизию..."

За какие-то сутки-двое ленинградские ополченцы научились распознавать в своей среде вражеских лазутчиков и провокаторов. Распознавали мразь вражескую - уничтожали безжалостно и беспощадно! А дивкомандованию пришлось "вывести в расход» несколько паникеров и трусов из недоброй памяти алтайского пополнения". Эта неблагодарная задача досталась особистам: днем гласно закалывали, перед строем дивизии.

А чтобы невзначай не наткнуться колонне на вражеские заслоны-засады, упредить удары белофиннов спереди и сзади, справа и слева - рыскали дивизионная и полковые разведки. Случалось порой, что наши разведчики во вражий стан проникали.

В одну из темных сентябрьских ночей ушла в район Интерпоселка группа дивизионных разведчиков. В группе были: безвестный инженер-капитан, ополченцы Мартынов, Спиридонов, Москвин. Увел их карельский охотник и следопыт М.С.Айрикайнен. Скрытно, в ночи подобрались разведчики к бивуаку белофинских артиллеристов. Бесшумно сняли часового. Безмятежно спали остальные, явно подвыпившие маннергеймовцы, считавшие что находятся в глубоком своем тылу. Один даже пристроился на пушечном лафете.

Мгновенно ополченец Москвин подложил взрывчатку под зад пушкарю. Еще мгновение - поджег бикфордов шнур. А бегущий по шнуру огонек прикрыл полой шинели еще одного лахтаря-тетери.

Они исчезли, как призраки. Белофинская пушка с прислугой взлетела на воздух. В этом поиске погиб безызвестный инженер-капи-тан…

С боями личный состав 3-й «Фрунзенской" преодолел путь в двести километров, прошли по маршруту: Нурмолицы - Ковера - Куйтежи - Интерпоселок - Важинский лесопункт - Кашканы - Таржеполь. По карельской глуши провел дивизию Матвей Айрикайнен, уроженец поселка Куйвози Лени градской области, чей отец Семен Айрикайнен и мать снабжали молоком и продуктами Смольный, в первые месяцы молодой Советской рес­публики.

19 сентября 1941 г. 2 – й «Приморский» и 3-й «Выборгский» стрелковые полки вошли в свободную от противника деревню Таржеполь, что в нескольких километрах от станции Ладва Кировской железной дороги. Вошли с дивизионным и полковыми знаменами. Вынесли тяжело раненых. Прибыли с дивизионным командованием, немедленно отбывшим на ст. Ладва для телефонной связи с командованием в Петрозаводске

Несколько отдельных групп 3-й «Фрунзенской" вышли в районе станций Пай и Токари, последняя уже была занята гарнизоном противника из состава вышедшего на Свирь б-го армейского финского корпуса.

С начала сентября дивизионная радиостанция не имела позывного. И радисты 3-й "Фрунзенской" не знали нового позывного 7-й армии, будучи оторванными обстановкой от Южной оперативной группы. Потому недели перехода по Карелии, у командования Карельского фронта и 7-й армии не было сведений о судьбе 3-й дивизии. Если же верить хвастливой информации вражеских радиостанций - на немецком, финском и русском языках -«3-й дивизии ленинградских фанатиков уже не существует^. «Естественно, что телефонное сообщение комдива Алексеева и комиссара Соболева в Петрозаводск - о выходе 3-й дивизии на Кировскую железную дорогу - было приятной неожиданностью для Военного Совета фронта и армии,»- вспоминает бывший член Военного Совета Карельского фронта и 7-й армии генерал-майор запаса Г.Н.Куприянов.

20 сентября командующий 7-й армии поставил комдиву-3 задачу: «Нанести удар в южном направлении Кировской железной дороги - по гарнизону противника на ст. Токари». И было это в период самого яростного натиска немецко-финских войск на Свири, особенно у железнодорожного моста, где противник неоднократно забрасывал десанты в тыл занимавших оборону войск 7-й армии. Не раз белофинны занимали и пытались удержать плацдарм на южном берегу Свири. Но каждый раз сбрасывались в реку яростными контратаками красноармейских частей.

Нанести удар по Токари с тыла поручили 1-му батальону Выборгской стороны под командованием лейтенанта И.С.Лисавина со старшим политруком В.Л.Гуревич, усиленному бронепоездом фронта с командой Ивановского мотострелкового полка.

К ночи наше подразделение сосредоточилось на разъезде Ревсельга, переброшенное эшелоном со ст. Ладва.

В солнечное, на редкость, воскресное утро 21 сентября 1-й батальон 3-го «Выборгского» полка атаковал станцию Токари... «Наступление на юг не увенчалось успехом, - отмечает бывший начальник оперативного отдела Штарма-7 генерал-лейтенант Г.К.Козлов, - но оно значительно облегчило положение 314-й стрелковой дивизии, которая получила возможность организовать оборону, так как действия 3-й стрелковой диви­зии отвлекли на себя главные силы б-го армейского корпуса и 7-ю пехотную дивизию противника». /Г.К.Козлов «В лесах Карелии». Воениздат Министерства Обороны СССР- 1963, стр.87./

Однако, у командарма-7 был более полный план, когда ожидалось что быстро отмобилизованный батальон, при устрашающем и внушительном виде бронепоезда, займет ст. Токари с гарнизоном в составе усиленного взвода белофиннов - такие сведения были у нашей разведки. Тогда, без особых потерь, части дивизии должны были прорваться по железной дороге к вой­скам своей 7-Й армии.

За существование такого варианта плана командарма-7 гово­рят конкретные факты:

21 сентября штаб 3-й "Фрунзенской" и стрелковые части эшелонно прибыли на станцию Пай, что в десятке километров от Ревсельги. На ст. Пай, под руководством инструктора политотдела дивизии по тылу А.Р.Новикова, создавалась оборона справа от железнодорожного полотна - на случай появления противника с запада. Туда же из Петрозаводска, принявшего эшелон с ранеными 3-й "Фрунзенской", прибыл ленинградский врач Марков - на должность начсандива. С ним - военный хирург Хомбутаев, назначенный командиром вновь формируемого санитарного батальона, врачи: А.И.Бедров - известный специалист ленинградской больницы имени Мечникова, Берендакова и Броскина - уцелевшие при карельском походе дивизии и ряд других врачей. Там же был собран фельдшерский состав, санинструктора и сандружинницы 3-й сд. В эшелоне спешно развернулась операцион­ная группа.

С другой стороны, 20 сентября был собран уцелевший личный состав артполка фрунзенцев, который выступил со стрелковым оружием, пешим порядком, из района Лодейного Поля - в район станции Яндеба. И, как достоверно известно, личному составу артполка намекали: "Идем на север, для соединения со своей дивизией».

21 и 22 сентября ополченцы форсированно двигались к Свири-2. Но 23 сентября поступил приказ: «Возвращаться назад.» Тогда прибыли автомашины и личный состав 3-го "Фрунзенского" артполка был отправлен в Алеховщину - на переформирование, т. как отходя от Тулоксы до Свири артиллеристы сохранили лишь два орудия.

В современных условиях возникает вопрос: «Почему батальон ополченцев с бронепоездом и приданной воинской; командой не одолели усиленный взвод белофиннов в Токари?"

Прежде всего, бронепоезд не имел запаса снарядов. Батальон же выборжцев был в прошедших боях обескровлен - имел состав порядка 150 человек. При том более 50% падало на недоброй памяти «августовское пополнение".

Уместно охарактеризовать это "пополнение".

Вспоминает политрук 1-й роты Б.Курочкин: "Я обратился к роте: "Нужно человек двадцать добровольцев, чтобы идти в разведку».

Добровольцы все, что осталось у нас человек двенадцать ленинградцев, сразу вышли вперед. Остальное пополнение алтайцев и заключенных из лагерей - не проявили охоты идти. Мне пришлось добирать просто так - пальцем. Ну, один говорит «ногу натер..." У другого "живот болит." У третьего – еще "причина". Набрав все же, разделились мы на две группы. Я взял группу добровольцев на себя. А командиру отделения дал группу из оставшихся. И пошли...

Когда мы отошли километра два от Ревсельги, услышали возглас: "Хальт!" и выстрел. Значит и мой дозорный сообщает:

- Нам навстречу идут... - Ну, я приказал:

- Развернуться вдоль поляны, прислушиваться! – И у противника всё смолкло...

Так минут 15 -20 мы "слушали друг друга". Тогда и удрала в Ревсельгу другая половина разведки, двигавшаяся справа. Только топот ног убегавших послышался. А противник обошел вокруг поляны и начал выходить к нам с правого фланга."

Политрук Курочкин приказал: - Приготовить гранаты! Изготовить винтовки! - дружными залпами встретили ополченцы появившегося в кустарнике противника. Забросали гранатами…

- Когда мы вернулись, выполнив задание, - вспоминает политрук 1-й роты Курочкин, - другая половина "разведчиков» уже была в роте. Ну, я сдал командиру роты свою половину разведки, пошел в штаб и доложил об обстановке...

Но со столь ненадежной половиной личного состава 1-й ба­тальон все же занял ряд строений на окраине Токари. Несомненно, что ленинградские добровольцы заняли бы станцию полностью, если бы в этот период не были тяжело ранены комбат- первый Лисавин и политрук 1-й роты Курочкин, не выбыли бы из строя или погибли командиры рот, взводов, отделений и большинство бойцов основного костяка ополчения Выборгской стороны.

Естественно, 1-му батальону пришлось отходить на разъезд Ревсельга. И даже легко раненые были вынуждены выносить тяжело раненых товарищей. А алтайские "вояки" вновь драпали, подобно как в упомянутом политруком Курочкиным эпизоде.

К полудню 21 сентября на ст. Токари, со Свири, прибыло до полка пехоты и танкетки противника. К счастью, противник не мог представить: каковы наши силы в Ревсельге? К тому, вражескую группу преследования, поначалу, оттянула на себя задержавшаяся в районе Токари группа, руководимая инструктором пропаганды 3-го "Выборгского" полка старшим политруком В.Л.Гуревич.

Во второй половине дня от Ревсельги на Петрозаводск отбыл эшелон переполненный ранеными ополченцами, охраняемый бронепоездом под командованием Героя Советского Союза воентехника 2-го ранга И.Соломонникова. Ранеными были заполнены не только пассажирский вагон и теплушки, но тяжело раненые были уложены рядами поперек товарных платформ.

Сержант и десять ополченцев Выбогской стороны были оставлены в группе прикрытия Ревсельги. Для "усиления" привели восемнадцать здоровых алтайцев "августовского пополнения», которых насобирал в эшелоне наряд особистов.

Возглавить группу поручили старшине из Ивановского м

Дата добавления: 2015-07-25